Долгая Дорога Гибели. Книга 2. Пепел и Пламя

      Гиперпространство. Рубка малого разведывательного корабля тип A-24 «Ищейка», бортовой номер В-76422              Мы двигаемся к Алдераану. Дрожь и жар от работы слишком мощного гипердрайва ощущается всеми внутренностями. В кабине маленького звездного корабля невыносимо душно. Все системы жизнеобеспечения отключены. Реактор заглушен, система навигации отключена. Только слабое свечение аварийной системы освещения окрашивает всё в красный.       Внешние системы жизнеобеспечения остались на Корусканте, вместе с броней. Мой доспех, в том числе маска, стал слишком узнаваем. В нем я бы не смог сделать и шага инкогнито. Тот образ создан, чтобы притягивать взгляды. Даже техники Силы тут не помогут. Поэтому броню пришлось оставить.       Пекло, я дышу, как выкинутая на берег рыба.       Живу на Силе и аварийном аккумуляторе. Импланты переведены в режим экономии энергии. Всего каких-то четыре часа без брони и с минимально включенными имплантами, а я уже вынужден прибегать к помощи Силы, чтобы просто оставаться в сознании.       Я позволяю Силе течь сквозь меня, привычно поддерживая своё существование, почти так же, как на тренировке. Вдох, влажный воздух больно режет глотку, кажется, я впервые существую сам так долго.       Асока смотрит на меня сочувственно. Я ощущаю её желание обнять меня, прижаться всем телом, попытаться как-то помочь, но нельзя. У расы тогрут естественная температура тела — тридцать девять с четвертью градусов. Это сделает только хуже.              В глазах всё вновь плывёт, я поднимаю ладонь с зажатым в ней портативным кислородным концентратором. Вдох, живительный, и, самое главное, прохладный кислород бежит в легкие. В голове шум. Несмотря на все преимущества искусственной кожи, она не вполне способна поддерживать нормальную терморегуляцию в пассивном режиме. Ничего не попишешь, спасает только лёд и одноразовые охладители.              До входа в атмосферу Альдераана, нельзя активировать системы корабля.       Даже Асажж поглядывает со своего пилотского места с пониманием. Они, одаренные, несмотря на то, что им тоже жарко, но львиную долю дискомфорта, транслирую в окружающее пространство именно я.              Мир окрашен в красное. Из красного смотрят на меня чудовища, я их не вижу, но знаю, они прячутся в красном. Они тянут свои темные невидимые руки, чтобы разорвать меня. Страх сковывает меня, хочется кричать. Меня бьет крупный озноб.              — Эни, вдох… — озабоченно говорит Асока. Я спохватился, перед глазами плывут черные пятна.              Невозможно точно рассчитать время выхода из гиперпространства. На корабль, с помощью Силы и такой-то матери, установлен нестандартный гиперпривод. Класс его не известен, и невозможно предсказать, какую скорость прыжка он развил фактически, учитывая вчетверо менее массивный корабль, чем тот, на который он рассчитан. По этому остаётся только ждать и не забывать дышать.       Если здесь так жарко, как же раскалился корпус транспортника?       В трюме развалюхи находится наш кораблик, маленький юркий челночный звездолёт. Его корпус снаружи дополнительно покрыт напылением из бескара, это один из самых простых способов сделать звездолет малозаметным.       — Сока, лёд… — хриплю я, ощущение такое, будто я до боли срываю горло.       Мне на грудь нежно опускается холодная упаковка льда, взамен растаявшего. Несколько мгновений — и становится легче.       Слышу шипение, это Асока открыла очередной баллон с кислородом. Треск, звук ломающегося стекла, в ход пошли одноразовые аварийные поглотители углекислого газа.              — Тебе стоило остаться, — произносит Асока, озабоченно рассматривая моё лицо, вытирая влажной тряпкой выступивший на лице пот.       — Мы это уже обсуждали, — отвечаю я, вся концентрация уходит только на поддержание себя в сознании.              Разговор помогает отвлечься от навалившейся слабости. Как машина, поставленная на холостой ход. С каждым мгновением, когда как прохладный кислород заполняет рубку, становится всё легче. Вот, я уже могу говорить.              — Как бы ты этого не хотела, но это танец на троих, Шпилька… — подала голос Асажж, не поднимаясь со своего пилотского кресла.       Я чувствую, как Вентресс неуютно. И дело тут не в том, что она не привыкла работать в команде. Её тело бьют крупные судороги каждый раз, когда я призываю Силу, чтобы сделать вдох. Она тяжело и томно дышит, но держится, для неё это такое же испытание, как и для меня, только по другой причине. Большая часть ее концентрации направлена на противостояние моей Силе. Для неё это своего рода экзамен. Пока она не скончалась…       — У каждого своя роль, не забывайте. Ты, Асока, забираешь детей. Из нас ты единственная выглядишь и ощущаешься в Силе безобидно. Для маленьких одаренных это важно, — c трудом выдавливаю из себя слова.       На мгновение сомнения одолевают меня. Правильно ли я поступаю, забирая чужих по сути мне детей? Имею ли я право участвовать в их судьбе? Сейчас они просто пешки в чужой игре, маленькие и ничего не решающие.       Смогу ли я повернуть их судьбу, и если "да", то в лучшую ли сторону. Будут ли они счастливы, я не уверен, что смогу дать им нужный уровень заботы. Даже обеспечить им безопасность будет не просто.       Они моя слабость, сейчас, пока они малы, наиболее уязвимы. Можно было бы оставить их на Альдераане дольше, дождаться хотя бы первого порога самостоятельности. Дать иллюзию собственного выбора.       Мысленным усилием я отогнал сомнения. Ждать было больше нельзя, пусть я буду хреновым отцом, но есть одна вещь, что безусловно отличает меня в лучшую сторону. Я не буду использовать их как инструмент, как расходный материал, и убью любого, кто попробует это сделать.       Они дети с трудной судьбой, маленькие и несчастные. Пусть я не ощущаю к ним привязанности. Пусть имя их матери для меня просто пустой звук, и я не сохранил к ней чувств, но они всё ещё моя плоть и кровь, а значит, я должен хотя бы попробовать дать им нормальную жизнь.       Так вышло, что Империя стала мне домом. Я начал чувствовать ответственность за судьбы её граждан. Так почему бы не найтись в моём сердце места для еще двух маленьких граждан. Выныриваю из раздумий, возвращаясь в реальность.        — Асажж, твоя задача — диверсия, работа по профилю, — продолжаю я, пусть это было уже сто раз обговорено, но повторить будет не лишним. Мне так просто легче. Кульминация многомесячной подготовки, и всё легко может пойти прахом.       — Да, а тебе самое весёлое. Уверен, что справишься с двумя бывшими джедаями? — cо скепсисом в голосе спросила бывшая ведьма.       — Как будто у меня есть выбор? — усмехнулся я. Сила молчала, хотя чувство тревоги ни на мгновение не покидало меня. Ощущение смерти, словно кто-то ходит по моей могиле. Сейчас оно было как никогда сильно, но я знал, точно это не из-за джедаев.              Та опасность, что реально мне грозила, была мне неизвестна. И это сильнее всего пугало меня. Что-то затаилось в будущем, что-то, что должно было привести меня к неминуемой гибели. А одарённые были величиной известной, и Сила молчала о них. А это значит, что с этой опасностью сладить мне вполне по плечу.       Император не смог дать ответ о причине моего плохого предчувствия. Единственное, что подсказал, быть начеку и не пропустить момент кульминации этого ощущения. От этого будет зависеть выживу я или умру, когда время придёт.              Адептам темной стороны предвидение практически не доступно. Даже попытайся я, гипотетически, во время медитации выяснить причину плохого предчувствия, это сделает только хуже.       Тёмная сторона хороша многим. Вот только на попытки прозреть будущее, преподносит своим одаренным только плохие пророчества. И каждый раз разные. Многих, очень многих сгубил взгляд в будущее, просто свёл сума. И это были куда более мудрые и подготовленные, чем я.              — От меня не требуется одержать победу. Только отвлечь, это можно сделать и разговором. Сбежать же, даже от двух одарённых я смогу, — ответил я, чувствуя как с повышением количества кислорода возвращаются силы.       — Приготовьтесь, — голос Асажж напряжен. — Сигнал от астромеха — мы выходим из гипера.       Датомирка нагнулась над штурвалом. Асока нехотя заняла своё кресло и пристегнулась. Пора и ведьме показать лётное мастерство бывшего лазутчика императора. Это будет жаркая посадка. А чтобы нас не заметили, тут есть я.       Я сместил свою правую руку к плечу. Нащупал кольцо, тонкая боль пронзила руку, когда я коснулся его. От кольца вглубь плеча идет тонкая шпилька, блокирующая работу реактора. Как только я ее выдерну, мое самочувствие быстро придет в норму. Великая Сила, скорее бы!              Интерлюдия Альдераан. Депа Биллаба. Калеб Дьюм       — Он идёт… — магистр Ордена джедаев, Депа Биллаба, застыла в традиционной позе для медитации.       Её чёрные волосы были распущены. На смуглом лице был нанесен замысловатый чёрно-белый рисунок. Редкие разумные в галактике могли бы узнать эти знаки. Не знал значения этой раскраски и её ученик, Калеб Дьюм.       Иначе он задал бы учителю множество вопросов. Рисунок, нанесенный на лицо красивой в целом женщины, назывался Маской смерти. В расе Чалактан эти рисунки традиционно наносили те, кто принял решение, которое с высокой долей вероятности ведет к смерти.       — Вы уверены, учитель? — спросил Дьюм. Юноша сидел в той же позе, что и его учитель. Его давно следовало бы сделать рыцарем. Но она, как его учитель, также видела и его недостатки — слишком резкий, слишком правильный, слишком хрупкий. Депа медлила, она была не готова отпустить своего ученика на просторы галактики.       Возможно, это будет ещё одной её ошибкой. Из череды множества совершенных ошибок. Она плохой джедай, плохой командир, никудышный лидер, отвратительный учитель. Привязанная, не способная отпустить того, кто в ней больше не нуждается.       — Он светится для меня в Силе, словно маяк. И этот свет становится всё ближе и яростней, — просто ответила Депа, не прекращая медитации.       Требовалось сохранить разум чистым. К убийству одарённого нужна подготовка. Она чувствовала, как тёмный, приближающийся свет, колышется. В нём появились новые оттенки. С того момента, когда во время миссии храма она изучала его, он вновь изменился.       Страх на мгновение пронзил её. Магистр джедай без труда выгнала его из своего сердца. Она уже приняла решение, а значит, не время сомневаться. Делай или не делай — она выбрала делать.        — Зачем он летит сюда, учитель? Здесь ему совершенно нечего делать, — удивился её глупый-глупый ученик.       — Здесь ему кое-что нужно… и тебе пока рано знать, что. Достаточно того, что он будет здесь. А значит, наше ожидание и наш уход из Ордена себя оправдал, — ответила Депа, позволяя своему дыханию увлечь себя глубже в медитацию.       — Но грандмастер Винду запретил нам нападать на него. Разве это не так, учитель? — всё не находил покоя ее неугомонный ученик.       — Мейс далеко, и его взор затуманен Тьмой. В конечном счёте, только нам здесь решать, что и как делать. И ты, мой ученик, не будешь вмешиваться в эту схватку, как бы она не окончилась, — отрешенным голосом ответила Магистр, она почти достигла нужного состояния.       — Но как же, учитель… — в голосе падавана чувствовалась тревога.       Они были близки. Связь учителя и ученика, традиционно, почти самая крепкая среди одарённых. Её падаван чувствовал через эту связь ощущение опасности, даже несмотря на то, что Депа старалась приглушить это чувство. Ощущение скорой смерти, её дыхание на загривке. Давно она не ощущала ничего подобного, со времён войны и ее схватки с генералом Гривусом. Тогда она выжила, возможно, выживет и сегодня.       — Обещай мне, что если я проиграю, то ты отступишь. Вернёшься в Храм. Скажешь, что был очарован словами своего наставника, примешь заслуженную епитимью и продолжишь Путь джедая, — несмотря на медитацию, её голос дрогнул. Его примут, он падаван, будь он уже рыцарем, двери Храма были бы для него закрыты, а так ему просто дадут нового наставника.       — Вдвоём у нас будет больше шансов, — попытался вразумить своего наставника ученик.       — Нет, Калеб. Если я буду вынуждена защищать тебя, мы погибнем, только уже вдвоем, в этом бою ты будешь наблюдать и запоминать. Всё, что произойдет сегодня, должны будут узнать в Храме.       — Но учитель! — предпринял очередную попытку Дьюм.       — Не спорь. Я надеюсь, что ты окажешь мне последнюю благодарность, тем, что будешь учить собственных учеников — передашь мою мудрость следующему поколению джедаев. Ты не должен умирать здесь, — спокойно ответила Депа.       — Мастер, я не уверен, что справлюсь… — голос падавана дрогнул, в уголках его глаз застыли слезы.       — Ты прошёл горнило войны, Калеб, ты справишься, Сила с тобой. Я запрещаю тебе вмешиваться, что бы ни произошло, — вновь повторила Депа.       — Мастер… — умоляюще проблеял Дьюм.       — Ты выполнишь мой приказ? — в голосе магистра зазвучала не свойственная ей сталь.       — Депа… — совсем слабо, едва слышно проговорил ученик.       — Калеб… — строго потребовала магистр, открыв глаза, где, кажется, плескалось безбрежно спокойное море. Она смотрела на своего ученика с отстраненным ожиданием.       — Да, мастер, я исполню ваш приказ. — не выдержал этого взгляд Дьюм, его грудь сдавили тиски отчаянья.       Но он, будучи опытным падаваном, привычно подавил это чувство. И только где-то глубоко внутри, рыдал, потерявший всякую надежду мальчик, оплакивая в детской непосредственной жалости к себе, чувство неизбежной утраты. Его детство заканчивалось. Можно быть маленьким на войне, но нельзя пережить потерю и остаться маленьким.       — А теперь не мешай мне, ученик. Моя медитация ещё не окончена. Им обоим было ясно — чем бы ни закончился сегодняшний день, как прежде уже не будет.              Конец Интерлюдии       

***

      Это было красиво. Несколько мгновений ничего не происходило, только дрожь усиливалась. А затем, резкий рывок, освещение погасло, вся энергия аварийных систем была поглощена компенсаторами, когда корабль, изнывая от запредельных перегрузок, вывалился в обычное пространство.              Внезапно, визг и вой несчастного металла, сминаемые переборки, скрежет ─ всё это заполняет мир, оглушает до боли в ушных перепонках. Хлопок — словно вылетела пробка из бутылки шампанского, рудовоз разломился надвое, атмосфера улетучилась с тем странным звуком. Сразу наступила одуряющая тишина.              Несколько вспышек — снаружи в темноте сработали заряды. Сквозь щели пробитой обшивки начал попадать свет, и медленно, в тишине, корпус вокруг нашего корабля начал расплываться в стороны, будто бы плавающая в воде сухая яичная скорлупа.       Сквозь бреши в обломках стала видна планета. Огромный зелено-голубой шар, покрытый едва видимой белёсой дымкой атмосферы. Вдох, закрываю глаза, позволяя Силе освободиться, словно лопнул туго стянутый в груди шарик, расширяя границы моего контроля.       Надсадный хрип со стороны пилота, Асажж явно нехорошо. Зона моей чувствительности лавинообразно увеличивается. Расширяется, вот я ощущаю маленькие тусклые искорки жизни, быстро гаснущие в пространстве — это умирает немногочисленная биота обреченного корабля.        Нежно я подхватываю многочисленные обломки, стягиваю их, скрепляю свой Силой. Войти в атмосферу планеты мы должны одним куском. Это легко, удерживать ничего не весящие кусочки в космосе.       Давление на лице, это Асока, приложила кислородную маску. Самое время, пусть лететь вниз нам не более двадцати минут, но, думаю, это будут самые долгие двадцать минут в моей жизни. И судя по судорожным вдохам Асажж, не только мои.       Мы спускались, а я творил. Обломки бывшего рудовоза выстраивалась в причудливую линию. Моя воля создавала управляемый хаос, каждая деталь корабля, была помечена, была посчитана, была оторвана своим маленьким взрывом. Я вытягивал доступные мне обломки в длинную линию.       Всё уменьшая окружающую нас массу. Корабль, что прикроет нас, не должен сгореть в атмосфере единым куском. Это практически балет, куски обшивки танцуют свой последний танец. Я наслаждаюсь этой работой, ощущая себя маленькой кометой, отрастивший длинный красивый хвост.       Вспышки света отвлекают меня от работы. Куски обшивки, что загораживали вид на планету, начали то тут, то там, слегка вспыхивать. Я почувствовал, что их скорости начали падать, и удержал перед нами. Не позволив этим деталям обшивки неминуемо превратить наш маленький кораблик в кусок изрезанного космического мусора.       Мы падали в коконе из хаотично сталкивающихся кусков рудовоза. Они горели и плавились, теряли скорость, дробились еще на меньшие кусочки, но ни один из обломков так и не коснулся корпуса нашего корабля.       — Пора… — то ли простонала, то ли прорычала Асажж.       Усилие — и куски обшивки, прикрывающие нас, разлетаются в разные стороны. Мы прошли границу ионосферы, а значит, сенсорам ПКО нас уже не обнаружить. С тихим рыком, я выдергиваю чеку, холод распространяется по всему телу. Корабль оживает, его реактор с тихим гудением выходит на положенную мощность. И кажется вместе с кораблём, под тупую боль в плече, оживает и моё тело.       Плавно мы вылетаем из облака сгорающего мусора. Под нами раскинулся бесконечный океан. То, что не сгорит в атмосфере, утонет, никому не причинив вреда. Заложив крутой вираж, Асажж спускает нас прямо к водной глади, мы несемся над ней в нескольких метрах над поверхностью. Мы — крохотная металлически серебряная точка над океаном, отражение в водной глади и сумерки, скроют нас от случайных взглядов.       — Добро пожаловать на Альдераан, ребятки! — кричит раскрасневшаяся датомирка. А я лежу, успокаивая Силу.       Там, высокого над нами, движется длинная, выстроенная мной, линия обломков, сгорающих в атмосфере. Через прозрачную рубку я вижу, как ночное небо озаряется всполохами. Вокруг летают яркие точки, это истребители, только сейчас подоспевшие к месту крушения. Теперь уже поздно, мы внизу, заметить нас сейчас можно лишь визуально, а учитывая, что на борту трое одаренных, это практически невозможно.       Альдераанское поместье дома Органа расположено на отдельно стоящем скалистом острове. Очень живописном. Сейчас, после моей информационной диверсии с рабами и отбытия делегации на Имперский Бал, оно фактически пустует.       Весь персонал Органе пришлось срочно вывезти. А новых проверенных разумных, не имеющих статуса раба, у правящего дома Альдераана пока просто не было. Все, более и менее высокородные члены семьи, были вынуждены отправиться на Бал, получив приглашение с подписью самого Императора. Иногда полезно быть вхожим в имперскую канцелярию.       К горлу подкатывает ком. Всё получится, я не должен сомневаться. Так что там нас ждут только дроиды-няньки, двое одаренных, что стали неприятным сюрпризом, и немногочисленный штат дроидов-уборщиков и протокольников. Это сильно упрощает нам задачу. Это первая моя полностью самостоятельно спланированная операция.       Корабль приземляется на пляже. Вместе с Асокой мы накрываем его маскировочным тентом под цвет песка. Из маленького трюма извлечены два гравицикла. Один оборудован двумя специальными капсулами-люльками.       — Да прибудет с вами Сила… — говорю я им, когда они уже усаживаются на свои байки. Дополнительные слова будут лишними.       — Да прибудет с тобой Сила, — хором отзываются они. С тихим жужжанием байки расходятся в разные стороны. Асока движется вдоль пляжа. Асажж уходит в сторону над водой, у них разные цели. Я же иду наверх, напрямик к поместью.       Солёный ветер треплет мой плащ. Воздух непривычно холодит щеки, утро перед рассветом холодно. Без брони я кажусь себе голым. Я чувствую, куда мне надо, сила ведет меня. Я не скрываюсь в Силе, джедаи, что терпеливо ожидают меня, тоже. Явно они ощутили моё приближение загодя. Я бы не смог спрятать свое присутствие, даже если бы захотел. Однако, Асока и Асажж, благодаря мне, величина неизвестная.        В огромную, возвышающуюся на многие метры вверх скалу, остаток древнего мертвого вулкана, встроено современное здание, напоминающее огромную выпуклую шайбу. Уже должна была подняться тревога от проникновения неизвестного, но… Сила хранит меня.       Асажж успела вовремя, запустив в сеть поместья логическую бомбу. Мимо меня прошёл дроид и даже не заметил. Словно бы меня здесь и не было. Я иду, а хитроумные средства слежения во всех возможных спектрах просто не замечают меня. Что все эти высокотехнологичные штучки, против Силы и одаренного талантливого диверсанта.       Центральный вход, ворота сопротивляются мне несколько мгновений. Треск ломающихся механизмов, искры, вспышки энергетических разрядов. Тяжёлые алюсталевые створки, минимум полметра толщиной, сминаются, словно фольга на ветру. Я раздвигаю их, так, как никогда не предполагал проектирующий их инженер.       Я здесь не для того, чтобы скрываться. Это послание для дома Органа.       Иду неспешно, выламывая все двери по пути, всё приближаясь к двум другим источникам в Силе. Чувствую одарённых, мастера и ученика, знакомый отзвук. Я уже встречал их? Рядом бегут и паникуют ничего не понимающее дроиды. Протокольники причитают и заламывают руки. Охранная система молчит, Асажж туго знает своё дело.       Спешить некуда, надо дать Асоке время, чтобы забрать детей. Эй, вы! Я — око Зла, эпицентр бушующего урагана! Я здесь! Нахожу их в оранжерее, огромной комнате с прозрачной крышей-куполом. Живая Сила поет от тысячи и тысячи разнообразных растений. В центре небольшая круглая площадка, чуть больше двадцати метров — идеальное место для поединка.       Двое джедаев ждут меня — высокая стройная женщина в плаще магистра и юноша, едва переваливший за порог совершеннолетия. Узнаю её — это Магистр Ордена Депа Биллаба и её ученик, Калеб Дьюм. Подхожу к ним спокойным размеренным шагом, не позволяю эмоциям взять верх.       — Рада видеть тебя, Энакин Скайуокер, — с мягкой холодной полуулыбкой приветствует женщина. Её лицо покрыто странным чёрно-белым рисунком. В дополнении уже к знакомым меткам на лбу и переносице.       — Магистр ордена Джедай... не ожидал встретить Вас здесь.       Растения тихо шелестят вокруг от искусственного ветра. Песнь светлой стороны не умолкает, Магистр Биллаба рассудила, что это место подойдет для поединка. Джедаи тоже ошибаются. Депа спокойна, а Калеб заметно нервничает. Если учитель, почти не ощущается в Силе, то ученик едва сдерживает эмоции. Прислушиваюсь — его обуревает страх, но не за себя.       — О Энакин, Энакин... ты по прежнему прямолинеен и груб. Знаешь, я была одной из тех, кто был против твоего принятия в Орден. Уже тогда Тёмная сторона в тебе была сильна. Убийство, даже не осознанное и непреднамеренное, всё равно оставляет свой отпечаток на разумном, тем более совершённое в столь раннем возрасте. Уничтожить звёздный корабль, со всем его, пусть небольшим экипажем — достойное свершение для будущего ситха, — продолжает Депа бархатным голосом.       — Как будто у меня был выбор, — усмехаюсь я ответ.       Была такая страница в моей биографии. Лично уничтоженный Барышник в девять лет. Если бы лично не видел отчёт очевидцев, никогда бы не подумал, что это произошло в реальности. Ребёнок на одноместном истребителе влетел в ангар корабля, размером больше чем звёздный разрушитель. Пролетел корабль почти насквозь, по пути выведя из строя обе охлаждающие системы реактора. Отчего Барышник и взорвался.       — К несчастью, ты, наш Избранный, оказался жертвой обстоятельств. Ты был опорочен ещё до того, как мы смогли бы уберечь тебя. Паршивая, подломленная ветром ветвь, сохнущая на здоровом древе. И вместо того, чтобы срезать её, некоторые из нас, ослеплённые своей гордыней, взялись лечить болезнь. Квай-Гон Джин, конечно же, поплатился за это собственной жизнью. Сила наказала его, — в голосе Магистра почти нет эмоций, только надменность и чистая правда. Её версия правды.       Она, как минимум, верит в то, что говорит. Пусть произнесено всё мягко и доброжелательно, да вот слова ее переполнены ядом. Её дух спокоен в Силе, индивидуальность практически не ощущается. Кажется, она едина с Силой и Сила едина с ней. Боевая медитация! Магистр готова к бою. Я заметно напрягся. Ноги ощущают проклятый песок.       — Похоже, кого-то всё ещё не отпускает эта давняя история? Ваш Избранный умер, исполнив напоследок свой долг — спас все ваши паршивые шкуры, — с трудом я сдержал рвущееся наружу негодование.       — О, и мы безмерно благодарны тебе за это, Энакин. Ты сослужил Ордену хорошую службу, — тень легкой усмешки чуть нарушает ее покой.       — Я не Энакин, уже давно нет! — прорычал я в ответ.       — Да, твоё имя, как и служба Ордену уже окончены. Со временем будет забыто твоё имя, предательство и подвиг.       — Можете, вы, наконец, отстать от меня, со своим Силой проклятым Орденом? Или Магистры бывшими не бывают! — сделал я просто невозможное предположение.       — О, Орден решил так и сделать… Не многим более недели назад, мне было приказано не чинить тебе препятствий. Грандмастер Винду и Совет были крайне убедительны в своем приказе. Жаль. Когда встречу их, скажу им, что это решение было ошибкой.       — Вы знали, что я приду, — констатировал я.       — Конечно. Думаешь, сложно было просчитать действия Оби-Вана Кеноби? Этого бесконечно правильного джедая. Он, без сомнения, достойнейший из нас, но даже не ведая о том, он действовал на благо Ордена. Достаточно было не скрывать от него правду, чтобы его чувство справедливости восторжествовало над долгом, — вновь лёгкая улыбка на отрешенном лице.       — Я покинула Орден сознательно, порвав все свои связи с ним. Я должна убить тебя здесь, а затем, забрать украденное у твоей помощницы Асоки. Может быть, придется закончить и её путь, отправив на воссоединение с Великой. Ну, на то Ее воля.       — Зачем… — она выводила меня из себя, и кажется, у неё прекрасно это получалось.       — Бейл Органа возомнил о себе слишком много. Он передумал возвращать то, что было дано ему на время. Решив, что сейчас, когда сила за ним, его право сильнее нашего. Его требуется проучить. А это занятие недостойно Ордена джедаев. Думаю, после сегодняшнего, так или иначе, он пересмотрит свои приоритеты.       — Надеюсь, получив приказ, теперь ты не будешь стоять на моем пути, и как покорная шавка, отойдешь в сторону, — прорычал я в ответ.        Я едва держался, Тёмная сторона, чувствуя мои эмоции, билась в своих оковах. Сейчас, без доспехов, я уязвим, как никогда. Она выводит меня из себя, сознательно провоцирует, чтобы я напал первым. Так джедаям легче, так они считают себя сильнее. Я же не собираюсь давать ей даже призрачного преимущества. У неё и так его слишком много.       — Энакин, ты часто говоришь о имени. Или может, Лорд Вейдер, нет, Владыка Вейдер, о нет, тоже не то… Дарт Вейдер. Да. Это твоё имя. Я одна из немногих, что свою юность посвятила сборам по крупицам информации о нашем давнем враге. Думаешь, я могла бы отпустить ситха, носящего этот титул живым? Ты обманул многих, обманул целый Орден. Искусство обмана — главное оружие ситхов. Но твой учитель озаглавил твою природу. Я могла бы ещё смириться с существованием в галактике Владыки сихов. Ты Дарт, а значит, ради блага джедаев и всех одарённых в галактике, не должен существовать. А там, глядишь, придет время и для твоего учителя, какими бы словами он не отгораживался от справедливого возмездия, — она говорила почти без эмоций, но с железобетонной верой во всё сказанное. Ещё один джедай, что видит перед собой только древнего врага.       — Так чего же ты медлила так долго?! Почему дала добро на мое существование? — я внимательно наблюдал за своим врагом. Без сомнения, нам придется сойтись в поединке. Если у меня могли быть надежды, победить или сбежать от рыцаря джедаев, то одно только присутствие магистра загоняло меня в угол.       — Было неподходящее время. Я могла навлечь гнев Императора на Орден. Против всей галактики нам не выстоять, как бы сильны мы не были. Сейчас меня ничего не связывает с Орденом джедаев, я покинула его почти год назад, сразу после нашей последней встречи. У Ордена есть мой последний записанный разговор, где я получаю строгий приказ не трогать вас. А значит, это будет только мое решение, и я готова ради этого принести себя в жертву… — она замолкла, прислушиваясь к чему-то, прикрыв глаза, потом глубоко вдохнула.       — Что же, время разговоров прошло, ваша протеже только что добралась и забрала украденное. Я не испытываю никакой радости, но готовьтесь, Дарт Вейдер. Я убью вас.       Молча мы скинули плащи. Она свой серый, я свой чёрный. На мне была только темная роба, не стесняющая движений, чем-то напоминающая джедайскую. Депа была одета в одеяние магистра.       Мы извлекли мечи одновременно. Мы молчали. Слова были уже не нужны. Клинки заговорили за нас своим жужжанием, разорвав вдруг возникшую тишину.       Я готовился: встал в стойку, медленно освободил голову от мыслей, пока ткань плаща падала на песок, призвал страх — хотя мне было и без того страшно. Впервые я сходился в настоящем бою с магистром джедаев. Я знал, что Депа сильный и опытный фехтовальщик. Мне нужно показать всё, на что я способен!       Только страх, никакой ненависти и ярости. От тёмной стороны мне нужна будет только защита. Всё, что может повлиять на мои действия, должно быть отринуто. Страх сжал мою глотку своими когтями, наполняя тело скоростью и лёгкостью.       Она не дала мне закончить подготовку, резко сократив дистанцию, атаковала сбоку. Наши мечи столкнулись с яростной вспышкой. Я отвел её выпад в сторону, привычно сделал полшага вперед, и еще не закончив блок, чуть поменяв хват на световом мече, нанёс свой удар. Перечеркнул ее световым мечом слева направо, от бедра до плеча.       Я ещё не осознал, что произошло. Меч со стуком выпал из ее ослабевшей руки. Зрачки расширились, полностью закрыв радужку. Я поймал её рукой до того, как она упала. Обнял, прижал к себе, словно в каком-то танце. Она хватала ртом воздух, будто выброшенная на берег рыба. Я чувствовал, как нагревается моя одежда, в месте соприкосновения следа от удара светового меча. Боль сковала грудь обручем, не давая вздохнуть.       Она не успела отшатнуться. Меч рассек ее самым кончиком, нанеся ужасную рану и навсегда перечеркнув её сердце.       — Я ошиблась… — удивленно прошептала она. Её глаза закрылись, лицо расслабилось, будто наполнилось внутренним умиротворением. Она умерла.       Столь близкая смерть сильного одарённого оглушила меня. Словно удар обухом топора по голове. Я стоял, сжимая в объятиях ещё тёплое, и казалось, живое тело. И не верил в произошедшее. Тысячи раз я оттачивал этот приём на Императоре. И так ни разу даже и не зацепил его. Как это?       Рядом стоял юноша, по его щекам текли слёзы. Он глотал их, всхлипывая, но продолжал смотреть. Он не собирался нападать на меня. Он был сейчас практически сломлен, в его душе ревела тоска, но он стоял и смотрел, не отводя взгляда.       — Этого не должно было случиться… — тихо проговорил я, деактивируя меч и укладывая тело наземь. Депа улыбалась, своей бесстыжей едва заметной улыбкой. Какая же ты великовозрастная дура. Несомненно, она не собиралась умирать. Она собиралась убить меня. Но почему же мне так её жаль? Глупая девочка из глупого Ордена. Со своими глупым принципами. Теперь она мертва, и что же, кому от этого стало лучше?       — Я пришёл сюда не убивать, а только забрать своё. Она вынудила меня вступить с ней в поединок. Она пошла против воли Ордена. Если когда-нибудь ты захочешь мести, Калеб Дьюм — ты должен трижды подумать. Я не хотел убивать её. Ты чувствуешь, что это правда. Но если ты придёшь мне мстить, умрешь, пусть я и не желаю тебе смерти. Будь джедаем, Калеб. Оставь месть нам, ситхам.       Я поднялся, оставляя тело джедая на земле. В месте, где светлая сторона Силы наиболее сильна, давая возможность ученику без свидетелей отдать последнюю дань уважения своему учителю.       Он справится. Я чувствовал тот стальной стержень, что появился у этого, едва не сломавшегося парня, и который сегодня поведет его дальше. Надеюсь, наши пути никогда не пересекутся и он не встанет у меня на пути. Нет в галактике худшего занятия, чем убивать одарённых.       Я вышел из зоны видимости Калеба, свернул за угол. Прислонился к стене коридора. Сделал несколько глубоких вдохов. Боль. Ужасная боль ломала меня пополам в том месте, куда я нанёс удар. Если бы было чем, меня бы вырвало. Вселенная будто орала в предсмертной судороге, Силу выворачивало от смерти своего одарённого.       Тёмная сторона же ликовала. Я едва удерживал её в узде. Она казалось живой, хищной, злобной. Она вцепилась в мою душу и не отпускала, отрывая от неё кусочки. С выдохом я схватил её за шкирку, встряхнул, словно заглянул ей в глаза. Она дёрнулась, будто пробуя мои силы на прочность, а затем заскулила, ее хватка разжалась. Она отступила. Но я чувствовал, что не ушла, вновь затаилась, в ожидании, когда я дам слабину.       Неудивительно, что джедаи сплошь пацифисты. Я двинулся дальше по коридору, и только мой смех бежал впереди. Смех облегчения и осознания какой-то новой истины. Кажется, я сильно себя недооценивал, и один магистр поплатился за это жизнью. Ещё одна моя ошибка.       Тело требовало движения, я чувствовал эйфорию. Поединок был слишком короток, быстро закончился смертью. Сила бурлила в теле, наполняя его скоростью и мощью. Вдох… стены вокруг хрустят и покрываются трещинами от напирающей на них Силы.       Похоже, тайные операции не для меня, так стоило ли вообще пытаться. Я прислушался к течению Силы. Асока ощущалась в Силе мягким теплым бризом. Покрутился на месте, определяя направление. Мой взгляд уперся в стену. А, к дьяволу!       Я сделал шаг — и стена передо мной лопнула. Обломки разлетелись, но тут же были подхвачены и аккуратно сложены. За стеной был пролом, пола не было. Куски стены сложились в дорогу для меня. Я встал на собственноручно возведенный мост и пошел дальше. Так я прошёл древнюю резиденцию дома Органа, от центра — насквозь, способом, совсем не предназначенным для этого.       Сила ломала, Сила во мне и вокруг радовалась вновь стать полезной. Она подчинялась моей воле, мной владел весёлый азарт. Смогу ли я дойти до своей цели и не разу не свернуть? Некоторые стены передо мной оплывали горячим воском, другие же я вскрывал, словно консервным ножом. Играючи, будто бы стремясь с каждым шагом нанести максимальный, но при этом разнообразный ущерб.       Сила пела, каждый шаг требовал концентрации за пределами моих возможностей. Сейчас, в этом бессмысленном акте разрушения, я творил свое послание. Ты можешь забрать то, что принадлежит мне — но если я захочу, я приду — и никакие стены, никакие преграды меня не остановят.       Я вышел из стен резиденции. Позади слышались только панические крики дроидов. Древний дом Органа не рухнул только потому, что я не хотел этого. Ещё раз оглянулся на рваную рану, пропаханную мной в шайбообразном здании, когда я прошел его насквозь и неспешным шагом вышел на берег, к кораблю, где меня ждали.       Мне нужно ещё было успокоить Тёмную сторону. Она не должна напугать детей. Всё же, первое впечатление самое важное. А они одаренные, пусть и совсем маленькие. В душе не верилось, что я дожил до этого дня. Я поежился от прохладного бриза с моря. Плащ забыл… Я повернулся и посмотрел на несчастное здание, засмеялся от абсурдности ситуации и пошёл назад.       Они стояли на берегу. У вытянутого корабля, блестящего бескаровым напылением в лучах восходящего светила. Асока держала маленькую девочку за руку. На девочке была одета заранее подготовленная неброская походная одежда, с маленьким плащом. Насупившись, она смотрела на меня исподлобья, серьёзным, будто бы всё понимающим взглядом.       Мальчика тогрута держала на руках. Он был явно меньше девочки, хотя и не на много. Они были похожи внешне, только у Леи черты лица были тоньше и мягче, а Люк же был по-детски пухл. Он всхлипывал, по его округлым щечкам бежали дорожки слёз, светлые волосы были растрепаны и падали на лоб.       Мрачная и нахохлившаяся Асажж сидела прямо на песке. От неё веяло такой тоской, что хотелось подойти, взять её за плечи, встряхнуть. Видимо, сегодняшний день разбередил ее старые душевные раны. Она молчала и кидала в море камушки.       Я глубоко вздохнул, посмотрел на них, стараясь запечатлеть эту картину навеки. Сила между нами напряглась, срезонировала, я чувствовал, как формируется связь. Теперь я всегда буду знать, где они. Я собрался с духом, положил ладонь на эфес ножа, сжав его для уверенности и произнес ту единственно возможную фразу:       — Я ваш отец.              Интерлюдия. Вестник Империи. Голотрансляция              — Добрый вечер, уважаемые дамы, милые господа и лица неопределенной половой принадлежности. Рад снова приветствовать вас в нашей уютной вечерней студии! Я рад, что после небольшого блока рекламы вы всё ещё с нами. А значит с вами и я, Морой Энкинс и мой бессменный коллега, экстравагантный и блистательный Корно Волари Тей, как всегда — каждый вечер на Первом Галактическом!        Ведущий шоу имел звучный, хорошо поставленный голос. Не удивительно, он принадлежал к расе чагриан.       А представители этой расы всегда славились зычным и мягким голосом. У него были маленькие, аккуратно подпиленные рожки. Цвет лица ближе к голубому, чем синему, он был разодет по последнему писку корускантской моды. Жировые подобия лекку, свисающие на грудь, были повязаны игривым бантами, словом, весь его вид кричал об эпатаже.       — Каких-то четыре часа назад, вы могли наблюдать с нами церемонию открытия Бала. Это было захватывающее! Ведь так, Корно! — Морой обратился к сидящему рядом с ним мужчине-тви’леку, удивительно миловидному для мужчины его расы.       Его кожа была потрясающего нежно-лавандового оттенка, что было большой редкостью и очень ценилось у представителей этой расы. Мужчина покуривал тонкую трубку, над которой поднимался сизоватый дым. Он смотрел на своего коллегу с легким превосходством. В отличие от чагрианина, разодетого на манер райской птички с луны Йего, он носил стильный черный костюм, головная повязка, надетая на лекки, тоже была черной, но украшена россыпью адеганских кристаллов.       — Если вы еще не видели выход Императора, вам следует на него посмотреть. Когда инквизиторы выстроились вдоль корабля, формируя коридор, это было поистине элегантно, — несколько манерно проговорил он, слегка растягивая слова. — Многим следовало бы поучится у Императора стилю, — продолжил он, его голос отличался заметной хрипотцой, был низок и томен. Никакого сравнения с быстрым и энергичным коллегой.       — Но всё же, ему не удалось украсть это вечер! — улыбнулся Морой. — Кое-кто, очень тобой не любимый, сегодня затмил даже Императора, — Энкинс явно знал, на какие струны своего коллеги давить.       — Обыватели, что они понимают, увидели смазливую мордашку и потерли всякий дар речи. Это новость на один, ну максимум два дня! Яркая, без сомнения, но очень скоро её забудут! А вот демонстрация Императором сразу пяти десятков лояльных Инквизиторов — вот это новость! — недовольно парировал рутиан, выпуская клуб сизого дыма, и глядя на Мороя с превосходством.       — Кому это интересно, Корно! Немногочисленным экспертам, политическим инфоблогерам, да хейтерам. Вам показали лицо второго человека в нашей Империи, а вы нос воротите! — чагрианин махнул рукой на Корно, от возмущения у него даже леторны на голове зашевелились, от чего все покрывающие их банты пришли в движение.       — И по какому такому праву он второй?! Не смешите мои лекку! Не надо приписывать обычному порученцу, чиновнику на службе Императора, не свойственную ему роль! Ну показал он своё лицо, подумаешь, — парировал тви’лек.       — Корно, и чем тебе не угодил уважаемый Лорд Вейдер? Но об этом узнаем позже. После рекламы. Оставайтесь с нами на Первом Галактическом!