Слова, которые я (не)сказал

Неревар идет в сиянии Хортатора, и смотреть на него без рези в глазах практически невозможно. Сил и не смотрит — старается не смотреть, — но как на него не смотреть? Неревар заполняет собою все. Неревар горит белым пламенем — и все сущее сгорает в его огне. Советник Сил — не исключение. Он смотрит на Неревара, великого короля, и ему кажется, будто глаза свариваются наживую, а кожа пузырится и сходит клочьями. Энергии всех прочих блекнут, сметаются и сгорают — разве что Альмалексия тоже горит не сгорая… но что она против сияния Хортатора? Неревар — воплощенная ярость мира, пламя, очищающее изнанку сна; а Альмалексия — лишь трепещущая на ветру надежда, голодный мирской огонь. Сил может смотреть на нее без боли и кажущихся ожогов на внутренней стороне век. Энергии многих для него всего лишь дополнительный штрих к мысленному образу, такой же, как черты характера или внешности. Энергии многих для него — обыденное явление вроде дождя или порывов ветра, которое почти не причиняет дискомфорт… Но Неревар, воплощение древних героев, — не многие. Губительный его жар Сил чувствует даже на расстоянии, достаточно лишь упоминания его имени, чтобы захваченный в тиски смертной памяти мозг создал новые галлюцинации. От прямого же взгляда на Хортатора Сила не защищает ничего. Он сделал плотную жаростойкую маску (все думают, что у него комплексы из-за шрамов, но это не так), носит перчатки до локтя и заворачивается в многослойные одежды, чтобы не оставалось ни участка голой кожи, — но это всего лишь иллюзия контроля над ситуацией. Она — ложь. Его глаза все еще варятся при любом мимолетном взгляде, а кожа пузырится и сходит клочьями, но под маской гораздо легче держать лицо. Неревар тоже видит чужие энергии, но не видит свою — никто, даже хортатор, не может увидеть свою — и даже не подозревает о боли, которую причиняет. Это не его вина, но проще его винить, чем смиряться с ежедневным сгоранием заживо, которое Сил терпит многие сотни лет. Неревар не виноват, что Сил не может на него смотреть или касаться. Не может, но почти нестерпимо хочет. Неревар не виноват, что его окружение отличается от обычных спящих. Неревар не виноват, что он — хортатор. Неревар не виноват в том, кто они есть, но боль сводит Сота Сила с ума. Однажды боль перерастает в ненависть. Энергия Неревара утекает вместе с кровью, белый пожар стихает на сотни лет. Народ велоти оплакивает воплощение истинного хортатора, но Сил ликует. Под его тяжелыми многослойными одеждами прямо напротив сердца спрятано сокровище. Еще теплое, перемазанное в крови, но только его. Отныне он может касаться лица Неревара и может на него смотреть, не сгорая при этом заживо.