"Награда для героя". часть 4. "Небо выбрало нас".

(не гаммлено, на обоснуй не проверено, но что выросло - то выросло) За оставшиеся до заседания Визенгамота несколько часов чуть ли не на всю жизнь отоспавшиеся за восемь дней пребывания в коме Блэк с Люциусом успели многое. Пока Северус и Гермиона устраивали в стенах возрождённого замка поднятых среди ночи и ничего не понимающих членов семей взявшихся наконец за ум лордов, эти двое досконально обсудили тактику поведения с каждым из членов совета, проверили меры безопасности, предпринятые Фейрфаксом, Блетчтли и Шериданом, и, дав пару советов, вернулись в Хогвардс уже почти на рассвете. Северная Шотландия встретила их промозглым туманом, пронизывающим до костей ветром и мелким дождём, способным мгновенно промочить мантии волшебников, если бы на них не были наложены Водоотталкивающие чары. Едва не оступившийся на скользкой дорожке Малфой, брезгливо скривившись, невербальным заклинанием удалил с обуви грязь и с чувством высказался: - Ненавижу осень! Особенно здешнюю. Со школы терпеть не могу эту слякоть. - Да уж, здесь не «Морской конёк», это точно, - Гарри прикрыл за собой массивную дверь бокового входа и отменил заклинание. – Скорее бы разобраться с этим дурно пахнущим делом и вернуться на виллу… подальше от всех. - Ты сам-то в это веришь? – Люциус насмешливо улыбнулся Партнёру. - Нет, - черноволосый волшебник не смог сдержать тяжёлого вздоха, с решительным видом направляясь к Больничному крылу, - но можно же помечтать. - Таким как мы с тобой стреляным волкам опасно поддаваться иллюзиям. Не успеешь на миг расслабиться, как станешь ковриком у камина… - На радость милейшему старцу Валентайну… и примерно половине состава Визенгамота. - Ты очень оптимистичен, mon cher, - точёные черты аристократа исказила язвительная гримаса. – По моим подсчётам, семьдесят пять процентов членов Магического Суда мечтают, чтобы мы поймали «Аваду» в тёмной подворотне. - А ещё 10-15% не против будут узнать, что ты и я подавились рыбной костью или, к примеру, неудачно воспользовались Депилляционными чарами… со смертельным исходом, - Блэк и сам не заметил, как непроизвольно замедлил шаг. - Тянешь время? – шедший рядом Люциус, осторожно положил руку ему на плечо. - Ты прав, тяну… Не хочу её видеть… Но Джин – мать моих детей, и чем скорее я с ней поговорю, тем лучше, - Гарри решительно повернулся к Партнёру. – Я тебя прошу, не ходи за мной. Лучше… помоги найти что-нибудь приличное из одежды для визита в Визенгамот, - взгляд зелёных глаз потерял давящую на окружающих мрачность, сверкнул лукавым огоньком, - а то, сам понимаешь, тяжёлое детство, плебейское воспитание… - А ещё три перенесённых «Авады» и частые травмы головы, - Малфой подхватил шутливый тон. – Манипулятор Мордредов… Вот подберу тебе «что-нибудь» с кружевами, будешь знать. - Только не это! Ты не можешь быть настолько жесток! – немного оттаявший в этой шутливой перепалке Блэк демонстративно закатил глаза и картинно схватился за сердце, пародируя давно прижившегося в Мунго профессора Локонса. На что Люциус скорчил зверскую физиономию и низким голосом прорычал: - Я страшный и ужасный Упивающийся Смертью. Я всё могу! Вышедшего им навстречу с радостной улыбкой одного из молодых охотников Уоррена, охранявших Больничное крыло, от этой гримасы мгновенно унесло в укрытие… от греха подальше. - Ну вот, напугал мне парня. - М-да-а, - Плетельщик сменил притворный гнев на милость и бросил озабоченный взгляд в сторону укрытия. – Надо бы поговорить с твоим Цербером, что-то у него народ в отряде чересчур нервный. Не к добру это. - Не стоит, а то после твоего визита они, чего доброго, ещё и заикаться начнут, - Блэк, уже вернувший приличествующую командиру серьёзность, покопавшись в памяти и припомнив имя дежурившего в коридоре «охотника», позвал: - Мистер Нейт, всё в порядке? Доложите обстановку в замке. Молодой маг тотчас же покинул укрытие и, едва заметно косясь на насмешливо улыбавшегося Люциуса, бойко выдал: - В Хогвардсе всё спокойно. Члены семей Совета Лордов размещены со всеми возможными удобствами. Защитный периметр усилен. Внутренняя обстановка полностью контролируется преподавательским составом и «Отрядом Поттеров». Происшествий нет. - Кто будет руководить обороной замка в случае опасности? - Лорд Принц. Его кандидатура была принята директрисой, всеми деканами и нашим командиром единогласно. Гарри перевёл взгляд на Люциуса, в том, что зельевар отличный Боевой маг, он не сомневался, но вот видеть Принца в роли командующего обороной крепости ему ещё не приходилось: - Что скажешь? - Что скажу? Мерлин в помощь тому, кто попытается атаковать Хогвардс… и Моргана им защитой в загробном мире. Северус слишком многих в этой жизни терял и не задумываясь уничтожит всех, кто попробует принести вред тем, кого он защищает. Не волнуйся. С ним останется почти сотня великолепных бойцов, да и замок сейчас, в отличие от Последней Битвы, в отличной форме, а это само по себе дорогого стоит. - Ну, что ж, вот и отлично… по крайней мере, мы будем уверены в безопасности наших близких, - Блэк жестом отпустил дежурившего в коридоре «охотника», переглянулся с Партнёром и, тяжело вздохнув, решительно двинулся в сторону Больничного крыла. Но так напрягавшей его встрече не суждено было состояться. Возле массивных дверей во владения мастера Медоуза Гарри дожидался Джеймс. Парень дремал, удобно устроившись на подоконнике в эркере окна, но тотчас же проснулся, стоило отцу появиться из-за поворота: - Как всё прошло, пап? - Неплохо. Будем надеяться, что всё пойдёт так, как мы рассчитывали… Ну-ка, это ещё что? – Блэк запустил руку в непокорную чёрно-каштановую гриву сына, разворачивая лицо юноши к магическому светильнику. – Глаза красные, как у упыря. Ты что, совсем не спал?! - Да, как-то… не получилось. - Ох, Джей, Джей… Взвалить всё на себя – это не выход. Всех дел всё равно не переделаешь, а вот от усталости вполне можешь допустить фатальную ошибку, способную стоить жизни тебе и твоим товарищам. Свои силы надо соизмерять. - Кто бы говорил. Дядя Эрл нам тут порассказал, как ты «соизмерял силы» во время сражения с егерями Кэрроу. Да и ничего я на себя не взваливал… просто этого никто другой сделать не мог, - юноша высвободился из отцовской хватки и опустил голову, вновь пряча лицо за завесой отросших волос. - Что-то случилось с… Джинни? – никаких добрых чувств Блэк к бывшей жене на данный момент не испытывал, но и зла, как ни странно, ей больше не желал. – Истерика? Депрессия? - Нет. Ни то и ни другое, - Джей задумчиво провёл пальцем по губам (такой знакомый жест, на котором Гарри сам себя ловил неоднократно) и пытливо взглянул в глаза отца. – Мама снова позвала меня на рассвете. Ты знаешь, я такой её ещё не видел. Как будто это не она несколько часов назад плакала навзрыд и просила у нас с Лил и Алом прощения. В ней как будто… что-то выгорело, но появился какой-то… стержень, что ли, которого у нашей мамы никогда не было. Оказывается, пока мы с ребятами размещали в замке членов семей лордов, она через тётю Гермиону связалась с отцом Марка и сделала себе маггловские документы для проживания на территории стран Евросоюза… Сказала, что хочет начать жизнь заново, попрощалась и передала для тебя письмо. Блэк развернул поданный сыном вчетверо сложенный пергамент и пробежал глазами уверенно написанные строчки: «Извини, Гарри, но я избавлю нас обоих от тягостной встречи. Уверена, будь твоя воля, ты бы не хотел меня видеть до конца своих дней. Не волнуйся, я не буду заливать пергамент слезами и просить прощения. За такое не прощают. И обвинять тебя в чём-то, как сделала бы раньше, не буду. В том, что произошло с нашими жизнями, виновата только я одна. Только сейчас я поняла, сколько всего имела и потеряла. Любовь родителей и братьев, дружба с лучшим парнем Хогвардса, моя магия, талант квиддичного игрока, наша семья и трое лучших в мире детей – всё дано мне было так легко и просто, что я даже не понимала, каким счастьем владею, и в своей гордыне всегда хотела большего. Наверное, я была слишком избалована всеобщей любовью и защитой, виня в своей неудовлетворённости жизнью близких мне людей и ничего не пытаясь изменить. Жаль только, что поняла это, только всё потеряв. Не волнуйся, я ничего с собой не сделаю, хотя после потери магии мне больше всего на свете хочется умереть. Я понимаю, что это бы только принесло лишнюю боль Джею, Алу и Лили, но и быть обузой им (и тебе) не хочу. Как думаешь, в сорок лет не поздно начинать жить своим умом, ни на кого не надеясь? Судя по рассказу Виктора Боуи, ты смог выжить в гораздо более страшной ситуации. Пора и мне попробовать… Нет, не так. Я не буду пробовать, я это сделаю. Вик дал мне Непреложный обет, что не раскроет моё новое имя, а места проживания даже он не знает. Прошу, не ищите меня и будьте счастливы. Хотя я и не понимаю, что ты нашёл в Люциусе Малфое, но, похоже, это чудовище тоже любит тебя, раз ценит твою жизнь выше своей собственной. Надеюсь, ты позаботишься, чтобы наши дети тоже обрели своё счастье… такое, какое захотят сами. Прощай». - Джин решила жить в маггловском мире? Без поддержки и защиты? Она, что, с ума сошла?! Она никогда не жила среди магглов и не знает подстерегающих в том мире опасностей! Почему ты её не остановил? - Я пытался, но единственное, чего мне удалось добиться, это согласие на покупку небольшой квартирки в одном из городов Европы и очень скромной суммы денег, достаточной для экономного проживания в маггловском мире в течение месяца. От всего остального она наотрез отказалась. - Надо немедленно её найти. - Папа! – Джей спрыгнул с подоконника, разом возвысившись над более стройным и низкорослым отцом. – Ал зачаровал амулет на её крови, и если случится что-то серьёзное, мы сможем ей помочь. Дай ей шанс. Гарри ещё раз пробежал взглядом письмо. Поступок Джин был неожиданным, нелогичным и даже крайне опасным, но именно он уничтожил в его душе копившуюся годами обиду, оставив только грусть и лёгкое сожаление. Образ вечно всем недовольной госпожи Поттер, обвиняющей его во всех грехах со свидетельской скамьи и перекошенное лицо доведённой до истерики ведьмы словно исчезли, ушли в забвение, оставив лишь смутный облик рыжеволосой девочки, радостно бегущей к нему по засыпанным каменным крошевом ступеням разрушенного Хогвардса. - Хорошо, давай попробуем, - Блэк обнял с облегчением вздохнувшего сына и невербально наложил на него снимающее усталость заклинание. - Ух, ты! Это что-то новенькое. Научишь, пап? - Да куда ж я денусь. - Ура! - Только без фанатизма. А то я вас знаю. Отец с сыном заговорщицки переглянулись и отправились приводить себя в порядок перед предстоящей битвой, в которой доспехами служили парадные одежды, а вместо боевых заклятий врагов поражали хорошо продуманные слова и веские аргументы. *** Валентайн с удовольствием окинул взглядом Большой зал Магического Суда, в котором, подчиняясь ЕГО воле, собрался полный состав Визенгамота. Многие угодливо кланялись, встречаясь с ним глазами, многие просто признавали его власть, опуская взгляд и даже прихвостни Шеклболта, вроде того же Персиваля Кристалла, какого-то гоблина возомнившие себя героями после совершенно дурацкого, по его мнению, участия в отражении атаки наёмников, теснились настороженной кучкой, не смея ему перечить. «Вот и помалкивайте себе дальше. А то ишь, возомнили себя невесть кем. Думали, ваша глупая верность принесёт вам какие-то дивиденды? Как бы не так! «Историю пишут победители»? Не-ет. Историю пишут те, кто воспользовался результатами победы, а уж что случается с теми, кто её заработал, никого не интересует. Не успел - значит, опоздал». Старец отечески улыбнулся журналистской братии, кивнув головой заинтересованно пожиравшей его глазами Скиттер, хотя больше всего ему хотелось на веки вечные упрятать эту крашеную ведьму в Азкабан. Не потому, что он её за что-то ненавидел, вовсе нет. Наоборот, Рита напоминала ему самого себя в разгар восхождения на политический Олимп. Та же бульдожья хватка, психологические трюки и абсолютная беспринципность в работе с людьми и информацией. Вот только серьёзных рычагов давления на эту «акулу пера» у Валентайна не было, а без «поводка» сия дама была не менее опасна, чем обезьяна с маггловской гранатой, ну, или пикси с темномагическим артефактом. Приснопамятная статья о Берроузе тому примером. Хорошо хоть, удалось перехватить и заново отредактировать почти весь тираж и тех, кому надо стереть память, иначе правда о заключении национального героя в Азкабан ещё несколько лет назад выплыла бы наружу. А так всё складывалось не так уж и плохо. Жаль, конечно, что Шеклболт сорвался с крючка. В принципе, прямодушный и привыкший выполнять приказы Дамблдора аврор устраивал старого политикана на посту Министра больше, чем хитрожопый Берроуз, за которым надо было следить в оба глаза. Но зато из чернокожего мага получился отличный козёл отпущения. Всего лишь небольшая обработка первым делом поданной Министру папки с отчётами зельем «Истинной Вины», и сильный Боевой маг, способный завязать одним узлом весь состав Визенгамота, сломался, сам подписав все признания в совершении своих и чужих преступлений. И самое главное, в этом даже не было никакого нарушения закона. В своё время вычеркнутое из школьной программы Председателем Визенгамота и основательно подзабытое всеми зелье ничего не навязывало, оно лишь в превосходной степени усиливало собственное чувство вины жертвы. В этих условиях даже грубое слово, брошенное близкому человеку, могло довести подопытного кролика до самоубийства, что уж говорить о том, что и без того испытывал Шеклболт. «Он сам показал мне свою слабость, за что и поплатился. Не стоит лезть в политику, если не готов жертвовать ради власти всем остальным». Валентайн с уже привычным за столько лет отеческим добродушием раскланялся с очередным коллегой и метнул озабоченный взгляд в сторону яруса, по традиции занимаемого представителями Аврората. Грегори Боунса и Сэма Лестера всё ещё не было на месте. Их отсутствие могло представлять определённую проблему. Зама Главного Аврора его шпионы в последнее время неоднократно видели в обществе этого ренегата Фейрфакса. А лорд Боунс мог испортить Валентайну всю обедню, так как знал о настоящих решениях Совета. Правда, неконфликтный, легко поддающийся его авторитарному промыванию мозгов «кабинетный» аврор раньше никогда не выходил из-под власти старца, но чем Мордред не шутит… Всё когда-нибудь случается в первый раз. И Председатель решил после этого заседания серьёзно подумать о «несчастном случае» для ещё одной своей бывшей марионетки. Приглушённый гул голосов в амфитеатре зала достиг своего апогея. Стрелки на магических часах приближались к назначенной отметке. Пора было начинать заседание. Валентайн несколько раз глубоко вздохнул, привычным способом очищая мысли и готовясь к очередной операции по облапошиванию доверчивого электората. Сколько их было, этих операций, за плечами высокого благообразного господина с по-маггловски короткой стрижкой и понимающе-доброй улыбкой на внушающем доверие лице? Сотни? Тысячи? Он и сам потерял им счёт… Вот только в этот раз что-то не давало старцу сосредоточиться и выбросить из головы лишние мысли и сомнения. Предчувствие? Интуиция прожжённого интригана? Кто знает, но что-то всё-таки не давало ему покоя. «Ерунда какая-то! Что мне может помешать? Поддельное решение Совета составлено так, что не подкопаешься. Боунса даже нет в зале. Шеклболт готов принять на себя все грехи этого мира. Малфой и Блэк – в коме. Хоть бы и не вышли из неё, паразиты! Другие на их месте уже бы давно издохли. Твари неубиваемые! А у их дружков нос не дорос со мной тягаться. Нотт связан по рукам и ногам: если отзовёт из поселений своих магов – получит десант ММК на свою голову, а если нет – может хоть до позеленения сотрясать воздух. МакГоннагалл? Не смешите меня. Старая кошка не лезет в политику и не имеет в ней никакого веса. Это вам не Дамблдор, который везде успевал. Чушь какая-то лезет в голову. Всё! Хватит заниматься поиском воображаемых опасностей! Пора начинать!» Валентайн поднялся со своего председательского места, невербальным заклинанием привычно запечатал двери в зал и, набрав в грудь побольше воздуха, приличествующим знаменательному событию проникновенным тоном начал заседание: - Господа члены Магического Суда, представители общественности и прессы, мы начинаем заседание, посвящённое магической политике нашей страны на ближайшие пять лет, - старый маг поднял над головой внушительный свиток собственноручно сфальсифицированного им решения Совета Лордов. – Поверьте, этот документ расставит всё на свои места и навсегда прекратит весь разброд и шатания, распространившиеся в нашем обществе благодаря влиянию нежелательных элементов незаконно проникших на территорию Магической Британии. Валентайн протянул свиток подобострастно склонившемуся секретарю: - Огласите пункты решения Совета Лордов. Приосанившийся и вернувший свою важность секретарь степенно взошёл на трибуну и, развернув свиток, уже открыл рот, собираясь начать вещание, когда массивные двухстворчатые двери, запечатанные Председателем буквально несколько минут назад, со скрипом распахнулись, и в амфитеатр зала, сопровождаемые удивлёнными взглядами всех присутствующих, неторопливо прошествовала группа, состоявшая из девяти магов. Парадные мантии восьмерых из них, украшенные родовыми орнаментами, не давали усомниться в том, что зал заседаний почтили своим присутствием члены того самого Совета Лордов, который так рано сбросил со счетов господин Председатель. Валентайн, с трудом скрывая за привычной добродушной гримасой злость и досаду, обежал взглядом до боли знакомые фигуры. Серьёзный и сосредоточенный как перед боем Теодор Нотт в изумрудно-зелёной мантии с белоснежным подбоем и золотой отделкой. Рядом с ним – непривычно собранный и решительный Невилл Лонгботтом в серо-зелёном. За ним – злобно зыркающий на бывшего хозяина Кигнус МакЛагган в жёлто-оранжевом. Затянутый во всё кобальтово-синее Алекс Паркинсон, невозмутимо изучал зал, заставляя ощутимо нервничать господ заседателей. Фиолетовый наряд Грегори Боунса резал глаз своим несоответствием багряной мантии аврора, в которой его привыкли все видеть, а его взгляд не предвещал старцу ничего хорошего. Даже мальчишка Поттер-мать-его-Гриффиндор в коричнево-янтарном с богатой вышивкой вовсе не выглядел сопляком, ничем не уступая окружавшим его магам. Драко Малфой в мантии глубокого красного оттенка с серебряным подбоем и россыпью мелких бриллиантов по окантовке капюшона и широких рукавов выглядел бы скучающим плейбоем… если бы не блеск холодной смертоносной стали в серо-голубых глазах. Но главными фигурами в появившейся на заседании группе были не они. Взгляд Валентайна, обежав незваных гостей, застыл на двух возглавлявших маленький отряд волшебниках: высоком колдуне с забранными в хвост роскошными белыми волосами, вопреки ожиданиям одетом в обманчиво простую мантию Плетельщика, на деле стоившую небольшое состояние, и… невысоком худощавом волшебнике в непроницаемо чёрной одежде, едва разбавленной скромной серебряной отделкой, даже в этих парадных тряпках выглядевшем хищным и опасным… словно смоченный ядом смертоносный стилет. Когда их взгляды встретились, старый интриган с трудом устоял на ногах, не сумев удержать противной мелкой дрожи и мгновенно покрывшего всё тело липкого пота – из глаз этого мага… этой твари… на него смотрела Бездна. «Эх, надо было его тогда, после Азкабана, убрать! Побоялся спровоцировать на бунт Шеклболта, понадеялся на магглов - и вот результат». Но Валентайн недаром четверть века был Серым Кардиналом, с ловкостью опытного марионеточника управлявшим Магической Британией, титаническим усилием воли взяв себя в руки, он улыбнулся врагу самой доброжелательной из отработанных годами улыбок и, едва склонив в приветствии голову, проговорил: - Какая приятная неожиданность. Лорд Блэк, мистер Малфой, я искренне рад вашему выздоровлению, но, право слово, вам не стоило так напрягаться после столь серьёзного ранения. Что привело вас на заседание Визенгамота? - Совет, - Блэк намеренно сделал акцент на этом слове, - желает лично проследить за оглашением его решений. Со стороны немного пришедших в себя членов Магического Суда послышались возгласы: - Но это не принято. - В последнюю пару десятилетий? Да. Но мы хотим вернуть отработанную веками систему контроля, - маг, когда-то победивший Воландеморта, улыбнулся одними губами. – Приступим. - Хорошо, - успокоившийся Валентайн вернул ему улыбку. У него было несколько серьёзных тузов в рукаве, и сдаваться он не собирался. Игра, ставкой в которой была судьба целой страны и людские жизни, началась.