Жемчужина Московии

Падучая! Куда не ступишь, люди шептались во дворце. Ирина глубоко, как свою личную, воспринимала хворь царевича. За что послано столь тяжкое испытание их чистому ангелочку ? Узко щурился и, палку зубами прикусывая, стонал гортанно и жалобно. Она уже давно смирилась с тем, что своих ребятишек, вероятно, у нее никогда не будет: муж слаб, да иногда будто дитя неразумное. Привыкла жить с этим грузом, но, когда ласкала названных племянников, думала — против воли Господь дал ей чрезвычайное жестокое служение. До позднего утра хлопотали у ложа бедного, врачевали тельце, зажигали свечи. Жался, чувствовал себя виноватым за немощь. Его успокоили, беря за ручки. — Я всегда буду тебя любить, мама! - серьезно, с жаром поднял головку. — О, дорогой... - та, к кому обращена эта клятва, зажглась ослепительной улыбкой. Годунова погружалась в легкость покоя, отдаваясь блаженству. Отогналось муторное, злостное чувство. Ах, есть что-то несомненно великое в этих узах, идущих из естества человеческого! У орлицы родится орлёнок, у львицы — милый котенок.. Дуб рассыпает сотню желудей, и из каждого жёлудя вырастает такой же дуб. Жемчужина написала письмо Екатерине — нет ли средства, чтобы излечить ее внука ? Не оставила без благодарности спасителя царевича, отчаянную жертву, принявшую на себя удар. Защитить от двух огромных бурых медведей, которые ходили, неторопливо, но чудовищно, цапая лапой! Если быть честной, Марго испугалась пронзительной вспышки агатов на залитом кровью лице несчастного. Отправила ему перстень свой французский с геральдическими лилиями, шубу и зелье тайно рецептное, убавляющее муки. Истинно, не только в Лувре есть рыцари... Через окошко наблюдала за стараниями государевыми, подслушивала. Уча младшего сына тонкости дипломатии, награждал европейцев крепкими словцами. — Век минует, а проклятые будут лить грязь на Русь и сочинять ложные книжонки. Любо нас принижать... Вот шведы искони служили дому Рюрика: в старых летописях упоминается о варягах, которые находились в войске самодержца Ярослава. Брешут, что мы употребляем печать Римского Царства ? Но ведь не чуждо: ибо происходим от могучего Августа кесаря. .. А что с ляхами делать хочешь ? — Что проведение укажет... Надо думать о худших горестях, с молитвою претерпевай тяжесть их, и тогда малое радостно. — Федор растерянно клонился. Вздохнув, отец поднялся с места и разбитой походкой, усталый, сутулый, направился к дверям. Маргарита подперлась ладонью: ей нравилось то, что она видела. Нет соперников для старшей линии, и для народа так лучше… Но кто из аристократов и когда смотрел на благо державы?! Тут своего бы не упустить! Ах, уж эта спесь — каждый мнит себя равным монарху , каждый спит и себя на престоле видит! А ведь это лишь в мечтах дурак на престол садится. В легендах — не наяву. У окна топталась Элен. Наказать бы сурово, да рука не поднимается. Ведь маленькая фея! — Жалею о дурном. Вина на мне за страдания брата, горемычная я! - притворяясь, не выражала истинного раскаяния. Точеные пальчики с удивительно красивыми миндалевидными ноготками, аккуратные кругленькие ушки, дразнящие очи - все пропитано уверенностью в собственной безгрешности. Она затаилась, ждала. Взрослые хотят лучшего, их легко обмануть показным смирением. Главное — суметь вызвать жалость к себе, и скоро отстанут все богомольные, настойчивые придиры. Власть налагает обязанности, а потому царевна редко скучала. Больше всего жалоб приходило к праздничным или именинным дням, однако и в будни все дообеденное время занято чтением таких прошений. Конечно, она не разбирала убористые записки : для сего дела имелся ответственный. На воскресную трапезу приглашены к царскому столу. Казалось, дворец устроен бестолково, ибо здания пристраивалось по мере надобности. Ярко, пышно рдели алые галереи. Широкие сени соединяли царские хоромы с комнатами родных. Стряпчая удалена от жилых палат, и кушанье к столу подавали холодеющее. Хлесткий самодержец в бархатной малиновой одежде, усыпанной драгоценными каменьями и жемчугом, забавлялся, наслаждаясь потешными фигурками. А Дмитрий, ее гордость и вера, устремил игрушечную конницу. Русь, новый, странно получившийся дом, представилась хранящей гордую мысль о своей живучей силе, щебечущей о нежном счастьи в будущих временах, о своей непобедимости. — Ну что, одолеешь султана оттоманского ? - хохотнул Иоанн Васильевич, поднимая мальчика .