Отклонение

C ареста Мэри прошло два дня. Партридж вспоминал, когда в последний раз был так близок к срыву… Это случилось много лет назад, когда он впервые перестал принимать Прозиум. Тогда ему казалось, что о его преступлении узнали мгновенно, и за ним с минуту на минуту приедет спецназ... Он даже не рассказал об аресте Мэри Юргену. Глава сопротивления был вне зоны доступа, но зато удалось достучаться до заместителя Юргена – Кабраса. Выслушав Партриджа, Кабрас завёл пафосную речь о чудовищной потере такого важного специалиста и друга, как Мэри О’Брайен. И прочитал Партриджу лекцию о том, что он должен был застрелить её на месте, избавляя бедняжку от позора быть сыгранной против Сопротивления. Партридж благоразумно положил трубку, раньше, чем Кабрас закончил говорить, иначе вряд ли бы смог сдержаться и не наорать в ответ. Он и так ступал по слишком тонкому льду, дав напарнику пищу для размышлений. С Мэри они не виделись со дня её ареста. Допрашивать её мог лишь клерик Престон, Партридж не собирался вызывать у напарника ещё большие подозрения на свой счет, поэтому не осмеливался спрашивать, как там Мэри. Уже ночь, а уснуть никак не получалось. Он и так два дня почти не спит. К тому моменту, как зазвонил контрабандный мобильник, Партридж начал мечтать о незаконной бутылочке бренди. – Как же не вовремя, – проворчал он, потерев переносицу. Отвечать придётся в любом случае. – Да? – Это – я, – Юрген. Они оба были слишком осторожны, чтобы в своих разговорах пользоваться именами. – Ты уже знаешь? – Да. Это ужасная потеря, но план… – В задницу план, – прошипел Партридж. – Ты хоть догадываешься, почему они схватили её? Это они за мной следят. Или кто-то, что-то знает. Или кто-то начал стучать. – Спокойно. Насколько всё усложнилось? – Как мне кажется, дело не в этом. Думаю, если бы вице-консул что-то и заподозрил, он поступил бы совершенно по-другому. К нам с Престоном приставили одного клерика. Именно он собрал информацию на М… на неё. Этот тип не сводил с меня глаз. Отслеживал реакции. – Ты же ему ничего не показал? – Естественно, нет! Хотя пришлось трудновато. Он постоянно о ней вспоминает. Заводит разговоры об эмоциональных преступниках, о том, как мы к ним снисходительны. Юрген молчал, Партриджу показалось, что он чувствует его молчаливый упрёк. – Она сама выбрала свой путь. И приняла решение. Придерживайся плана. Поддавшись гневу, Партридж швырнул телефон в другой конец комнаты, сгорая от огромного желания на кого-нибудь наорать, кого-нибудь проклясть, а ещё лучше – убить. Желательно, Брандта... Послышался стук в дверь. Чёрт! – Иду, – крикнул он в прихожую, подобрал с пола мобильник и спрятал его в карман. Будь это команда зачистки, они бы попытались проследить, откуда звонили. Дома Партриджу нечего было скрывать. Партридж посмотрел в глазок. Престон? Какого чёрта ты притащился именно сейчас? Взгляд на часы сказал, что уже без пяти минут полночь – и до принятия ночной дозы осталось совсем немного времени. Дома Партридж никогда не вкалывал себе лже-прозиум, в этом не было никакой необходимости. Ему хватало проявить лишь немного здравого смысла. Связь с Сопротивлением придётся отложить недели на две. А о Престона нужно избавиться, причём как можно скорее. – Эррол, – напарник вошел, как только ему открыли дверь. – Джон. Ужасно выглядишь, – Партридж не кривил душой. Внешне Престон выглядел, как всегда – идеально, но дисгармония просматривалась в его глазах. Джон был вымотан явно сильнее обычного. Кроме того, его обычно всегда безупречная причёска казалась слегка растрёпанной. – Прости… был занят. Мы можем поговорить? Партридж жестом указал на стулья в гостиной, стараясь не думать о том, что Престон допрашивал его бывшую возлюбленную. – Конечно. Выпьешь, что-нибудь? – Нет. Партридж устроился в кресле напротив, готовый выслушать что угодно. Молчание затягивалось. – Ты перестал принимать Прозиум, – наконец-то выдал напарник. Партридж почувствовал, как зашевелились волоски на шее, рука автоматически потянулась к бедру. Глупо, пистолеты вместе с униформой остались в спальне. Единственное, что Партридж мог предпринять в этой ситуации – это молниеносно дотянуться до напарника и свернуть ему шею. Но останавливало то, что Престон сидел, не шевелясь, будто и не думал хвататься за оружие. – С чего ты взял? – вместо этого он решил сымитировать настолько равнодушный голос, насколько мог. – По косвенным уликам. Мелочам. Но в основном по глазам… Когда ты думал, что за тобой никто не следит... Женщина, О’Брайен, ты явно с ней связан. То, как ты смотришь на Брандта, когда он не смотрит на тебя… В такие моменты ты думаешь о том, что убить его для тебя не проблема, – Престон запнулся, но договорил. – А в последнее время ты и на меня смотришь точно так же... – Джон… – Можешь не оправдываться, стоило мне упомянуть ОБрайен и Брандта, ты снова не сдержался. Ты великолепный притворщик, и если бы я не работал с тобой так долго, то вряд ли понял бы, что искать. Кстати, намёки Дюпона явно были о тебе. – Правильно, – теперь можно хотя бы не придумывать, как бы демонстративно вколоть обманную порцию Прозиума. Не имело смысла. – Я не идиот, Эррол. Мне не трудно было сложить два плюс два. Я не заметил этого раньше, но зато увидел сейчас, – Джон так и не притронулся к оружию. – Вот так. Я работаю с эмоциональным преступником? Если я попытаюсь метнуться в сторону, он пристрелит меня раньше, чем я успею свернуть ему шею. Но, если Престон хочет поговорить, то почему бы и нет? – Это ты мне скажи, Джон. Я никогда не делал за тебя твою работу – и не собираюсь делать сейчас. Взгляд Престона, по мнению Партриджа, отлично отражал готовность хозяина среагировать на любые незапланированные ловушки. – Думаю, да. – И что собираешься с этим делать? Престон подавил улыбку, сжав губы в тонкую линию. – Рискну. У обоих запищали будильники. Никто из мужчин не двинулся с места. Никто не дышал. Минута прошла, в оглушающей тишине. Успокоились по обоюдному молчаливому согласию. – Ты тоже не колешься, – мягко отметил Партридж. – Как и ты. – Полагаю, ты не удивлён. – Не очень. – Собираешься меня заложить? Престон покачал головой. – Нет. – Убьёшь прямо тут? – Нет. – Что? Престон вздрогнул, поймав его взгляд Партридж не заметил в нём привычного равнодушного холода. В глазах напарника была… беспомощность. Страх. – Я не могу. Партридж всё понял. – Как давно? – Два дня. С нашего последнего дела. – Её зовут Мэри. Не «подозреваемая», не «женщина О’Брайен», – ледяным голосом поправил Партридж. Престон кивнул. – Во всём виноват случай. Тем утром, когда вы с Брандтом заехали за мной в Эквилибриум, я так и не дождался дополнительной дозы. – Где доказательства, что это не ложь? Престон улыбнулся краешком губ. – Кроме того, что я тебя не застрелил? Лицо Партриджа окаменело. – Да. – Вчера я продолжил расследование… – Ты что? Престону стало неловко. – Дюпон хотел увидеть, как я сработаюсь с Брандтом. Поступил приказ ничего тебе не говорить. Он подозревает тебя, Эррол. – Догадываюсь. – После того, как мы закончили обыск, я вернулся туда, в тайную комнату. Эррол, я слушал Бетховена. Это было… – Достаточно, – Партридж сложил руки на груди, – Несмотря на восторженный взгляд Престона, о безопасности лучше не забывать. – Я тебе верю. Пока. – Я хочу знать больше. – Не сомневаюсь. – Помоги мне, Эррол. За все те годы, что мы являемся напарниками... – Знаешь, почему я так настаивал, чтобы тебя назначили ко мне в пару? – Престон помотал головой, тогда Партридж продолжил. – Из-за твоей жены. Большинство из нас, тех, кто прекращает принимать Прозиум, делают это после какой-нибудь тяжёлой потери. Не важно, кто – супруга, брат, родители, мы словно перенимаем их эмоциональность, как наследство. Я ждал. Иногда спрашивал себя, не ошибся ли я. А ты… – Партридж, не выдержал и фыркнул. – У судьбы отличное чувство юмора. – Ты поможешь мне? – Хочешь совет? Будь осторожен. Помни, что за тобой постоянно следят. Я, как оказалось, непозволительно расслабился. – Учту. Но я начал совсем недавно, вряд ли кто-нибудь успел заметить. Кстати, а ты давно не колешься? – Десять лет. Десять лет страха и паранойи… Не без плюсов конечно. Я отлично развил свою интуицию… Я чувствую их всех. И прекрасно знаю, чего хочу. Престон кивнул. – Мне пора, иначе Робби заметит, что меня нет слишком долго. – Джон… насчёт Мэри. – Я… посмотрю, что можно сделать. Заодно постараюсь кое-что понять. Партридж не пропустил неуверенные интонации в голосе Престона. Он слишком хорошо их знал. Так многие новообращённые эмоциональные преступники рискуют всем ради мимолётного чувства. Ну почему это не могло быть из-за другой женщины? – Спасибо, – поблагодарил он напарника, игнорируя неприятную тяжесть в груди. Мэри сама закончила их отношения. Он потерял на неё какое-либо право в тот момент, когда она сказала твёрдое нет. – Эррол? – Да? – Можно вопрос… А из-за кого перестал ты? Партридж задумчиво улыбнулся. – Из-за сестры. Спокойной ночи, Джон.