Отвлекающий манёвр или девочка с Терры

Через несколько дней после этого вся команда Эклектора проснулась от жуткого грохота. Осмотревшись, я сразу поняла, от кого исходил этот грохот. Жорика не было в каюте. Йонду, чертыхаясь, одевался. Я ничего ему не сказала, сейчас он вполне мог выбросить моего питомца (вместе со мной) в открытый космос. — Капитан! — в каюту ворвался злой, не выспавшийся и растрёпанный старший помощник. — Ёскин динозаврик, мать его за ногу, нашёл где-то банку из-под консервов, накидал туда гаек (где он только их взял!) и, видимо, с этой игрушкой свалился в вентиляцию! Он теперь носится по шахте, гоняя эту херь, а она, сволочь, из-за эха ещё громче гремит! Я поняла, что мне конец. Йонду метнул в мою сторону яростный взгляд. — Сюда. Подошла! — проговорил он сквозь зубы. Я встала и приблизилась к нему, моля вселенную о том, чтобы он меня не бил. Йонду схватил меня за плечи и больно стиснул. Я терпела и смотрела ему в глаза. — Немедленно. Одевайся и доставай свою крысу из вентиляции. Иначе её достану я, и тогда ты вместе с ней полетишь за борт. Ясно тебе? Я сглотнула и прошептала: —Да… — Всё. Разговор окончен. Йонду отпустил меня. Я оделась и пулей вылетела из каюты. Мне было жутко стыдно. Это я не уследила за Жориком. Нельзя его было выпускать из каюты. Я подошла к вентиляции и без особой надежды позвала: — Жорик, ко мне! Раздался грохот. Вскоре за решёткой я заметила шевеление. Ко мне приближался Жорик, толкая носом грохочущую банку. Увидев меня, динозаврик радостно запищал. — Жорик! — я достала его, немного приоткрыв решётку. Банку я тоже вытащила. Вдруг я услышала свист, и перед моим лбом оказалась алая стрела. Я боялась шевельнуться. Йонду стоял сзади и молчал. — Па? — позвала я, не особо надеясь, что он мне ответит. Раздался свист, стрела отодвинулась на полметра. — Встань! Я послушалась. Мне было страшно. Если папа использует стрелу, значит всё совсем плохо. — Поворачивайся! Я медленно развернулась. Йонду стоял, скрестив руки на груди. — Папа, я… — Молчи, ребёнок. Просто молчи. Даю тебе два часа попрощаться. Потом Жорик отправится на ближайшую планету. Навсегда. Губы мои задрожали, я готова была разреветься. Жорик испуганно пискнул и прижался ко мне. — Капитан! — Йонду обернулся. За его спиной стояли Опустошители и Краглин. — Капитан, девчонка не виновата! — Краглин вытащил вперёд пятерых. Это были мои недавние обидчики. — Это они выманили Жорика, сунули его в вентиляцию и дали банку, — сказал старший помощник, а остальные Опустошители сомкнули ряды. Йонду засвистел. Я зажмурилась, а когда открыла глаза, на полу уже лежали пять трупов. Мне стало плохо, я почувствовала, что падаю. Краглин подхватил меня на руки. Перед тем, как отключиться, я спросила: — Пап, ты оставишь Жорика? *** Я очнулась. Меня подташнивало. Рядом я услышала голоса Йонду и Краглина. — Зря ты так, капитан, — говорил Краглин. — Ёску увести надо было. — Да кто же знал, что она такая чувствительная? Напомни-ка, сколько аскаварианцев она тогда грохнула? Она сто раз видела стрелку в деле. Что сейчас-то случилось? — Думаю, она просто испугалась. Когда ты ей про Жорика сказал, она так побледнела! — Ей не пять лет, чтобы от страха в обморок падать! К тому же, она и в пять лет не падала! — Па! — позвала я слабым голосом. — Па, меня тошнит… — Очнулась? Что, совсем плохо, ребёнок? — Да… Па, где Жорик? — Здесь он, здесь! Вон, у Краглина на коленях лежит. — Па… — я не смогла договорить, меня вырвало. Йонду успел подставить мне какой-то таз. — Что же с тобой такое, Ёска? — Йонду сел ко мне на кровать. — Капитан! Смотри! У неё что-то белое на руках и лице… Вот, чёрт! Ёска, тебя Жорик лизал, когда ты его доставала? — Лизал. А что? — Так, срочно в туалет, — папа взял меня на руки и почти бегом понёс к умывальнику. — Ты банку руками трогала? — спрашивал Краглин по дороге. — Да. В туалете Краглин на пару с капитаном отмывали мне руки и лицо от непонятного белого порошка. Позже подобной обработке подвергли и Жорика. — Пап, что это было? — спросила я, когда мы вернулись в каюту. — Ты как сама-то? — задал встречный вопрос Йонду. — Вроде отпустило… — Капитан, к вам можно? — раздалось из рации. — Можно, если по делу. В каюту ввалились Опустошители, чуть ли не в полном составе. — Капитан, они хотели их отравить! Ёску и Жорика! Это какой-то наркотик. На терранцев действует, как яд, а у орлони к этому им-му-ни-тет, вот! Они просчитали, что доставать Жорика из вентиляции ты прикажешь Ёске и… — Ясно, — глаза папы чуть ли не светились в темноте от ярости. — Как вы это поняли? — Шек видел, как они сыпали это в банку, он рассказал нам, а мы проверили, что это. — Попробовали? — с ужасом спросила я. — Не лезь, Ёса! — отрезал капитан. — Какого хрена мне не доложили? Где Шек? Опустошитель показался из толпы. Алая стрела моментально оказалась у его горла. — Па, не надо! — Я сказал, не лезь! — К-капитан, они меня заметили и сказали, что пришьют меня, если тебе доложу… — А ничего, что у нас ребёнок чуть не умер? — Йонду кивнул на меня. — Я бы вас ВСЕХ пришил, если бы девчонка умерла! Всем ясно? Предупреждаю: если ещё хоть кто-нибудь попробует навредить Ёске… Он не жилец! Понятно? А теперь все вон! Он свистнул, убрав стрелу в кобуру. Опустошители мигом исчезли из каюты. Папа выпроводил Краглина из каюты и посадил меня на колени. У меня ещё присутствовала небольшая слабость, но тошнить перестало. Йонду молча прижал меня к себе. В этом объятии было всё: извинение, жалость, ободрение и обещание, что всё будет хорошо. Тогда я, как в детстве, уснула прямо у него на руках. *** Ночью и утром меня ещё несколько раз рвало. Но Краглин, раздобывший какую-то медицинскую книгу, обнадёжил, сказав, что после того, как выйдут все токсины, рвота прекратится. Всё это время Йонду сидел со мной. После очередного приступа я начала плакать. Я боялась, что умру, боялась, что яд проник слишком глубоко, и я не поправлюсь. — Только попробуй умереть! — шутливо говорил Йонду. — Мы тут сдохнем тогда от скуки или сопьёмся! — Пап, а если… — Никаких если! Твой питомец у нас все сапоги сожрёт, а кроме тебя он никого не слушается. Он пытался шутить, но я видела, как он переживал. И из-за этого мне становилось ещё страшнее. Во время приступов он держал меня за руку и вытирал слёзы. Где-то к обеду мне стало легче и захотелось есть. Папа, сказав: «Щас!», принёс мне похлёбку. После еды у меня прибавилось сил, и я решила, что пора вставать. Но Йонду категорически запретил мне вставать до завтра, сунул в руки книгу, плеер и ушёл. Читать я была ещё не в состоянии, поэтому включила свой золотистый Walkman и вставила наушники в уши. Музыка заставила меня окончательно забыть о болезни, и через несколько минут я уже вовсю пела, покачивая головой в такт. — О! Сразу слышно: Ёске полегчало! — засмеялся Краглин, входя в каюту. Я поставила песню на паузу. — Крррааа! — раздалось из-под моей кровати. Навстречу удивлённому Краглину вылез Жорик и снова протянул: — Крррааа! — Ёска, — старший помощник ошарашенно смотрел на динозаврика, — Твоя работа? — Неа, я бы не успела… — я была поражена. Жорик, видимо, каким-то образом выучил имя Краглина. — Жорик, скажи-ка ещё раз, как его зовут? — Крррааа! — динозаврик явно был доволен произведённым эффектом. — И где он этому научился? — спросил Краглин, хлопнув по коленке. — Неужели, сам додумался? — Крррааа! — Жорик настойчиво лез на колени к старшему помощнику. — Он тебя любит! — я захлопала в ладоши. Тут мне на ум пришла одна из песенок с плеера. Я вскочила и начала, пританцовывая, петь: — У кого собака есть, у кого-то — кошка, а у нас живёт в семье маленький дракошка! Когда Йонду вошёл в каюту, мы на пару с Краглином пели, взявшись за руки (оказалось, что у старшего помощника хороший слух): — Очень весело и дружно мы живём с дракошей, потому что, потому что он хо-ро-ший! Остановились мы только из-за дикого ржача Йонду. — К-Краглин… Ой, не могу… Видела бы тебя команда! Старший… мать вашу, помощник! Хором с Ёской детские песенки поёт! Ахаха! Ой… — Не смешно, капитан! — Краглин надулся. — Может, я просто рад, что Ёске полегчало. — Кстати, про Ёску, — Йонду, наконец, отсмеялся. — Ты почему не в постели? Да ещё и скачешь, как орлони? — Пап! Сейчас такое было! Такое! — Пока не ляжешь, ничего слушать не буду! — Ну, паа… — Ёса! — Ладно, ладно. Всё, легла! Можно рассказывать? — Можно! Я вкратце пересказала папе случившееся. — Да, ладно! — воскликнул он, когда я закончила. — Покажите! — Жорик! — позвала я. Динозаврик, зевая, вылез из-под моего одеяла. — Кто это, Жорик? — спросила я, указав на Краглина. Динозаврик завилял хвостом и протянул: — Крррааа! Йонду захохотал. — Это что, он сам? Сильно! А меня как зовут? Жорик подбежал к Йонду, внимательно посмотрел на него и пискнул: — Па-па! — Вот это новость! — усмехнулся Йонду. — Для тебя-то я точно не папа! — Я поняла! Он слышит, как я вас называю, и повторяет! Погодите… Жорик, а как меня зовут? — Скааа! — радостно ответил динозаврик. — Он у тебя первую букву отобрал! — засмеялся Йонду. — Ему, наверное, трудно «ё» произносить, — предположил Краглин. — Этак он у нас с тобой заговорит, да, ребёнок? — Ага! Было бы здорово! На следующий день, когда папа разрешил мне встать с кровати, мы вместе пошли в столовую. Опустошители наперебой справлялись о моём здоровье. Выяснилось, что вчера Шек, виня себя за то, что вовремя не доложил капитану о покушении, прогрел, промыл и продул всю вентиляцию, чтобы там не осталось этого ядовитого наркотика. Йонду похвалил его за инициативу и объявил, что не сердится. Вскоре случай с покушением забылся, и жизнь на Эклекторе потекла своим чередом.