Жемчужина Московии

Седмицу длились гуляния. Угощали мясом и рыбой, в братинах — хмельной квас и заморские вина. Долго город не видел подобных торжеств и радости, празднования обычно не утихали до утра, царь, вдохновленный событием, Она въехала в Москову как победительница. Девочка, ну и что ж ? Юны, горячи, ловко хватят долю. Чувствовала себя только приехавшей иностранкой с другого конца света, интересовалось всем, что видела. Столько новостей! Василиса Мелентьева... Грудь давило холодом. Изменила с молодым князем Девтелевым. Протащили стонущую, бьющуюся. Но участь ждала страшнее, чем развратниц бургундского дома. Со звериным рыком монарх ударил соперника кинжалом и велел хоронить еще живых! Не исторгнуть несчастным звука... Но кто в трезвом уме идет на такое ? А царевич ненавидел, ведьмой называл. Что если намеренно отстранил, упрятал от двора, совершая над мачехой темное, клеветническое преступление. Наговор, пустое. Святая дева, ужасный он человек! Валуа шевелила браслетом, снимая цепенение. Испытывая тревогу, бросилась к дочери. Хорошенький, маленький комочек, что будет вызывать умиление русских, а Европа станет превозносить красоту и удачу. Видно небеса простили Маргариту за ту страшную ночь в Лувре, измену единственной католической вере, даровав этот прелестный цветочек. Если бы кому-нибудь пришла мысль в голову спросить её, бывает ли на земле счастье, она утвердительно бы кивнула. Ведь радуга проскальзывает в хмуром небе, а самая темная ночь не в силах задушить огонек свечи. - Моя радость, Элен... Если встретишь бурю, огонь, кровь, я проведу через них.. Анриетта успокаивала, расправляя пеленки и белые рубашечки.: - Не тревожьтесь, будет само совершенство! Московские юноши жизни захотят отдать ради взора нашей принцессы. Ах, как чудно брать тельце на руки, с жаром мурлыкать песенки! Красивые, ласковые, будто южные искры. С новыми заботами она как-то забыла об отъезде родных. Неистовый в желаниях, Иоанн Васильевич решился всеми силами наступить на Ливонию. Пора ему благоприятствовала : слабый шведский король, творя мятежи и расколы, утратил любовь своего народа, а коварный Батори воевал в Пруссии , усмиряя Данциг. В дорогу собирался и тот, кого подозревала в жестоких грехах. А пусть так. Не осмелится тронуть ровню. Из самой блестящей семьи Европы, она — не грязная девка! Хотела казаться больной, но вместо этого поспешила во двор. Ежели падет в битве, не стиснет до треска ребер, не утолит ее жажду. Убийственный как отвесный склон — ступил на него и полетел головой вниз. На нём были латы, поверх которых накинут охабень, из дорогого красного шёлка отороченный горностаевым мехом. Сбоку находились меч, лук и колчан со стрелами. Маргарита ладонями обхватила его лицо и пристально разглядывала. Тонкие губы Ивана в улыбке чуть дрогнули насмешливо, изогнулись. - Печалишься ты. Неужто и любишь ? Так, слушай наказ. Цвети на гибель ворогам, здравием налейся, лебедью укрой очаг наш. Властитель любил дальний путь . Его не удерживали ни чавканье под ногами, ни засасывающая грязь. Крестил, напутствуя сына : - На тебя, Федор, оставляю землю русскую. Береги же священное царство да Елену. Отбыли могучие, плечистые шевалье, именуемые витязями. Письмо от Екатерины рассердило старшую царевну. Обидные упреки, холодный тон. Не выполнила королевский обет, истинный долг. Ценится лишь это. В сказках феи желали малютке роскошные локоны, великолепный стан и настоящую любовь. Не имея живого примера, Марго не была уверена в том, что делает успешно. Однако, решимость отдавать все своему ребенку жила в ней. В этот год зима была снежной как никогда. Хлопьев навьюжило до самых крыш, огромные сугробы закупорили двери и ставни. С жарким солнцем хлынул из оврагов паводок, который был такой силы, что тягал огромные валуны. Но первое тепло было обманчиво. По - детски хрупкий, Федор разил кашлем, угловатые плечи тяжело опускались. Юноша метался в горячке и совсем не пил воды. Бесконечный пост не украсил, лицо его выглядело высохшим, и он напоминал пустынника. В больших светлых глазах виднелась тоска. Окружающим верилось, что его нежная душа отрывается во время сна и летит к небесам, чтобы выслушать божье слово. Жалко их, но сказать надо... - Худо, покидаю свет... Прости, Ирина, загубил век твой. Не ладный я, не быть счастливой... По глупому моему разумению, по слабости телесной — позорник Московии. С ответственностью правиться не умел. Батюшку рассердит... Девушка залилась еще пуще слезами и упала головою на подушку, сжимая бледную и слабо вздрагивавшую руку мужа. Нет, царевичи не умирают. Они возносятся на небеса в сонме ангелов...Шум у двери. Легкая заморская пташка. Уверенно она врывалась в каждый угол, обвивала звонким голосом, хватала за крылья. - Федор, не смей! Да, вы разни с братом, но Государь чтит одинаково. Лишиться кого-то из вас для него немислимо! Ты — сердце дома, этой семьи, великой державы. Куда мы без тебя? Царь взял Мариенгаузен, Луицен, Розиттен, Дюнебург, Крейцбург, Лаудон. Скучал по тому времени, когда опричники, черные вороны, разом брали посад. Канули в лету непревзойденные в озорстве и буйстве их подвиги. Эх ! Немцы, отвергнув предложенную доброту, сели на смерть в крепости. Оставалось стрелять из пушек Уже не было милости: знатнейших посадили на кол. Лишь известие вырвало из общей тусклости, напугав до дрожи. И признаться, удивлен собранности француженки.