***
Самуэль стоял за зеркалом Гизелла в комнате для наблюдений и с интересом рассматривал человека в допросной. Высокий, крепкий парень с широкими плечами и огромными ладонями, возможно, довольно красивый по людским меркам. — Кто перевязал его? — поинтересовался он у секретарши, которой тут, по сути, уже давно не должно было быть. — Говорят, что это был Он Сону, — растерянно отозвалась девушка. Самуэль заметил, что она подрагивает от любопытства, но Енмин уже зашел в допросную, и он не мог позволить ей остаться, поэтому кивнул Ханену, чтобы он ее вывел. — Интересно, почему же сам Он Сону не сидит в соседней допросной за пособничество и укрытие человека? — Потому что человек был серьезно ранен, и он не хотел, чтобы такой шанс умер, прежде чем мы узнаем что-то полезное, — внезапно раздавшийся за спиной низкий голос, заставил Самуэля вздрогнуть так по-человечески, что роботу от самого себя стало противно. Он оглянулся на вторженца, коим оказался заместитель Енмина — Хенбин. Ким его терпеть не мог хотя бы потому, что тот был почти на голову выше него, причем не только ростом, но и в звании, что не могло выводить из себя. — По крайней мере, так сообщил Сеун. — Надеюсь, хоть у кого-то хватило ума ему не поверить? — с сарказмом поинтересовался Самуэль. Не то, чтобы ему хотелось продолжать этот бессмысленный разговор с ненавистным ему роботом, просто он не привык быть не в курсе дел. В сложившееся ситуации выходило, что он проиграл человеку, который доставил своего собрата в руки, так сказать, правосудия. Интересно, только его раздражает то, что их обставил человек? С тихим шорохом в комнату вернулся Ханен, тенью замирая за спиной Самуэля. И, словно это был сигнал, Енмин начал допрос.***
— Как вы себя чувствуете? — спросил парень, присаживаясь напротив Даниэля. Ярко-красные волосы единственное, что бросалось в глаза Кана, и он не сразу понял, что вопрос не риторический. — Может, по лицу прочтешь? Кажется, так вы устроены, — съязвил Даниэль. Несмотря на то, что руки были крепко прикованы к столу, он вполне мог бы врезать чертовому роботу с ноги. Только вот из-за раны чувствовал он себя препаршиво, и все, что он мог — язвить. — У вас на лице явственно читается жажда убийства, могу я принять ее за ваше хорошее самочувствие? — спокойно отбил атаку робот, насмешливо всматриваясь в лицо человека. Даниэлю крыть было нечем, и он, немного успокоившись, принял расслабленную позу, всем своим видом показывая, что никакой робот его не запугает. Енмин разочарованно цокнул языком. — Знаешь, люди проповедуют братство. Один за всех, и все за одного…. — К чему ты клонишь? — оборвал робота Кан. Почему-то, плохое предчувствие засело где-то внутри, раздирая нутро острыми кошачьими когтями. И настолько яркое оно было, что все явственно отразилось на его лице, сместив маску расслабленности и спокойствия. — По крайней мере, могу сказать, что тебя твои друзья за стеной волнуют, — хмыкнул Енмин. Его ухмылка, которая изначально помогала Даниэлю абстрагироваться и представить, что все не серьезно, слезла с лица так, будто была лишь маской. Кан с ужасом осознал, что хоть и видел это существо улыбающимся, теперь не может представить это снова. Серьезный Енмин с холодным пронизывающим взглядом пугал его до дрожи в коленях. На столько, что Даниэль почувствовал себя мальчишкой, который наврал кассирше о возрасте, чтобы ему продали билет в Комнату Страха. — А тебя не волнуют твои друзья за стеклом? — не то, чтобы Кану действительно было интересно. Он понимал, что робот пытается выбить его из равновесия. Это психологическое воздействие, которое может расколоть человека, но никак не повлияет на машину. Даниэль не хотел чувствовать себя беспомощным и ощущал жуткую потребность отвечать хоть что-то в ответ на реплики робота. — Почему они должны меня волновать? Видишь ли, мы не то, чтобы бессмертные, но для нас не составит труда создать идентичную машину для любого из присутствующих за тем стеклом, — словно маленькому ребенку пояснил Енмин, при этом тон его голоса был не нежно-снисходительным, а что-то между разочарованным и раздраженным. Даниэль знал о том, что они могут воссоздать программу любого робота, так же он знал и то, что все накопленные до этого знания программы исчезнут, то есть, это было крайне не выгодно машинам. Одно время повстанцы тщетно пытались отыскать компьютер, на котором сохранены все данные, но уровень секретности был настолько высок, что у них ничего не вышло. — Вы стерли функцию сопереживания? — с сомнением спросил Даниэль. Судя по поведению Сону, у того она имелась, однако, робот напротив него был лишен всякой человечности. Он был словно один из тех, кто повидал много военных ужасов, закаленный и стойкий. — Не у всех. Но почти вся верхушка и военные, также роботы телохранители и полицейские, и, конечно же, разведчики. Но вы же об этом не знали, — предательское чувство надвигающейся опасности, которое на некоторое время утихло внутри Даниэля, разгорелось с новой силой. Он сжал кулаки, царапая кожу на внутренней стороне ладоней короткими ногтями. — Если честно, то разница все равно почти не заметна, — стараясь не скрипеть зубами, выдавил Кан. Теперь он уже не мог расслабиться, почему-то чувствуя, что конец этого разговора близок, и ему явно не понравится. — Ты прав, — пожал плечами Енмин. — Я подозреваю, что ты ничего мне не скажешь, но все-таки хочу уточнить. Зачем вы проникли в дом Он Сону? Даниэль ожидаемо промолчал. Им встал из-за стола. — Я отдам приказ, чтобы среди роботов распространили новость о твоей казни. Мне очень интересно, как часто срабатывает ваше «один за всех, и все за одного», — с этими словами Енмин покинул помещение и вошел в комнату для наблюдений. По недовольству на лице Самуэля он понял, что тому такой расклад не нравится, но Ким ничего ему не скажет, потому что считает, что ниже званием, блюдет иерархию, так сказать. — Вы считаете, что мы ничего не потеряем, если казним его? — спросил Хенбин, который в отличие от Самуэля, считал себя равным Енмину, хотя бы потому, что был одним из специальной серии пятого поколения, как и начальник. — Это всего лишь вопрос времени, когда мы раскроем остальных разведчиков, а без них — люди за стеной погибнут сами довольно быстро, — Енмин хоть и был запрограммирован как военная машина, предпочитал не марать руки. — А что насчет Он Сону? — спросил Самуэль, чем вызвал улыбку на лице Има. Ему было забавно наблюдать за тем, как Ким после длительных колебаний все-таки выдавил из себя этот вопрос. — А что… — начал было Енмин, но договорить не успел. Громкий звук сирены прервал его на полуслове, заставив удивление явственно проявиться на лице. Через секунду в комнату ворвалась растрепанная секретарша. — В исследовательском центре беда! Эксперимент над шестой провалился. Машина вышла из-под контроля! — протараторила девушка, с ужасом глядя на серьезное, безэмоциональное лицо Енмина, ожидая, что ее, как вестника, принесшего плохую новость непременно накажут. — Самуэль, возвращайся в штаб и веди наблюдение за всеми своими разведчиками, кто-то из них может быть причастен. Хенбин, возьми третий отряд и отправляйся в лабораторию. Проследи, чтобы Он Сону не пострадал, его знания чрезвычайно важны. А я останусь тут, присмотрю за пленником, — Енмин сразу понял, что дело в этом человеке за стеклом. Кто-то пытался его спасти и, крайне разумно было подставить под удар Он Сону, так как теперь было понятно, что он очень важен для верхушки. Это означало, что именно в этом здании есть предатель, который передал информацию чужим разведчикам. И Енмин был уверен, что если останется на месте, то точно узнает, кто это.***
Минхен получил сообщение от Сону в тот самый момент, когда уже пробрался внутрь здания. План, который составил Он был предельно прост и основывался на главных слабостях роботов, которые никто кроме них самих не знал. Во-первых, саботаж в лаборатории: так как Сону главный исследователь, нет ничего странного в том, что он попытается изменить программу и проверить, как она работает, а также странным не будет и то, что эксперимент провалится. Минхен был против, потому что считал — они теперь под подозрением. «Енмин единственный, кто верит в Сеуна. Он не способен подозревать своего. Возможно, это то самое маленькое, что досталось ему от добросердечного создателя», — сказал ему Сону. Странно, но это помогло Хвану приобрести уверенность в том, что все обойдется. Во-вторых, Он разложил перед Минхеном карту канализационных тоннелей, проходящих под городом. Так как роботы в ней не нуждались, подземные ходы были заброшены. «Они будут думать, что это кто-то из людей, а, значит, никто не будет охранять выходы из канализации, потому что маршруты утеряны, люди о них не знают», — Минхен пораженно подумал, что его хозяин давно планировал что-то такое, хотя понимал, что у Сону не было причин предавать своих. В-третьих, Он знал еще одно слабое место Енмина и собирался воспользоваться им: робот был чрезвычайно уверен в себе. Как Хван и предполагал, Им остался наблюдать за Даниэлем. Они с хозяином долго спорили по этому поводу, ведь весь план катился к чертям на дно в том случае, если остался бы не Енмин. Минхен был железно уверен, но Сону колебался. В их плане, придуманном на скорую руку, было куда больше пробелов изначально. И хотя у них было мало времени, Он придумал и как Хван пройдет по зданию незамеченным, и как отвлечь Енмина. Когда пришло второе сообщение от Сону, Минхен понял, что пора переходить к следующей стадии. Он понятия не имел, откуда, но его хозяин достал древние голограммные проекторы, однако, было чрезвычайно сложно настроить их на нужные им обоим параметры внешности. И, к счастью, так получилось, что Минхен и Енмин были одного роста. По коридорам он прошел легко. Никто и не подумал его останавливать. Никто не задавал глупых вопросов. Никто не проследовал за ним. Хотя изначально они с Сону сомневались в том, что никто не заметит странностей, но в приглушенном свете и суете никто не обратил внимания на то, что картинка немного подрагивает. Прежде, чем войти в допросную, Минхен запер дверь в комнату наблюдений, и реакция за дверью не заставила себя ждать. Только вот двери там были крепкие, рассчитанные на сопротивление массивного робота первого поколения, поэтому Хван уже победил. Ворвавшись в допросную, он одним движением вырвал цепь, схватив человека за плечо, не рассчитав силы, сдавил так, что Даниэль болезненно зашипел. Но не успел он оправиться, как робот довольно грубо вытолкал его за дверь. Человек молчал всю дорогу по пустым коридорам, молчал и тогда, когда они спустились в канализацию, но выдал удивленное «вау», когда Минхен отключил голограмму и явил Даниэлю свое лицо в приглушенном свете фонаря.