Невозможная любовь

Санса возвращается в теплицу, пытается по-прежнему заниматься делами, но все валится из рук. Она не готова сейчас ни с кем говорить, но у окружающих другие планы. К ней приближается Арья, соболиные брови угрюмо нахмурены, в глазах - обида и печаль. - Ты говорила, что любишь Джона, - обвиняюще произносит она. - Почему тогда ты флиртуешь с Джендри? - Я не флиртовала с ним, - устало говорит Санса, - я с ним просто потанцевала. - Он смотрит на тебя так, будто хочет съесть - думаешь, я этого не вижу? - почти кричит Арья. - Я думала, ты изменилась, а ты все та же - все должны восхищаться только тобой и влюбляться только в тебя! Я ненавижу тебя, ненавижу! Арья пулей вылетает из теплицы, и Санса устало опускается на перевернутое ведро. Только этого ей не хватало. Видимо, придется серьезно поговорить с Джендри - хотя будь ее воля, она бы скрылась в самой глубокой норке, свернулась комочком, закрыла больные, воспаленные глаза и полностью отдалась своей печали. Но она леди Винтерфелла, старшая в доме, и у нее есть обязательства. Санса со вздохом поднимается и идет на поиски Джендри. Она находит его в кузнице - тот обсуждает с винтерфелльским кузнецом какие-то особенности ковки меди. - Можешь уделить мне пару минут? - просит девушка, и Джендри с готовностью кивает и немедленно идет к ней, улыбаясь во весь рот. Санса ведет его в дальний уголок замка, подальше от любопытных глаз. Их окружают закопченные стены, печальные обломки - эта часть больше других пострадала от действий Теона и его железнорожденных. - Джендри, - начинает она, набрав воздуха в грудь, - мне бы хотелось, чтобы ты не питал напрасных надежд в отношении меня. Я больше никогда не выйду замуж. Мое сердце холодно, как лед. - Позволь мне растопить его, - умильно произносит Джендри, делая шаг к ней и прежде, чем она успевает отреагировать, он накрывает ее губы своими. Санса немедленно вырывается из его объятий, ее рука сама собой взлетает вверх и отвешивает ему пощечину. - Забудь об этом, - цедит Санса сквозь зубы. - Забудь обо мне. Я не буду твоей. Это понятно? Джендри ошеломленно смотрит на нее и ничего не отвечает. Девушка недовольно цокает языком - кажется, донести до него свою мысль у нее не получилось. Она разворачивается и уходит, размышляя о том, что красота - иногда не столько дар, сколько проклятие. У нее нет ни сил, ни желания возвращаться к работе, и Санса устало бредет в свою комнату. Ложится на кровать прямо в одежде, скинув лишь тяжелый плащ, и закрывает глаза. И в эту самую минуту раздается стук в дверь. Девушка морщится и решает, что не станет подниматься - может, нежеланный посетитель уйдет, подумав, что ее нет? Но стук продолжается, становится настойчивым, и она нехотя поднимается и распахивает дверь. И встречается с возмущенным, горящим взглядом Джона Сноу - вернее, Эйгона Таргариена. В голове проносится непрошеная, нелепая мысль - может ли она по-прежнему называть его Джоном или уже нет? Джон вихрем проносится мимо нее, смотрит тяжелым взглядом. - Я видел тебя с Джендри, - обвиняюще произносит он и замолкает, тяжело дыша, ожидая ее реакции. Санса принимает оборонительную позу. - И что? - с вызовом говорит она. - Я свободная женщина и вольна быть с кем мне заблагорассудится. Ты вообще женишься на другой! - Я женюсь, потому что меня обязывает долг, а не потому, что я этого хочу! - возмущенно вопит Джон. - Ты ведь это прекрасно знаешь! - Это не мешает тебе смотреть на нее так, будто она единственная женщина на свете. Это не мешает тебе делить с ней ложе! - Я не делил с ней ложе с того дня, как мы приехали в Винтерфелл, - тихо говорит Джон и медленно приближается к Сансе. Та чувствует, что все ее напускное возмущение куда-то уходит, что от него не остается и следа, чувствует, что рядом с ним теряет и волю, и разум, и способность логически мыслить. Все ее существо заполняет одно-единственное чувство - чувство всепоглощающей любви. Джон ласково гладит ее щеку, и она растворяется в его глазах, в его ответном чувстве. Ни один из них не замечает, что в комнату входит еще кое-кто, и только когда тишину прорезает чужой голос, оба вздрагивают и оборачиваются. - Значит, только чувство долга? - спокойно произносит этот голос, и влюбленные видят холодные, злые глаза королевы Дейнерис. - Мне казалось, я заслуживаю большего. Сансу и Джона одновременно охватывает стыд, будто двух нашкодивших детей, пойманных строгим родителем. Дейнерис проходит в комнату, царственно усаживается в кресло и смотрит на них огромными аметистовыми глазами. - Значит, все это только ради военного альянса? - спрашивает она, и ее голос по-прежнему спокоен, но это обманчивое спокойствие, и за ним скрывается буря. - Ради моих дотракийцев, и моих Безупречных, и моих драконов. Без них вам не победить, верно? - Нам не победить, - поправляет ее Джон.- Мы по одну сторону. - И, как я слышала, ты имеешь право на Железный Трон, - продолжает Дейнерис, будто не слыша его. - Ты сын кронпринца Рейгара Таргариена, не так ли, и имеешь более сильное право на престол, чем я? Я помогу тебе победить армию мертвых, а после ты возьмешь то, что твое по праву, и женишься на ней? - Она кивает подбородком в сторону Сансы. - Отличный план. Она хлопает в ладоши, издевательски глядя на Джона. - За дверью мои люди, - предупреждает она. - Я могу позвать их прямо сейчас, и они снесут вам обоим головы с плеч. Ведь именно так карается измена в Вестеросе? - Мне не нужен Железный Трон, - спокойно говорит Джон. - Я не стану претендовать на него. Мне нужна только она, - он точно так же, как и Дейнерис пару минут назад, кивает подбородком на Сансу, не сводя глаз со своей родственницы и противницы в этой словесной баталии. Санса чувствует себя лишней и раздумывает, как бы покинуть эту комнату как можно незаметнее. - Я прошу твоей помощи, это верно, но это не ради меня и не ради Севера, а ради каждого человека в Семи королевствах - которые ты, если помнишь, поклялась защищать, даже ценой своей жизни. Мертвые не делаю различий между северянами и южанами, им не важно, какое родовое имя ты носишь. Они убьют каждого вестеросца, если мы не станем щитом для мира людей. Поэтому мне нужны твоя армия и твои драконы. Но я не хочу быть королем и никогда не хотел. Помоги мне победить в войне - и я откажусь от своего имени и возьму родовое имя своей жены. Старки будут хранителями Севера, как и раньше, и будут подчиняться королеве на Железном троне. Дейнерис пару минут размышляет, молча глядя на него, и тишина в комнате становится вязкой, как кисель, и Санса чувствует,что тонет в ней, захлебывается, увязает. Ей ужасно хочется схватить Джона за руку, почувствовать его поддержку, но она понимает, что не время. - Хорошо, - вдруг неожиданно спокойно говорит Дейнерис. - Но поклянись, что ты выполнишь любой мой приказ, чего бы я ни потребовала от тебя. - Клянусь, - спокойно говорит Джон. - Я заберу вашего первенца, - говорит Дейнерис. - Я заберу его в Королевскую Гавань, когда завоюю ее, и назову его наследником престола. Он будет Таргариеном, как и я. Или она, если родится девочка. Джон оборачивается на Сансу и видит панику в ее глазах. Ему и самому не нравится это требование, и он уже готов отказаться, но светловолосая королева напоминает: - Ты поклялся. - Хорошо, - неохотно кивает Джон. - Я согласен. - А меня вы спросили? - слегка истерично вопрошает Санса. - Мое слово имеет хоть какое-то значение? Джон умоляюще смотрит на нее, и она понимает, что он хочет сказать. Для него привилегия быть ее мужем, Старком и Хранителем Севера и при этом не потерять поддержку Дейнерис и ее армии - это больше, чем он мог когда-либо мечтать и на что мог рассчитывать. И все слова куда-то исчезают, и злость уходит из сердца, когда Санса понимает, как он измучен бесконечными, безрадостными думами об ожидающем его будущем - без нее, и какие опасения испытывает. Она опускает руки и медленно выдыхает. - Ты хотела что-то сказать? - холодно напоминает ей Дейнерис. - Я тоже согласна, - едва слышно произносит Санса и видит, как глаза ее будущего мужа заполняет огромная благодарность и бесконечное облегчение. Дейнерис наблюдает, как эти двое общаются без слов, и чувствует тупую, ноющую боль в сердце. - Что ж, в таком случае я оставлю вас, - говорит она и поднимается. Джон и Санса по-прежнему смотрят только друг на друга и не оборачиваются, когда дверь за королевой закрывается. Джон с бесконечной нежностью целует Сансу, и на ее душе так легко и спокойно, как не было уже давно. Она обнимает его, прижимается к нему всем телом и думает, что больше никогда и никуда его не отпустит.