Кай с жадностью отрывал зубами от булки большие куски и поглощал их, не жуя. Однако этой маленькой жалкой булочки не хватило, чтобы утолить волчий голод.
— Вот ты где, воришка!!! Ну-ка стоять!
— Я и не убегаю, карга ты старая! — огрызнулся Кай, облизывая пальцы и параллельно уклоняясь от хватких лап поварихи. – Да отвали!
— Ты, несносный оборванец, как смеешь трогать завтрак директора?!
Эти слова лишь сильнее разозлили Кая. Он, пытаясь не слышать жуткое урчание в животе, пронзил старуху взглядом хищника. Он не мог больше терпеть зверского голода, которым морили сирот уже не один месяц.
— Ах, завтрак директора! Конечно, этот жирдяй же похудеет без этой булки! — мальчик схватил женщину (которая уже была ниже него) за платье и начал трясти. — Значит, этой свинье можно жрать нашу еду без ограничения, а мы ели в последний раз вчера утром?!
— Еду надо заслужить! — как бы Лин ни пыталась, она не могла освободить одежду от крепкой хватки Кая, поэтому решила действовать проверенным методом — криком.
Едва старушка заголосила, словно её тут убивают, Кай выругался и оттолкнул её от себя так, что она упала на спину и вряд ли бы смогла подняться сама.
— Слушай сюда, если через час детей не накормят, клянусь, ночью ты увидишь последний сон в своей жизни! — немаг перешагнул через неё, с трудом побеждая желание пройтись по жирному животу. — И перестань орать!
Твёрдой походкой он направился на задний двор. Выйдя из душного здания, пропахнувшего пылью и смертью — приют только оправился от эпидемии. За три года, что болезнь нещадно забирала человеческие (и не только) жизни, многое изменилось. Причём не в лучшую сторону. В городе нарушились поставки продуктов и других вещей из-за введённого карантина. Бюджет приюту резко сократили (из-за чего директор настолько долго возмущался, что целый месяц дети из комнат боялись выходить), так что Теруо, чтобы не нанести ущерб своему карману, решил ограничить детей во всём: в питании, одежде, воде (теперь была только холодная) и отоплении (он больше не закупал дров для камина, который был единственным спасением детей в холодные зимние вечера).
Кай чувствовал, как медленно превращается в живого мертвеца. Он стал таким худым, что кости просвечивались даже через его единственную старую и дырявую одежду, что он носил уже не один год. И она стала ему совсем маленькой. За три года мальчик заметно прибавил в росте, чем ещё больше походил на скелета. Конечно, ему было уже десять лет, и детской непосредственностью он больше обладать не мог (хотя и никогда не обладал). Ему приходилось мириться с такой жестокой несправедливостью, как открытое воровство директора, которое заставляло детей буквально умирать от голода и холода, особенно сейчас, когда наступила зима.
Холодный декабрьский воздух ударил в лицо мальчика. Не обращая внимания на холод, от которого было не спастись, он прошёл в самую дальнюю часть двора, обнесённого уже развалившимся забором. Отодвинув одну из досок, Кай покинул территорию и пошёл прочь, рассчитывая найти где-нибудь себе еду (он не мог есть еду малышей).
Улицы опустевшего города были засыпаны свежим снегом, дороги покрыты тонкой корочкой льда, холодный ветер морозил щёки и нос. Прохожие с подозрением, а некоторые с отвращением, смотрели на сироту в летней одежде. Но Каю было всё равно, он ко всему привык. Уже три года он держится правила, что никто не должен знать, что чувствует он на самом деле, все свои чувства Кай пытался скрывать за внешней непосредственностью и тем своим веселым нравом, которым обладал с рождения, но никогда не мог показывать его, пытаясь выжить. Сейчас же это было просто необходимо.
Дивные запахи из мясной лавки Кай уловил как раз вовремя. Его урчащий живот указал мальчику на то, что хорошо бы было и подкрепиться. Но осложнялось всё тем, что украсть что-то у мясника — сурового мужчины старой закалки — было просто невыполнимой задачей. Поэтому Кай действовал по-другому.
Среди редких прохожих найти жертву не составило особого труда, как и убедиться, что рядом нет полицейских – наказание за воровство была жёстким.
— Извините! — Кай предстал перед молодым мужчиной, широко улыбаясь. — Вы не видели тут маленькую девочку во-о-о-т такого роста?
Незнакомец с удивлением посмотрел на мальчика, прежде чем покачать головой и попытаться продолжить свой путь.
— Но, может, вы ошиблись! Это очень важно! Осмотритесь по сторонам, может вспомните что-нибудь! — заговаривал ему зубы Кай.
Мальчик ухватил человека, обескураженного такой наглостью, за руку и круто развернул. Кай действовал быстро и точно, как и учили его старые друзья. Пока жертва пыталась понять ситуацию, мальчик ловко выхватил небольшой денежный мешочек, привязанный к поясу.
— Я ничего не видел, парень, отстань!
Кая грубо оттолкнули, чтобы продолжить путь, но он ни капли не расстроился. Довольно улыбнувшись, он подкинул хоть и лёгкий, но очень важный для него мешок.
— Проваливай!
Жена мясника, не менее ворчливая и массивная дородная тётка, презрительно рассматривала оборваныша, она не желала, чтобы что-нибудь из товара «неожиданно» исчезло.
— Очень приветливо вы с клиентами обращаетесь.
— С кем?! Это ты-то клиент? — усмехнулась тётка, скрещивая руки на груди. — Убирайся!
Кай обнажил желтоватые зубы в улыбке и потряс мешочек в руке. Услышав звон монет, глаза мяснихи расширились, она прищурилась, пытаясь понять, что же за фрукт такой этот мальчишка.
— Откуда у тебя деньги? — спросила она.
— Скопил, — Кай обворожительно улыбнулся — всё как и учил Акайо, он не должен хоть как-то выдать себя. — Скажите, милая дама, у вас же есть в продаже готовые блюда?
Она кивнула, смущаясь комплименту, который даже от мужа не слышала, и кивнула в сторону другого прилавка. Кай бегло осмотрел витрину, при виде вкусного жареного и парного мяса, у Кая просто слюнки потекли и живот скрутило. Он выбрал вяленое мясо, пирожки с мясом и пирог. На это у него ушли все деньги, что удалось добыть утром. Кай с предвкушением забирал из рук продавщицы пакет. Однако продолжить наслаждаться этим моментом ему помешали.
— Меня ограбили! Мама, зови отца! Уж я-то этого мелкого гаденыша запом…
Мальчик, узнав голос своей недавней жертвы, медленно повернул голову в его сторону и едва не умер со страху. Ограбленный мужчина замер на полуслове, когда увидел его.
— Ах ты скотина! Стоять!!!
Кай крепко прижал к себе пакет и, действуя даже не обдумав, выпрыгнул в открытое окно. Приземлившись на согнутые ноги, он бросился бежать куда глаза глядят. За спиной он слышал крики и угрозы преследовавшего его мужчины, но тот всё равно не смог его догнать.
Закоулки родного города радостно приняли скрывавшегося сироту. Он притаился за мусорным баком, ожидая, когда преследователь пройдёт мимо. Так и случилось, мужчина пробежал мимо заурядных мусорных баков, даже не затормозив.
— Неужели!
Кай, не смущаясь близости мусорки и исходившего от неё «аромата», уселся на ступеньки у чёрного входа в книжную лавку и развернул пакет. Дивный запах свежей еды затуманил и так помутненный голодом разум. Вдохнув их полной грудью, мальчик с наслаждением достал пирожок и, смакуя момент, надкусил. Приятное теплое чувство разлилось по всему телу до самого желудка, он и не заметил, как умял все пирожки и принялся за пирог. «Надо бы оставить на потом», – вовремя спохватился Кай. Еды, наверняка, он ещё долго не сможет получить.
Ленивой походкой он направился в приют, по дороге жуя кусочки вяленого мяса.
— Кай! Кай вернулся!
Дети младшей группы радостно окружили вернувшегося мальчика, светясь бледными, но счастливыми лицами. Кай счастливо улыбнулся малышам, которые каждый раз встречали его как героя. Эти дети были единственными обитателями приюта, которых всё устраивало – их не интересовали проблемы холода и еды, у них был шанс обрести семью (все хотят взять маленьких, которые и не вспомнят, что когда-то были сиротами), жизнь для них была проста и безмятежна (Чао сильно их не наказывал).
— Привет, малышня, — немаг потрепал какого-то мальчика по голове. — Что вы делаете на улице в такой холод?
— А нам не холодно! — запрыгала голубоглазая девчушка. — Представляешь, мы недавно позавтракали! Нам давали кашу и бутерброды с сыром!
— И она даже свежая была!
— Да! Было так вкусно!
Наперебой кричащие дети дёргали Кая за одежду и руки, пытаясь перетянуть внимания на себя, но заметили большой пакет, который Кай пытался спасти от разорений. Манящий запах жареного мяса ещё не выветрился, но некоторые дети, которые в жизни не ели хорошую еду, в том числе и мясо, всё равно продолжали надоедать немагу.
— Что это у тебя там? — спросила одна курносая девочка.
— Очень вкусно пахнет! — другая девочка с восхищением принюхалась.
Кай явно не горел желанием отдавать последнюю еду, но видя эти голодные детские лица, которые всё ещё не разочаровались в этом жестоком мире, просто не мог поступить иначе. Вздохнув, он вытянул из пакета кусочек и засунул его в рот, потом протянул самому взрослому мальчику.
— Раздай всем по кусочку. Это вам подарок, — улыбнулся Кай.
Мальчик кивнул и тот час же начал исполнять приказание, но перед этим сказал Каю:
— Тебя господин Горо искал, и Чао.
— Зачем?
— Не знаю, — пожал он плечами, — я слышал только, что директор хочет тебя сейчас же видеть.
— Пресвятая Раава, а этому жиртресту что надо?! — возмутился Кай.
Он знал, что пойти всё равно придется. Эту свинью лучше было не злить, он мог сделать их жизнь ещё хуже (хотя хуже просто было некуда). Кай решил сам пойти к нему, не желая попадаться на глаза Чао, с которым, к счастью, уже давно не виделся.
Ступая по скрипучим коридорам и облизывая с губ оставшийся после мяса жир, Кай всё пытался понять, отчего же его скромной персоной заинтересовалась столь «занятая» личность, у которой было время только считать деньги. Да, директор был не чист на руку, он в открытую воровал деньги и не стеснялся хвастаться, как это делает. Однако перед инвесторами, держащими этот приют, он был совершенно другим. Инвесторами были самые знатные семьи Ю Дао: купеческий род Ямада, приближённые царской семьи Огава и бывшие рабовладельцы (хоть и прошло больше двадцати лет после официального освобождения рабов приказом губернатора, семья всё ещё владела несметным богатством) Мураками. Перед ними Теруо был сама доброта и обходительность. Во время визитов семей как по волшебству дети получали новые игрушки, одежду, Чао куда-то исчезал, а питание становилось шестиразовым. Но это обычно продолжалась недолго, когда приют покидали, все вещи и игрушки были немедленно возвращены в подвал, где запирались под пять замков и ожидали новой проверки.
— Кай, ну где ты ходишь? — Горо поправил сползшие очки и поспешил подойти к воспитаннику.
Кай смотрел на него и понимал, что мужчина очень нервничает – редкое явление, ведь Горо всегда был спокоен и собран как Чао, но его нравственные качества были куда лучше.
— Вы меня искали?
— Да, — Горо посмотрел Каю в глаза, — тебя хочет видеть директор, но сначала… За что ты избил повариху?
Кай ошатнулся. Он знает! Значит, директор и Чао тоже. Проклятая старуха…
Мальчик закусил губу. Он из-за всех сил пытался не смотреть воспитателю в глаза – боялся найти в них ещё большее разочарование, чем он обычно видел. Горо был единственным в этом приюте, кто хоть немного заботился о Кае и его судьбе. Воспитатель давал ему много свободы, но требовал послушания и отличной учебы, которую Кай закончил в июне (четыре года все сироты обязаны были учиться). И Кай действительно старался слушаться.
— Ты помнишь, что обещал мне? — спросил брюнет.
Немаг медлил с ответом.
— Ты слышишь меня?
— Помню, — прошептал Кай.
— И ты всё равно нарушил своё слово?
Кай кивнул.
— Ясно. Сейчас ты дал мне понять, что твоему слову совсем нельзя верить.
Горо покачал головой. Он и вправду разочаровался в мальчике сегодня. Но сейчас это было не так важно: Кая срочно нужно было отвести к директору.
— Нет!!! Моему слову можно верить! Честно! — взмолился он. — Эта старуха сама виновата! Клянусь! Если бы она не получила то, чего заслуживала, уже сегодня бы половина младшей группы покинула приют вперед ногами!
Воспитатель не перебивал его. Кай с таким отчаянием пытался вернуть доверие к себе, что на это было даже жалко смотреть. Но Горо решил разобраться с ним потом.
— Уф, не сейчас, — мужчина потёр переносицу из-за чего едва не уронил очки. — Прошу, просто молча иди к директору и постарайся хотя бы сделать вид, что тебе стыдно.
— Но мне не стыдно!
— Кай! Хоть раз подумай головой, прежде чем делать что-то! Неужели ты правда считаешь, что в голоде виновата повариха?
Решительность немага поубавилась от такого тона. До того, как Горо спросил его, Каю даже в голову не пришло задуматься, она ли виновна.
— Конечно! Почему дети едят раз в несколько дней, а директор на трёхразовом питании, которое она готовит! Она! — возмутился Кай. — Если бы захотела, нашла бы, что сделать для нас!
Мальчик смотрел на него таким уверенным и непоколебим взглядом, что усомниться в его словах мог только тот, кто знал правду, и Горо был в их числе. Как бы сам Кай не утверждал, он был таким же ребенком, как и остальные. Он мог вытворять и выдумывать всё, что угодно, но его мысли не отличались особой логикой. Горо не знал, стоит ли развеивать его «гениальные» мысли.
— Почему у тебя нет новой одежды? — вдруг спросил брюнет.
— Что? — смутился Кай.
— Почему на тебе не новая одежда? — он повторил свой вопрос.
— Эмм… Ну потому что ее у меня нет!
— А почему?
Мальчик возмущённо насупился. Почему Горо задавал такие странные вопросы? К чему? Причём тут вообще одежда?
— Потому что мне её не дали! А не дали, потому что директор не дал денег!
— А директор в новой одежде…
— Да, потому что себе он денег выделил! — закричал Кай.
Воспитатель подмигнул мальчику, поспешно удаляясь. Перед этим он не забыл ему кивнуть в сторону кабинета директора. Кай остался в полном одиночестве. Он пытался понять, что же сейчас такое произошло, что пытался ему сказать Горо? В раздумьях он направился в кабинет.
Дверь кабинета директора была самой дорогой дверью в здании. Широкая деревянная (по традициям Царства Земли) раздвижная дверь, которая больше напоминала дверцы шкафа-купе. Кай поднял руку, чтобы постучать, но в миллиметре от вишнёвой древесины замер. Поразмыслив пару секунд, он помотал головой, чтобы избавиться от лишних мыслей, и постучался.
— Войдите, — раздался донельзя довольный голос директора.
Уже смутившись, Кай приоткрыл дверь. Едва его лохматая голова (которая ещё больше бесила директора из-за излишнего количества волос) показалась в проёме, лицо мужчины сразу утратило такую широкую улыбку, с которой он читал какие-то бумаги.
— Ах, это ты, — угрожающе–растерянно произнес он. — Ну входи, чего замер!
Кай последовал указанию и очутился в роскошном кабинете. Директор на свой комфорт не скупился, это было ясно еще по красному ковру из страны Огня, лежащему у двери. Широкий и просторный кабинет, дорого обставленный и с изящными окнами, рама которых стоила больше, чем тратилось на содержание приюта. Мальчик знал каждый уголок этого кабинета — здесь он бывал часто. Директор обожал отчитывать его за всё, что только мог повесить. И особенно любил придумывать, сколько ударов он получит от Чао. Кай презирал этого жирного зазнавшегося эгоиста, он тешил себя мыслью, что, когда вырастет, сможет собрать компромат и прижать директора к стенке.
Сам Теруо Сарутоби просто идеально соответствовал представлениям о человеке, который вёл такой образ жизни. Широкий в обхвате коренастый пожилой мужчина с лысиной, в лице которого нет ни одной правильной черты. На его толстом тёмном теле из последних сил держался коричневый костюм, грозившийся вот-вот разойтись по швам, узенькие серые глазки смотрели будто в душу, и Кай знал, что он очень хорошо разбирается в людях.
Оказавшись внутри, Кай едва не задохнулся. Кабинет настолько пропах вонючим одеколоном директора, что мальчик едва не выплюнул всё съеденное мясо. Теруо поспешно прятал какие-то бумажки в деревянном лакированном столе. Прежде чем он закончил, Кай без разрешения плюхнулся в кресло перед столом и потянулся. Тактику для разговоров с господином Теруо он выработал уже очень давно — главное показать, что тебе абсолютно всё равно на то, что здесь происходит.
Директор неодобрительно нахмурился, когда услышал как дорогая кожа скрипит под тощей задницей сироты.
— Вызывали, господин директор? — поинтересовался Кай, зевая.
— Да, — мужчина прищурился, поставив локти на стол и сложив пальцы в замок. — И этот вопрос меня очень даже беспокоит.
— О да, извините, я прямо со входа заметил, как ваша задница похудела на несколько размеров от того, что не получила эту маленькую булочку, — Кай издевательски засмеялся. — Могу сказать кое-что: она была очень вкусной!
Едва директор услышал такое явное издевательство, его глаза сверкнули праведным огнем ярости. Он ударил кулаком по столу.
— Молчать, огрызок! Говорить здесь буду я!
От неожиданности Кай едва не упал со стула. Он заметно напрягся, но старался не выдать своего волнения. Он просто желал поскорее закончить со всем этим. Директор почти сразу успокоился и с прищуром смотрел на мальчика – его желания не отличались от желаний Кая.
— Тебе самому не стыдно? Избил бедную женщину!
— Да я её и пальцем не трогал! Лишь немного рассказал о законах жизни, — уверенный в своей правоте, Кай поднял голову и закрыл глаза.
Слова Горо всё ещё крутились у него на языке. Он пытался понять, зачем он всё это сказал ему. Явно же хотел, чтобы Кай что-то понял. Но только что?
— Ладно, это уже не важно. Я вызвал тебя по более серьезному поводу, — немаг даже удивился, когда услышал, что ему так просто это спустят. — Слушай внимательно или сам потом пожалеешь.
Кай заинтересовано посмотрел на господина Сарутоби. Что такого могло случиться, если он решил заранее предупредить его? Его! Сироту без права собственного мнения. Было видно, что Теруо очень волнуется, на его лбу проступили небольшие капельки пота.
— Тебя усыновляют.
Эти слова как гром среди ясного неба разрезали воздух и попали в самое сердце Кая, которое чуть не остановилось. Что этот жирдяй только что сказал? Его усыновляют?! Его?! Спустя столько лет одиночества?!
— Ч-что?
— Глухой?! Я сказал, что тебя хотят усыновить.
Кай слышал, но не слушал. Его разум отказывался верить, что такое могло случиться. Его хотят усыновить! Почти взрослого мальчишку, поведение которого не то, что ангельским было, его по праву считали одним из самых проблемных детей в приюте!
— Но подожди радоваться! Сначала тебе устроят… так называемые «смотрины», — мужчина нервно теребил ручку на столе. — Они побеседуют с тобой, подумают пару недель, может, месяц, и уже потом решат.
Немаг был в таком шоке, что не мог слышать ни одного объяснения. «Как такое может произойти?!» — единственное, что было в его голове. Ну не могло такое чудо случиться! Никогда таких, как он, не брали в семью. Разве что просто так… Прервав «торжественную речь» о том, как Каю повезло, мальчик резко выхватил ручку прямо из-под носа Сарутоби и ткнул колпачком ему в подбородок.
— Знаете, господин директор, мне так давно хотелось вас прикончить. Ты, жирная тварь, уже у меня в печёнках сидишь! Так сейчас я с удовольствием сделаю это!
Теруо удивленно округлил глаза. Ему сейчас угрожали?
— Убери! Сейчас же! Или пожалеешь! — прошипел он.
— Ага, лечу и падаю! Мне всё равно, даже приятно будет, что избавил мир от такой жирной занозы! — Кай не кричал, но говорил твердо и уверенно. — Но я могу тебя пощадить… Если ты расскажешь, какого фига сейчас происходит. И желательно поподробнее! Я пойму, если ты соврёшь хоть раз!
Вот сейчас истинная натура директора могла проявиться во всей своей красе. Мелочный меланхоличный нрав толстяка знал каждый в этом доме, но его настоящую грань – только особые дети, которых директор особенно обожал отчитывать и наказывать. Теруо был жутким трусом, он никогда не рисковал, особенно если знал, какие убытки может потерпеть его бюджет. И из-за этого Кай даже представить не мог, что такого предложили ему, раз директор решил пойти на такой риск.
Сарутоби сглотнул, прожигая мальчика злым взглядом. Вообще-то, резона скрывать свои цели у него не было – Кай бы всё равно понял, когда его забрали в семью. Поэтому мужчина начал рассказывать:
— Это семья Мураками, думаю, ты их знаешь. Во время эпидемии чумы в этому году их единственный сын и наследник умер.
— Причём здесь я?
Шатен блеснул узкими глазами и открыл один из шкафчиков стола. Порывшись в документах, он достал фотокарточку и протянул мальчику. Кай резко вырвал её и всмотрелся в портрет. На него смотрела почти точная его копия! Такие же зелёные глаза, волосы тёмного цвета и почти идентичное худощавое телосложение (но у Кая это было скорее из-за вечно голодного образа жизни). Немаг просто не мог поверить своим глазам.
— Это их сын — Кайоши Мураками младший. И…
— Они ищут того, кто мог бы заменить их сына, по крайней мере, пока они не заделают нового наследника, — грустным голосом подтвердил Кай.
На секунду, в самом начале, мальчику показалось, что чудо в его жизни действительно случилось. Единственное в жизни. Но, как обычно, в его жизни ничего не менялось, он остался неудачником.
— Верно, — усмехнулся директор.
Он с облегчением вздохнул, когда Кай убрал ручку и плюхнулся обратно в кресло. Опустив голову, мальчик спросил:
— Зачем им это? Какой смысл, если они могут родить ещё одного?
— Я не знаю, — Теруо покачал головой, — неизвестно, родит ли ещё госпожа мальчика. Да и, скажу честно, мне всё равно. Главное, что я избавлюсь от тебя. Спустя столько лет, неужели!
— Скорее вы рады потому, что наверняка получили за это столько, что на безбедную жизнь ещё правнукам хватит! — поспешил обнадежить его Кай.
Взгляд господина ужесточился. Он указал пальцем на дверь и приказал немедленно покинуть его кабинет. Кай молча послушался — слишком многое нужно было обдумать.
— И если ты кому-нибудь проболтаешься…
— Тогда вас за жопу-то и схватят, я знаю. Обещаю, однажды это случится, вы только дождитесь! Надеюсь, от ожирения не сдохнете.
— Вон!!!
***
«16 декабря 169 года ПГ
Как же все меня достали! Из-за приезда Мураками здесь все как с ума посходили! Пытаются привести приют в более менее приличный вид, но эту дыру уже ничего не спасёт!
Директор расщедрился на новую одежду и еду, но мне даже кусок в горло не полез. Естестенно, Теруо остался этим очень недоволен. Он хочет хоть немного меня откормить, мол, и так рожей не вышел так ещё и на скелет похож! Дебила кусок…
Еще он распорядился об особом ко мне отношении. И это жутко раздражает! Чао больше и пальцем меня не трогал, даже за избиение старухи, которая теперь отдает мне лучшие куски, не наказал. И все постоянно мне улыбаются! Их вечно «довольные» рожи просто бесят! Ненавижу всё это притворство!
Самое страшное, что меня уже пытаются превратить в этого Кайоши! В четверг Чао с госпожой Мэй (воспитательницей старшей группы) пытались подстричь меня и сделать прическу, как у того пацана с фото. Я запугал их вшами (но на самом деле я почти единственный, у кого их здесь нет, что даже удивительно). Вчера Горо предложил мне одеться поприличнее или хотя бы сменить порванную майку. Меня чуть не стошнило при виде того позора, что он называл нормальной одеждой, но пришлось послушаться (все же я еще был виноват перед ним). На самом деле зеленая рубашка и штаны с подтяжками смотрелись не так уж плохо…
Я все не могу забыть о нашем с Горо разговоре. Всё ещё считаю, что повариха виновата, но… Чёрт, да зачем Горо сказал это мне! То, что директор алчная кротокрыса мне и самому известно! Придётся ещё подумать, пока у меня другие проблемы. Уже завтра пройдут «смотрины».
Всё зависит лишь от меня, и думать об этом приятно. Пришлось много об этом поразмышлять, и я почти уверен, что… Да нифига я не уверен! Мне неприятно, что мной лишь хотят заменить кого-то, больше, чем уверен, что поиграются и бросят, но с другой стороны… Сколько у них денег! Я буду как сыр в масле кататься! А если не понравится, прихвачу с собой немного и сбегу в Республиканский город, уж там-то я себе место найду!
В общем, себя я не обижу в любом случае. Надеюсь, что всё пройдет хорошо. Если они купятся, в итоге и я, и директор будем довольны! Надеюсь, что после того, как уеду, больше никогда не увижу его мерзкую рожу!»
Кай зевнул. Часы главной башни на площади пробили полночь, оповещая весь город, что уже давно пора спать. И, поддавшись наставлению, весь Ю Дао медленно замирал в ночной полудрёме. Лишь ночные зверьки, не заснувшие на зиму, нарушали этот застой. Ночная прохлада проникала в старое здание приюта через огромные дыры в стенах и щели в окнах. Дети, завёрнутые в шерстяные одеяла – подарок директора на радостях от возможного избавления от Кая – всё равно спали в одежде. И Кай не был исключением.
Мальчик никак не мог заснуть. Ему не удалось сделать это пару часов назад, его сразу же разбудил кошмар, а теперь навязчивые мысли так и лезли в голову. Ему было всё равно на холод, но не всё равно на положение, в котором он оказался. Ему хотелось попасть к этим богачам, хотелось узнать, каково это, жить, не думая о постоянном выживании, не боясь заснуть и больше никогда не проснуться, умерев от голода или холода где-нибудь в подворотне. Он сам понимал, что они не дадут ему той родительской любви, что он никогда не чувствовал, но так желал. Однако роскошной жизни ему было вполне достаточно. Поддавшись мечтам, он и не заметил, как уснул.
Уже утром, проснувшись, Кай был по-настоящему поражен масштабами подготовки. Все работники носились по коридорам, как пони в карусели: они мыли окна, убирались в комнатах, начищали полы и пытались загнать непослушных детей в ванну, где сегодня появилась такая роскошь, как зубная паста и чистые полотенца.
Кая затошнило ещё больше, но не из-за непривычного мятного вкуса зубной пасты, а от того, насколько все заискиваются перед этой семейкой. Ещё больше он злился на директора, из-за которого они не жили в такой чистоте постоянно.
Глубоко в душе Каю было жаль покидать это место и оставлять детей на растерзание Чао и Теруо, но он готов был на все лишь бы свалить с этой помойки.
Вымывшись, он спрятался от воспитателей, которые хотели подготовить его к встрече, на заднем дворе. Там он и дожидался вершителей своей судьбы, которые, к слову, заставили долго ждать. Кай знал, что они должны были приехать к одиннадцати часам, но ни в это время, ни через час их не было. «Наверняка пытаются этим показать, где наше место, и что мы даже не достойны их посещения», – мысленно усмехнулся Кай, жуя яблоко, которое взял вместо полноценного завтрака (в такой день ему даже кусок в горло бы не полез). На секунду ему даже показалось, что они вообще не приедут. Но они не оправдали ожиданий Кая.
Роскошный сатомобиль новой модели, выпущенной ограниченным количеством (немаг видел в газете), показался на горизонте, как только Кай уже было собирался вернуться в приют, чтобы согреться. Сверкая и переливаясь на солнце, машина так и кричала о том состоянии, которое в неё вбухали. Медленно, она подъехала к воротам, отделявшим территорию, где уже собрались все обитатели приюта встречать гостей. Дети, возможно впервые в жизни, выглядели очень ухоженно и радостно, а уж сам директор! Улыбка простиралась до самых ушей, волосы были гладко прилизаны, и парфюмом от него несло так, что даже Кай, находясь за двести метров от него, чувствовал аромат.
Едва машина подъехала к воротам, проворный водитель выскочил из-за руля и, пригладив серую форму с нашивкой на сердце в виде герба семьи, распахнул дверь. Через несколько секунд чья-то нога изящно опустилась на ковер, который предварительно был расстелен от ворот к главному входу. С глухим стуком эта нога в дорогом зимнем сапоге опустилась на неё, и следом показалась сама обладательница этой ноги. Массивная дама в мехах предстала перед директором, как царь перед холопом. Она смотрела на него со своего немаленького (для женщины) роста и взглядом светло-зелёных глаз лениво окинула здание.
— Фу, — скривилась она, — и ради этого каждый месяц мы перечисляем этому приюту годовую зарплату прислуги?
Следом за ней показался и наследник фамилии (хотя Кай быстро понял, что глава семьи уж точно не он), высокий и худой мужчина лет тридцати пяти-сорока. Одет он был не менее роскошно, чем его жена, разве что его одежда была гораздо скромнее.
— Госпожа и господин Мураками, мы рады приветствовать вас в нашем чудесном приюте! Мы так вас ждали!
Теруо расплылся в комплиментах даме и галантно поцеловал её руку в перчатке. Последняя с презрением одёрнула её и, обратившись к мужу, поинтересовалась:
— Ты так и будешь молчать?
Мужчина устало посмотрел на жену и покачал головой. Кай сразу понял, что ему совсем не было дело до того, что здесь происходит, и всё это лишь прихоть жёнушки.
— Милое местечко, — процедил он спустя время. — Но знаете, господин Теруо, помнится мне, что в прошлом месяце я лично подписывал чек на ремонт крыши и облицовку стен…
Услышав это, Кай усмехнулся, а Теруо побледнел. Директор понял, что нужно побыстрее покончить со всем этим, пока они не сорвались с крючка. Так же решила и миссис Мураками, которая всё ещё лениво осматривалась.
— Наши дети приготовили для вас целое шоу, — гордо улыбнулся Теруо. — Не желаете ли…
— На это нет времени, — отмахнулась Мураками. — Мы сейчас же хотим увидеть мальчика.
— Да, да, конечно! Пройдёмте в кабинет! Он с таким волнением ждёт вас там!
Теруо быстро подал знак рукой, и воспитатели поспешно развели детей по комнатам. Чета последовала за директором в его кабинет. По дороге они слушали нудный рассказ про историю приюта и насколько особенные и одаренные дети живут здесь, ожидая своих родителей. Кай же не сдвинулся с места.
Он пытался проанализировать всё то, что сейчас увидел. Его абсолютно не задела вся эта показуха, больше всего мальчика интересовали сами возможные усыновители. От каждого их жеста и движения так и веяло богатством и властью. Кай, прикинув свои шансы, присвистнул. Желание оказаться в их семье резко возросло, как и понимание того, что надолго он там не задержится.
Погрузившись в мысли, он заметил машущего ему Горо только спустя некоторое время. Воспитатель был в настоящем отчаянии, боялся, что если Кай не появиться в кабинете директора прямо сейчас, всё пойдет прахом и тогда всему приюту конец.
— Где ты ходишь?! Они уже десять минут тебя ждут! — возмущался мужчина, причёсывая лохматую шевелюру парня. — Не мог одеться понаряднее?! Ох, ладно, лицо чистое, и то хорошо! Иди быстрее!
Кай кивнул ему и, звучно вдохнув полной грудью, распахнул дверь и зашёл в здание. Краем уха он услышал ещё одно наставление:
— Удачи. Надеюсь, они навсегда помогут забыть тебе это место…
***
Кай стоял перед кабинетом Теруо уже пять минут и не мог решиться постучать. Едва его рука поднималась в воздух, чтобы постучать, как неведомая сила опускала её вновь. Он не мог справиться с волнением… Совсем. Страх того, что он может упустить свой единственный шанс выбраться из этой дыры, прихватив с собой такие богатства, чтобы хватило на роскошную жизнь ещё и внукам, был сильнее. Как же ему было тяжело всё это время. Но у него была сила, чтобы справиться со всеми превратностями судьбы.
Постучавшись, он дождался приглашения войти и сразу же очутился внутри. Три пары глаз мгновенно уставились на него, вгоняя краску: два из них внимательно осматривали, всматриваясь в каждую черточку и решая, достоин ли он разговора с ними, третья же смотрела на него так, словно готова была убить на месте.
— Извините за опоздание, — Кай обворожительно улыбнулся, — по дороге упал в дыру в полу. Какой только глупый человек прикрыл ее ковром?
Директор закашлялся. Он переметнул свой взгляд обратно на спонсоров и попытался понять, какое впечатление произвёл на них Кай. Господин Мураками смотрел на него всё тем же усталым безразличным взглядом, по его холодным тёмно-зелёным глазам мало что можно было понять, а вот госпожа явно заинтересовалась мальчиком. Она настолько всматривалась в его лицо, что Каю на секунду стало не по себе. Теруо понял, что зацепил их, поэтому быстро вскочил и приблизился к мальчику.
— Господа, а вот и сам мальчик! Только посмотрите как он похож на вашего сы…
— Как тебя зовут? — перебил его мужчина.
— Кай.
Женщина прищурилась, словно её затошнило от этого имени. Она выразительно посмотрела на мужа, взглядом приказав тому молчать, потому что решила взять всё в свои надёжные руки.
— Сколько тебе лет?
— Десять, — ответил мальчик.
— Он родился всего на несколько месяцев раньше вашего сы… — начал было Сарутоби, но был тут же остановлен.
— Помолчите, — властно, но не повышая голоса, сказала женщина. — Сколько ты живёшь в приюте?
Кай сжал губы.
— Всю жизнь.
— Кто были твои родители? У тебя есть фамилия?
— Я не знаю, от меня отказались при рождении, — честно отвечал он.
— Ты маг?
Этот вопрос поставил Кая в тупик. Весьма резко… Он даже и не думал, что это может стать преградой.
— Нет.
Возможные усыновители переглянулись и едва заметно покачали головами. Каю стало очень обидно, он многого натерпелся за то, что не обладал даром покорения стихий, но, в конце же концов, он не был в этом виноват! Тем более старые друзья научили его множеству других полезных навыков: воровству, борьбе, бою холодным оружием, основам целительства и взлому (в последнем Кай был особенно хорош). Однако было ясно, что Мураками на это плевать, их больше интересовала лишь внешняя оболочка мальчика.
— Как вас зовут? — вдруг спросил Кай.
Трое взрослых опять уставились на него. Женщине явно не понравилась такая дерзость, как и директору, а вот господин ответил:
— Мое имя — Кайоши Мураками, я — наследник рода и его глава, а это моя супруга — Аяко Мураками, ранее её фамилия была Огава, — пояснил он.
Кай мысленно закатил глаза. Две известные семьи. Значит, в роскоши и достатке эти люди купались с самого рождения и вряд ли знают о суровом реальном мире.
Аяко что-то нашептала на ухо мужу. Тот неодобрительно сощурился и ответил. Лицо госпожи вмиг приобрело пунцовый окрас. Директор положил руки на плечи Каю, что последнего очень смутило (еще и тот факт, что его жирные широкие ладони потели и мочили рубашку Кая).
— Кай, если бы ты жил в нашей семье, смог бы ты следовать ее строгим правилам? — спросил Кайоши.
Кай кивнул. Директор, увидев этот кивок, сразу успокоился и решил вывести Кая отсюда.
— Думаю, нам с Каем лучше удалиться…
Сарутоби практически за шкирку вынес Кая за дверь, где она смогли вздохнуть с облегчением.
— Я уж думал, ты выкинешь что-нибудь… Слава Рааве, всё прошло хорошо.
— Хорошо?! Да они на вопросе о магии так скривились, что ясно стало, что сразу пожалели, что вообще время потратили! — возмутился Кай, лохмача свои волосы. — Я ухожу из этого дурдома!
— Стоять! А если им ещё на тебя посмотреть захочется?!
— Ничего, не сахарные! Всего наилучшего! Кстати, вопрос, а сколько вам отвалят, если всё выгорит?
— Убирайся! И чтобы глаза мои тебя не видели до вечера! — закричал директор.
Кай с удовольствием последовал приказанию и пошел в столовую, откуда доносился такой приятный аромат.
В светлой столовой (впервые там были такие чистые окна) сидели все дети и с удовольствием уминали обед. Маленькие дети, завидев Кая, готовы были броситься обнимать его, но строгие взоры воспитателей заставили их остаться на своём месте. Немаг улыбнулся им и прошёл к своей группе за третьим столом, которая что-то обсуждала. Однако стоило Каю сесть на свое место, все разговоры стихли. Несколько десятков человек внимательно смотрели на него.
— Что? Что-то не так?
— Как прошло? — спросила очкастая Лиа, отличающаяся открытым характером.
Кай придвинул к себе тарелку с рисом и, взяв палочки, начал есть. Дети продолжали смотреть на него, причём совсем не дружелюбно.
— Ну?! — нетерпеливо спросил верзила Гуо. — Уже слишком зазнался, чтобы с такими, как мы, разговаривать?
Кай удивленно приподнял бровь. За обедом он хотел всё как следует обдумать, а не повторять детали встречи.
— Какое тебе дело?
— Ах, значит, уже представляешь себя в высшем обществе, даже разговаривать не хочешь?! — закричал Гуо. — Скотина, так и знал, что так будет.
— Как? — спросила подслушивающая девочка с соседнего стола.
Кай и Гуо смотрели друг на друга таким убийственным взглядом, что окружающие сразу почувствовали что-то неладное.
— Что тебе надо от меня, придурок? Плакать от зависти хочется? — усмехнулся Кай. — Так заплачь, ты же всегда так делаешь…
— Закрой пасть! Думаешь, раз на тебя такие как Мураками внимание обратили, так ты сразу выше нас стал! Да тебе просто повезло, как и всегда! Не думай, что ты сразу выберешься из того дерьма, в котором жил столько лет. Уж клянусь, нас ты никогда не забудешь!
— Тебе не говорили, что зависть — плохое чувство? Могу объяснить, если своего ума нет!
— Достал!!!
Гуо с яростным криком бросился на Кая, грозясь изуродовать его лицо так, что от него вмиг откажутся. Кай не собирался уходить от конфликта. Он с готовностью принял вызов, и двое мальчишек покатились по полу, пытаясь заехать друг другу в глаз или нос. Вокруг них собралась огромная толпа, и никто явно не собирался их разнимать: младшие боялись, а старшие нашли отличный способ повеселиться.
Но битве всё-таки не дали разойтись сильнее. Кая оттащили от Гуо как раз в тот момент, когда он выбил оппоненту зуб, который тот плюнул прямо немагу в лицо.
— Ах ты…
— Тихо!!! — закричал Горо, держа Кая под руки. — Что здесь происходит?! Как это понимать?!
— Он первый начал! — завопил Гуо, которого держал Чао. — Уже считает себя королем здесь!
— Он врёт! Пусти меня, уж я-то покажу ему, кто здесь король!
Кай попытался вырваться, но воспитатель не позволил. Он встряхнул мальчика и развернул к себе лицом. Лицо Кая было искажено яростью, он прерывисто дышал и явно жаждал продолжения. Горо едва сдержался, чтобы не влепить тому пощечину.
— Не смей! Ты будущий член семьи Мураками, ты уже должен соответствовать своему статусу!
Вся злость Кая мигом испарилась, он удивленно смотрел на мужчину и, не веря в услышанное, тихо переспросил:
— Будущий кто?
Господин Горо вздохнул.
— Будущий Мураками. Они согласились.
У него получилось! 
