Я заберу твою душу

4 июня, 2016 год 1:24 PM.       Сон Хованского прервал оголтелый крик соседских детей за окном, шторы не пропускали даже луча света, было трудно сказать, который сейчас час. Юра понимал только то, что он все еще немного пьян и снова не сдержал данное себе слово. Двигаться было невыносимо лень, но Хованский услышал скрип позади себя, перевернувшись на правый бок, он обнаружил, что в постели он не один. Гость с головой укутан одеялом, трудно сказать девушка это или же парень. Юра ничего не помнил. «Может это опять сон?» — промелькнул вопрос в рыжей голове. Он, кажется, знал, кто лежит в его постели, но боялся, что это окажется правдой. Боялся и одновременно надеялся, он уже давно привык к подобным противоречиям в своей голове. Юрий чувствовал себя настоящим мазохистом, он старательно оттягивал момент истины и наслаждался этим. Он просто лежал и смотрел… Смотрел на Диму?       Резкий стук в дверь прервал его размышления, и он нехотя встал с кровати. На нем были джинсы, которые надетые еще вчера, а рубашка в клетку валялась под кроватью, видимо он был слишком пьян, чтоб переодеться или хотя бы просто раздеться. Хованский не ждал гостей, но догадывался, что это могут быть друзья, которые отчитают его за беспробудное пьянство и без них. Но его ожидания вновь не оправдались.       Юра открыл дверь, а на пороге его ожидал высокий мужчина в полицейской форме. — Добрый день, вы Юрий Хованский? — Спросил мужчина с низким голосом. — Да, это я, — тихо произнес Юра глядя в пол, ему совершенно не хотелось снова вспоминать про смерть своей подруги. — Я бы хотел задать вам несколько вопросов. Можно пройти? — Да, конечно, проходите на кухню, — произнес Хованский и пропустил мужчину внутрь.       Он почувствовал, что руки затряслись, предположив, что это от холода, Юра зашел в кабинет в поисках футболки.       Спустя несколько мгновений он уже сидел за кухонным столом напротив мужчины в форме. Хованский чувствовал себя крайне неудобно, будто нашкодивший школьник в кабинете директора. — Итак, приступим, — заговорил мужчина, что-то записывая в бланк, — когда вы в последний раз видели Евгению Фолкову и Олега Андреева? — Простите, но как это относится к делу? — Непонимающе ответил вопросом Юрий. — Эта информация нужна для того, чтоб понять с кем они общались до своей смерти. — Устало ответил полицейский. — Смерти? — Ошарашенно спросил Хованский, — они мертвы? — Вам не сообщили? Вам должны были позвонить. — Я отключил телефон, — еле слышно ответил парень хриплым голосом. — Приношу свои соболезнования, — с сочувствием сказал следователь, — вы можете сейчас говорить?       Хованский не мог поверить своим ушам и не до конца понимал, что произошло. Неужели так бывает? Вся нервозность и мысли о Ларине в момент испарились. Все мысли испарились. В голове остался только гул. — Юрий Михайлович, — уже более обеспокоенно обратился мужчина, — вы меня слышите? — Да-да, — отмахнулся Юра, — подождите секунду.       Хованский хотел было налить себе воды, но подумав, решил, что алкоголь будет очень кстати и никто не сможет его осуждать. Открыв холодильник, Юрий нашел несколько банок пива, это было единственное, что всегда можно найти в этом холодильнике. Единственное, что вообще в нем было.       Юра достал первую банку и сразу же сделал первый глоток, теперь он был готов продолжить столь неприятный диалог. — Примерно неделю назад я видел Олега, а Женю может две. Плохо помню. — Зачем вы звонили Андрееву 3 июня в 5:05 утра? — Не помню, — честно ответил Юра, закрыв лицо руками и глубоко вдохнул. Ему все еще было тяжело сконцентрироваться, мозг совершенно не хотел работать. Однако, он чувствовал нечто теплое внутри себя, было что-то хорошее, что оставляло в нем силы идти дальше. — Точно! — Неожиданно воскликнул Юра, — я позвонил ему, потому что потерялся. У меня даже свидетель есть. Я хотел, что б Олег забрал меня на машине. — Какой свидетель? — удивленно спросил следователь, — Вы потерялись с кем-то? — Да нет, почти сразу после звонка я встретил старого… Знакомого. Он сейчас находится в соседней комнате, могу позвать его. — Не стоит, может потом. — Мужчина снова что-то записал. — Ваши друзья принимали наркотические средства? — Извините, но вы не сказали, как они умерли, — Юра снова ответил вопросом, следователю это явно не понравилось. — Мы пытаемся в этом разобраться, их нашли утром 3 июня на берегу Невы. Предположительно смерть наступила от наркотических веществ, возможно в наркотике был яд. Скорее всего, они купили некачественный наркотик у кого-то, однако нужно проработать все версии. — Юрааа, — раздался женский голос из коридора, — ты где?       Хованский вздрогнул от неожиданности, кто еще находился в его доме? Спустя мгновение на кухне появилась молодая девушка. — Ой, здравствуйте, — немного смущенно сказала девушка, заметив следователя и убежала вглубь коридора. — Это тот самый свидетель? — Пренебрежительно поинтересовался мужчина в форме. — А? — Переспросил Хованский, — Нет, это не он.       Юра не мог вспомнить эту девушку, кажется, он ее и не видел раньше. Ее волосы были запутаны, а одежда помята, видимо это она спала с ним в одной постели. И в душе Хованского потух последний огонек. Девушка довольно хороша собой, но прошло то время, когда Юре было этого достаточно. — Ваша девушка? — Нет, конечно, — хмуро ответил Юра, дав понять, что этот вопрос не уместен. — Что ж продолжим. 4:20 PM.       Ларин сидел на стареньком диване и, облокотившись на спину, перебирал струны на маленькой гавайской гитаре. Мысли его витали где-то далеко, а укулеле помогала ему сконцентрироваться на настоящем. И даже если весь мир будет против него, его верная подруга всегда будет играть.       Внезапно Дима заметил, что занимается ничем иным как самобичеванием, он презирает слабых людей и совершенно не хотел быть никчемной тряпкой. Дима находил спасение в музыке, она всегда могла успокоить его или задать нужное настроение, если нужно. Но сегодня он решил немного поддаться своим эмоциям, ведь если их никогда не выпускать, можно взорваться в самый не подходящий момент. Дима начал наигрывать первую песню, что пришла ему на ум и невольно начал подпевать. «Близко я к заре сгореть Боюсь я трус упал твоя Рука мне по камням боси- Камнепад меня напу- гал до слез я взрослый не всерь- ез до слез до слез смешно»       Простая мелодия постепенно захватывала его, но лишние мысли не исчезали. В этот раз не срабатывало, кажется, Ларин уже переполнен и сцена в баре была последней каплей. «Но я здесь совсем один День за днем считаю дни Камни падают с вершин Спеши ко мне скорей спеши»       А может эта песня последняя капля? Пожалуй, да, иначе Дима устроил бы сцену ревности прямо в баре, хоть у него и вызывали отвращение девицы, которые выясняли свои отношения на публике. Но кто сказал, что Ларин не вызывал презрение сам у себя? «Ко мне по камням пока мне Не пришлось свихнуться круто Я допил коньяк я пьян И все страшнее почему-то»       Темп становился все быстрее, а голос громче. Пальцы не попадали на струны и мелодия не складывалась. В глазах застыли слезы, играть становилось все тяжелее. Дима закипал как чайник, но не мог остановиться, он боялся закончить песню, он знал, что будет дальше. «Но я здесь совсем один День за днем считаю дни Камни падают с вершин Спеши ко мне скорей спеши»       Закончив песню, он отпустил гитару, и она с глухим звуком упала на ковер. Ларин сидел прямо и неподвижно, его руки были опущены, а глаза смотрели в никуда. На безжизненном лице не было ни единой эмоции, и только мокрые щеки его выдавали. «И что теперь?»       Он не хотел признаваться себе в том, насколько его задело вчерашнее. Невыносимо больно наблюдать за тем, как твой возлюбленный обнимает кого-то другого и ласков с кем-то, но не с тобой. Разумеется, Ларин и до этого видел Юру с другими, но именно эта девушка вызвала в нем сильную тревогу. — Я убью ее! — С истерическим смехом прокричал Дима. — Просто убью!       Ларин все сильнее ощущал приближающееся безумие, обычно оно накатывало волнами. Ему не хотелось идти к врачу и ложиться в психлечебницу, больше чем сойти с ума, он боялся утратить свою свободу. Сейчас у него слишком много дел и нет возможности в пустую тратить время. Во что бы это не встало, ему нужно вернуть Юру и направить на верный путь. Но сначала нужно избавиться от массовки, которая только докучает. — Ты будешь моим, Юрий, — прошептал Ларин и вышел на балкон, свежий воздух должен его успокоить.