У каждого должен быть свой Санс

      Папайрус затягивается и выпускает в воздух сизый дым, наблюдая, как он, тая, превращается в почти что прозрачную пелену, обволакивающую бутылку с мёдом и лапу заглядывающей в окно сторожевой будки сосны. Глазницы уже начинали слипаться - бессонная ночь за телевизором давала о себе знать. Мысленно он уже представлял себе, как докуривает сигарету, облокачивается на столешницу пункта, кладёт голову на руки и засыпает, перед этим не забыв положить в рот леденец - так Санс никогда не догадается, что он курит до сих пор. Он всегда мог придумать отговорку вроде того, что этот табачный запах настолько сильно впитался в его кости, магию и одежду, что попросту не выветривается.

      Санс ходил где-то неподалёку, до сих пор ожидая возвращения человека. Снег скрипел под его сапогами, иногда слышались какие-то механические звуки - он испытывал свои пазлы, смех - болтал с кем-нибудь из монстров, или же нудное подвывание - так он всеми силами действовал на нервы Альфис, чтобы она могла взять его с собой на тренировки.

      Долгожданный сон почему-то всё никак не хотел приходить. В пункте пахло мокрыми сосисками от хот-догов, мёдом и дымом - казалось, это могло бы успокоить его, но он по-прежнему ворочался по столешнице, что-то бормотал, а под конец разгрыз леденец и опять достал сигарету. Кажется, он всё же уснул на некоторое время - на улице стояла ночь.

      Яркое пламя зажигалки на минуту зажглось в темноте и сразу же потухло. Прислушавшись и поняв, что Санс уже давным-давно дома, он успокоился и решил переждать эту ночь у Маффет, как бы не злился его младший брат на все эти его похождения и на слишком приторный запах женских духов, ему всё же иногда нужно было выпить вдалеке от посторонних глаз.

      Покряхтывая, он поднялся со стула, размял все свои косточки и закутался в худи. Прихватив бутылку с мёдом, оставшуюся пачку с намокшими сигаретами и недоеденный хот-дог, он выпрыгнул в окно пункта, макушкой слегка ударяясь об деревянные планки. Снег с крыши от этого удара сполз на землю.

      Ночью по-детски наивный и красочный Сноудин превращался в Содом и Гоморру. Папсу было вовсе не страшно находиться в такой поздний час - его достаточно высокий авторитет делал его практически неприкасаемым, да и в любом случае он мог бы воспользоваться телепортацией. Казалось, он жил и оживлялся только ночью - по словам Санса днём он лишь валялся, как мешок с картошкой. Поднимая носками кед снег, скелет остановился возле бара Маффет, у фонаря. Паучиха не очень-то любила, когда курили в её заведении.

      И кто бы мог подумать, что после трёх часов ночи, когда уже практически все монстры спят, на улицу выходят всякие распутные девки, а в подвалах слышится рычание собак? Сейчас до слуха Папса долетало лёгкое хихиканье и скрип пружин, лай, звук с остервенением разрываемой плоти и железные удары лат стражи при беге. Мимо него в полумраке проскользнуло какое-то бесформенное существо женского рода с тремя парами глаз и длинным языком - практически весь арсенал для такого рода занятий. Конечно же, Папс понимал, что они это делают лишь для какого-то шарма, но его всегда удивляли кружевные зонтики в Сноудине - неужели они могли согреть или хотя бы защитить от ветра и снега?

      Заметив, что за ней наблюдают, существо убрало зонтик в сторону - эта женщина была похожа на смешение какой-то птицы с оленем. Папс отрицательно помотал головой - до такого он ещё не докатился. Как бы в подтверждение своих слов он похлопал по карманам своих пляжных шорт и развёл руками.

      Недовольно фыркнув, женщина отошла в сторону и уже спустя пару минут, в конце улицы, за руку утаскивала неизвестного увальня в подворотню, на мусорку за баром.

      Когда звуки трясущегося контейнера начали ускоряться, Папайрус открыл дверцу и зашёл в бар. На пороге его встретила толпа собак с паутиной на морде - так Маффет наказывала всех тех, кто не хотел платить, или же устраивал кавардак в её заведении - однажды ему самому пришлось идти так домой. Санс ещё тогда очень сильно ругал его, пытаясь снять липкую паутину. Что-то невнятно пробормотав, эта группа выскользнула наружу, поскулила на морозе и уже через пару секунд в баре остались лишь Маффет и Папс.

      Полусонная паучиха стояла за стойкой, одной парой рук облокачиваясь на неё и подперев подбородок, второй протирая пивную кружку, а третьей копошась в чашке с неочищенными орехами. Она лишь слегка дёрнулась, когда захлопнулась дверь и она услышала знакомые шаги - глаза она так и не подняла.

Папайрус ошибался - в баре были не только они одни - откуда-то из под стола доносился чей-то храп. Но он не мог найти обладателя такого громкого храпа, пока не заметил под столом пару худощавых ног в несуразных грязных ботинках.

      Дойдя до стойки, он опустился на старый стул. Когда-то он дал себе обещание, что обязательно женится на нём, на том, кто вот уже почти десять лет, начиная с тринадцати, поддерживает его таз. Он ходил сюда ещё тогда, когда маленькая Маффет не обзавелась близорукостью и с радостью десятилетней девочки бегала туда-сюда в полосатой рубашке, изредка помогая семейному бизнесу - на заднем дворе очищая арахис, или же принося воду (да и сейчас в этом баре были не против подмешать в алкоголь немного воды, чтобы сохранить лишние монеты).

      - А, это ты, - Маффет выпрямилась, услышав поскрипывание искусственной кожи. - А я уже думала, что ты не придёшь, - она повернулась к нему спиной и протянула верхнюю пару конечностей к самой высокой полке, где у неё хранились всяческие ликёры по пять-десять тысяч золотых монет за бутылку - такое мог позволить себе только Напстаттон, но он этим не баловался и дорогие напитки простаивали тут несколько лет, с каждым месяцем становясь всё дороже и изысканнее.

      - Ты ведь знаешь, что у меня нет денег, - Папайрус сгорбился настолько, насколько мог, чтобы хотя бы его локти были на уровне стойки. Сейчас между этими двумя монстрами контрастность проступила ещё ярче -Маффет потребовалось встать на стул, но она по-прежнему еле-еле доходила до подбородка скелета.

      - Можем считать, что это... - она подпрыгнула и, достав бутылку, слезла со стула. - ...какого-то своего рода одолжение.

      - Да? И чем же я это заслужил?

      Обычно всегда хмурившаяся и строгая Маффет по ночам преображалась в какую-то бесовку, помешанную на чае и не обходящейся без кокетства. Слабый тусклый свет от старых фонарей над полками, отразившись от зеркал, осветил её губы, расплывшиеся в лёгкой улыбке.

      - Хватит придуриваться. Будто сам не знаешь!

      - Но ведь ничего не было... - Папайрус притянул к себе бутылку и пожал плечами, накидывая на череп капюшон - через открытое окно в помещение попадал сырой холодный воздух. - Но спасибо. А может ты мне ещё курить разрешишь?

      - Не зазнавайся, Папайрус. Или я потребую все твои счета обратно и заодно заставлю заплатить за ликёр, - всё её кокетство будто рукой сняло и она по привычке ушла на другой конец барной стойки. Не зная, чем себя занять, но окончательно решив не возвращаться к нему, она стала с интересом разглядывать связанную кружевную салфетку. Её пальцы пытались пролезть сквозь дырочки в кружеве и она настолько этим увлеклась, что перестала замечать всё вокруг себя, пока не услышала голос Папайруса.

      - Значит, я сегодня у тебя не ночую, да?

      Она решила промолчать и, потушив свет, отправиться к себе наверх. Папс остался в полной темноте.

      Больше всего ему нравилось всё дешёвое - дешёвое пиво с его характерным привкусом чего-то противно-горького нравилось ему тем, что от него он быстро пьянел, а дешёвые сигареты по десять-пятнадцать монет, которыми пренебрегал даже АйскримПентс, он обожествлял с ярым фанатизмом монстра, любившего курить даже листья с деревьев, поэтому когда он отпил первый глоток, то поморщился - ваниль с нотками белого шоколада могло довести его состояние до такого же количества промиллей, что и простая вода, поэтому он отложил бутылку в сторону и поднялся со стула, нисколько не волнуясь, что уснувший под столом пьянчужка может прельститься бесплатным ликёром и выпить его вместо него.

***

POV

      - Папи, как это понимать? - когда я попытался проникнуть в дом через окно, дверь открылась, ударив меня по тазу и проталкивая меня внутрь.

      Передо мной сейчас стоял маленький голубой комочек наигранной ненависти и негодования (в его возрасте я уже был ростом почти с половину дверного проёма, а интересоваться всякими грехами начал давным-давно). Точнее, его маленькие голубые сапоги. Хотелось съязвить в ответ шутку про его маленький рост, но я сдержался - родной бро, как никак.

      - Папи?! Ты заснул?! - он присел на корточки и положил руку мне на череп, но когда я внезапно что-то пробормотал, он сразу же отдёрнул её. - Я так волновался за тебя! Где ты был?!

      Как-то боком поднявшись с пола, я уселся в позу лотоса и распростёр руки в стороны, улыбаясь.

      - Ты опять был у Маффет? - если бы у него были губы, как у человека, он обязательно бы надул их, но я всё же заметил, что он, отвлекая меня на разговоры, стал медленно приближаться ко мне.

      Когда все предположения были приведены, а Санс почувствовал, что от меня не воняет алкоголем, он приблизился ближе и обнял меня, уже по привычке пробираясь под моё худи - это означало то, что он верит мне, но... Из-за того, что его рука задевала мой хребет, мне становилось как-то не по себе.

      - Не волнуйся, Санс! Твой БАРшой братец тебя никогда не покинет! - с улыбкой произнёс я, прижимая его к себе ещё сильнее и слыша его раздражённые крики над моим несуществующим ухом.

      Сделав вид, что иду спать, я поднялся на верхний этаж и зашёл в свою комнату, с трудом открывая дверь за которой валялась куча одежды. Чаще всего именно она и определяла мой вид на предстоящий день. Перепрыгивая через пустые бутылки из-под мёда, зимние свитера, запасные худи и шорты, я оказался возле своего торнадо. Оно каким-то образом однажды оказалось в моей комнате и стало "жить" тут, иногда засасывая в себя всякую ерунду: счета от Маффет, тако Санса и его Надоедливого Пса. Последний особенно часто попадал сюда. Это случилось и сейчас. Кое-как вытащив его из вихря, я отнёс его за дверь.

      Кровать подо мной заскрипела, а покрывало, лёгким рывком за уголок, разверзнулось, накрывая меня с головы до ног - это единственная вещь, которая была намного выше меня. Всё же у меня в комнате не так грязно и неорганизованно, как говорил Санс. Разбросанные повсюду носки, которые сразу же бросались на глаза, помогали мне быстрее собираться, торнадо стало какой-то частью декора, а все эти разбросанные вещи выполняли ту же функцию, что и носки. Глазницы уже по настоящему начали слипаться, но, как только дверь за Сансом захлопнулась, в моём мозгу, словно по какому-то звоночку сработала команда: "Встать!"

      Уже спустя пару минут я был на диване с наспех заваренной лапшой. Ночью по телевизору обычно показывали странные передачи - какие-то мелодрамы на непонятном мне языке, нудные рассказы засыпающего рассказчика о королевской семье, кулинарные шоу, детские мультики с кривой рисовкой и прямую трансляцию с концерта Напстаттона.

      Но меня волновал не столько телевизор, сколько иллюзия чьего-то присутствия. Чаще всего я включал самую абсурдную передачу, какую мог найти и просиживал до рассвета с ноутбуком на коленях и покрывалом на голове.

      Ещё один плюс ночи в том, что можно было покурить, не мешая Сансу. Конечно, я заботился о его магии и всегда, когда курил дома, сначала удостоверялся, что дверь в его комнату плотно заперта. Топливо в зажигалке закончилось и поэтому я воспользовался спичкой, которая отправилась туда же, откуда и появилась - в мой бездонный карман худи.

      Где-то я уже умудрился потратить одну XP - когда я, укладываясь поудобнее, ударился кистью об подлокотник перед моими глазами всплыло извещение, что я потратил ещё 0.15 XP.

      Я всегда прятал свой ноутбук от Санса и каждую папку, как и самого его, прятал под разными паролями. Ему... Ему не следовало залезать сюда. Я хотел, чтобы он по-прежнему оставался по-детски наивным, несмотря на то, что его сверстники уже давно играются с магией, лезут в подполье и просто творят чёрт знает что. После смерти Отца забота о Сансе легла на меня и... Мне порой приходилось оберегать его от самого себя.

      Системный звук на ноутбуке был выкручен на полную громкость, поэтому, когда пришло уведомление от Андайн, я резко дёрнулся, запихал одеяло так, чтобы прикрыть динамики и с быстротой забарабанил по клавишам.

      О Боже, я наконец-то досмотрела ЕГО!!!

      Хм... Стоит ли мне отправить это Альфис?..

      О, Божечки-собачечки!!! Я нашла просто прекрасный паблик!!!

      Я обязательно должна скинуть это Альфис!!! Ей понравится, я чувствую это!!!

      В диалоговом окошке с Андайн у меня высветилось одно новое сообщение с какой-то ссылкой. Наверное, она отправила её не туда, но не обратила внимания.

      - Должен ли я?

      Я просидел в нерешительности несколько минут, но всё же перешёл по её ссылке и попал в "тёмные недра" Монстронета. На аватарке группы были нарисованы все жители Подземелья, страница была оформлена в стиле голубого неба с зелёным лугом и цветами - ничего не предвещало беды. Но главным админом значилась некая "Фудзёси", что заставило меня насторожиться - однажды, когда Андайн приписывала любовь рыцарей друг к другу, Аьфис в шутку назвала её "фудзёси". Могла ли это быть она?

      Я прокрутил колёсико мыши так быстро, насколько мог и когда изображение начало потихоньку приближаться, замер. Это... Альфис и Андайн?! Но... Они ведь никогда не делали этого. Очень странно.

      Остальные изображения были посвящены мне и Сансу и под каждым некая "цундере-динозавр" уверяла, что это сущая правда. Я почувствовал приближающееся зуденье, но вовремя взял себя в руки и закрыл ноутбук. Перед глазами до сих пор промелькали лица Санса, истекающие его и моей магией (слюной и спермой). То, о чём я так давно мечтал, воплотилось в реальность на этих рисунках. Если бы я был какой-нибудь девочкой из очередного аниме Андайн, я бы уже истёк кровью из носа. Всё же стояк давал о себе знать. Мне так давно этого не хватало, что мне приходилось ходить к Маффет, которая лишь несколько раз обутой ногой касалась моей мотни, что нисколько меня не разряжало, а, наоборот, раззадоривала.

      Чтобы хоть как-то отвлечься от приятной тяжести, которая затем перейдёт в бесконечное покалывание, если я вовремя не решу эту проблему, я взглянул на часы. Почти пять. Надо бы сходить к Сансу и проверить его. На самом же деле, эта братская забота была лишь прикрытием для моей возможности увидеть его лицо и прокручивать его в моей голове, пока я буду сидеть в ванной.

      Стараясь идти как можно аккуратнее и тише, я добрёл до своей преграды - лестницы. Чёртова лестница! Именно ей я всегда и хотел показать средний палец, когда пробирался в ванную. Кое-как, облокотившись на стену, я дополз до второго этажа и подошёл к комнате Санса.

      Я положил дрожащую от нетерпения руку на ручку двери, но сразу же остановился, по привычке пытаясь курить невидимую сигарету - я всегда делал так, когда сомневался. На самом деле, я не очень-то хотел, чтобы мой младший бро вырос морально. Мне пока что удавалось сохранять его наивность почти десять лет после того, как Отец стал жертвой своего же изобретения - всё это время Санс словно оставался похож наивностью и добротой на тот возраст, в котором это всё произошло.

      Рука сама открыла дверь и спустя несколько минут я уже был в его комнате. Последний раз, когда я заходил сюда, тут стоял запах специй для тако, мяты и каких-то стиральных порошков - всё оставалось так же. С появлением нового телефона, подаренного Андайн, он перестал просить рассказывать ему его любимую сказку про кроликов - он умудрился записать моё чтение и уже больше месяца засыпал таким образом, на утро твердя, что делает это только ради того, чтобы я высыпался и не дрых во время службы. Я улыбнулся и подошёл ближе.

      Несмотря на всю свою аккуратность и, казалось, соблюдение всех правил, он так же часто, как слушал на ночь сказки, забывал вовремя снять наушники, запутывался в них, сдавливая шейные позвонки, толстый телефон застревал у него между рёбер или же попросту Санс нагревал его, во сне наваливаясь сверху. На этой неделе я проснулся из-за того, что почувствовал запах гари. Мне, правда, удалось потушить огонь, несмотря на который бро даже не проснулся, но мне пришлось посередине ночи со всех ног бежать в Водопадье и стучатся к заспанной Андайн, чтобы она всё починила.

      - Санс? - я потянул за провод одного из наушников.

      Скотч отклеился слишком резко, поэтому он что-то забурчал и сквозь сон потёр висок, поворачиваясь на другой бок, ко мне лицом. Телефон выпал из-под его футболки - кажется, он уже успел побывать в его костях. Я уже хотел накрыть его одеялом, подоткнув со всех сторон, и отправиться в ванную, но моё внимание привлекло яркое, чистое голубое сияние. Это..?

      Не долго думая, я рывком сорвал одеяло, которое позже приземлилось мне на голову. Точно! Ярко-голубое свечение... Неужели..?

      Если бы он не шевельнулся, когда я накрывал его, я бы так и не увидел это свечение магии. Что-то неразборчиво прошептав, я опустился на пол и кое-как устроившись, насколько мне позволял свой собственный стояк, достал сигарету, зажёг её и стал пристально вглядываться в лицо Санса. Он тихо сопел через рот, прижав кулачок к подбородку и согнув ноги в коленях. Я уже очень давно не видел его без "брони" - даже когда я читал ему сказки, он говорил, что спит в этой неудобной одежде только потому, что всегда, в любой момент, нужно быть начеку. Сейчас же он спал только в своей старой растянутой Надоедливой Собакой футболке, которая из-за старания его любимца, примостившегося за его спиной и которого я заметил только сейчас, еле доходившей до колен.

      Я быстро затягивался сигаретным дымом, забывая выдыхать, поэтому очень скоро я закашлялся, но вовремя спохватился и прижал челюсти к рукаву худи. Собака зашевелилась и проснулась. Сейчас она, поставив передние лапки на предплечья Санса, с удивлением, склонив голову набок, пристально смотрела на меня.

      - Шшшш! Хватит! Догги! - его настоящее имя никак не помогло и он стал лаять, с каждым лаем подпрыгивая и опускаясь на руки Санса.

      - Я тут, Догги... Велик... - Санс, прихватив с собой пса, повернулся обратно и заснул.

      Тихо радуясь тому, что он не проснулся и не стал задавать вопросов про эктотела, я расслабился и уже хотел было перейти и сесть по другую сторону кровати, как Санс резко вскочил, пытаясь застать меня врасплох.

      - Папи?!

      Я всё же успел вовремя телепортироваться в ванную. Сегодня она полностью в моём распоряжении и на этот раз я всё же закрою дверь и буду прикусывать худи, чтобы опять не придумывать какие-нибудь отговорки для Санса, когда он ворвётся ко мне с аптечкой и Надоедливым Псом в костюме медсестры, говоря, что подумал, что я заболел.

      Усаживаясь на опущенную крышку унитаза и закидывая ноги на край ванной, я слышал, как Санс за стеной продолжает меня звать и искать, думая, что я опять над ним подшучиваю.