***
Пот лился со лба мальчика в три ручья, попадая в глаза, рот, уши и в другие места. Мальчик держал руки перед лицом, всё еще слабо надеясь, что ни один удар не придётся по лицу. Задний двор убежища был лучшим местом для тренировок, именно здесь Бао обучал Кая основам самозащиты. Но самозащитой это можно было называть первые пару месяцев, сейчас же это можно было назвать полноценными уроками боя и тактики. — Ты слишком прирос к земле! Чаще перемещайся! Любой маг земли с закрытыми глазами отправит тебя в нокаут! – Бао нанёс очередной удар, но Кай вовремя поставил блок. — Конечно, против мага у тебя без оружия и шанса нет, но всё же ты должен хотя бы умереть не сразу. — Так, может, дашь мне что-то из своего? У тебя полно кинжалов, мечей и тому подобного. Уж от одного не убудет… — Обойдёшься. Желательно, чтобы ты сам добыл себе оружие, в честном бою, так сказать. Тогда ты будешь лучше его чувствовать, дорожить им. Запомни, оружие — часть твоей руки, а хорошее оружие и есть ты сам! Защищайся! Неожиданно из широкого рукава рубашки Бао выскользнул кинжал. Ловко схватив его, парень начал наносить точные удары по выставленным рукам мальчика. Кай такого точно не ожидал. Россыпь достаточно длинных царапин «украсила» руки от локтей до запястьев, оставляя кровоподтеки. — Ай!!! Так нечестно!!! Кай попытался защититься, но Бао был настолько ловок, что жалкие попытки мальчика он даже не замечал. Бао двигался как изящный леопард, его движения были чётки и точны и невольно вызывали восхищение. Его оппоненту оставалось только защищать лицо и молить о пощаде. — Противнику будет всё равно, главное — победа. Сейчас никто не брезгует «грязными» методами, а честный бой остался лишь в воспоминаниях старых вояк, — распинался немаг, стараясь не делать слишком резкие выпады и лишний раз не ранить ребенка. Кай знал историю своего наставника, но никогда не задумывался, как он стал таким. Бао был холоден, как лёд, и совершенно бесчувственен по отношению к остальным. Может быть, в глубине души он дорожил их дружбой, и его ближний круг знал об этом, но незнакомому человеку запросто могло показаться, что Бао плевать на всех вокруг, в том числе и на самого себя. Но его ценили. И не просто так. Бао был лучшим мастером холодного оружия во всем городе. Он знал о нем все: как сделать, как добыть, как пользоваться. Не было ни одного клинка, о котором парень не знал бы, даже несмотря на то, что был так молод. С раннего возраста он оттачивал своё умение и совершенствовал стили владения. По праву банда считала его самым ценным членом коллектива и очень дорожила. Однако за этим абсолютным «успехом» скрывался разочарованный в жизни ребенок, который так никогда и не узнал родительской любви. — Хватит! Я сдаюсь… — взмолился Кай. — Я все понял! — Что ты понял? — не успокаивался Бао. На самом деле, он ничего не понял и сказал это лишь затем, чтобы удары прекратились. Оружейник это прекрасно понимал, так что останавливаться не собирался. Мысленно он выругался, что уроки самообороны, которые он даёт ему уже год, были совершенно напрасными. Этот глупый мальчика лишь тратит его время. — Всё! Хватит… Но ничего не прекратилось. Кай понимал, что только больше разозлил учителя. Нужно было что-то делать, и быстро. Знания, которые давали ему на протяжении всего года, вдруг разом заполнили голову мальчика. Конечно, он был хорошим учеником, но ленился запоминать все те приемы, что показывали ему Бао и Наби, но это не мешало ему хотя бы потому, что ему никогда не устраивали «зачеты». Что сейчас нашло на оружейника, Кай не понимал и не знал, но все те умения, что так усердно вкладывали в его голову, вдруг резко напомнили о себе. Это был единственный шанс мальчика. «Используй местность в свою пользу!» — твердил Бао, бросаясь в Кая ледяными снежками. «Если противник превосходит тебя в силе, то никогда не показывай этого, хоть это и будет ясно как день. Делай всё, что в твоих силах, чтобы выжить!» — говорил Бао, заканчивая пинать Кая по животу и поставив ногу на место, куда бил. Кай, зашипев от очередного пореза, из последних сил осмотрелся. Порезы безжалостно жгли, а кровь, сочившаяся из них, сливалась в один сильный поток, который орошал смятую под ступнями траву. Мальчик отступал, всё ещё слабо надеясь на помилование. Но его не будет. Кай понимал, что в реальной стычке его никто не пощадит, рядом не будет защитника, и нападавший не остановится. Сейчас у него был реальный шанс придумать план действий на такой случай. Немаг, не заметив, что обошел весь круг двора, поскользнулся на траве в собственной крови. Бао положил его на лопатки и готовился к последнему удару. Конечно, он его не убьет, но… Не убьёт же?! У него была последняя попытка. Последний шанс не ударить лицом в грязь. Лицом в грязь… Идея пришла в его голову так же стремительно, как он убегал от Наби, когда сломал универсальную отмычку. Нащупав под собой мокрую землю, Кай схватил горсть и кинул в лицо учителя. Бао пронзительно закричал и, выронив кинжал, попятился назад. Каю только это и нужно было. Он схватил упавшее оружие и прыгнул прямо на парня. Мастер оружия, ожидавший чего угодно, но не этого, растерялся. Мокрый от крови песок беспощадно жёг и слепил глаза, мешая понимать, что вообще происходит, однако Бао был не так прост. За столь долгие годы на улице он научился доверять не только глазам, а ещё и чувствам. Кай обхватил ногами туловище учителя и попытался забраться ему на спину, но Бао резко схватил его за ноги и отшвырнул от себя. — Слепой не всегда беспомощный. Это было поражением. Унизительным и полным поражением. Даже лишившись зрения, парень ничем не уступал Каю. У него просто не осталось шанса… Оставалось надеяться только на везение, которого у Кая было вдоволь. Жаль, что не в этой ситуации… Он устал. Просто смертельно устал. Пот лился с его тёмной кожи без остановки, смешиваясь с кровью и попадая в свежие раны. Дыхание настолько участилось, что он уже не мог нормально дышать, а сердце выдавало такой ритм, что Кай не верил, что до этого оно вообще билось. Всё, это нужно было заканчивать. Он был почти у цели, сдаваться было нельзя. Кай на секунду задумался и осмотрел стойку учителя. Ноги его были полусогнуты и вот-вот грозились полностью распрямиться, стоял он спиной к нему, значит, не знал, где именно был Кай. Это должны было сыграть ему на руку. Нападать со спины не самое благородное занятие, но сейчас делать было нечего. Резко подорвавшись (чем вызвал у себя головокружение), Кай кувыркнулся в сторону Бао и так раскрутился на спине, что снёс учителя с ног. Прыжок — и мальчик уже сидел на мальчишеской груди, прижимая к толстому горлу клинок. Бао не успел понять происходящего. Лёжа на лопатках с холодным и окровавленным лезвием у горла, он совершенно не видел блестящий триумф Кая. Мальчик же смотрел на учителя, как лев смотрит на свою добычу. Гордость настолько взыграла в крови немага, что он всё ещё держал кинжал у горла, словно собираясь вот-вот перерезать его. — Ты… молодец, – кашляя, сказал Бао. — Не ожидал. Кай широко улыбнулся и поднялся. Он вытер пот со лба и шеи и помог подняться Бао, который всё ещё был ослеплен песком (осложнял дело тот факт, что он был мокрым). Парень был изнурён, но одновременно с этим и горд. Впервые за долгое время Кай победил его, своего учителя, мастера оружия. Конечно, Бао дрался не в полную силу, давая ему большие паузы для осмысления происходящего. Но это была победа. Самая что ни на есть победа. Маленький шаг к большому успеху, которого мальчик непременно добьётся, если продолжит стараться. — На сегодня всё. Отдыхай… Только помоги мне до Джиро добраться. Кай, всё ещё улыбаясь во весь рот, взял учителя под руки и повёл в дом. Едва не падая от тяжести, мальчик с трудом помог Бао подняться по ступенькам и перебраться через порог. Он не замечал трудности, так как всё ещё был окрылен долгожданной победой. Кай не мог в это поверить. Он победил! Победил Бао! Мастера оружия, против которого у восьмилетнего мальчика не было и шанса. Но не у Кая. Он столько тренировался, что его слабые руки и ноги покрылись небольшими мышцами (и за это Кай вообще начал считать себя супер-красавчиком), благодаря более-менее нормальному питанию он смог набрать килограммы и больше не походил на ходячую мумию. Иначе говоря, всё шло к этому. Кай стал сильнее не только физически, но и душевно. — Что вам двоим неймётся?! Шило в одном месте?! — Джиро едва сдерживался, чтобы не швырнуть в пришедших какой-нибудь пробиркой с кислотой. — Ой, да закрой уже рот… Помоги, а? — Нет, я занят, пошли нафиг отсюда! Джиро с такой силой захлопнул дверь прямо перед носом слепого Бао. Последний даже не удивился. — Ладно, но тогда я расскажу Акайо, кто в прошлый раз задел сигнализационный шнур… Дверь вновь распахнулась, да так, что парни едва не влетели внутрь вместе со встречным потоком воздуха. В нос сразу ударил приторный запах антисептика и лекарств. — Что, даже место нельзя подготовить?! Заползай, калека. Кай хотел довести учителя до кровати, но Бао продолжил свой путь один. — На сегодня с тебя хватит, ты молодец. Иди прими душ, — парень улыбнулся. — И да, не успел сказать, что Акайо решил взять тебя сегодня вечером на дело. Вместо Лонгвея. За секунду мир для Кая остановился. Он удивленно выпучил глаза и просто отказывался верить в услышанное. Его возьмут с собой? Серьёзно?! — П-правда? — Ага. Иди готовься. Сегодня в одиннадцать. — И что я буду делать? – сверкнув глазами, спросил Кай. — Скорее всего, отвлекать прохожих, ну или стоять на страже, в це… Договорить ему не дали. Джиро, которому наскучили объяснения друга, просто втащил его внутрь, не обратив внимания на интерес мальчика. Конечно, он не разделял его счастья, так как такие вылазки стали для него привычным делом, а вот для Кая… Для него словно открылся новый мир, полный приключений и открытий. Как же долго он ждал этого! Скоро все поймут, что он достоит доверия, что на него можно положиться. В радостном предвкушении Кай даже не замечал кровоточащих ран, которые покрывали обе руки по самый локоть. В том же предвкушении он не заметил, как дверь резко открылась и прямо ему в лицо прилетела какая-то тряпка. — Этим порезы перевяжешь! — дверь вновь захлопнулась. Кай, убрав бинт с лица, счастливо улыбаясь, направился в ванную промыть раны. Все то же состояние эйфории не позволяло почувствовать боль, а значит, что процедуры не займут много времени. Кай хотел вернуться к тренировкам по взлому. Без Наби! Конечно, такую работу ему точно сегодня не доверят, но он всегда должен быть готов к любым неожиданным ситуациям. Яркое утреннее солнце только показалось из-за горизонта и сразу же пропустило несколько небольших лучиков в маленькое банное окошко. Кай подставил свое лицо под них и глубоко вздохнул. Холодная вода из вечно капающего крана заставила его немного прийти в себя и избавиться от усталости. Мальчику следовало бы заняться своими ранами, но у него из головы все никак не выходила радостная новость Бао. Сегодня вечером он впервые пойдёт на дело вместе с друзьями. Причём с друзьями, которых уважал и на которых равнялся. Да, уличные воришки и грабители были не самым лучшим примером для подражания, но для Кая они стали настоящими… идеалами? Холодный душ (горячей воды в доме просто не было) очень помог Каю собраться с мыслями. Предвкушение грядущего события немного ослабло, и немаг смог всё хорошо обдумать. А думал он обо всём, что было для него так важно в тот момент. В такой ситуации любая его оплошность может стоить ему доверия всей банды, а если ему перестанут верить, перестанут давать кров и еду. В приют Кай возвращаться не хотел… Успев замерзнуть, Кай отключил воду и взмахнул волосами (которые не дал Джиро остричь налысо, чтобы не «вшей тут подцепить хочешь?!»). Сотня маленьких брызг полетела во все стороны, намочив зеркало над рядом стоящей раковиной. Кай провёл по лицу руками и потянулся к полотенцу. Но не нашёл его там… — Не это ищешь? Мальчик удивленно обернулся и увидел бывшего лучшего друга, с которым был вынужден прожить под крышей целый год. Лонгвей стоял у двери и вертел на пальце синее полотенце. Взгляд мальчика выражал высокомерие, который тот тщетно пытался скрыть за маской равнодушия. За этот год Лонвей совсем не изменился, разве что его волосы спалил Наби, когда Лонгвей уж слишком упорно лез не в свои дела, поэтому мальчик коротко подстригся и выбрил полосы на висках. — Отдай, Лонгвей. Сейчас же. Старший мальчик зло усмехнулся. Он скрестил руки на груди, всё ещё не спеша возвращать забранное, и посмотрел в окошко у потолка. Отношения у них так и не наладились. Сначала Лонгвей пытался хоть как-то наладить контакт, но Кай избегал его. Он не мог простить того ужаса, что пережил из-за его предательства. И никогда не простит. Хоть мальчику и было всего восемь, некоторые жизненные правила он четко сформировал для себя. Самое главное было такое: никогда предавший его человек не будет прощён, будь это хоть лучший друг. Кай принял такое решение неспроста. Всю жизнь он терпел предательства родных и близких: сначала родная мать, потом лучшие друзья, Иинг… Все дорогие ему люди не задерживались в его жизни, уходя из нее, как птенцы из родного гнезда. — Спешу и падаю, — огрызнулся мальчик. Кай сжал кулаки. — Что тебе от меня надо, придурок?! Брюнет насмешливо покачал головой и скептическим взглядом осмотрел старого «друга». Раньше этот мелкий щенок и не пискнул бы в его сторону, побоявшись последствий такой дерзости. — Да так, ничего. Просто хочу кое-что пояснить! — он особенно выделил два последних слова. — И что же? Кая не смущало его положение. За год жизни здесь он привык подстраиваться под любые условия, так что мог голым хоть посреди улицы стоять, даже не смутился бы. Лонгвей тоже не собирался обращать на это внимания. Мальчик угрожающе выступил вперёд и, почти вплотную приблизившись к Каю, ткнул пальцем ему в грудь. — Послушай сюда, гнида подлая, запомни раз и навсегда: ты здесь никто! Никто! Хватит выпендриваться, не строй из себя супер одарённого взломщика! – Лонгвей не кричал, боясь, что кто-нибудь из банды его услышит. — Знай своё место, говнюк, или клянусь, что я сделаю всё, что в моих силах, чтобы тебя вышвырнули отсюда и ещё и задали напоследок. Кай понимал, что его так разозлило. Вечером он пойдёт на задание вместо него – для второго места не будет. — Ты откажешься от предложения. Ясно?! Сердце немага билось так часто, что едва не выпрыгивало из груди. Кай опустил голову, всё ещё не веря, что это происходит. Однако почти сразу лёгкая растерянность сменилась гневом. Он сжал кулаки до такой степени, что ногти впились в кожу, а нижняя губа едва не была прокушена насквозь. Как этот придурок смеет?! Лонгвей был просто неудачником, которого из жалости никто не выгнал на улицу, понимая, что он там не выживет. За все года, что он провел здесь, ему ни разу не доверили что-то серьёзное, не помогали, не обучали полезным навыкам. Акайо говорил, что это от того, что он по своей природе был не обучаем или, попросту, туп. — Нет, — это слово прозвучало как гром среди ясного неба. — Что? — услышав такой решительный отказ, Лонгвей опешил. — Ты, видимо, не понял, что… — Это ты не понял. Какой же ты тупой, о духи, я ещё никого тупее тебя не встречал! Запомни раз и навсегда: это ты здесь никто! Ничтожество, которое дальше, чем мальчик на побегушках, никогда не продвинется! Ты считаешь себя профессионалом, так вот, это чушь! Ты просто уличное ничтож… — Закрой рот! Клянусь, ты пожалеешь! Лонгвей швырнул полотенце в Кая и поспешил удалиться. — И твоя жена, похоже, тоже жалеть будет. Лонгвей не смог удержаться от колкости в его адрес — последнее, что ему оставалось сделать, чтобы совсем не потерять достоинство. Кончики ушей Кая покраснели, но он не обратил на это внимание. Обернув полотенце вокруг бёдер, он вышел из душа.***
«10 августа 167 год ПГ Я не могу дождаться сегодняшнего вечера! Просто не могу поверить, что Акайо решил взять меня, а не этого нытика Лонгвея! Этот придурок попытался что-то возразить, когда босс объявил о своём решении на общем собрании, но тот его так послал, что, уверен, этот придурок открыл для себя пару новых мест. В целом, начался этот день просто отлично! Никогда не думал, что смогу хотя бы ударить Бао, а тут… Он сказал, что я подаю очень большие надежды, и он будет очень мной гордится, если я не стану таким, как он. Если честно, даже не понял, к чему это… Из плохих новостей: сломалась моя единственная отмычка, которую подарил мне Наби. Он назвал меня криворуким имбицилом и сказал, что я теперь ему должен. Жаль, что денег у меня нет… И, пожалуй, еще кое что. Акайо сказал, что в город прибыла шеф полиции Республиканского города – Лин Бейфонг. Зачем она сюда прибыла – никто не знает, но местный шериф – Сузумо Ино – наделил её всеми полномочиями. Чувствую, что добром это не кончится… Надеюсь, эта республиканская выскочка не по нашу душу – мы не такие уж и крупные шишки в Ю Дао. Скоро одиннадцать, и мы выдвигаемся. Наша цель – ювелирная лавка. Надеюсь, что скряга-владелец поскупился на охране! Пресвятая Раава, пусть сегодня всё получится! Сегодня все поймут, чего я стою!»
Кай устало потер виски и поспешил спрятать дневник под диван, где его точно никто не найдёт (в доме всё равно почти никогда не убирались). Он нервничал. Настолько сильно, что ладони потели, а ритм сердца он мог слышать в ушах. Вошедший в гостиную Акайо увлечённо курил и думал о чём-то своём. Споткнувшись о спальный мешок Кая, он выругался, а мальчик порадовался, что хотя бы не об него. — Ты готов? — Ага, — кивнул Кай, — полностью. На Акайо была его любимая чёрная толстовка с капюшоном, которая закрывала всё лицо и мешала узнать парня в случае если их поймают. Парень всегда надевал её на вылазки, считая, что она приносит удачу. Из-за этого он никогда не стирал «удачливую» вещь, что послужило поводом для шуток Хаджи. «Нас по запаху опознают, если искать будут!» – часто шутил он. — Молодец, а теперь слушай внимательно. Акайо плюхнулся на диван, кинул окурок от сигареты в стоящую на столе переполненную пепельницу и достал новую сигарету. Раскурив её, он предложил Каю. — Нет, спасибо… Брюнет насмешливо пожал плечами. — Да попробуй. Они не такие уж дешёвые, так что тошнить не будет, — Акайо достал одну штуку из пачки и протянул Каю. — Бери, говорю. Мальчик сжал губы. Отказать он не мог, это было бы невежливо, тем более, Акайо не давал свои сигареты даже лучшим друзьям. Кай принял сигарету и нерешительно осмотрел, прежде чем взять в рот. Главарь чиркнул зажигалкой, и сигарета задымилась. — Раскури только сначала, — дал дружеский совет Акайо. Кай не понял, как это сделать, но очень хотел выглядеть достаточно взрослым в глазах босса. Он помнил, как старый друг Лу курил на заднем крыльце приюта и попытался повторить его действия. Вздохнув, он присосался к сигарете, словно собирался поцеловать её, и втянул в лёгкие как можно больше дыма. Брюнет, едва сдерживаясь, чтобы не заржать как страусолошадь, внимательно наблюдал за немагом. Едва едкий дым попал в горло, а следом и в лёгкие, мальчик закашлял. Выронив сигарету, он схватился за горло и едва не задохнулся. Акайо больше не сдерживался. Его басистый смех раздавался как гром, мощно и внушительно. От смеха у парня заболел живот и потекли слёзы из глаз. А Кай всё кашлял, пытаясь придти в себя. Отвратительный вкус обжигал горло и лёгкие, в голову как будто что-то ударило. — Ой, ладно. Хватит. С боевым крещением, — босс вытер выступившие слёзы и потрепал осевшего на колени Кая. — Садись, расскажу наш обычный план. Кай никак не мог придти в себя. Немаг до сих пор ощущал противный вкус во рту и желал как можно скорее избавиться от него. Однако сделать это ему не позволил Акайо, который почти насилу усадил его на диван. Устало зевнув, он принялся рассказывать. — Значит так, уже два года мы ходим впятером — один из нас остаётся дома, на всякий случай. Последние два года мы брали Лонгвея, чтобы он стоял на стрёме, но, знаешь, он… тупой! Жутко бесит, под ногами только мешается. В прошлый раз уснул, гнида, чуть не поймали, — Акайо зло клацнул зубами, едва не откусив фильтр сигареты. – В этот раз остаётся Джиро, нам может понадобиться помощь лекаря, владелец уже слишком… помешанный, скажем так. Лонгвей пусть тоже здесь остаётся. Кай согласно кивнул. Понимая важность момента, он лишь тихо благоговел. Акайо рассказывал ему что-то очень важное и сокровенное, что могли и могут знать лишь члены банды. Полноценные члены. — Итак, запоминай. Мы встречаемся в переулке рядом с магазином, запомни, ты не должен прийти с кем-то! Главное, чтобы каждый пришел из разной точки города — почему, думаю, понял. Потом Хаджи проверяет территорию, и после его сигнала мы начинаем. Наби взламывает замок, потом уже наше дело. Дальше я тебе мозги забивать не буду, расскажу только о твоей важной роли, – он особенно выделил предпоследнее слово. — Ты будешь стоять на стрёме. Это важно! Жесть, как важно! От тебя всё зависит. Ты не войдешь внутрь, а будешь сидеть в кустах, ну, или на дереве, возле дома. Сигнал — камень в окно — ты подашь, если увидишь охранника, шерифа или его помощников. Всё ясно? Не задумываясь, Кай кивнул. — А… как же та тётка из Республиканского города? Шеф полиции… не помню, как зовут. Акайо удрученно хмыкнул и, скрестив руки на груди, решительно заявил: — Пофиг. Наверняка эта республиканская изнеженная крыса и носа своего из дома вне рабочее время не высунет. И, посмеявшись со своей шутки, отпустил мальчика. Но Каю этого было мало, он желал узнать как можно больше, выжать из главаря всё, что мог. Еще миллион вопросов посыпалось бы на парня, но тому было некогда. — И ещё кое-что! Не облажайся, я доверил тебе то, что пока не следовало бы, но… почему-то я верю в тебя. Одна твоя ошибка – и нам всем крышка. — Я понимаю. Обещаю, не подведу тебя, Акайо! Последний счастливо улыбнулся. Было в Кае что-то такое, что заставляло людей верить ему. И одно из этого «что-то» – просто обворожительно обманчивая улыбка. — Да, и пока не ушёл. Приберись здесь, а? А то такой свинарник, что свиньи лучше нас живут. Кай, удивленно округлив глаза, осмотрел гадюшник, где никто ни разу не убирался за все два года, и резко засомневался, что они принимают его в качестве полноценного участника.***
Кай бежал по ночной улице так быстро, как только мог. Прекрасный ночной вид только мешал ему. Все эти светящиеся витрины, редкие прохожие и едва слышимые сирены сатомобилей, которые были привилегией только очень обеспеченных граждан. Всё это отвлекало мальчика — ему был противен этот город, где с ним так несправедливо обошлись. Он расталкивал проходивших мимо мужчин (женщины в это время сидели дома, как и дети), чем только обратил на себя излишнее внимание, но вовремя поспешил скрыться в переулках. Подворотни — отдельная тема. В них кипела своя особенная жизнь, которая так не вязалась с традиционным укладом жизни Ю Дао. Десятки бездомных влачили там своё жалкое существование, и никто не мог выгнать их с насиженного места, даже полиция, которая пыталась сделать это едва ли не каждую неделю. Там они жили целыми семьями, приторговывали запрещенными препаратами, которыми совсем не брезговали Акайо и Хаджи, а также предлагали кое-какие другие услуги. — Молодой человек, не желаете немного расслабиться в моей очень приятной компании? Уже немолодая женщина в грязном и порванном платье, которое едва прикрывало необъятную пятую точку, загадочно улыбнулась и двинулась навстречу Каю. Такие молодые «клиенты» были для неё не в новинку, она и не такое видела. Мальчик же даже не понял, что хочет от него эта бабулька, у него всё равно не было времени. — Нет, я занят! Грубо пробившись через неё, немаг бы и тут же забыл, но обиженная равнодушием к ее «потрясающей» фигуре женщина зло прокричала вслед: — Ну и вали отсюда, молокосос! Рано ещё по бабам шляться! Кай не обратил внимания, но понял, что от него хотела эта женщина — на улицах он часто видел, чем взрослые (хотя не всегда) занимаются. Пройдя еще пару улиц, мальчик оказался на месте. Улица имени Аанга была не самой простой — привилегией лишь для самых богатых жителей и предпринимателей. Огромные особняки чередовались с богато украшенными магазинными лавочками, банками, ресторанами и другими развлекательными заведениями. Здесь всё дышало роскошью и богатством, говорило о том, что люди платят даже за воздух, который тут явно отличался от воздуха остального народа (он был более чистым что ли). В мечтах Кая он жил здесь вместе со всей своей большой семьей, разбрасывался деньгами и даже не думал о том, как будет выживать завтра, а единственной проблемой будет решение, в какую страну ехать отдыхать. — Да неужели! Где ты шлялся?! Акайо негодующе свирепо посмотрел на опоздавшего. Кай, отдышавшись, виновато опустил глаза. — Прости… — Ладно, не бери в голову! Это всё нервы! Вечно веселый Хаджи (Кай подозревал, что из-за наркотиков) потрепал мальчика по голове. За год совместной жизни только Хаджи всецело доверял ему и считал своим другом. Он научил Кая основным принципам воровства, тактике, чтобы не быть пойманным, и ещё много чему полезному. Мальчик считал Хаджи своим самым лучшим другом. — Успокоительное пить надо, раз нервы шалят! — огрызнулся главарь, затягивая шнурки капюшона. — В следующий раз отправлю хозяина из лавки выманивать! Это была очень страшная угроза. — Действуем по плану. Хаджи, вперед! Сероглазый кивнул и поспешил скрыться в ближайшей тени домов, подкрадываясь к цели. Ювелирный магазин принадлежал очень богатому человеку, кому именно, Кай не знал, но Бао обмолвился, что хозяин держит целую сеть магазинов по всему Царству Земли. У этого старого богатого ублюдка деньги уткочерепахи не клюют, так что было не ясно, что он забыл в такой дыре, как Ю Дао, но факт оставался фактом: в магазине хранились дорогие украшения, которые стоили целое состояние. У Кая едва ли не слюни текли, когда он представлял, что ему тоже немного перепадёт. Здание магазина было очень удобно расположено для любителя поживиться чужим имуществом. Небольшое, с большой витриной, далеко от полицейского участка. Хотя Кай часто слышал, как Наби и Хаджи – мастера взлома и ограблений – жаловались на слишком сильную защищённость таких, с виду, небольших магазинчиков. И в этом они были правы. — Наби, что можешь сказать? — Акайо выразительно посмотрел на друга. — Трудно сказать, но… Похоже, что сигнализация отключена. Главарь удивленно приподнял брови. — В каком смысле? Какой идиот отключает на ночь сигнализацию в ювелирном магазине? — Не знаю, но… Хаджи прошёл и дал знак, значит, что можно идти. Но я бы был более осторожен, – парень поднялся и натянул повязку на лицо. Акайо его понял, но не мог так рисковать. Всё это было слишком подозрительно, походило на ловушку. Задумавшись, он подал Ханджи сигнал к возвращению. Последний, конечно, смутился, но повиновался приказу. — Ты что творишь?! — возмутился Кай. Три пары глаз уставились на него удивленно. Сначала. Потом выражение сменилось на гнев – все таки Кай ещё не был полноценным членом и об субординации ему ещё следовало бы помнить. Мальчик понял, чем заслужил такие взгляды, покраснел и поспешил оправдаться. — Эмм… Я… Прости, вырвалось… Акайо закатил глаза и вернулся к обзору дома. Интуиция звонким колоколом буквально била его в голову, не давая покоя. — Ты уверен? — подал голос Бао. — Да тут тупому всё ясно. Это подстава. — Да кому мы сдались? Вроде местных богачей не трогали… — Трогали, — поддакнул Кай, — Сами же рассказывали. — Замолчи уже, — шикнул Бао. — Может, всё таки попытаемся? Не возвращаться же ни с чем! — Лучше ни с чем, но живыми. Валим. — Нет, стой! Пришедший Хаджи победно улыбнулся и указал на дом. По его взгляду Кай понял, что он что-то задумал. — Там, в пороге под плинтусом, спрятан провод сигнализации, если не касаться – не сработает, — пояснил парень. — Никакой подставы, я уверен. Видели бы вы, сколько там всего… Акайо вновь задумчиво оглядел ювелирный магазин. Светящиеся глаза товарищей ясно говорили о том, что будущая добыча настолько окрыляет их, что уходить с пустыми руками они не собираются. Но вот что-то всё равно заставляло задуматься. — Давай, Акайо, что нам терять? Сколько раз мы уже сидели в тюрьме? И сколько сбегали оттуда? — Наби похлопал босса по плечу. Немаг зло взвыл. Как же эти придурки его бесили. — Ладно, но если вдруг что — каждый сам за себя! Ловко выхватив пистолет из штанов, он перезарядил его и направился вперед, за ним пошли и остальные. Кай в том числе. Парни, осторожно, но быстро ступая по улице, пробежали в тени деревьев прямо к дому. Они разделились, Бао и Наби направились к чёрному входу, Хаджи и Акайо полезли в вентиляционную решетку, Кай же остался на улице. Его главной задачей было найти укромное место, где он мог бы иметь хороший обзор и при этом оставаться незаметным. Росший возле дома клён подходил по всем параметрам. Кай забрался повыше и принялся ждать. Он остался в полном одиночестве… Полумесяц ярко светил на небе, затерянный среди мелких звёзд и облаков. Ночная властительница нежным касанием окутывала землю и убаюкивала всех жителей. Ночная тишина звенела в ушах, и лишь редкие шорохи пробегавших ночных зверьков и стрекотание насекомых нарушали эту колыбельную. Улица была пуста, ни один прохожий не смел нарушить некую идиллию, установившуюся в эти часы. Кай, вдохнув полной грудью, устроился поудобнее и принялся созерцать. Ни одного человека в радиусе ста-двухсот метров: не было ни бездомных животных, ни какого-либо звука… Ничего! Вот сейчас немаг насторожился. Возможно Акайо был прав, и это действительно засада. Нужно было проверить… Срочно. Это была его обязанность. Но, к сожалению, вокруг не было ни души, он просто не мог выйти из укрытия и выдать себя. Решение пришло в голову само собой. Схватив ветку, он бросил ее на дорогу и принялся ждать. Мучительные секунды тянулись словно часы. Это должно было сработать! Маги земли настолько возгордились своими навыками укрощения стихии, что забыли о том, что законы физики существуют для всех. И Кай не ошибся. Через минуту веточка немного, едва заметно, шевельнулась. — Твою мать… — выругался он. Это была засада! Кто-то устроил им ловушку! В спешке Кай едва смог оторвать веточку. Он уже собирался было кинуть её в окно, но кто-то резко схватил его за волосы и зажал рот руками. — Я же говорил, чтобы ты не лез не в свое дело… Ммм? Сейчас ты за это поплатишься! Лонгвей был зол. Очень зол. Его заменили каким-то жалким мальчишкой, которому просто повезло. И всегда везло. Лонгвею всегда приходилось прикладывать много усилий, ничто не давалось ему просто так, всё стоило очень дорого, и из-за этого он не мог разбрасываться своими успехами. Кай не хотел понимать, почему бывший друг так поступает. Теперь он окончательно стал предателем в глазах некогда лучшего и единственного друга. Хотя Лонгвей его таковым никогда не считал. Он был одиночкой, а другие — просто средства для осуществления его целей. Кай действовал не думая. Обнажив зубы, он вцепился врагу в палец. Тот пронзительно закричал и отпустил мальчика. Немаг откинул от себя Лонгвея и вновь схватил сук, пытаясь бросить его в окно, но было поздно… В ту же секунду десятки магов в форме буквально появились из-под земли. Стало понятно, что они сидели в засаде все это время, выжидая подходящего момента. И он настал. Кай стоял как вкопанный, будучи не в силах пошевелиться, даже понять, что вообще произошло. Он оплошал… Не успел вовремя подать сигнал, и теперь вся банда не успеет сбежать. Лонгвей тоже не терял времени. Избавившись от боли, мальчик продолжил нападать на бывшего друга. Кай отбивался, как мог, всё ещё пытаясь хоть как-то подать сигнал к отступлению. — Отвали от меня уже! Достал! Что ты хочешь?! — А ты и в правду тупой, — прорычал Лонгвей, хватая Кая за руки и заламывая их. — Запомни, никто не смеет вставать на моём пути! Клянусь, ты пожалеешь! Вместе со всей этой жалкой компашкой! Услышанное заставило немага замереть. Он перестал сопротивляться и удивленно уставился на Лонгвея. — Что… Что ты несешь?! Мальчик прекратил попытки нападения и, скрутив руки Кая, прошептал на ухо признание. — Ты думаешь, что я просто так прощаю предательство? Нет, друг мой, нет. — Что ты сделал?! — он из последних сил пытался не закричать и не выдать себя. — Ничего… Всего лишь рассказал одной даме со шрамом, что одна крупная банда будет сегодня грабить ювелирный магазин. Конечно, они ожидали встретить совсем другую банду, но, кто знает, что Акайо с остальными мог бы сделать в будущем… — Ах ты, сукин сын… Ты предал нас! Лонгвей ухмыльнулся и покачал головой. Реакция Кая смешила его, он даже решил рассказать ему кое-что ещё: — Думай как хочешь, но я считаю, что лишь наказал за предательство одних зазнавшихся выскочек. И, ах да, я говорил тебе, что банду, которая сегодня якобы грабит магазин, приведут в участок живыми или мертвыми… Им понадобится много времени, чтобы понять, что к чему… И он засмеялся. Смеялся долго и ехидно. Злость, словно кровь, растекалась по венам и жилам, наполняя каждую клеточку яростью. Лонгвей предал их… Обрёк на гибель столько людей! Людей, которые дали ему кров и еду. И вот как он отплатил им! Ведь скорее всего никто сегодня не вернётся домой… — Сволочь! Предатель! — Таким меня и запомни! Лонгвей толкнул Кая. Мальчик опасно накренился вниз и не смог удержать равновесие. Земля всё быстрее приближалась, или это он приближался к земле. Мгновение, и Кай лежал под деревом и сквозь полузакрытые веки смотрел на то, как полицейские уничтожают единственных людей, которые помогали ему в этой жизни. Пока сознание уплывало, Кай понял, что вновь не сможет никому доверять. Никогда.***
— Живой? — Да куда ему умирать — молодой ещё! — Да он всю ночь не просыпается… — Сейчас проснётся! Кай будто плавал в чёрном море, которому не было конца и края. Сознание мальчика дремало, давая отдохнуть и прийти в себя после пережитого, а пережил он много… До сих пор он не мог поверить, что безобидный с виду Лонгвей поступил так. Конечно, этот гадёныш был очень коварен, но совершить такое… Из-за него Кай вновь остался один. Ему так хотелось верить, что его друзей просто посадят. Хотя, он врал сам себе. Законы Ю Дао строги и очень жестоки. За грабежи и убийства их ожидала смертная казнь… Здесь не было тюрьмы как таковой и за все, по мнению жителей, «серьезные преступления» наказывали смертью. Резкий запах вытянул Кая из пучин сознания, возвращая его в такую ненавистную реальность. Картина долго не фокусировалась перед глазами, он видел лишь расплывчатые серые пятна. — Подъём! Кто-то толкнул его в плечо, которое отозвалось тугой болью. — Да не трогай его, он себе сотрясение заработал, когда грохнулся, — вмешался другой, явно женский, голос. Кай с трудом сориентировался в пространстве и попытался встать. Кабинет, где он лежал на двух стульях, был маленьким и душным, у двух противоположных стен стояли письменные столы, за ними сидели помощники шерифа – Кай помнил каждого. Близнецы Шакур и Чи были молодыми, амбициозными, но, к сожалению, гниющими в этой дыре полицейскими. Они работали на шерифа уже не один год и самолично, почти каждый месяц, ловили Кая на побегах и преступлениях. Не гнушались близнецы и придумывать байки про Кая, из-за чего от Чао перепадало ему ещё больше. — Г-где я… — Ты глянь, он нас не узнает! — невысокая, но мускулистая девушка притворно улыбнулась. — Теряешь хватку, Кай. Мы тебя давно уже не видели. — Ага, даже скучно стало… Ммм… Нет! И близнецы засмеялись. Голова мальчика разболелась ещё больше едва он услышал этот противный смех с прихрюкиванием. — Заткнитесь… Ваату, что за фигня. Что случилось? Почему я опять не могу различить ваши кротобарсучьи морды? Смех сразу прекратился, взгляд полицейских ужесточился. Мужчина схватил со стола дубинку и ткнул им прямо в лоб сироте. — За языком следи, выродок, или, клянусь, пожелаешь… Кай сглотнул. Голова его всё ещё болела, а тело ныло, словно все кости были переломаны. — Успокойся, Шакур, он не наша проблема. Шеф сказал вести его к Бейфонг, как только очнётся, а уж дальше… Ему знать не стоит!!! — Подъём, бестолочь! Темноволосый мужчина с россыпью веснушек по всему лицу и даже шее, встал из-за стола и дубинкой ткнул Кая в плечо. Мальчик смотрел на него удивлённо, даже испуганно. Помощник Шакур любил лишний раз превысить свои служебные обязанности, и для «своего любимчика» ничего не жалел. — Я никуда не пойду, пока мне не объяснят, что произошло! — Кай понимал, что сейчас не время показывать характер, но по-другому ответов он бы вряд ли добился. Вот и помощник шерифа считал так же. Неповиновение этого жалкого сиротки просто вывело его из себя. Мало того, что из-за приезда Лин Бейфонг весь участок работал без выходных в экстренном режиме, так ещё и сейчас, в его законный отпуск, приходилось разбираться с какими-то щенками. Он угрожающе размял массивные плечи и схватил воришку за ухо. Было больно. Даже очень. Малейшие движения отзывались пульсирующей болью в голове и мышцах, давая понять, что ещё чуть-чуть — и Кай просто потеряет сознание от боли. — Ай!!! Не надо, я всё понял! Сам пойду… — Раньше надо было думать! Шакур быстрым шагом направился к выходу из кабинета, таща ругающегося Кая за собой. Его сестра даже не пикнула в защиту мальчика, боясь, что попадёт под горячую руку. Помощник шерифа, будто специально, шёл длинными и извилистыми путями, иногда замедляясь, чтобы не наткнуться на коллегу и не показать, что его явно давно пора уволить. Через пару минут Кая втащили в тесную комнату, обитую железом. Единственной мебелью были стол с лампой и два стула, тоже из железа. Кай понял, что это комната для допросов, и это понимание заставило его покрыться мурашками. Что его ждало? — Сиди здесь и будь паинькой, если хочешь уйти отсюда. Шакур швырнул мальчика внутрь и захлопнул дверь. Устало зевнув, он пожелал, чтобы Бейфонг при допросе задушила мальчика чем-нибудь железным, и у него было бы на одну проблему меньше. Кай испуганно озирался по сторонам, голова всё ещё болела и кружилась. Мальчик осмотрел мебель, что была здесь, поёжился от давящего чувства, возникшего из-за четырёх абсолютно одинаковых металлических стен и, наконец, решил сесть за один из стульев. Едва он приземлился на жёсткий металл, дверь вновь распахнулась, и раздался мощный басистый женский голос. — Если завтра же я не увижу доносчика, можете искать себе нового козла отпущения. Теперь оставь меня! Немолодая женщина со шрамом на правой щеке, в форме полицейского Республиканского города (Кай однажды видел в журнале) быстрыми резкими движениями вошла в допросную и плюхнулась на стул. Магией металла она закрыла дверь и, сложив пальцы в замок, оценивающе уставилась на мальчика. Их взгляды встретились. Кай смотрел в её зелёные, усталые глаза и медленно покрывался мурашками – было в её взгляде что-то такое, что заставляло кричать от ужаса и беспомощности. Лин сузила глаза и опустила руки на стол. — Твоё имя? Её голос был спокойным, но напряженным, Кай бы даже сказал, что требовательным. Шеф знала, что хотела от этого ребенка, и собиралась вытянуть из него всю информацию, которой он обладал. — Кай. Мальчик понимал, что с ней лучше не шутить. — Фамилия? — Ммм… нет. Я её не знаю. Лин кивнула. — Сколько тебе лет? — Восемь. — Кто твои родители? Конечно, она знала то, что Кай был сиротой с самого рождения, но ей было нужно, чтобы он сказал это вслух. — Я сирота. Бейфонг, нахмурившись, откинулась на спинку кресла и скрестила руки на груди. — Оставим все прелюдии. Скажи мне, Кай, что ты делал на месте ограбления? Кай сглотнул, его сердце бешено билось, а в горле пересохло. Эта женщина оставляла впечатление властной и уверенной полицейской, явно отдавшей своей работе душу. — Я… проходил мимо, и кто-то ударил меня камнем в голову. Кай понимал, что врать ему сейчас опасно, но не хотел стать предателем, подобным Лонгвею. Бейфонг нахмурилась ещё сильнее. — Я дам тебе еще одну попытку, Кай. И подсказку… — она отвернулась. — Тебя нашли под деревом, ты явно упал с него, судя по тому, что в момент, когда мы вышли из укрытия, тебя там ещё не было, ты упал с дерева уже после. А значит, что ты сидел на дереве давно… Что ты там делал? Кай сглотнул. — Увидел, как кто-то грабит магазин и… решил посмотреть, чтобы меня не замет… — Не врать! Лин с такой силой ударила по столу, что Кай едва не свалился со стула от неожиданности. Мальчик испуганно сглотнул, но из-за всех сил пытался не показать своего возросшего ужаса и страха. — Послушай. Я даю тебе шанс не оказаться в тюрьме, неужели это не ясно?! — Тогда где я буду, если не в тюрьме? Бейфонг хмыкнула. — Ты вернешься в приют. И это лучшее решение, которое может тебя ожидать, если, конечно, ты будешь сотрудничать. Кай опустил голову. Он не хотел возвращаться в приют, там его точно ничего хорошего не ожидало. Возможно, даже самое худшее. — Я хочу уйти… Всё расскажу, но только дайте мне просто уйти. — Ты будешь ставить мне условия? — женщина вздёрнула брови. — Нет, это… просьба, а не условие. Лин, кровь в которой на секунду вскипела от такой наглости, успокоилась, но всё ещё продолжала не терять бдительности. — Ты знаешь ответ. Я хочу, чтобы ты понял: хоть я и шеф, но не могу решить твою судьбу, в этом городе моя власть временна и очень ограничена. Шериф решил, что ты в любом случае просто так не уйдешь, но от тебя зависит, попадешь ли ты в приют, где у тебя есть шанс стать свободным, или же оказаться в тюрьме, просидеть там, минимум, до совершеннолетия и остаться с клеймом вора на всю жизнь. — Но… здесь нет тюрьм. — Есть, но их мало. Тебя пощадят, а если сейчас всё расскажешь, ни в одном отчёте о тебе не будет и строчки. С каждым словом Кай с горечью понимал, что выхода у него попросту не было. Из приюта он сбежать бы смог, а из тюрьмы… — Что с моими друзьями? Раз выхода у него не было, то он хотя бы должен был выжать из ситуации всё, что мог. Шеф сложила руки в замок. Она поняла, что загнала Кая в угол, и сейчас он просто пытается показать зубы. Но у неё не было реальных причин скрывать судьбы воров. — Они мертвы. Погибли при задержании. Кай перестал дышать. Все они… погибли. Он вновь остался один. — Н-но… Они не были такими серьезными бандитами, — пискнул сирота. — Верно, лишь мелкие сошки. Но у нас была другая информация. Операция была предназначена для совершенно другой группировки, а ошибку мы поняли очень нескоро, — Бейфонг покачала головой. — Слишком много трёпа! Немаг убрал руки с колен и положил их на стол, сжав ладони в кулаки. Он не будет предателем просто потому, что предавать уже было некого. — Я… сбежал из приюта в прошлом году и попал к ним. Они никогда не брали меня с собой, но… Вчера я впервые отправился с ними. Остался сторожить, но… меня отвлекли, и я не успел. — Кто? — Это важно? — Скажу тебе честно: мне нужно имя доносчика. Ты знаешь, кто это? Мальчик задумался. Он ненавидел Лонгвея и мечтал о мести. В конце концов, он заслужил это. — Да. Лин внимательно посмотрела ему в глаза и выжидательно молчала. — Лонгвей. Он жил в приюте со мной, но сбежал на год раньше меня. — Где он сейчас? — Не знаю, но это он меня отвлёк. Говорил, что так отомстил нам за предательство, — рассказывал Кай, с болью вспоминая вчерашние события. – Больше я ничего не знаю. — Почему он хотел отомстить вам? — Лонгвей попал к ним раньше меня и был кем-то вроде мальчика на побегушках, а когда взяли меня, про него совсем забыли, и он разозлился. Лин кивнула. — Где их тела? — вдруг спросил Кай, понимая, что не может это просто так забыть, как плохой сон. Бейфонг покачала головой, чем вызвала полнейший ужас немага. От его друзей ничего не осталось… От накатившего ужаса и шока Кай обхватил голову руками. Отчаяние захлестнуло его, опустошая практически полностью. Судьба вновь посмеялась над ним, показала, что он ничто в этой жизни. Маг земли встала из-за стола и поспешила оставить Кая – она получила всё, что хотела, теперь он был ей не интересен. Уже за дверью она отдала приказ подчинённому. — Теперь отдайте его дело вашему шерифу. Он сказал всё, что было нужно. Маг земли не знала, да и не хотела знать, что ждало его в дальнейшем. Не знала и то, как горько он пожалеет, что решил сознаться и вернуться в приют.