«1 августа 171 года ПГ Я скоро просто утоплюсь. Утоплюсь в речке, которая наскучила мне больше жизни! Как и вся моя жизнь, собственно! Шериф так разозлился из-за моего побега, что я уже просто не могу появляться в городе: за мою голову назначена такая награда, что меня уже только младенцы не ловят! Сам шериф Пинг вообще озверел. Мне устраивают ловушки и засады, пытаются подкупить прощением и тому подобным. Эта скотина мерзопакостная следит за каждым моим шагом! Я даже не могу пойти в город за едой! Скоро сдохну от ягод и рыбы! Хорошо, что сейчас хотя бы лето, и еды в лесу много, а что будет зимой? Хотя, сдается мне, я не дотяну до зимы: либо меня поймают раньше, либо просто… Все так сложно, ещё хуже, чем было раньше. В приюте я мог в любую минуту найти себе еду или просто прогуляться, а здесь… Даже не знаю, что лучше: терпеть побои или жить в полной изоляции. Кажется, я уже просто схожу с ума. После моей неудачи и того странного сна я почувствовал новый прилив сил. Будто во мне что-то обновилось! Но и кошмары стали сниться чаще… И теперь они все совершенно разные, один страшнее другого. Я помню, что в приюте мне давали какое-то лекарство, но название начисто забыл. Забавно, что тогда денег на это лекарство не было, но оно было не особо нужно, а сейчас, когда их хоть отбавляй… Сегодня я проснулся совершенно разбитым. От одной и той же пищи уже болит живот… Хочу попробовать пробраться в один маленький район – пригород Ю Дао, там еще не должны знать обо мне. Идти туда весь день, но, надеюсь, это будет того стоить…»
Кай захлопнул дневник. Зевнув, он сложил руки за голову и лег на спину. Чуть колющаяся лиственная подстилка была жутко неудобной, но мальчику надоело спать на земле и деревьях — от этого уже жутко болела спина. Звездное небо сегодня было особенно красивым. Миллионы мелких звездочек были рассыпаны по всему ночному пространству, собираясь в мелкие группки, чтобы образовать созвездия. Некоторые из них Кай знал: когда-то Акайо учил его ориентироваться по звездам. Ещё, хоть и не особо в это верил, он умел предсказывать по ним. Звезды не были гадалками, скорее сказителями. Они с Иинг часто собирались вдвоем на крыше, ели что-нибудь не особо вкусное, но сытное, и она рассказывала ему о каждой маленькой звездочке. Те моменты были по-настоящему счастливыми… Хоть Кай и не признавался, но желал бы вернуть их. Мальчик глубоко вздохнул. Он отчетливо видел всего три скопления, но весьма необычные… Восемь мечей — символ трудного и долгого пути, как раз тот, что проходит сейчас Кай. Дева с мечом или паж мечей — обновление, происходит что-то совершенно неожиданное и странное. И ещё один, воздух — символ чистой стихии. «Забавно, осень ещё не наступила, а все созвездия уже воздушные!» — мысленно усмехнулся Кай. Действительно, — мечи, как ни странно, символ воздуха. Сложить всё воедино он не смог, но принял на заметку. В конце концов сон всё-таки окончательно сморил его. На следующий день сама Раава была благосклонна мальчику. Проснувшись с отличным настроением, он умылся, набил желудок орехами и проверил вещи. Убедившись, что всё на месте, Кай отправился в путь. Деревушка Баого, — пригород — была такой глухой, что о ней уже все забыли. Будучи почти полностью независимыми от поставок из города, ее жители обращались за помощью только в том случае, если им требовалось переправить продукты через мост. Они жили достаточно богато: на них никто не нападал — в частности из-за моста, который был единственным путем в лес и город, они сами растили себе еду, сами делали орудия. Кай подумывал о том, чтобы скрыться там навсегда, но в тех местах особо жестоко расправлялись с таким мелкими ворами, как он (деньги бы всё равно рано или поздно закончились). Весь день прошел в бесконечной дороге. Кай с трудом перебрался через быструю реку, едва не стал кормом уткомедведя, раз сто получил по лицу какой-нибудь веткой и едва не заблудился. Он успел три раза задуматься о том, стоит ли ему терпеть все это ради нормальной еды и постели? Организм ответил за него. Крыши домов запестрели в ночной мгле, едва Кай ступил на тропинку, ведущую в саму деревню. Слухи и название не обманывали — деревня была настолько глухой, что состояла всего из пары десятков, хотя даже меньше, домов и нескольких лавок. Кай остановился. Его удивлённые округлившиеся глаза говорили, что это было меньшее из того, что он ожидал. Гораздо меньшее… Да это захолустье было настолько мелким, что… Кай решил воздержаться от выводов, самое главное, что сейчас он жутко хотел есть и спать. Скептически посмотрев на свою сумку, полную денег, он решил не тратить её здесь и добыть чего-нибудь старым проверенным способом. В конце концов, сейчас была ночь, и, наверняка, люди давно спали. Наверное… Кай сошел с главной тропы и скрылся в ближайших кустах — деревня не была обнесена забором, поэтому попасть внутрь проблемой не было. Вокруг царила спокойная и тихая атмосфера, полная безмятежности и какого-то деревенского… счастья. Несколько домов, окна которых были запахнуты ставнями, смотрелись совсем недурственно, совсем как Кай и представлял: огороженные небольшим заборчиком, с огородами, хлевами, где стоял скот, курятниками… В общем, такая милая небольшая деревенька. Вдохнув побольше чистого воздуха, мальчик задумался. Лезть в дома — плохая идея: почти в каждом дворе сидит пес размером с Кая, явно не зря прикованный к цепи. Но другого выхода у него просто не оказалось! Здесь даже нормального магазина не было! Мысленно умоляя Рааву, чтобы это того стоило, Кай подошел к ближайшему дому. Он был совсем маленьким, но очень чистым и красивым. Мальчик знал, что это означает: хозяева были богаты, но слишком скупы. Довольно потерев ладони, Кай улыбнулся: уж там, возможно, можно поживиться не только едой! Грозный уткомедведь посапывал на цепи у ворот и храпел. Помолившись, чтобы эта кляча не проснулась, мальчик полез на забор. Едва он коснулся земли, охранник тут же пробудился. Зевнув, огромный хищник вытянул мохнатые лапы, разворошив землю, улёгся на другой бок и вновь захрапел. Кай облегченно выдохнул: видимо, он был старым и уже глухим. Вор продолжил путь к такой вожделенной цели. Ловко перепрыгнув пару грядок и едва не приняв чучело за человека, немаг подбежал к дому и скрылся у небольшой пристройки. В окне не горел свет, поэтому Кай не смог понять, что это была за комната. Скорее всего, детская молодой семьи. И это было на руку: уж дети-то лишний раз не пискнут. Кай приоткрыл ставни ещё больше, — стекол не было — и тихо влез внутрь. Через некоторое время, когда его глаза привыкли к темноте, он понял, что не ошибся. В середине комнаты стояла пустая колыбелька, над которой висела незамысловатая деревянная игрушка в виде различных животных-колокольчиков. Повсюду лежали игрушки, тоже вырезанные из дерева, стоял столик и шкаф. Комната была очень уютной, Кай даже мысленно порадовался, что какому-то новорожденному малышу повезёт больше, чем ему. Кай миновал комнату и, выйдя оттуда, оказался сразу у кухни. У одного угла стоял стол, поэтому, местонахождение храма еды секретом не было. Пустой дверной проем, откуда всё ещё доносился чудный аромат недавнего ужина: риса с рыбой и овощами, дал Каю просто огромный разгул для мечтаний. Уже предвещая вкусную еду, он, словно бабочка, впорхнул на кухню. Мальчик был прав, остатки ужина всё ещё стояли на огромной печи, — совсем как из сказок — и так и манили набить ими желудок, истосковавшийся по нормальной еде. Кай широко улыбнулся и потянулся к миске риса. На секунду он замер и усмехнулся: эта еда будто была специально приготовлена для него! Нет, это не могло быть засадой, иначе бы… Кай слишком запутался. В конце концов, если это и была засада, то сначала он хотел наесться до отвала. Вкусный запах щекотал его нос, дразня. Мальчик решительно потянулся к тарелке, но случилось то, чего он никак не ожидал. Чья-то мужская рука резко схватила его и подняла в воздух. Кай в ужасе встрепенулся. Огромный, хотя это было ещё мягко сказано, мужчина с дурацкой чёрной бородкой смотрел на него с таким отвращением, будто здесь и не Кай был, а какой-то оборванец (Кай был приличным оборванцем). — Что ты тут делаешь?! — его громкий голос громом прокатился, наверное, по всей округе. — Эмм… Так вкусно пахло, я не смог пройти мимо… Кай настолько лучезарно улыбнулся, что какая-нибудь сердобольная мамаша сразу бы сжалилась и отпустила, еще и вручив чего-нибудь пожевать, но не верзила, поймавший его на воровстве в собственном доме. — Вор!!! — закричал он. Комната, словно по наитию, начала заполняться. Появилась какая-то молодая беременная на большом сроке девушка, пожилые мужчина и женщина и ещё один, похожий на верзилу, мужчина с такой же отвратной бородкой. Видимо, всё семейство. — Что тут происходит?! Пожилой мужчина, видимо, глава семейства, властным голосом тут же потребовал объяснений. Кай занервничал: уж теперь-то ему не уйти. — Я поймал этого воришку! Хотел поживиться! Верзила встряхнул Кая, который извивался, как мог. — Я? Поживиться? Да вы ошиблись! Просто домой шёл и заблудился! Острый язык был сейчас совершенно ему не на руку. Старик подошел к мальчику и всучил такую пощечину, что у него в ушах зазвенело. Щека моментально вспыхнула. — Не смей, вор, в моей деревне никто и никогда не опустится до такого! Если бы ты был одним из нас, то спокойно бы попросил еду или ночлег, но ты пришел лишь для того, чтобы обокрасть мой дом! — Кай понял, что это староста деревни. — За это ты будешь наказан! — То есть если бы я пришел к вам в час ночи официально, то вы бы приняли меня с распростёртыми объятиями?! Пустите, я просто тихо уйду! — взмолился Кай. — Можем договориться. — Да откуда у такого оборваныша деньги?! — усмехнулся верзила. Вдруг его мешок был грубо схвачен и тщательно проверен. Едва староста понял, что там, он воскликнул: — Ты обокрал каждый дом! — Что?! Это моё, я с этим пришел! — закричал Кай. — Такой, как ты, не мог заработать это честным трудом! — заключила жена старосты. — Вам-то откуда знать?! Он влип! Попал в такую передрягу из-за дурацкой миски риса! Это был настоящий позор… Если бы это увидели Акайо или Хаджи, они бы даже спасать его не стали, только посмеяться бы пришли. Кай встрепенулся, услышав о наказании: он боялся, что его могут сдать шерифу. Староста резко поднял руку. Он еще раз взглянул на мешок и на Кая, а потом вынес вердикт: — Ты будешь наказан за все свои грехи. Если этого не сделали люди, чьи драгоценности ты присвоил, то это сделаем мы. Мы со всей ответственностью исполним теперь наш долг. На закате свершится твой приговор, а пока ты будешь сидеть взаперти и думать о тех преступлениях, что совершил, — мужчина кивнул сыну. Тот развернулся и понёс Кая куда-то. Мальчик сопротивлялся, как мог. Какое они вообще имели право так поступать?! Они не могли знать, откуда у него деньги! Новости сюда год доходят, так что про поиски Кая точно не слышали. Но если сейчас про шерифа можно было забыть, то самой главной проблемой стал этот тупой староста. Что он собирался делать с Каем? — Пусти меня, придурок, или пожалеешь! — Кай настолько извернулся, что смог закинуть ногу на руку мужчины. Последний едва удержался на ногах, когда Кай резко дернулся и просто перекрутился через огромную руку. Свалившись на пол, мальчик с бешеной скоростью рванул к ближайшему окну. — Стоять! — закричал мужчина. — Ищи дурака… Но Кай действительно был дураком. Он не учел, что староста предпримет что-нибудь насчёт его возможного побега. Посланный следом за старшим братом младший сын схватил немага за голову и круто развернул. По комплекции младший старшему совершенно не уступал. — Куда это ты собрался?! Отец! С ним нужно сделать что-то сейчас же! Староста с недовольным лицом тоже это понял. Наказать мальчишку уже стало делом принципа. Он ненавидел воров, тем более, таких мелких. Скрестив руки на груди, старик хмыкнул и строго кивнул. — Веди его на площадь. Чунгпу, зови палача. Последнее слово настолько удивило Кая, что он едва не вскрикнул вслух. Они серьезно собираются сделать это?! Только из-за тарелки риса?! — Вы больные?! Какой нафиг палач?! С ума сошли?! — кричал он. — Да вы не посмеете! Отпустите, идиоты! Восклицания мальчика уже никто не слушал: его грубо тащили прочь из дома, пока довольный Чунгпу бежал совершенно в противоположную сторону — видимо, за человеком, собиравшимся убить Кая. Вот так просто прикончить…***
Яркий рассвет встретил Кая в месте, где он совершенно не ожидал оказаться. Тёплый летний ветерок, разносивший пыльцу, укутывал вора в свои объятия, словно пытался успокоить перед тем событием, что вот-вот должно было грянуть. Кай осматривал дома, людей, улицы — всё, что попадало в поле зрения во время его ожидания. А ждал он не так уж долго. Небольшой открытый переулок, гордо именуемый плошадью, быстро заполнялся людьми. Ранние пташки, что вставали ни свет ни заря, чтобы ухаживать за скотом или продавать на рынке, да и не только они. По дороге верзила старший так кричал, что ведёт вора на площадь, что, наверное, вся деревня сошлась, чтобы поглазеть. Не заставил себя ждать и палач. Суровый небритый мужчина среднего возраста, явно жутко недовольный, выглядел очень сонным, на нём даже маски не было: всё равно все здесь знали его профессию. Рассеянно осмотревшись, он с немым вопросом в глазах уставился на старосту. Старик стоял рядом с младшим сыном, тщательно следя за Каем. В ту минуту мальчик готов был поклясться, что в его глазах горел настоящий огонь азарта и осознаваемой власти. — Мы поймали вора, — коротко пояснил Чунгпу. — Нельзя было подождать до заката? — палач скрестил руки на груди. — Вы не лучше меня знаете, что… — Он слишком дерзок! — вмешался сын. — И в любую минуту может сбежать! Старик строго посмотрел на перебившего палача сына, но тот совершенно не смутился. — И что изменится? — Он вор и должен понести заслуженное наказание, — почти кричал упрямый Чунгпу. — Что он украл? Староста кинул на землю мешок, из которого тут же высыпалось несколько золотых монет. Палач окинул их скептическим взглядом. – Думаете, в нашей нищенской деревне столько соберётся? Или вы, староста, что-то скрываете? Старик побагровел. – Твое дело не расследовать, а исполнять приговор, вынесенный старостой! — будто из ниоткуда появился старший сын, который и поймал Кая. Мужчина устало закатил глаза. Конечно, он знал, что сначала должно было проводиться расследование, но староста настолько зажрался, что уже сам решал, кто будет жить и как. Хотя, по большому счету, ему было всё равно: таких, как этот маленький воришка, он за всю жизнь уже много видел. — Озвучивайте, — он куда-то отошёл. Пожилой староста гордо выпятил грудь и, переглянувшись с сыном, вышел в самый центр круга, образовавшегося вокруг Кая и его мучителей. Видимо, он собирался опозорить вора ещё больше. — Добрые люди, граждане! Этот наглый вор, который не заслуживает даже того, чтобы его имя знали, сегодня ночью проник в наши дома и нагло присвоил всё наше честно нажитое имущество! — Кай был просто в шоке от этих выводов. — За это, и за все те другие преступления, что он совершил, он будет наказан! За воровство ему отрубят руки, которым он совершал свои преступления! Только эта кара позволит ему очиститься от той грязи, в которой он погряз! Кай ошарашено уставился на старосту. Что он только что сказал?! Ему отрубят руки?! За дурацкую миску еды?! Кай в отчаянии дернулся. Он был уверен, что руки ему ещё пригодятся. Державший его Чунгпу лишь самодовольно усмехнулся. Он дёрнул Кая за руку и зло прошептал: — Не нужно было связываться с нашей семьей, падаль мелкая. Немаг готов был расплакаться. Его мозг отчаянно отказывался понимать, что вообще творится. Он в ужасе смотрел на народ, радостно рукоплескавший в ожидании кровавого зрелища, на довольного, как никогда, старосту с сыновьями и на палача, который приближался к нему с топором в руках. В остро заточенном блестящем лезвии топора на мгновение отразилось испуганное лицо мальчика. Его тёмные глаза исказились в настоящем первобытном страхе, а лицо просто… Сердце билось так, что мальчик не мог дышать, у него резко заболел живот и заслезились глаза — он жутко боялся. Чунгпу с нескрываемой гордостью подтолкнул Кая к огромному пню и развязал руки. Тут же его старший брат подскочил, и они вдвоем схватили Кая так, чтобы тот не мог одернуть руки и вырваться. — Ты совсем?! Не смейте! — Закрой пасть. — Нет! — мальчик дёргался так сильно, как мог, но мужчины были сильнее, собственно, как и его бессилие в тот момент. Палач глубоко вздохнул, не в первый раз. Братья положили руки мальчика на пенек и обхватили за локтевые сгибы, чтобы он не смог пошевелить ими. Кай брыкался, громко кричал, ругался и плакал. Слезы пеленой застилали глаза, мешая смотреть на острый топор и совершенно безразличное лицо палача. Кай уже не просто плакал, а рыдал. Его крики сменились мольбами о пощаде. — Прошу, не надо! Я на всё согласен, отдам все деньги, только не делайте этого! — Поздно, вор, — радостно сказал Чунгпу, — теперь ты за всё поплатишься. — Я ничего не сделал! Так ли это было? Заслуживал ли мальчик наказания? Он всегда знал, что чистым, как дух, не был, что там, возможно, именно такого наказания и заслуживал, но не мог так просто принять это! Кай не хотел, не желал расплачиваться за все свои проступки. Ни сейчас, ни когда-либо ещё. Горечь понимания, что он заслуживает этого, жгла уже не только душу, но и сердце. Кай не раскаивался в своем воровстве, которое до последнего оправдывал жизненной ситуацией, но сейчас понял, что это не оправдание. Он и вправду увяз в грязи, из которой не мог выбраться. Но платить он не хотел! По крайней мере, так… Сердце своим бешеным ритмом мешало дыханию, слёзы попадали на язык и мешались со слюной. Кай готов был кричать от ужаса, когда палач замахнулся. Вот и всё… Это его последнее мгновение некогда полноценной жизни. Как он мог её не ценить? Кай был готов на всё. Сейчас и вообще. Раньше из-за денег, а сейчас только для того, чтобы избежать такого тяжёлого наказания и изменить свою жизнь. Изменить для того, чтобы не жалеть о ней так, как жалеет сейчас. Солнце, отражённое от лезвия, ослепило заплаканные глаза. Кай смотрел на этот топор через боль. Мгновение, и самый страшный его кошмар начал сбываться. — Нет! Топор с громким свистом опустился. Но не на запястья Кая. Мощный порыв ветра, взявшийся из ниоткуда, просто отбросил мальчика. Пролетев добрый десяток метров, он врезался в дерево и практически трупом упал на землю. Мир просто прекратил своё существование для него в тот момент. Тупая боль растеклась по всему телу, не оставляя без внимания ни один орган. Кай с трудом открыл глаза и поднял руки. Они были на месте, целые, ни один палец не пострадал. Но почему тогда было больно? На площади стояло немое молчание. Тишина была настолько гробовой, что можно было услышать звук падения топора на пень и приземление на него маленькой бабочки с фиолетовыми блестящими крылышками. Кай прищурился. Жители смотрели на него с таким удивлением, что не могли ничего сказать, когда он с трудом поднялся. Невероятная слабость, что он сейчас чувствовал, не позволила ему сразу же бежать, но в тот момент об этом и речи не было. Мальчик понял, что его спасло. Тот неведомый и сильный порыв воздуха не был чем-то случайным (сегодня было на удивление тепло и душно), рядом не было мага воздуха, и ничего подобного случиться просто не могло. Тогда получалось, что он сделал это… сам?! Он создал ветер сам?! Едва такая догадка появилась у него в голове, он удивленно посмотрел на свои руки, а потом на людей. Краем глаза он заметил, как староста приходит в себя и явно желает продолжения зрелища. Но Кай был против. Сжав кулаки, он решительно решил проверить свои способности. Это не могло быть правдой. Резко выставив руку вперед, он послал на старосту порыв, который заставил того отлететь от места, где была сумка с деньгами. Схватив её, мальчик побежал в лес так быстро, насколько мог. Но этого не требовалось: за ним никто и не гнался.