Близко-далеко

      Рауль брел по улице, не замечая никого и ничего вокруг. Второй день в нём копилась злоба, а найти выход не позволяло отсутствие её первопричины. Не было под рукой Кристин. Он любил ее и ненавидел одновременно. Все пошло не так с тех самых пор, как на сцене Опера Популер он узнал подружку детства.       А еще Призрак…       Как? Как это чудовище узнало, где они живут?! В Сен-Марсо не так легко найти кого бы то ни было.       Будь проклят тот день, когда Густав Дае поселился на соседней улице!       Проклиная всё вокруг, он вошел в двери самого грязного кабака в Париже. Именно там продавали выпивку в долг. О том, каким образом он будет платить по счету, бывший аристократ даже не задумывался. В последнее время он жил одними надеждами, что как-нибудь всё да уладится.       Как-нибудь исчезнут долги, как-нибудь вернут титул и привилегии, «удачно» свалится с лестницы Кристин и свернет себе шею. Рауль найдет клад, в конце концов! А пока... Пока можно выпить дешевого вина и ненадолго забыть жену, её треклятого Призрака и вообще мировую несправедливость, что ополчились против него, Рауля Франсуа Шарля де Шаньи! Виконта де Шаньи!       В кабачке было душно и воняло прокисшим пивом и потом. Взяв у бармена бутылку дешевого пойла, Рауль направился к выходу, как вдруг разговор за крайним столом, который происходил между двумя подозрительными типами, привлек внимание экс-виконта. — Да страшный, как из преисподней! А девушка прям куколка — ладная, но больно исхудавшая. Цеплялась за урода, словно он принц какой раскрасивый! Как привез их на улицу Сен-Луи, так он давай мне угрожать кинжалом, дескать, держи язык за зубами или покрамсаю! — извозчик испуганно заозирался вокруг и уткнулся носом в свою кружку. — А дом-то ты запомнил? — собеседника болтливого извозчика разбирало любопытство. — Да старый особняк, он там один такой, — буркнул тот, в душе жалея, что все разболтал.

***

      Кристин тихо вошла в гостиную и, стараясь не шуметь, собралась присесть на небольшую оттоманку. Но закон подлости сработал и здесь — она зацепилась широкой юбкой нового, темно-бордового платья за край столика, и покачнувшийся предмет мебели предательски сбросил вазу с себя. Ваза тоже не упала молча, а с приличным «звяком».       От неожиданности Эрик, сидящий за роялем и целиком погруженный в музыку, и Кристин, крадущаяся к мягкой оттоманке, замерли и уставились друг на друга.       Словно по какому-то волшебству, они вдруг заметили в глазах друг друга то, о чём молчали долгое время, словно стесняясь чего-то, заметили то, к чему так долго были слепы. «Почему до сих пор боишься меня?» — уставшим и молящим о прощении взглядом вопрошал мужчина. «Я боюсь не тебя, а того, что чувствую к тебе. А еще боюсь боли…» — вторил ему затравленный взгляд молодой женщины.       Этот немой мимолетный диалог словно сократил между ними гигантскую пропасть, что мешала им так долго понять друг друга. Теперь одного взгляда, вздоха или даже легкого взмаха ресниц достаточно, чтобы прочувствовать каждую мысль, засевшую в голове одного их них. «Не бойся, рядом со мной тебе ничего не грозит.» «Я знаю. Просто подожди немного, все страхи и плохие воспоминания должны исчезнуть…» «И они исчезнут, сгорят в пламени моей… Нашей любви.»       Кристин сделала несколько неуверенных шагов к нему навстречу, а Эрик поднялся с аккуратной банкетки, и она оказалась в его объятиях. Прижимаясь к широкой груди Ангела, она вдруг заплакала. Это были не слезы страха, раскаяния или обиды. Эти слезы омывали ее израненную душу. И ей не нужно было поднимать головы на лицо Эрика, чтобы знать, что и из его красивых глаз текут такие же слезы, она была в этом уверена.       Они долго так стояли. Обнимаясь и утешая друг друга.       Кристин подняла глаза на Эрика и вдруг потянулась к его лицу тонкими пальчиками, чтобы смахнуть слёзы с его щек. А он, обняв ее лицо ладонями, повторил этот нежный жест. Они улыбнулись, заглядывая в глубину глаз друг друга, и он, притянув ее к себе, коснулся губами лба целомудренным поцелуем.       А затем по комнате разлился смех. Этот смех звучал счастливым дуэтом двух сердец, что стали стучать в унисон после долгой и утомительной репетиции. Так не звучал даже дует Дон Жуана и Аминты в роковой вечер. Он и не мог тогда так звучать. Ведь тогда оба исполнителя были охвачены страхом.       Теперь в их сердцах не было страха - там поселился тот покой, который селит в душах гармонию.       Им не было известно, что в это время под окнами серого старого особняка, прячась за кустами сирени, притаился, словно преступник, Рауль де Шаньи. Его зубы только искр не высекали от ярости, а красивое лицо исказилось багровой гримасой ярости и стало похоже на омерзительную маску. — Погодите, твари, вы у меня еще станцуете кадриль на адских углях! — прошипел Рауль, брызгая слюной сквозь оскал.       Он услышал смех. Чистый и искренний смех Кристин, какого он не слышал даже в день свадьбы, а низкий мужской голос вторил ей и дополнял его.       Для Рауля эти звуки были самыми отвратительными, что он слышал в жизни. Он едва сдержался, чтобы не ворваться через окно и не наброситься с кулаками на укрывшуюся в доме пару. Он взял себя в руки.       Как там говорят итальянцы? «Месть, то блюдо которое подают холодным.»       Ну, что ж приготовим холодную закуску!