Жемчужина Московии

«Vae victis», что означает: «Горе побежденным…», — эти слова изрек вождь галлов после его победы над римлянами. Мария, королева Ливонии, знала это чувство не по наслышке : благую юность, дом, родичей — все отнял Иоанн. Гореть будет душегубец, в котле огромном с подручными! А коль им один тесен будет, так в аду и другие найдутся! Чертям и второй не жалко. Иго власти довлело над опальными Старицкими. Духа лишилась, когда налетели опричники, изрубив уничиженную, замызганную семью. И замуж шла не для того, чтобы быть веселой. Дурной-то был Магнус, косой..Багряные синяки оставлял на животе, на груди, пьяным за волосы брал, а иногда рыдал и ластился аки щенок...Теперь и ее королевич стараниями дядюшкиными в земле червями разъедается. Будто вороватую полонянку-крымчанку тащили в Москву. Главный, роковой секрет жизни не откроет и под пыткой. А другого нечего страшиться. Молиться, доплыть бы лодочкой до утра рассветного или нынче же кончину принять. Тьфу, надоело! Иван Васильевич ждал: вот сейчас изогнется женщина большим поклоном, узрит его силу . Она с издевкой поднялась и храбро шествовала к царю. Нос чудился слишком большим, желтоватые щеки запали. По-прежнему хороши длинные ресницы, налиты губы. Роста была высокого, кичка вровень с шапкой Мономаха. — Твой отец и мать, скольких они убили? Через попрание истинного закона и похоть родилась жестокость. Точно так же и сын твой с латинкой бедовой. Однако, есть за что кланяться, сделал нас в мучениях благоверными. Защитник греха, пятно на чести Руси, аспид всякой злобы, ты, царь! — выкрикнула Мария Владимировна и что есть силы ткнула кулаком в лицо суровому властелину. Отдалась холопам без противу. Унижаться пред собаками ? Видано ли дело, княжне мараться. Чудесный вечер располагал к прогулкам. Легкие сумерки придавали теням неуловимый изменчивый оттенок, наполняли цветы загадочной грустью. Издавна сколько поэтов посвящали дивные творения госпоже розе, и вновь упругая прохлада ее лепестков, тайна, скрытая внутри бутонов, чарующий аромат будили нескрываемое вдохновение. Дружный смех фрейлин замолк резко, страшный, истерический крик огласил палаты. Себя не помня, Маргарита рванулась, выскочила как была, в исподнем. — Господи помилуй, убился ! - шумела округа. Царевич ничком лежал, ручку худую под туловище подложил, а стопой маленькой по пыли водил. Нет! Человеческий разум может все, для него нет преград! До сих пор им удавалось побеждать, значит, ее ангелочек должен, обязан справиться и в этот раз. Пожалуйста.... Кровь из разрезанного горла хлынула ей на шею, кипятком обжигая кожу. Жадно обвила личико сына, но выпустила быстро, ибо Дмитрий в судорогах зашелся, изо рта выплевывать алую жижу пытался. Как гаснут яркие звезды, его очи потускнели, стали бессмысленными. Растворился светлый лучик, воцарилась адская тьма, полная чудовищ. — Jamais... Mon prince, mon chochou... allez, lève-toi.. - натужно хрипела, целовала. Пальцами негнущимися локоны русые, омытые сукровицей, избирала. Унес весь мир жизни, всю острую, горячую радость и перченые чувства, которые единили : ведь он был воплощением и продолжением двух бойких, неуемных сердец. Ей остались тленные гнилушки.... Ударил в набат Иван Великий, созывая москвичей. Думы клокочут, обжигая нутро. Невольно стар и млад тянется к ковшу, — но сколько ни хлебай, а не перестает играть воющая тоска. На посаде рассказывали, горемычная львицей, фурией раздирала саван. Выкрикивала непонятные слова родного ей языка, царапала щеки и била людей. Бедная Маргарита! Дворец застыл с раскрытыми от ужаса слюдяными глазницами. Все четыре дня и все четыре ночи не отходил от маленького гроба, не ел и не пил кесарь. Только перед рассветом нашли лежащего без сознания Иоанна Васильевича на холодном, мокром полу рундука. Жалкий раб, дерзящий небесам! Смерть, вот опять здесь. Порою он с надеждой начинал озираться, среди сонма печальных лиц надеялся найти кого-то, кто помог бы ему избыть горе. Кротость и целомудрие Анастасии, непотребные забавы Иванушки. Где носит Вяземского, отчего умолкли шутки разудалого кравчего ? Измотал всех, даже.. Неожиданно, всем существом своим ощутил ее, бездну. Внук любимый, любовь к обязанностям владыки, твердость, чистая совесть, достойный наследник прародительской державы . Ох.. Уж лучше бы его отравили! Только чтобы не знать всего этого — не месту цветку юности, гордости Рюрика, в ледяной могиле. К седмице, чувствовал итог свой. Извести последним указом ? Бог с ней, племянницей ненавистной... Закашлялся : — В годину испытаний в единый кулак сжать надобно, а то распадется яко кус. Не терпит царство наше слабых правителей. Дико, непокорно оно! — Зачем страшиться, батюшка ? Молитвами Вседержителю угодниками христовыми будем. - неразумный Федор, единственный кто остался. Шептал, держа распятие. Дурак! Умирающий поднял холодный взгляд. — Лучше бы ты вместо... - не договорил, рот еще шевельнулся, но ни звука не исторгнулось. Еще раз вздохнул и странно притих, чело его накренилось. В те кошмарные дни много пролито народом жарких, сыновних слез по государю и несчастному царственному отроку, это как-то заполняло время, успокаивало перед неизбежным