Власть - единственное, что важно в их мире.
Михаил видит Бога, видит Тьму, и различить их так легко, так просто. Михаил чётко знает кому должен подчиняться, знает, что должен сделать в той, или иной ситуации.
Михаил знает. Михаил
не чувствует.
Его вовсе не интересуют игры между Создателем и Тьмой. Каждый их ход логичен, каждый тщательно взвешенное решение. Михаил видит их словно на схеме, ему не составляет труда рассчитать следующие действия обоих сторон.
А потом что-то идёт не так.
Пустота пульсирует, сопротивляясь появлению чего-то нового, чего-то, не похожего на Бога, на Тьму, да и на Михаила тоже. Архангел тревожится - шаг выбивается из схемы, ломает её.
А потом появляется Люцифер.
И не происходит ничего. Михаил смотрит на него, так как смотрел раньше на пустоту. Тьма тоже не меняется совершенно, но Отец, о, Майкл видит это сразу же, Он привязался к этому новому существу.
Люцифер не похож ни на кого из них, у него светлые волосы, в глазах нет и намёка на хищность, как у Тьмы, нет равнодушия, как у самого Михаила.
Это будет проблемой.
Михаил избегает его. Мальчишка вертится вокруг него, мешает тренировкам, задаёт нелепые вопросы.
Нет, не нелепые, но совершенно, абсолютно неправильные, исконно обречённые.
- Почему мы должны слушаться приказов Отца? - Он ставит Майкла в тупик. "Но это же Отец!" - хочет воскликнуть Михаил, но это ведь совсем не объяснение.
Майкл с радостью избавился бы от него. Потому что... Михаил не знает, что это, но всякий раз, стоит Люциферу появится в поле его зрения, ему хочется впечатать это недоразумение во что-нибудь - пустоту, свет, тьму, неважно что - и избить.
Михаил хороший солдат, и он точно знает, для чего был создан. Люцифер слабый. Люцифер не может ударить его с такой же холодной жестокостью, с какой бьёт он сам, и каждая их тренировка скорее напоминает не сражение, а попытку одного из них уничтожить другого.
Мальчишка постоянно совершает ошибки, каверкает все его планы, ломает системы, плюет на логику и здравый смысл.
А ещё у него длинные белые ресницы, которые тенями ложатся на щеки, на которых блестят капли воды, и Майкл не может оторваться от их созерцания. Он не знает, что это - как и раньше - но почему-то он совсем не против, когда мальчишка бьёт его в ответ - сильнее, чем раньше, так, что становится действительно больно, а затем смотря на него круглыми глазами, ойкает и убегает.
Михаил трогает щёку.
Всё его существо в смятении. Его ударили, и логика требует ответить.
Майкл следует за ним, прекрасно чувствуя его, сам ещё не уверенный до конца в своих намерениях, когда обнаруживает его. Звуки, которые он издаёт порождают что-то новое внутри Михаила, и он стоит молча, сжимая и разжимая кулаки, а у его брата по щекам течёт вода, и Майклу больно.
И дело далеко не в его собственной щеке.
***
Михаил продолжает тренировки с тем же упорством, с каким Люцифер продолжает за ними наблюдать. Майкл не знает, зачем он это делает, потому что воин из него никудышный.
Мальчишка вырос, но совершенно не изменился.
- А что ты делаешь, когда тебе не надо тренироваться? - Тихо спрашивает он. И вот оно, Майкл вновь в ступоре.
- Я всегда тренеруюсь. - Лаконично отвечает он, вновь приступая к тренировке.
И только этим он может оправдать то, что совершенно не замечает приближения брата.
Он застывает, копьё со звонком выпадает из его рук, и он даже не находит в себе силы повернуть к нему голову. Чужая ладонь так легко, невесомо, аккуратно ложится на его щёку, поглаживает.
- Но ты ведь не машина для убийств. - Шепчет Люцифер. - Ты прекрасен.
И убегает. Снова. Но Майкл не гонится за ним. У него кончики пальцев дрожат, у него изнутри разрастается что-то, название чему он не может придумать, у него подкашиваются ноги, и шёпот брата стоит в ушах.
«Ты не машина для убийств. Ты прекрасен».
***
Люцифер сам предлагает ему бой.
Михаил удивлён, действительно удивлён, но соглашается, ведётся на это, полагая, что брат будет играть по правилам.
Люцифер только отражает атаки, не делая ни одного выпада, и это не даёт Майклу покоя. Это похоже на обман, на уловку.
А потом он перехватывает его руку и целует сбитые костяшки ладоней. Потом Майкл оказывается на земле, потому что мгновенно превращается в каменное изваяние, неспособное к действию.
Люцифер нависает над ним, и на губах у него усмешка.
- Ты проиграл, брат.
Михаил не находит, что ответить, хотя раньше он бы просто воспользовался расслабленность брата, и легко бы поменял их местами.
- Ты превосходный воин, Майкл. - Тут же добавляет он. - Но твои чувства никогда, - тонкие пальчики пробегаются по его поясу, выхватывая меч из ножен, - не позволят, - Люцифер подносит его меч к своему горлу, и это пугает его, чертовски пугает, - тебе причинить мне боль.
***
У Михаила сияющий божественным благословением меч, у Майкла сверкающие доспехи, сотканные из первородной материи. У Люцифера лёгкая тога, едва прикрывающая стройное тело, у Люцифера мягкая улыбка, нежно скользящие по шее губы.
И это делает его гораздо могущественнее.
Люцифер звонко смеётся, а Майкл готов взвыть. Майкл теряет голову, сжимая тонкую талию, зарываясь пальцами в светлые пряди, оставляя синяки на нежной коже, которые тотчас исчезают. Майкл на коленях, совершенно покорён, побеждён, растоптан.
Майкл идеальный воин, а Люцифер слаб.
Поэтому именно Майкл приносит ему и корону и скипетр, и собственное сердце прибитое к щиту нежными поцелуями и касаниями.
