Отвлекающий манёвр или девочка с Терры

Около недели после нашего возвращения с Октаны, Опустошители встречали меня словами «Приветствуем тебя, о, Ёса!» Первое время я смеялась, но потом мне это надоело, и я стала натравливать на них Жорика. Йонду стал обзывать их октанианами, и это подействовало, потому что, по их словам, им «сразу не понравились эти зеленоглазые уроды». Я уже и забыла о споре, как папа объявил, что мы летим на чёрный рынок. Я прямо-таки завизжала от восторга, бросилась папе на шею, крича: — Спасибо! Спасибо! Спасибо! Он сам намеревался продать кое-что из октанианского барахла, ну и заодно выполнить обещание. — Слушай меня внимательно, дочка, — говорил он перед посадкой на М-корабль. — Сперва дело, потом развлечения. Поняла? Пока я толкаю эти побрякушки, ты стоишь рядом и держишь меня за руку. Ясно тебе? Держишь за руку и не отпускаешь! Избавимся от этого барахла и пойдём куда захочешь. Но руку ты всё равно не должна отпускать! Это в твоих же интересах! — Хорошо, пап. Я поняла. — Повтори! — В любых обстоятельствах я держу тебя за руку и не отхожу ни на шаг. — Молодец! Всё, пошли! Рынок был полон разномастных негодяев, воров, убийц и просто пройдох. Довольно скверное место, особенно если попадаешь сюда первый раз. Всюду на меня бросали злые взгляды, но крепкая рука Йонду, сжимавшая мою ладонь, придавала мне уверенности. Естественно, я была в образе мальчика, но всё равно старалась скрыться за папиной спиной. Продав последнее кольцо какому-то типу в капюшоне, Йонду потянул меня за руку. — Ну, куда пойдём? — спросил он, когда мы выбрались из толпы. — В комиссионку! — И что ты надеешься там найти? — Увидишь! — уклончиво ответила я. Придя на место, я сразу рванула в отдел с надписью «Терра». Я долго рылась во всевозможных коробках и ящиках, прежде, чем нашла то, что искала. Фотоаппарат, который сразу печатает фотографии. (В детстве я никогда не могла выговорить его название, а сейчас просто не могла вспомнить). Расплатившись с продавцом (всего-то семью юнитами), я вышла на крыльцо к папе. — Ну, показывай, что ты там откопала! — Вот, смотри! — я, с сияющими от восторга глазами, протянула папе свою покупку. — Чё за хрень? — спросил Йонду, повертев аппарат в руках. — Это фотоаппарат! Чтобы было проще — фотик. А нужен он вот для чего! — я навела на папу камеру и нажала кнопку. Щёлкнула вспышка, и из аппарата выехала фотография. Йонду потёр глаза и взял её в руку. — И что это? — спросил он скептически. — Просто изображение на бумаге? Я предпочитаю голографию. Проще и практичнее. — Но голографию не повесишь на стенку, — возразила я, — не наклеишь в альбом и не положишь в карман. Приходится таскать с собой планшет, чтобы эту голографию увидеть! А это — память! — Ладно, хрен с тобой, Ёска! Пошли домой! По возвращении на корабль, я первым делом сфоткала Краглина и Жорика. Потом, около получаса уговаривала старшего помощника сфотографировать меня и папу, а ещё полчаса уговаривала самого Йонду сфотографироваться. — Ну па! Пожалуйста! — просила я. — Подумай! Я ведь когда-нибудь вырасту, и ты больше не будешь брать меня на руки или сажать на колени. А когда мы будем смотреть на эти фотографии, будем вспоминать, как нам хорошо было вместе, когда я была маленькой. В конце концов он согласился. Я забралась ему на колени и дала Краглину отмашку. Но сразу после того, как щёлкнула вспышка, Йонду поставил меня на пол и, захватив старшего помощника, ушёл на главный мостик. Фотография вышла довольно милая, но папе, видимо, совсем не нравилась эта идея. *** После посещения Октаны мы мотались от планеты к планете, сбывая сокровища из сундука. Кроме золотой заколки я конфисковала оттуда два камня: фиолетовый и зелёный. И этого никто не заметил. (Всё же, уроки воровства от Йонду не прошли даром.) Камни я спрятала в своём тайнике, решив, при случае, подсмотреть пароль папиного сейфа и забрать оттуда свои деньги. Следующие несколько дней я играла в шпиона. Как тень передвигаясь по кораблю, я выбирала удачные моменты и фотографировала папу. Для хороших кадров мне даже пришлось залезть в вентиляцию. В итоге, у меня получилось около десятка снимков папы. Когда я после удачного шпионажа сидела в каюте и рассматривала результаты своих трудов, в дверь зашёл Краглин. Я молниеносно спрятала фотографии под подушку, испугавшись, что это папа, но тут же расслабилась. — Фух! Это ты, Краглин. А я уж подумала, что папа. — И давно ты от него что-то прячешь? — спросил старший помощник, присаживаясь рядом. — Недавно. Я достала снимки и показала их Краглину. — Папа не хотел фотографироваться, поэтому я решила действовать самостоятельно. — Ну ты даёшь, ребёнок! — воскликнул Краглин. — Я ведь всё это время находился рядом с капитаном! Ни разу тебя не заметил! Да, Ёска… Я ведь, что пришёл-то? У Йонду послезавтра День Рождения. Раньше он никогда не праздновал, а тут разрешил пир устроить. Это просто чтоб ты знала. Ладно, Ёса! Я пошёл. — Краглин! Только папе про снимки не говори! — Ни слова! — подмигнув, ответил старший помощник и скрылся за дверью. Я подпёрла голову руками и задумалась. «Что дарить папе? Без подарка я не могу, но идей нет вообще!» Я рассеянно водила глазами по комнате. Тут мой взгляд упал на снимки. Точно! Я залезла в тумбочку, вытащила альбом и купленные недавно фломастеры и карандаши. Позаимствовав у папы клей, я начала творить. Я решила подарить Йонду что-то вроде коллажа из фотографий. Я вырвала из альбома лист, разрисовала его (как могла, изобразила космос, срисовала планету с книги «Полная история Альфа Центавры 4», долго мучилась со стрелой, но вроде бы вышло неплохо) и приступила к приклеиванию снимков. В целом это всё отняло у меня 2 часа. Критически осмотрев свою работу, я убрала следы своего «преступления» и немедленно спрятала подарок в тайник. Следующий день прошёл в томительном ожидании. Я почти не выходила из каюты, боясь проболтаться. Под вечер ко мне опять зашёл Краглин и попросил завтра рано утром улизнуть из каюты так, чтобы Йонду не заметил. Я сбегала к тайнику за подарком и перепрятала его за свою кровать. Сегодня я легла пораньше, так что когда Йонду вернулся в каюту, я уже спала. Утром я подскочила в 4 часа по корабельному времени. Удивительно, но я выспалась. Стараясь не шуметь, (благо, мне с пяти лет прививался навык бесшумно ходить) я оделась, положила подарок папе на подушку и выскользнула из комнаты. Эклектор ещё мирно спал, за исключением пилотов, отчаянно зевавших в своих креслах. Я так же тихо пробралась в столовую. Осмотревшись и вздохнув, я принялась за уборку. Мне было не привыкать, потому что где-то с восьми лет за малейшие проступки меня заставляли драить корабль. На мытьё стола, пола и посуды у меня ушло около часа. До официального подъёма оставалось ещё 40 минут. Просто сидеть было скучно, поэтому я решила приготовить завтрак. Взломав в очередной раз склад, я обнаружила там муку, а в холодильнике отрыла свежие яйца. Вспомнив уроки готовки от бабушки, я решила испечь оладьи. (Правда, за перевод продуктов мне могло влететь, но я решила рискнуть.) Отыскав на камбузе более-менее чистую сковородку, я приступила к готовке. Несмотря на почти девятилетнее отсутствие практики, у меня получилось! И даже довольно вкусно! Некоторые, конечно, пригорали, но, как говорится: первый блин всегда комом. Вскоре на камбузе, появился Обло, который сегодня был дежурным по еде. — Мелочь, что ты здесь… Нихера себе! Чё это ты вдруг? — Надоело жрать твою стряпню! — огрызнулась я. — Дай попробовать! — Чё, самый умный, да? Обойдёшься! Со всеми жрать будешь! Я не любила Обло за то, что однажды он подвесил меня за ногу над открытым люком. От Йонду он, конечно, тогда знатно получил, но с тех пор я старалась держаться от него подальше. Опустошитель усмехнулся и попытался схватить один оладушек с тарелки. Я не дала ему этого сделать. Прижав горячую лопатку к его руке, я сделала мах назад и врезала ему между ногами. Обло скривился от боли и посмотрел на меня. Он явно не ожидал отпора. — Чё уставился? Пошёл вон отсюда! А то ещё на лбу клеймо поставлю! — я пригрозила ему раскалённой лопаткой. — Совсем сбрендила девчонка! — пробормотал он, уходя. Постепенно, на запах оладьев, в столовую подтягивались Опустошители. Судя по хохоту, они издевались над неудачником Обло, которого «отделала сопливая девчонка». Покончив с готовкой, я попросила изрядно удивлённого Краглина помочь мне вынести оладьи. В тот момент, когда мы вынесли с камбуза два подноса с ароматными оладьями, в столовую вошёл Йонду. Он держал в руке мой подарок и улыбался до ушей. Следом за Йонду в помещение ворвался Жорик и с громким «Крррааа!» понёсся к старшему помощнику. Я, наскоро поставив поднос на стол, побежала к папе. — Папа, с Днём Рождения! — закричала я, обняв Йонду. Он подхватил меня на руки и прижал к себе. Я была счастлива, как никогда. Это был первый на моей памяти День Рождения Йонду, который мы праздновали. — Па, а я для тебя сегодня сама завтрак приготовила! — сказала я, указывая на стол. Йонду удивлённо присвистнул, сел на своё место и, посадив меня на одно колено, дал истекающим слюнями Опустошителям команду к завтраку. Оладьев не стало вмиг. С полным ртом и блаженным выражением на лице все выкрикивали благодарности и похвалы. Прозвучало даже предложение назначить меня поваром на постоянной основе. Пока Йонду с удовольствием поглощал оладьи, я шёпотом рассказывала ему о происшествии на камбузе. Папа захохотал, сунул мне в рот оладушек и подозвал к себе Обло. — Ну что? — усмехаясь, спросил Йонду. — Говорят, Ёска тебя с камбуза выгнала? Опустошитель опустил глаза и прикрыл ладонью ожог. — Капитан… Может и правда её поваром назначить? — пробормотал он. — Кого, кем и куда назначать, я сам разберусь! — отрезал Йонду. — А с девчонкой советую не связываться. Ты, небось, забыл, как ты её подвесил вверх ногами? А она помнит. Всё, свободен! После завтрака Краглин попросил никого не расходиться и под громкие аплодисменты вручил Йонду шикарный бластер и новую «козявочку» (жёлтую лягушку, сделанную, вероятно, из какого-то драгоценного камня). Капитан поблагодарил всех, вышел и через несколько минут вернулся с тремя ящиками алкоголя. Опустошители пришли в восторг и стали отмечать. Папа снова взял меня на руки и унёс в каюту. — Па! Ну, скажи, тебе понравился мой подарок? — спросила я, когда он посадил меня на кровать. — Спасибо, малышка! — Йонду потрепал меня по голове и поставил мой коллаж на тумбочку. — Как это тебе удалось заснять меня так, что я не заметил? — Секрет! — хитро улыбнувшись, сказала я. Тогда папа повалил меня и стал щекотать. — А ну, признавайся, дрянная девчонка! — с улыбкой приговаривал он. А я, смеясь, изворачивалась и сквозь смех пыталась возразить: — Ахаха! Пап! Прекрати! Ха-ха-ха! Ииии! Не признаюсь! Пааааап! Ахаха! Ну, не надо! Всё, пусти, я устала! Папа щекотал меня, я смеялась, и оба мы были счастливы.