Слова, которые я (не)сказал

[Слово еще не произнесено, но Значение уже Есть — и Значение это неизменность-свершения-несудьбы-несмотря-на-форму-Сумрака] Хочешь, я расскажу историю, маленький смертный, которую не расскажет тебе никто? Можешь в нее не верить — а можешь верить, это вечно стабильная неопределенность, одна из немногих, которая задается в момент исполнения. Я расскажу историю, длившуюся сотни лет, и этот рассказ не будет долог — нескольких громко-громких хлопков крыльями хватит для этой речи. Посмотри — я поднимаю крылья, и первый хлопок их порождает ласковый ветер. Первый хлопок похож на мерный стук смертного сердца, и значение в нем Верность-своему-Предназначению. Бескрайнее небо ласковой Лунной Тени для всяких из нас то, без чего невозможно жить. Мы ходим по земле смертных и не-смертных, и наши когти вонзаются в ее плоть, но без полетов наше сердце не бьется, и ихор не течет как должно. Бескрайнее небо жестокой к нам Лунной Тени безжалостно к слабым, глупым, негодным и не дает им жить. Острые скалы пьют ихор тех, кто не летал как должно. Опасности прячутся в небе и на земле, шипят-скрипят-свистят рядом, вне и внутри, но мы рождены для службы и только службы — четыре удара хвостом в честь общей для нас Программы! Королева Ночного Неба, Проливающая-кровь-Магне-ге пишет наш код, говорит Нескрытым-Значением — и ей повинуются даже Луны. Она говорит: «СМЕРТЬ. КРОВЬ. СТАРЫЙ-ГОРОД. УНИЧТОЖИТЬ/ТЬ/ТЬ ЗАХВАТЧИКОВ». И наша программа велит нам повиноваться. Это правильный ход вещей. Сражаться с дремора — глупыми, злыми, жалкими — радость для верных Ее детей, кровью сынов Мехруна мы обещали умыть рассвет. Но небо ласково-и-жестоко, и потому мы тоже несли потери. Видишь, что стало с моими крыльями? Небо Нирна отвергло меня, шлепнуло-сбросило-шмякнуло в огонь камня, и Лунная Тень отныне закрыта моему Анимусу. И здесь время нового витка на хвосте Дракона. Второй хлопок крыльев — яростный ураган, выбивающий воздух и швыряющий вверх и вниз. Значение в нем — Открывшаяся-Истина-что-должна-была-быть-Стерта, и мало мне знакомо неумерших значений, которые так же дурны как это. Скалы Альд’Сота выпили мой ихор, пепел еще-не-серого-смертного-мяса попал в раны, и мой Анимус завыл, заметался и чуть не был перемолот, съеден и переварен черными камнями крыш. Мой Анимус узнал это место, услышал Зов из кардруна и хотел устремиться к иным Сота — туда, где должно было быть мое-не-мое место. Но магически-двойственный смертный, равно благословленный безумием и прозрением, ограничил меня-не-меня и вернул в это сломанное тело. Он вмешался в мою Программу, и это скажется — позже, в иных хлопках, — но тогда никто этого не знал. Я стал привязан к Серединному Миру цепями пролитого ихора и анимуса, вспомнившего то-что-было-до-Реки, до тех пор, пока не верну долг Векх-и-Векху или дольше, если я захочу остаться. Я захотел, но история не о том. Я шел за Векх-и-Векхом, но все считали, что я иду за Хортатором, потому что все они скованы скриптом и не могут вглядеться в суть сути вещей. После они обвинят нас в [значение станет явным на третьем-ударе-крыльев], и будут неправы — но что еще ожидать от уже-сереющего-смертного-мяса? Я шел за Векх-и-Векхом и иду за ним до сих пор — он-она привел нас на вершину Алой-как-Кровь-Земли Башни, и мы танцевали на ее вершине. Четыре удара хвоста в честь Танца-с-Драконом-богом! Слышишь, маленький смертный, как переменился ветер? На третьем хлопке моих крыльев его Истинное-Значение поменялось — теперь мы в сердце бури, и буря послушна нашим (моим) желаниям. Мы (Я) пишем ее программу. Векх-и-Векх и его Жена-Любовница связаны с инвертированным Серединным Миром кровью-цепями Лхкана, а с не-инвертированным — Его, Лкхана, Словом. Я все еще был должен Векх-и-Векху, и я последовал за ними, связался с ними, нарушив свою программу младшего-падомаика. Мой статус поднялся выше, Значение изменилось. Небо жестоко-ласковой Лунной Тени мне больше не нужно — проводим его громким стрекотом и хрустом-костей-на-зубах. Смертное-серое-мясо почитает нас в этом хлопке за богов — это их программа, оставшаяся неизменной. Старшим-Падомаикам подошло быть замещенными, подмена не была замечена никем, кроме смертного-серого-мяса-последовавшего-за-Слепым. Но им не было истинного дела до связи Альм-Си-Ви с Нирн и Лхкан, потому что у них были-и-есть дела важнее. Смертное-серое-мясо не заметило сути изменений, но заметили Те-кто-может-вмешаться-в-к0да. Заметило Пятно-на-Небе-не-имеющее-формы-Ситиса, мстительно-злобный дух, который не имеет власти над нами-теперь, но имеет власть надо мной-до-Танца, который не был стерт окончательно. Вслушайся, маленький смертный, в звуки моего не-тела — ты слышишь, как 43YP4 натравила Червей? Слышишь, как Черви точат Цепь-Слово Лхкана и как моя нынешняя Программа сбоит? Это то, что еще не случилось на самом деле, но что непременно случится на четвертом хлопке моих обрубков-крыльев. Я не буду хлопать, но ты слышал этот звук трижды и сможешь его представить. Четвертый хлопок, хлопок-что-прозвучит-не-сейчас-но-скоро, принесет моровые бури и ядовитый песок, который забьется в мои глаза, уши и глотку. Я-Си не буду видеть. Я-Си не буду слышать. Я-Си не буду говорить. Я-Си не буду ничем управлять. Я-Си буду засыпан песком и пеплом, заперт-внутри-себя, замкнут-в-кольцо-сам-с-собой. Это плата за Предательство Матери Роз. Это плата за дерзкий танец-вмешательство в код Мира. Я не жалею/не жалею/не жалею — потому что эта плата вернется ко мне на пятом хлопке, что-случится-намного-позже. Нас Осудят на нуль-сумму, но будут вынуждены оправдать. Мы вписали себя в изнанку мира так прочно, что без нас он лишится Сердца-Души-Разума, а после схлопнется, взорвется и развеется в Ситис. Я не был создан для этой судьбы, но я выбрал ее сам. Я взял это предназначение насилием — и я отвечу на каждом из Девяти-и-еще-Одном хлопке своих обрубков, которые лишь вторят хлопкам крыльев Дракона-Бога. Это не еще записано в Свитки Мира, но уже занесено в главный Код. Это, маленький смертный, увидят уже те-ты-которые-будут-после-СНОРУКАВА. Можешь не верить мне-даэдра, а можешь верить, это вечно стабильная неопределенность, одна из немногих, которая задается в момент исполнения… и потому не имеющая никакого долгоживущего Значения.