Она держала его руку крепко-крепко, не отпуская. Светила луна, освещая две тёмные крадущиеся фигурки, что спешно скользили меж домами и камнями горы. Ещё немного, ещё немного и покажется вход в подземелье, где ее ждут Зен, Оби, Кики и Митсухиде.
Шираюки сжала руку пирата ещё сильнее, неровно дыша. Если сейчас что-то сорвётся, их всех убьют. Просто и быстро.
Сиск рассказал, что из подземелья, где томятся пленники ведёт тайный коридор, оканчивающийся в западной части штаба. Если повезёт, пленники уйдут незаметными и спасут свою жизнь. Шираюки знала, что шанс один на миллион, и ошибиться никто не позволит. Никому.
Война начнется через несколько часов, и Зен ещё успеет предупредить своего брата и быть готовым к ней. Шираюки знала, у него все получится.
— Пришли, — выдохнул Михая, останавливаясь и заглядывая в глаза Шираюки. — Охрану беру на себя, выведем их и дело с концом, да?
Девушка быстро кивнула, пробираясь внутрь первой, за ней сопел Михая. Можно ли ему верить? Почему он помогает? Эти вопросы надоедали девушка, как длинные ветви, когда бредешь по бурелому, и их приходилось сламливать.
Стража не спала, верно стояла на посту и о чем-то разговаривала. Может опять о войне с Кларенсом?.. Шираюки не расслышала. Михая стрелой рванул на них и выключил одним ударом по солнечному сплетению. Готово. А вот и ключи.
Девушка схватила звенящую связку и кинулась ко второй камере. Они уже спали. Скрипнул ключ, пленники все, как один, подняли головы. Шираюки приложила палец к губам, улыбаясь и всхлипывая. Вот, ещё немножко!
— Нужно торопится, — шепотом пояснила девушка. — Кажется, стража нас не узнала, но они скоро очухаются, — тороторила она, размахивала руками и наблюдая, как Зен внимательно слушает и хмурится. — Отсюда ведёт тайный ход…
— Ты идёшь с нами? — даже не спрашивая, а утверждая произнес принц, обрыая её жаркие речи.
— Нет… — обронила она и потупила взгляд. — Я должна быть здесь.
— Почему?.. — он не договорил, в камере возник Михая.
— Потому что она — Настоящая Королева Танбаруна. Что ещё непонятного?
Оби закашлял, Кики и Митсухиде переглянулись, одинаково сведя брови к переносице. Зен широко раскрыл глаза, оглядев Шираюки с ног до головы. Вот и все, тайне пришел конец.
Девушка слабо улыбнулась, устало окинув темницу взглядом. Здесь было сыро и темно.
— Это правда? — Зен схватил ее за руку. Она медленно кивнула. — Ты знала? — моток головой. Нет. Когда она появилась в Лилиасе, она даже представить не могла, что ее далёкая родственница была основательницей Танбаруна, а Династия Шеназард — всего лишь придворные, всего лишь лгуны. Нет, она не знала.
Парень отпустил ее руку и уронил взгляд куда-то на пол.
— Нужно спешить, — осторожно произнесла девушка, первой выходя из камеры. — Скоро рассвет. А на рассвете…
Пока рано говорить об этом. Она скажет, когда попрощается, и, наверное, это будет самый последний раз.
Все неуверенно начали подниматься и никто не говорил. Боялся нарушить эту хлюпающую тишину. Под ногами хрустели камешки, а с потолка капала воды. Шираюки чувствовала, что между ней и ее друзьями что-то переломилась, но ей почему-то не было страшно, ведь она понимала: единственное, что Настоящая Королева может сделать для этой революции — умереть. И в этом не было ни добра, ни зла, ведь в справедливости нет ни того, ни другого.
По коридору шли недолго и шли в тишине. В глухой и незнакомой. Лишь замелькала впереди луна, и Михая её нарушил, негромко сообщив:
— Пришли.
Будто это не было очевидно. Шираюки улыбнулась бледному лунному лучу и глянула на штаб. Там, в крепости есть небольшая прореха, накрытая хворостом и камнями. Она увидела это и улыбнулась шире, понимая, ничего не может испортить им побег.
— У нас нет лошадей, — четко сказал Зен, тоже увидев путь к отступлению. — А без них далеко ней уйдешь.
— Здесь недалеко конюшни, — бесстрастно сообщи Михая, заложив руки за спину. — Принцесса, — обратился он к Шираюки и лукаво прищурился, — этого в уговоре не было, верно?
Сердце девушки ухнуло вниз, на мгновение перестав стучать. Лгун! Она хотела набросится на него, но её опередил Оби, до этого мгновения совсем не говоривший:
— Подонок, — зашипела парень, сжимая руки у него на шее и кривясь от боли. — Мало того, что ты украл госпожу, так ещё и зубы нам заговаривает, да я тебя…
— Оби! — крикнула девушка, отнимая его руки от шеи пирата. Тот закашлялся. — Он не виноват. Там, на площади, он поступил так, как нужно, иначе вас бы убили.
Наемник остановился, держась за руку и хмурясь. Девушка подошла к нему и заглянула в невероятно верные глаза, улыбнулась:
— Все в порядке.
Михая слушал её и зачем-то улыбался, а потом ушел. Девушка даже не обратила на это внимание, стояла и виновато смотрела на друзей.
— Простите меня.
Кики вдруг сорвалась с места, подошла быстрым шагом и порывисто обняла девушку:
— Ты ни в чем не виновата, — зашептала она. — Эту войну начали все, ведь она необходима обоим нашим народам. Так нужно.
Шираюки улыбнулась, и тут послышался цокот копыт и тихое ржание. Их темноты выступил Михая, держа за поводья четырех жеребцов — по одному на каждого пленника.
— Освобождайте проход, что встали? — весело сказал тот, ухмыляясь чуть ли не до ушей. Он гордился
своей королевой, поэтому беспрекословно следовал её приказам, неожиданно поняла девушка. Он бы все равно достал этих лошадей…
Зен и Митсухиде без слов начали растаскивать бревна и камни, вскоре прореха была свободна, и через нее виднелись холмы и бескрайняя степь вдали.
— Берите лошадей, и до свидания, — неожиданно помрачнел Михая, отдавая поводья Кики. — Пока не забили тревогу.
Сейран первая вскочила в седло и повернула животное в сторону прорехи, не забыв глянуть на Шираюки своим странным, чистым и неестественно старческим взглядом.
— Удачи. Надеюсь, мы ещё встретимся, — и исчезла в ночной тишине заштабного мира.
Митсухиде подошёл к девушке и положил большую теплую ладонь ей на макушку, улыбнулся:
— До встречи, королева Шираюки. — И исчез за своим командиром.
Девушка улыбнулась, провожая его силуэт усталым, долгим взглядом. Сзади к ней подошёл Зен.
— Это же не конец? — жалко прошептал тот и дотронулся рукой до её длинных красных волос.
— Нет. Все на свете — замкнутый круг, — улыбнулась она и повернулась, встречаясь с его напуганным, но по-старому нежным взглядом. — Это я во всем виновата, — неожиданно горько произнесла она и опустила голову. — Из-за меня началась война. Зен, — Шираюки опять посмотрела на принца. — Новый Танбарун объявит Кларенсу войну, я не могу не предупредить. Будь готов. Защити мой дом и останься в живых.
Вистерия одарил её долгим взглядом и кивнул. Он знает, что это правда, он тоже чувствует — мир меняется.
— Обещай, что мы ещё встретимся.
— Обещаю, — девушка выдохнула и в порыве чувств быстро прикоснулась своими губами к его, ощущая холод его кожи и страх его души. И понимала, что обманула
Больше они ничего не сказали друг другу. Принц вскочил на коня и крикнул:
— Оби!
Но парень почему-то медлил.
— Я останусь, — тихо прошептал он. — Ведь я верный рыцарь вашей принцессы, — его губы растянулись в болезненной ухмылке. — Господин, рыцари всегда берегут принцесс для принцев, ведь так?
Зен хрипнул и кивнул. Бросил на Шираюки последний взгляд и исчез. Как и много раз до этого.
В ночной мгле остались только Михая, Шираюки, Оби, да одинокий конь, оставшийся без хозяина.
Светила луна, три беглеца пересекали степь. Девушка с красными волосами молилась, чтобы они успели до рассвета, ведь на рассвете прольётся кровь, такая же, как ее волосы.
***
Принц Радж долго не мог отойти после того страшного вечера. Вся левая часть замка превратилась в жалкие руины, погибли люди, но самое страшное — он так и не узнал, что случилось с Шираюки.
Шеназард сидел около окна в своих покоях, перед ним одиноко лежала скрипка, жалобно смотря на хозяина. Стояла глубокая ночь, но ему не спалось.
Прошел почти месяц после того дня, а он так и не оправился. Странные вещи творятся вокруг, и парень ощущал, знал — мир меняется, меняются люди и они чего-то ждут, что-то затевают.
Эти вечные недомолвки отца, шепоту на площади и да, та стрельба на площади, в которой ранили принца Кларенса. Радж узнал об этом от гонца, который как раз был в то время на площади. Вистерия тогда уехал, и Шеназард даже не смог его застать. По какой причине он явился в Танбарун, и кто посмел в него выстрелить?
Голова трещала от вопросов и догадок.
За окном горели замковые огни, щеголяла стража, тоже чем-то обеспокоенная. Никто ничего не говорил. Боялся или не хотел. А Радж боялся, как последний трус. Правда, раньше он таким и был, но считал, что после победы над Морским когтем все изменилось, оказывается, он ошибся. Остался таким же жалким избалованным принцем, каким был.
А девушка с красными волосами все чаще всплывала образом в его голове. Уж не влюбился ли ты, Раджи? В обычного фармацевта… Нет, она не обычна, она особенна и недосягаема, как далёкие в небе звёзды: светят, манят, а спустится в руки не хотят, приходится взлетать. Но Радж не умеет летать…
Трое всадников проскочили сквозь главные ворота, и Шеназард вздрогнул, сорвавшись с места. Страх не давал ему взлететь.
На площадь, перед дворцом, влетели три здоровых жеребца и затормозили прямо перед принцем. Один из странников вскочил и сбросил капюшон, поклонился.
— Принц Радж, доброй ночи, — мягко и тихо произнес Вистерия, заслоняя собой луну, что глазела с небес. — Я к вам с вестью… От Шираюки.
Сердце Раджа сделало дикий переворот, а шея взмокла от какого-то чудного страха. Он боялся. Опять.
— О чем вы?
— На рассвете начнется война, будьте к этому готовы. И да, — Зен, собирающийся, вновь запрыгнуть на лошадь, обернулся, глядя на ничего непонимающе Раджа. — Если встретите
её, передайте, чтобы ни за что не смела умирать.
Всадники сорвались с места, подняли пыль и скрыли среди темноты ночи.
Радж осел на землю, глядя на небо. Скоро рассвет…
И его предупредили о том, что он наверняка станет последним для него.
***
— Что он сказал?
— Его предали и бросили его же сотоварищи. Оставили умирать в нашей тюрьме. Но он хочет служить нашей королеве. Принять? Отличный боец, я вам скажу…
— Хорошо. Эй, ты! Чего ты хочешь?
— Служить госпоже и умереть за нее, если придется. Я буду верным Настоящей Королеве Шираюки, — как хорошо вырученную речь, отчеканил Оби и мысленно усмехнулся.
— Хорошо. Развяжите его.
Оби хорошо умел лгать. Но лгать лишь отчасти, ведь он навсегда останется рыцарем Красноволосой принцессы.
***
Девушка вздрагивала, держась за широкую спину Оби.
Рассвет. Кровавый, близкий. Он затоплял землю, неумолимо надвигаясь на дворец Танбаруна, что виднелся вдалеке.
Оби был холодным и дожал. Девушка покрепче обняла его и улыбнулась, закрыв глаза. Если не знать того, что началась война, можно подумать, что все ещё идут те спокойные счастливые дни, когда Шираюки подолгу пропадала в замковых оранжереях и ездила в город вместе с Оби, ни о чем не думая, просто живя.
Но вновь дует холодный ветер, и всем воспоминаниям приходит конец. Но ничего, вскоре, вместе с ними, умрет и Шираюки.
Несколькими минутами ранее, она постилась с отцом и
не дала обещания, что вернётся. Она просто не хотела ему врать. А Муказе смотрел на нее и слабо улыбался, за один миг постарев на несколько лет. На прощание лишь сказал:
— Ты очень похожа на Сею.
Снег разлетался под копытами спешащих коней. Воины готовы, они приняли новую жизнь. А задача Шираюки в этом штурме — не дать умереть Раджу и его семье. Её задача не стать жертвой этого безумия.
Как было бы просто сбежать вместе с Зеном! Как просто и в то же время тяжело. Она не могла оставить отца и свою страну, не могла оставить принца Раджа. Просто не могла. Наверное, потому что она его любит. Нет, не так как положено любить девушке и юноше, а так, как любят людей. Шираюки любит несносного принца так же, как Кики, Оби и Митсухиде, она любит его, как хорошего человека.
Девушка выдохнула, вжавшись в спину охранника и, положив голову на его плечо, тихо прошептала:
— Ох, Оби! Когда же это все закончится?..
Парень вздрогнул, но ничего не ответил. Он не знал.
А шпили замка были совсем близко.
— Да здравствует Настоящая Королева Танбаруна! Да здравствует Новый Танбарун!
Всадники ворвались в город. Лошади дробили копытами мостовые, они пугали людей. Отовсюду послышался детский плач.
— Слушай, народ! — заорал Аккен. — Сегодня вершится судьба! Сегодня умрет Эпоха, но родится другая! Народ! Примите Новый Танбарун, примите его королеву! — и повел свое войско на замок.
Шираюки судорожно вцепилась в Оби, пряча глаза. Она не смотрела, она не хотела. Парень чуть обернулся, сжав её ладонь. Он боялся. Ему было страшно.
Королеву остались охранять ещё четыре всадника, а основные силы уже штурмовали дворец. Девушка видела, как рухнула часть стены. Ещё немного.
Девушка нагнулась к своему рыцарю и прошептала в самое ухо:
— Не забудь, Оби. Я скажу, когда можно.
Он еле заметно кивнул. Ещё немного.
Упали ворота, всадники бросились внутрь дворца.
— Сейчас! — выкрикнула Шираюки, отпрянув и вглядываясь в небо. Рассвет в крови.
Оби пришпорил коня, и тот ошалело бросился к замку Танбаруна.
Мелькали люди с испуганными лицами, плакали дети, лаяли собаки, пугливо поджав хвост.
Оби нагнулся вперёд, гоня лошадь вперёд, к разрушенным воротам. Гремели выстрелы и крики. Свистели стрелы, лежали тела стражников.
Сохрани её. Сохрани, Боже, Настоящую Королеву. Разреши прекратить эту войну…
Лошадь заражала, теряя равновесие. Рухнуло её тело, Оби и Шираюки полетели вниз. Парень обнял свою госпожу, смягчая падение. Девушка безумно глядела вокруг, а Оби толкал её вперёд:
— Беги! Ну же, Шираюки! Не стой, беги! — Он поднялся, схватив ее за руки, и бросился в сторону осажденного дворца, в котором началась битва. Битва за новую Эпоху.
Как странно, что огромные каменные стены не уберегли замок от шайки отщепенцев, фанатиков, которые живут мечтами и старыми легендами. Будто их ждали и приветливо распахнули перед ними двери…
