***
Еще до рассвета Селнар вместе с парой дюжин солдат отправился в путь. Скакали они очень быстро, дабы сократить время дороги. Ехали без остановки, поэтому лошади и их наездники на границе с Намироном уже подустали. Дело близилось к вечеру, так что, когда они уже были на территории соседнего королевства, Селнар скомандовал спешиться для привала. Они остановились в поле, окруженном многочисленными деревьями. Король заметил надвигающиеся с Митора тучи, которые закрывали дружелюбное солнце. — Держите плащи наготове, господа, придется немного помокнуть, — задорно сказал Селнар. Король пребывал в хорошем настроении. Он был доволен тем, что удалось наладить отношения с сыном и уехать с легким сердцем. Маленькую каплю расстройства королю прибавлял тот факт, что вчера его дочь противилась просьбам отца сделать шаг навстречу замужеству. Впрочем, Селнар не удивился. Рейна со свойственными ей упрямством и строптивостью слишком быстро когда-то согласилась на этот альянс. Теперь же она показывала припасенное своенравие. Селнар хотел облегчить судьбу дочери, чтобы через много лет день свадьбы она вспоминала с радостью и приятной ностальгией. Впереди все же был еще целый месяц, и король надеялся к решающему дню чаще видеть улыбку Рейны, которой Селнар был благодарен за возможность увезти ее за пределы нестабильного и раздробленного Алавинора. Счастливому отцу казалось, что все вот-вот наладится, и даже надвигающийся ливень не мог сегодня испортить приятное чувство зарождающейся надежды. — Ваше величество, в нашу сторону едут намиронцы! — воскликнул солдат, увидев красные знамена с белым орлом. До короля Фелидена Намиронского дошло письмо Селнара. Как только ему пришлось изменить планы, он посчитал нужным проявить уважение и оповестить об этом королей Намирона и Сиклименда, хотя очевидно было, что они и так не стали бы возражать по поводу заключения мирного договора с коалицией, которая ровно полвека назад считала Эландорский союз врагом. Селнар встал в ожидании приближающихся намиронских солдат. Спустя небольшое количество времени он увидел солового коня со своим знатным наездником. Когда он приблизился, король узнал принца Алдена, брата намиронского короля. — Приветствую, ваше величество! — радостно поприветствовал Селнара принц и слез со своего коня. — Приветствую, ваше высочество! — таким же тоном ответил Селнар, пожав руку Алдену. — Я смотрю, с вами целая рота, не меньше! Отправляя письмо, я не ожидал такой встречи. — Какое письмо? — в недоумении спросил принц. — О вас я узнал из уст солдата-пограничника, так как находился неподалеку. Отдавал указания на границе и уже собирался обратно в столицу, когда меня известили, что король Эландора ступил на Намиронскую землю. Подумалось, что-то случилось, поэтому свернул назад. — Тогда наш феникс и ваш орел летят в одном направлении, — улыбнулся Селнар, радуясь неожиданной, но приятной встрече. Алден приказал своим солдатам спешиться. Принц и король, следуя примеру подчиненных, присели на одно из когда-то поваленных деревьев. — Так что было в письме? — спросил Алден. — Вы, скорее всего, знаете, что наш союз собирался заключить мирный договор на Ридверской земле, но буквально вчера я получил новости о набегах там диомерцев. Анегер без замедления бежал в Митор, дабы переждать их. Мы не знаем, что в голове у этого молодого короля, поэтому взяли штурвал в свои руки и, не теряя времени, отправились в Митор, чтобы уже там встретиться с Анегером. Намиронский принц нахмурился, будто что-то судорожно вспоминая. Легкая улыбка от доброй встречи исчезла с его лица. — Странно, — от новости Алден немного растерялся. — Я ничего такого не слышал. Анегер вам написал это? — Конечно! — Селнар удивился подобному вопросу. — На слово я бы даже самым верным командующим не поверил. Возможно, до ваших людей еще не дошла эта новость. Алден оказался в еще большем недоумении. Уже полгода он был главным военачальником в Намироне с легкой руки брата. Если бы в Ридвере диомерцы действительно учинили беспорядки, он узнал бы это в тот же день. — Я уверен, что к сегодняшнему дню я уже был бы оповещен, напади эти громилы на Ридвер, — кивнул принц в согласие своим мыслям. — Вы уверены, что это письмо от Анегера? — Алден, я уверен, ведь не в первый раз уже получал от него письмо и смог отличить его почерк. Я хоть и не молод, и силы уже не те, но из ума еще не выжил. Принц видел уверенные глаза короля и слышал его убедительные речи, но все-таки капля сомнения осталась в его голове. Возможно, Селнар был прав, и плохие новости из Ридвера не заставят себя ждать. Однако другая часть Алдена, осторожная и подозрительная, твердила, что Эландорская коалиция достаточно контролирует Ридверскую. Особенно после смерти Банлагера, когда на трон взошел его сын, молодой, пока никак себя не проявивший Анегер. — Тогда возьмите наших солдат, — предложил Алден, прекратив собственные размышления. — Я вижу, вы сочли, что пары дюжин достаточно. — Большим составом мы бы шли в два раза дольше. Раз такое большое сомнение поселилось в вашей голове, держите письмо Анегера и убедитесь сами. Селнар достал из дорожной сумки свернутую в трубочку бумагу и протянул Алдену. Принц торопливо развернул письмо и начал внимательно его рассматривать. Печать действительно Ридверская — с изображением лани на гербе — и подпись действительно Анегера. Наметанный глаз Алдена нашел бы подвох — столько бумаг он просматривал из разных государств. — Возможно, я действительно излишне беспокоюсь, — сказал он и отдал документ обратно в руки королю. — Но все же возьмите часть намиронских солдат. Хотя бы еще две дюжины. Покажите, как прибывает в Митор король Эландора. Алден заговорщически улыбнулся Селнару, зная, что желание красиво войти в город может убедить короля пополнить ряды путников. Все же с его стороны неправильно было бы отправлять монарха в такую даль с малым подкреплением. — Две так две — уговорили, ваше высочество, — кивнул Селнар. — Полно вам беспокоиться. Расскажите лучше, как король Фелиден? Алден нахмурился при упоминании брата. Уже полгода как тяжелая хворь, которая сопровождалась удушливым кашлем и жаром, унесла жизнь его отца, короля Тердена, и бразды правления были переданы старшему сыну, носившему теперь имя Фелиден II. За военное же дело в Намироне, по традиции, всегда отвечал второй сын короля. Если Фелидена больше учили дипломатии и истории, то Алден в юном возрасте уделял внимание еще и военной стратегии и ратному делу. Старший брат всегда знал, что может положиться на Алдена, и по этой причине он отдал все роты под его командование. Новому королю не очень хотелось брать на себя эту заботу. — Он уже давно привык, — поникшим голосом ответил принц и потупил голову. — В последние месяцы отец был совсем плох, поэтому Фелидену пришлось взять на себя королевство еще до его смерти. Селнар от досады покачал головой, вспомнив, какая беда произошла с его старым верным другом Терденом. Он понимал, каково некогда сильному мужу, бравому воину и трепетному правителю было ощущать свою беспомощность. Селнар и сам ощутил на себе упадок духа после смерти любимой жены. Немолодой возраст не облегчал положение. — Я обязательно приеду в Намирон в этом месяце, — произнес Селнар, скорее разговаривая с самим собой. — Как только я получу подпись Анегера под мирным договором, документ нужно будет передать, чтобы свои подписи поставили короли Намирона и Сиклименда. Это общее дело, не только одного Эландора. — Намирон будет рад принять вас, всю королевскую семью! — с воодушевлением сказал Алден. Лицо лучезарной Рейны мгновенно возникло перед его глазами. Вот уже три месяца прошло с тех пор, как он дал принцессе слово вернуться. Ни на день Алден не забывал об этом обещании. Ни на день не забывал улыбку Рейны. Каждый раз, находясь на границе Намирона и Эландора, он еле сдерживался, чтобы не бросить все обязанности и ринуться прямиком к ней в Элмир. Однако его брат, взваливший на себя громаду проблем, пока считал необходимым присутствие военачальника в Намироне. Множество солдат за плечами заставляли Алдена возвращаться в Тавейнт, столицу Намирона. Слова эландорского короля поселили в принце надежду на скорую встречу с Рейной, и возможность снова наслаждаться обществом друг друга, как это было в Элмире. — Мне есть, о чем поговорить с вашим братом, — продолжил Селнар. — Скоро армия Эландора пополнится новыми тысячами солдат из Тапприна. Алден выпал из своих мыслей и не совсем понял, что король имеет в виду. — События развиваются так стремительно, что я еще не успел сказать об этом Фелидену, — оправдывался Селнар, поняв причину недоумения принца. — Я уже давно занимался поиском союзника за горами. Королевства не менее сильного. Оказалось, что наследный принц Тапприна ищет невесту. Поэтому я незамедлительно написал Мауралу Таппринскому с предложением заключить союз его сына и моей дочери. Селнар продолжал рассказывать о своем удачном решении, но Алден его уже не слушал. На голову принца будто камень свалился, а в сердце натянулась больная нить, готовая в любой момент разорваться. Поначалу он попытался убедить себя, что не так понял короля, что Рейна не еще никому не обещана. Глаза бешено бегали из стороны в сторону, когда Алден пытался уложить в мыслях, о чем говорит Селнар. — Через месяц Рейна выйдет замуж, а Эландор пополнит свою армию бравыми солдатами, и никакой Вердерт не посмеет тягаться с нами силой, — закончил хвалебную речь король и перевел взгляд с широкого поля на растерянного Алдена. Принц застыл. В венах закипала кровь, которая уже начала бить по вискам. Облик Рейны в голове рассеивался, и она медленно испарялась в тумане обуявших его чувств. Ладонь намертво сжимала рукоять меча, а зубы стиснулись до боли. Алден делал все возможное, чтобы не выдать своих эмоций. Теперь все его мысли занимала эландорская принцесса, но перед глазами появлялись только слабые очертания, словно дразня Алдена, с трудом сдерживавшего застрявший ком в горле, который в любую секунду обещал вырваться горьким возгласом. Он, глядя в одну точку, подозвал рукой солдата. — Иди с его величеством, — низким голосом приказал Алден. — Отберите две дюжины солдат. Селнар удивился резкому окончанию разговора и неожиданной перемене настроения принца. Заметив это, Алден попытался вернуть на лицо воодушевленную улыбку и доброжелательный тон. — Уже сумерки, ваше величество. Все должно быть готово, когда вы соберетесь дальше в путь, — его голос предательски дрожал, и лишь рукоять меча, которую все еще можно было сжать донельзя, помогала сгладить неровные ноты. Так ничего и не понявший Селнар кивнул и отправился нарушать отдых разгалдевшихся солдат, уже успевших развести костер. Однако оказалось, что их старания были напрасны, потому что не успел король отойти далеко от Алдена, как разразился гром, и первые капли намечавшегося ливня оросили поле. Селнара охватила досада. Он осуждающе посмотрел на небо и развел руками, язвительно благодаря его за тормозившую весь путь своевременную погоду. Солдаты начали прятаться под кроны деревьев и накрываться плащами. Лишь Алден искренне благодарил стихию за то, что в солдатской суете смог незаметно умчаться в лес. Он отошел на безопасное расстояние так, чтобы никто не мог ничего услышать или увидеть. Принц выбрал жертву в виде впереди стоящего дерева и изо всех сил ударил по нему мощным мечом. Каждый удар сопровождался животным ревом и скрежетом железа. Алден уже промок с головы до пят, а по лицу стекали крупные капли дождя. Они падали так сильно и так часто, что заменили ему слезы, которые он проронить никак не мог из-за нарастающей ярости. Алден не знал, на кого он злился. Поначалу думалось, что на Селнара, который решил выдать замуж единственную дочь не по любви. Затем будто бы на Таппринского принца, собиравшегося увезти за горы запавшее прямо в сердце создание. Не сразу Алден понял, что гневался, прежде всего, на себя. Он не сказал Рейне о своих чувствах, надеясь, что у них еще есть время. Время, которое теперь жестоко и безвозвратно ускользнуло. Может ли он еще что-то изменить? Отчаяние еще сильнее завладело Алденом. Он уже не бил, а долбил мечом по дереву, срывая всю ярость на бедном дите природы. Капли так стремительно падали с его листьев, что казалось, будто искалеченное деревце плачет от полученных ран. Меч вылетел из руки. Удар обещал быть таким сильным, что оружие пролетело пару метров и со звоном приземлилось в глубокую лужу. Алден еще несколько раз ударил крепким кулаком лесное создание. Его разум медленно прояснялся после помутнения. Больше не было смысла махать мечом или кулаками. Он тяжело дышал, будто до этого пробежал несколько кругов по полю. Не из-за взмахов тяжелым оружием, но из-за бешеного сердцебиения. Горячая кровь прилила к лицу, которое обжигали стремительно падающие холодные капли ливня. Алден посмотрел на покрывшееся черными тучами небо и зажмурил глаза, пытаясь прийти в чувства. Все эти три месяца надежда все снова и снова показывала облик Рейны перед его глазами, мысли делала все светлее и светлее, а дни шли все быстрее и быстрее. За этой чередой Алден и не заметил, как прошли эти месяцы. Ведь только вчера он уехал из Эландора, прощался с Рейной и обещал вернуться, а теперь чувствовал себя предателем. Алден не собирался нарушать данное слово. Как бы ни сложились обстоятельства, он должен увидеть Рейну еще раз. Посмотреть в глаза и убедиться, что это и ее решение тоже. Пока об этом можно было только догадываться. Не могла строптивая Рейна согласиться на брак, будь жених ей противен. Как только ливень успокоится, Алден решил немедля ехать к брату, объясниться и как можно быстрее мчаться в Эландор навстречу лазурным глазам и ослепляющей улыбке, которые, даже если бы хотел, он не в силах был вычеркнуть из памяти. Отпустить ее вот так, без последнего шанса увидеться, Алден не мог. Тогда чувство сожаления и ощущение, что в его власти было что-то изменить, сгрызли бы душу до самого основания, словно голодные крысы. Он тяжелым взглядом нашел отлетевший меч и направился к глубокой луже. По пути вытряхнул накопившуюся в ножнах воду и вернул оружие на место. Пора было возвращаться к солдатам, которые при долгом отсутствии командира точно его хватятся. Алден побрел в сторону поляны. Ливень постепенно сходил на нет. Капли уже не так били по коже, и солдаты уже не так громко говорили, пытаясь перекричать стихию. Еще немного времени, — и стремительный промозглый ливень превратился в обычный летний дождь. Тучи медленно отступали, но небо от этого светлее не стало. Наступил глубокий вечер. Подойдя ближе к солдатам, Алден услышал, что они живо обсуждают дальнейший путь. Король лишь сидел и внимательно слушал, не высказывая своего мнения. Он внимал доводам гвардейцев, которые коллективно взвешивали все «за» и «против». — Что нам, впервой по ночам ехать? — галдела одна половина, желая продолжить путь. — Не впервой, но из-за дождя ночь совсем темной стала, а ветер холодным! Переждать ночь надо! — спорили другие. — Ваше величество, так что делать будем? — спросили солдаты и в ожидании ответа посмотрели на своего правителя. Король еще раз обдумал все соображения подчиненных. Задумчивый взгляд, глубокие морщины на лбу и вокруг глаз, опущенные уголки рта и надетый черный капюшон — Селнар больше походил не на короля, а на уставшего старика, непонятно каким образом оказавшегося среди солдат. — Еще немного дождь подуспокоится и выезжаем, — приказал Селнар. — Лучше не медлить. — До Тавейнта поедете в нашем сопровождении, — с железом в голосе сказал Алден, присев неподалеку от короля. — Затем мы расстанемся. Услышав решение командиров, солдаты после недолгой паузы возобновили разговор. Болтали обо всем на свете, чтобы как-то ускорить время и поторопить дождь. Лишь Селнар и Алден сохраняли тишину. Король сам по себе со временем стал молчаливым и задумчивым, а принцу и вовсе не хотелось пустозвонить. Теперь все его мысли занимала Рейна. Как же теперь ненавистен стал этот дождь, который нагло принуждал тратить время впустую! Разумом Алден понимал, что несколько часов уже погоду не сделают, когда принцесса будет в Эландоре еще месяц. Но сердцем он торопился так, будто Рейна шла под венец уже сейчас, в эту самую минуту, и время его последнего шанса истекало с устрашающей скоростью, словно кто-то перевернул песочные часы. Алден всеми силами пытался избавиться от паники, но скребущихся кошек с души уже было не стряхнуть. Он крепко сжал кулаки, сдерживая накопившиеся эмоции, потому что находился под прицелом сотни солдатских глаз, и проявить свои чувства — последнее, что он мог себе позволить. Так учили. Алден ощущал себя в первую очередь солдатом, а затем уже принцем Намирона. В этом и было отличие его от брата, Фелидена — настоящего хозяина своих владений. Он — истинный наследник своего отца и истинный монарх своего государства. Короли могут позволить себе вспышки чувств и своеволие. Солдат — нет. Еще будучи маленьким мальчиком, Алден уяснил это, но ничего не мешало ему выплескивать свои эмоции в одиночестве. Гордость и отрада отца. Сын и брат, на которого всегда можно было положиться. Если Фелиден для подчиненных — глава и рулевой, то Алден — командир, для которого долг важнее прихотей. Храбрый воин, хотя сам он таковым себя не считал. Для Тердена было слишком рисково отправлять любого из трех сыновей в Митор на поле битвы, поэтому Алден еще не почувствовал вкус войны. Единственное, что ему доводилось делать, так это успокаивать беспорядки в Ридвере, когда-то учиненные разгульными диомерцами. Алден всегда четко следовал правилам и плану, и найти человека более собранного не представлялось возможным. Не представлялось возможным до встречи с Рейной. Эта мятежная принцесса внесла бурю в его душу. Алден мог поклясться перед всеми, что ничего подобного в жизни не чувствовал. Принца тянуло к ней, словно к солнцу в холодную погоду. Рейна изменила его, как умела менять весь мир вокруг себя. Она придавала Алдену силы и храбрости лишь своим присутствием в его мыслях. Даже родные братья заметили перемены в характере Алдена, ставшего более эмоциональным. Он часто стал забывать о том уроке: не показывать свои чувства. Невозможно было не показывать, когда они полностью его переполняли. Алден чувствовал, что рядом с Рейной может сделать все, что угодно. Сдвинуть любые горы, развернуть любые реки. А теперь чувство вины не давало покоя. Алден, человек слова, не успел сдержать самого главного. Но мысли о Рейне были сильнее отчаяния, и внутри все еще теплилась надежда, которую именно Рейна и научила искать в самых глубинах сердца. Измотанный эмоциями, Алден привалился головой к дереву и попытался отдохнуть перед долгим путем. Что-то показалось ему до боли знакомым, но, только когда он повернулся назад, стало понятно, что именно. Он прислонился к дубу, внезапно напомнившему о раннем утре, когда Рейна, не сказав ни слова, привела его на свою волшебную опушку. Поначалу Алден опешил, не понимая, что задумала Рейна, но почему-то безоговорочно верил и не задал ни единого вопроса. Просто последовал за ней в чудное место, будто возникшее со страниц сказки. А потом они говорили, говорили, говорили… Впервые Алден ощутил, что может не притворяться, что необязательно давать выход своим чувствам только в одиночестве. Рейна, не отрывая глаз, слушала его истории. Как он рос, как не помнил свою маму, которая умерла после рождения третьего сына, когда Алдену было всего два года. Как учился, как пошел в свой первый бой в Ридвере. Как взял военные бразды в свои руки после наступившей болезни отца. Алден говорил, не замечая времени. Он уже собирался пожалеть о такой непривычной откровенности, когда Рейна ответила ему тем же, рассказав и о своей жизни в Эландоре. Как ее увлекали уроки военной истории, стратегии и ратного дела, на которые она просилась вместе с братом с самого детства. Как помогала в лазаретах. Как они все пережили смерть Лиры. Как Рейна буквально за руки вытаскивала отца, чтобы тот вернулся к прежней жизни и не забыл свой долг короля. Как она плакала, скучая по матери. Как она убегала на эту опушку, ослушиваясь отца. Слова лились сами собой, даже не пытаясь остановиться. Оба тогда поняли, как это приятно — раскрыть душу, зная, что никто тебя не осудит, не попытается утешить бесполезными словами, пожалеть или прочитать нравоучения. Просто выслушает в полном молчании и оставит чужую историю в своем сердце. В тот день Алден и Рейна совсем потеряли счет времени. Впрочем, им было плевать на него. Что значит время, когда две души тянутся друг к другу? Вопреки промозглому дождю, от воспоминаний Алдену стало тепло, и он настолько погрузился в них, что, казалось, снова сидит на опушке, а солнце согревает его лицо. Усталость взяла свое, и принц погрузился в легкую дрему, одним ухом слушая монотонные голоса солдат.***
Риднар глубоко вздохнул и даже издал что-то подобное скулению собаки, когда наконец последняя бумажка нашла свое место. Рейна взяла стопку и положила в закрытый шкаф, совместными усилиями королевских детей теперь аккуратно заполненный документами. — Не вздыхай — это только начало, — сказала Рейна, закрыв шкаф. — Думается мне, отца не будет дольше, чем десять дней. Дождь задержит их путь. Риднар взглянул в окно и удостоверился в словах сестры. Настолько темные тучи, что их можно было разглядеть и в глубокой ночи, приближались к Эландору. — Да, неудачное время он выбрал для такого далекого пути, — сказал Риднар и откинулся в широком кресле. — Ну что ж, теперь здесь хотя бы работать можно. Ты что там смотришь? Рейна все не отходила от шкафов. В последний раз так подробно рассматривать кабинет отца ей доводилось только в детстве, когда Селнар брал дочь на руки и показывал каждую деталь своего рабочего места. Особенно красивый стол, стулья с золотистыми ручками и кипы книг. Некоторые из них по просьбе маленькой непоседы он давал читать. Но этот талмуд Рейна видела впервые или просто не замечала прежде. Огромный труд в кожаном переплете с нарисованным золотистой краской фениксом на обложке. Птица привлекла внимание принцессы, и она села обратно в свое место напротив брата, погрузившись в содержание книги. — Ты летопись нашла, — кивнул Риднар, поняв, почему сестра так резко замолчала. — Тут же написано про всех эландорских королей, с самого первого короля после раздробления Алавинора, — в восхищении говорила Рейна, перелистывая страницу за страницей. — Годы жизни, годы правления, главные деяния. Почему я раньше ее не видела? — Потому что, правду говоря, это всеми забытый труд, — ответил Риднар, сложив пальцы в замок. — Он интересует только тех, кто пишет эти летописи. После смерти короля эту книгу забирают и вносят туда все итоги правления почившего. Затем возвращают уже новому королю. Если честно, то и я про нее совсем забыл и открывал лишь однажды. Но если это тебя успокоит, наши учителя рассказывали историю Эландора именно по ней. — Нужно как-нибудь заняться этой книгой, — сказала Рейна, поняв, что сейчас усталость не позволит осилить ей историю даже одного короля, и закрыла талмуд. — Раз мы сегодня выполнили часть работы, думаю, можно и заслуженно отдохнуть. Риднар глубоко вздохнул и хитро улыбнулся, обдумывая заманчивое предложение сестры. Он очень устал, но все же ему так нравилось это ощущение причастности к делам отца. Несмотря на то что Селнар сейчас не был рядом, Риднар чувствовал, что в эту минуту они с отцом были заодно, и было так жаль рушить этот момент. — Я, пожалуй, еще немного посижу, — сказал он, и немного бодрости прибавилось в его глазах. — Спасибо за помощь. Я был слишком самоуверен, когда сказал, что смогу разобраться здесь в одиночку. — Скорее, мне нужно благодарить тебя за разрешение помочь, — улыбнулась Рейна. — Отец собственному наследнику не всегда дозволяет лезть в такие важные дела, а мне и подавно. Обещаю, он не узнает, что моя нога ступала здесь. Рейна стояла около двери, устало прислонившись к стене и скрестив руки. — Долго ты еще здесь будешь? — спросила она перед тем, как покинуть кабинет. — Точно не знаю, но, думаю, после полуночи я буду еще здесь. Я еще не слишком устал, да и ночью работается как-то легче. В замке тихо, спокойно. Можно полностью отдаться своим мыслям. — Тогда — доброй ночи? — спросила Рейна, приоткрыв дверь. — Доброй ночи, — кивнул Риднар, на чьем лице играли тени от горящего рядом канделябра, и погрузился обратно в работу. Рейна хотела остаться, но чувствовала, что будет только мешать. Это его время, его момент, когда Риднар может узнать, на что он способен. Поэтому ей ничего не оставалось, как бросить последний взгляд в сторону брата и покинуть королевский кабинет.***
Алден разбудил короля, когда дождь заметно пошел на убыль. Солдаты размяли кости, после чего две дюжины из них присоединились к эландорской делегации. Путники сели по коням, когда из леса послышался яростный топот. Все недоуменные взгляды мигом обернулись туда. Алден пытался по звуку понять, сколько незнакомцев на них надвигается . Слух не мог подсказать точное число, но мог подсказать, что эландорцев и намиронцев больше. Принц обнажил меч и все остальные последовали его примеру. — Что происходит? — тихо спросил у него король. — Надо послать кого-то, чтобы разведать. — Нет, — твердо сказал Алден командирским голосом, наплевав на то, что разговаривает с королем. — Уже поздно. Остается надеяться, что это не враги скачут нам навстречу. Хотя сам он таких надежд не питал. Алден не знал, кто так спешил к ним, поэтому пока незнакомцы оставались нежеланными гостями. Уж лучше перепутать друга с врагом, а затем искренне извиниться и порадоваться своей ошибке, чем быть застанным врасплох коварным негодяем. Все застыли в ожидании. Из леса уже виднелись человеческие силуэты и тени поднятых мечей. Еще немного, и Алден, чей конь стоял впереди, смог разглядеть на одном из бежавших черного ворона. — Диомерцы!!! — закричал принц, и через мгновение разразилась бойня. По реакции противников Алден увидел, что они чем-то застаны врасплох, однако долго мешкать им не пришлось. Враги разбились на три кучки. Первым удар на себя взял Алден, чей конь сразу смог затоптать нескольких диомерцев, а меч завершил начатое животным. Эландорцы и намиронцы видели и похуже, чем три дюжины громил, однако те смогли создать полную неразбериху. Противники действовали абсолютно хаотично, из-за чего быстро оказывались на острие вражеского меча. Они бегали из стороны в сторону, словно играли в догонялки. Алден начал искать Селнара, давно потерянного из вида. Он решил, что резня отнесла короля на другой конец поля, и направился туда. По пути диомерцы не раз намеревались ранить коня и сбросить Алдена на землю, однако это оказалось сложнее, чем они думали. Животное неистово лягалось, и Алдену приходилось прикладывать большие усилия, чтобы удержаться, когда Рассвет вставал на дыбы. Затем следовал безжалостный намиронский меч. Тут произошло невиданное: громилы начали отступать. Их командир показал на север, и все они побежали сломя голову, гремя мечами и щитами. Через несколько минут на поле стало тихо, как будто ничего и не было. О резне напоминали только лежачие и раненные солдаты. Когда Алден понял, что все закончилось, он окликнул короля. — Ваше высочество, скорее, сюда! — кричал солдат, и принц побежал на голос. Когда он подошел, то увидел лежащего Селнара с глубокой раной в бедре. На земле образовалась лужа крови, а нога уже так промокла от нее, что одежду можно было выжимать. Враг знал, куда верно бить. Солдат всеми силами пытался остановить кровотечение, но Селнар, еще в сознании, рукой подозвал Алдена. Ошеломленный принц сел рядом, пытаясь повторить маневры солдата. чтобы остановить кровотечение, хотя знал, что уже слишком поздно. Селнар слабел на глазах, поэтому Алдену оставалось только выслушать то, что так желал сказать король. Говорил порой он грубыми отрывками и так тихо, что принцу пришлось наклониться еще ближе. — Передай Риднару… это его теперь, — выдыхал Селнар, а затем протянул Алдену правую руку. Алден посмотрел на королевскую печатку с изображением феникса, которую носили правители Эландора. Сжав губы, он снял с умирающего этот символ власти и непослушной рукой положил в карман. — Передай им, что я их люблю. Риднару и Рейне. Я их люблю, — из последних сил говорил Селнар, чьи глаза, из которых текли слезы, медленно закрывались. Казалось, слова пронеслись эхом по полю, и прохладный ветер несет их сквозь пространство, чтобы дети смогли услышать последние слова отца. Стояла пугающая тишина. Солдаты опустили головы, чувствуя вину за то, что не смогли защитить самого главного бойца в этой битве. Бойца, за которым охотились с самого ее начала. Селнару столько хотелось еще сказать, но силы покидали его с устрашающей скоростью. Метавшиеся в голове мысли постепенно замедляли свой стремительный бег. Тело совсем ослабло — ни одна, даже самая малая его часть больше не могла двигаться. Король чувствовал, как смерть уже стоит над ним, позволяя лишь сказать последние слова, за что Селнар был благодарен. Из всех фраз, которые ему так хотелось произнести, впереди стояла только одна. Она и показалась королю лучшей, что он мог сказать напоследок. — Скажи, что мы с Лирой будем оберегать их, скажи, что мы их любим, — выдохнул король, и дыхание его остановилось, а взгляд замер на ночном небе, на котором постепенно расходились тучи. Ужас и скорбь застыли на лицах солдат. Все их старания защитить своего правителя оказались тщетными, и враг все равно нашел способ лишить Эландор короля. Алден сжал губы и закрыл веки Селнару. Он все еще не мог поверить в произошедшее. Враг, словно ураган, пронесся по полю, и забрал жизнь, которой было еще рано прерываться. Алден все сидел на сырой земле и держал руку с тряпкой на ране, а другой закрыл лицо. Ярость накатывала на все его существо, а из горла выдавился звук, подобный рыку разозленного волка. В конце концов, он ударил своим сильным кулаком по земле и вскрикнул от осознания случившегося. Короля нет. Диомерцев не волновала армия. Они пришли лишь для того, чтобы убить короля. Это предательство, измена, и виновный должен быть найден и наказан, пока он не навредил остальным членам королевской семьи. — Все раненные едут со мной в Элмир, — низким голосом скомандовал Алден, преодолев нарастающий ком в горле. — До него быстрее, чем до Тавейнта. Там вам окажут помощь в лазарете. Эландорские солдаты также возвращаются домой. Треть намиронской роты едет со мной, остальные — езжайте в Тавейнт и оповестите короля о случившемся. Приказ мгновенно был приведен в действие . Раненые солдаты тряпками и лоскутами завязали себе раны, чтобы выдержать путь в Элмир, а эландорцы погрузили тело Селнара в повозку, которая ранее предназначалась для провизии во время пути. Часть из нее отдали намиронским солдатам, часть оставили себе, поэтому повозка быстро освободилась. Один из солдат снял свою белую эландорскую мантию и накрыл ею тело короля. Алден одобрительно кивнул и сел на своего Рассвета. Только сейчас он понял, кем ему предстояло стать — вестником плохих новостей. Ему предстояло принести горе в королевскую семью. Сказать Риднару, что он теперь никто иной, как король Эландора. Увидеть глаза Рейны, когда она узнает о смерти отца. Ему предстояло оставить еще один шрам на ее светлом сердце. Он обещал вернуться — он возвращается. Но не вестником смерти он хотел вернуться к ней.***
Рейне совсем не спалось. Когда время уже было далеко за полночь, она попыталась задремать, но какое-то неприятное ощущение снова заставило ее проснуться. Глаза ни капли не слипались, усталость сняло какой-то невидимой рукой, поэтому обратно в сон Рейна погружаться не стала. Она переоделась в платье без каких-либо сложных завязок и корсета, чтобы справиться без помощи Плеи, взяла канделябр и пошла в сторону своего любимого места в замке, дабы подышать свежим воздухом, пока жаркий день не вернул привычную духоту. Это был небольшой летний балкон, который выходил на сад, где вчера гуляла королевская семья. В летние месяцы там было особо приятно проводить время. Когда у Рейны не получалось сбегать на свою опушку, она приходила сюда. Куда лучше душного замка. Рейна поняла для себя, как же странно гулять по замку ночью. Могильная тишина, свечи горят вдоль стен и повсюду оставляют играющие тени. Для того чтобы подняться на эту веранду, нужно было пройти мимо королевского кабинета, тронного зала и подняться по винтовой лестнице. Тогда взору открывались разноцветные аллеи из распустившихся цветов, небольшой пруд неподалеку и противоположное крыло замка, где обычно жила прислуга. Рейна аккуратно шла по темным коридорам, дабы ни обо что не споткнуться или не пропустить очередную ступеньку . Белое атласное платье слушалось каждого движения хозяйки, а свечи в канделябре грели открытые плечи. Рейна дошла до тронного зала и миновала королевский кабинет. Но, пробходя, стукнулась об дверную ручку и была вынуждена прервать свой небольшой путь , чтобы перетерпеть боль. Она в ответ стукнула дверь и только тогда поняла, что та была открыта. Рейна позабыла о пустяковой боли и заглянула внутрь. Поначалу она подумала, что Риднар просидел здесь всю ночь и до сих пор не ушел. Однако в комнате никого не было, горели только свечи, что показалось еще более странным. Не оставлять кабинет открытым — негласное правило любого правителя, и Риднар прекрасно это знал. Здесь хранились все самые важные документы, решавшие судьбу целого королевства. Зная, какой Риднар внимательный и педантичный, Рейна не поверила, что он мог оставить столь значительное место нараспашку. Как нужно утомиться, чтобы забыть потушить свечи! Рейна попыталась представить у себя в голове, как уставший Риднар выходит из кабинета и просто идет к себе спать, и не поверила своим мыслям. Сердце почуяло неладное, и она ускоренным шагом направилась в покои брата. Рейна доверяла своей интуиции. Слишком плохо ей спалось сегодня ночью, слишком странно выглядела комната. Сердце тревожилось, а Рейна знала, что оно еще никогда ее не подводило. В последние годы слишком часто приходилось заглушать его зов, следуя своему долгу, но не сейчас. Сердце кричало, приказывало бежать, дабы убедиться, что все в порядке. Она уже была в той части замка, где находились покои брата. Рейна перешла на бег, когда увидела, что здесь абсолютно нет стражи при входе. Когда ноги почти донесли ее до комнаты Риднара, она услышала какой-то грохот. У двери стало понятно, что из его покоев. Рейна повернула ручку и уже собралась зайти внутрь, но дверь была закрыта с той стороны. Грохот все продолжался. — Риднар!!! — закричала Рейна во весь голос, находясь в полной панике. — Рейна, беги за стражей!!! — в ответ воскликнул Риднар, однако его голос звучал надрывно. — Быстрее!!! Тут же она услышала звон оружия. За дверью происходила драка. Риднар был в опасности.