Фром дядюшка виз лав

— Евгений Александрович, — выдавливаю из себя, стараясь не смотреть на Печорина, — Онегин. Рад нашему знакомству. Пару секунд на лице парня выражается недоумение, но после появляется противная ухмылочка. По-любому уже придумывает шуточки, типа «любил ли Онегин Татьяну» и «как дела у Ленского». — Библиотека открывается в десять, — хмыкнул Печорин, буравя меня взглядом. — Работники приходят в восемь. В восемь? Да я в это время обычно спать ложусь! Что это ещё за издевательство?! — И ещё, — парень достаёт из заднего кармана белый конверт и протягивает его мне. — Ваш аванс, Евгений Александрович (фига се, ты моё имя почти выплёвываешь, скотина!) Счастливо оставаться! Беру конверт в руки. Он оказывается подозрительно тонким. Не медля, открываю его… — Эммм… — неуверенно поворачиваюсь к Тане и как можно аккуратнее спрашиваю. — Сколько времени проходит от аванса до зарплаты? — Две недели, — уверенно отвечает та. Наверное, она всё ещё дуется на меня. — А что? — Нет, — нервно мотаю головой. — Ничего. Ни-че-го. В конверте тремя бумажками лежали полторы тысячи рублей. Вы прикиньте? Полторы тысячи на две недели! Да мне этого хватит максимум на три минуты! — Поехали, — Таня легонько трогает меня за плечо, выуживая меня из предынфарктного состояния. — Куда? — почти осипшим голосом спрашиваю я её. — Домой тебя отвезу. Девушка выходит на улицу, и мне ничего не остаётся, как последовать за ней. К моему величайшему удивлению машина Максим Максимыча всё ещё стояла у тротуара, а сам грузин заботливо натирал стёкла своей «компаньонки». — Здравуствуй, Танэчка! Рад тэба выдэт в этот чудэсный дэн! Да благословит Будда дарогу, чтоу свэла нас сэгодня. Да развэргнутся… — Максим Максимыч, — Ларина тяжело вздыхает и усаживается в машину, жестом зовя меня с собой. — Вы молчать умеете? — Так я русскый учыл, чтоубы на нэм говорыт, а нэ молчат. По-русскый молчат каждый можэт, а вот говорыт… Грузин продолжал свою тираду, пока мы крутились на незамысловатых улочках города. Незаметно для себя я задремал под размышления грузина-таксиста о «прэлистах русского языка» и «Танэчкиных волшэбных глазах»… ***       Таня больно пихнула меня локтем в бок, заставляя проснуться. Нехотя открываю глаза и пару секунд с недоумением гляжу на неё, не понимая, что вообще происходит и почему я в какой-то машине, а не у себя в постели на Лондонской квартире с парой девчонок по бокам. Когда же до меня доходит, вновь закрываю глаза, за что тут же получаю ещё один удар под рёбра. — Вставай, — говорит Ларина, распахивая дверцу машины. — Мы приехали. Мне ничего не остаётся, как выйти вслед за ней. Передо мной предстаёт старенькая пятиэтажная хрущёвка. Чувствую, не к добру это… -Уот, ваш багаш! — Максим Максимыч ставит рядом со мной мой чемодан. — Кстаты, а вам вэлосипэд, случайно нэ нужэн? Вопрос таксиста вырывает меня из ступора. Велосипед, говорите? — А сколько мы ехали от библиотеки до сюда? — как бы между прочим спрашиваю я. — Мынут сорак, нэ мэнше, — отозвался грузин. Тут же прикидываю, сколько получится, если я буду ходить пешком. Хм… Многовато будет. — А что за велосипед? — интересуюсь я. — Да, вот он, шайтан! — Максим Максимы вытаскивает из багажника «престарелый» экземпляр годов так двухтысячных. — Бэсплатно отдаю, а никто нэ берёт! Возмущённый грузин шлёпнул своего двухколёсного товарища по кожаной сидушке. Кажется, выбора у меня нет, верно? — Да вы что?! — я немного перебарщиваю с наигранностью. — Тогда разрешите мне его забрать! — Да бэз проблэм! — мужчина подкатывает ко мне велосипед, и мне приходится взяться за руль данного средства передвижения, чтобы тот не упал. В ту же секунду перед моим лицом появляется старый немного ржавый ключ. — Второй подъезд, пятый этаж, квартира номер 38, — отчеканивает Таня, дожидаясь, пока я ставлю велик на подножку. После чего она грубо суёт мне ключ в руку и спешно садится в машину. — Увидимся завтра, — напоследок бросает она. — Карту того, как добраться до библиотеки, найдёшь на холодильнике. «Москвич» прощально фыркает и, сверкнув разбитой фарой, скрывается в переулке. *** До пятого этажа я доковылял с большим трудом. Во-первых, моё тело, хоть и привыкло к ежедневным тренировкам (да-да, я ходил в спортзал), но эти лестницы почему-то буквально убили меня. Во-вторых, велик и чемодан приходилось тащить одновременно. Преодолев один пролёт с чемоданом, я возвращался за великом. В общем, уставший и злой я оказался на пятом этаже, где без труда нашёл обшарпанную дверь со слегка обгоревшим номером «38». Ключ долго не хочет входить в замочную скважину, но, наконец, мне всё же удаётся его туда засунуть и с трудом открыть дверь. Передо мной предстаёт узкая прихожая и деревянная дверь, как оказалось, ведущая в ванную. Далее шли гостиная и кухня, отделявшиеся друг от друга тонкой стеной. Если говорить о дизайне, то всё было не так уж и плачевно. С виду чистая ванна кофейных тонов, тёмный линолеум и зеленоватые стены. Кухонный гарнитур был чёрного цвета, имелись плита, микроволновка, холодильник и небольшой круглый столик с двумя стульями у окна. Гостиная оказалась ещё и спальней. У одной из стен стояла двухместная кровать, напротив которой висел небольшой телевизор. Имелись так же старый шкаф цвета платины, прикроватные тумбочки и весьма приличных размеров зеркало. Даже балкон был, пусть и не застеклённый, но чистый, без всякого хлама. Кое-как устанавливаю моего двухколёсного друга в узкой прихожей и, скинув туфли, падаю на кровать. И хотя на той кроме матраса больше ничего не было, я уже был рад тому, что она хотя бы не трясётся и не чух-чухкает каждые пять секунд. Решаю разобраться со всеми проблемами завтра. Я слишком устал от всего этого. Когда начинаю засыпать, в голову ударяет мысль, что всё это страшный сон. Просто ещё один страшный сон… ***       Нееееет! Это не сон… Ибо утром я просыпаюсь не в своём Лондонском пентхаусе, а в однокомнатной хрущёвке. Солнце настойчиво светит в глаза, напоминая, что сегодня меня ждёт мой первый рабочий день в роли заведующего библиотеки города N. Тихо простонав, смотрю на наручные часы — 6:15. В принципе, нормально. И плевать, что я обычно в такое время только спать ложился…       Нехотя встаю и начинаю стаскивать с себя костюм. На пол с лёгким шелестом летят чёрные предметы гардероба, словно извиняясь за то, что стали свидетелями моей утраты. Раздевшись до трусов, открываю чемодан и выуживаю оттуда полотенце и зубную пасту с щёткой: большего из предметов гигиены я с собой не брал. Захватываю с собой и чистые труселя, затем плетусь в ванну.       Прохладные капли воды заставляют меня окончательно проснуться и осознать своё положение. Мои счета заблокированы. Налички у меня практически нет. Возможно, через месяц я получу доступ к картам, но это не факт. Я обязан работать в библиотеке. Если не буду этого делать — наследства мне не видать, как и моих личных сбережений и имущества. Только вот, почему дядя отправил сюда именно меня? Каким бы шутником и кутёжником он не был, он, прежде всего, предприниматель. А предприниматели всегда ищут самый выгодный для себя путь. Значит мне нужно искать какие-то подсказки от дядюшки, чтобы понять, в чём именно заключается моя роль. Хааааа… Не так уж и легко.       Выключаю воду и, едва не поскальзываясь, вылезаю из ванны. Взгляд невольно задерживается на немного запотевшем зеркале. Я никогда не считал себя уродом, даже наоборот… Но сегодняшний мой вид меня не порадовал. Стандартная стрижка Fade с чёлкой, которую я обычно укладывал около часа, явилась мне в самом неприличном своём проявлении. А именно волосы, будучи мокрыми, топорщатся в разные стороны, даже там, где было подстрижено под «ёжик» виднеется какой-то хаос. Так же с волос, кажется, окончательно смылась краска. Если обычно для всех я был шатеном, то теперь миру явились мои рыжие, почти огненные патлы. Нет, против данного цвета волос я ничего не имею. Но когда, учась в Оксфорде, каждый день слышишь весёлое «Рыжий, в обносках своих братьев (хотя я один в семье)… Ты, должно быть, Уизли!», понемногу начинаешь ненавидеть собственный цвет волос. А ещё это наводило многих на мысль, что я ирландец, поэтому почти каждый мой новый знакомый интересовался, нет ли у меня знакомого леприкона. Так что от цвета своих волос я натерпелся изрядно. К этому ещё добавлялись и большие ярко-зелёные глаза, которые вкупе с волосами добавляли мне вопросы о ведьмах и шутки про инквизицию. В последние месяцы я страдал от недобора веса, поэтому скулы мои сейчас выделялись как никогда, а синяки под глазами приобрели невиданный размер. Тонкие губы немного потрескались. Хоть я и ходил в спортзал почти каждый день, бодибилдерской мускулатуры у меня не наблюдалось. Пресс есть, кожа не висит, и ладно… Выхожу из ванны и вновь иду к чемодану. Так-с… Что там у меня есть? Я не брал с собой много вещей, т.к. у меня в столице имелась квартира, где меня обычно дожидался целый гардероб. В принципе, я мог ехать и без чемодана, но в последний момент почему-то решил вывезти часть вещей, в которых я гонял в университете. Не то, чтобы они были старые или мне не нравились, просто на тот момент они мне были без надобности. Похвалив себя за предусмотрительность, выуживаю из чемодана просторную тельняшку, обтягивающие светлые джинсы с дырами и подкатами, ярко-красные конверсы и такой же ярко-красный рюкзак (благо я решил и его захватить с собой). Кое-как сняв линзы (да-да, со зрением у меня не очень), меняю их на очки с ярко-красной (я такой предсказуемый) пластмассовой оправой. Напоследок делаю на голове что-то наподобие «дульки». Смотрюсь в зеркало. Ну, ничего так… В принципе, на избалованного пацана из «золотой молодёжи» похож. Кидаю в рюкзак кошелёк, забираю с холодильника карту города с отмеченным маршрутом до библиотеки, беру велосипед и спешно сваливаю со своего нового места жительства.       Выхожу на улицу, и меня тут же обнимает утренняя прохлада. Ещё раз изучив карту, кидаю её в рюкзак, сажусь на велик и осторожно проезжаю пару метров. Понимаю, что не забыл ещё, как пользоваться данным средством передвижения, поэтому набираю скорость и смело скатываюсь с небольшого пригорка. Попетляв немного в переулках, выезжаю к главной улице. К моему удивлению, трасса оказывается довольно-таки оживлённой. Что ж… Так даже интересней.       Пристраиваюсь ближе к тротуару, вступая в игру на перегонки с белой иномаркой. Попутно ещё раз осматриваю город. Замечаю даже какой-то суши бар и пару сетевых магазинов. Даже «Burger King» имеется!       Кто-то сигналит рядом со мной. Поворачиваю голову и натыкаюсь взглядом на уже знакомый мне чёрный «Москвич». — Приувэт, красаучик! — слышу я весёлый голос грузина. — На работу спэшышь? — Доброе утро, Максим Максимыч! — кричу я в ответ. — На неё самую! Хм… Почему-то с таксистом дурачком быть не получается. Может дело в том, как тот ведёт себя? Ну, люблю я таких людей, как Максим Максимыч, только вот мало их. Чувствую себя прям коллекционером, что нашёл редчайший экземпляр! — Удачи, тэбэ! — рука грузина высовывается из открытого окна. — Пэрэдавай Танэчкэ прыувэт! — Ладно! — машу рукой в ответ, сворачивая на перекрёстке. Проезжаю еще пару кварталов и останавливаюсь у небольшой кафешки. Завтрак — дело тонкое и важное. В кафе пахнет свежей выпечкой, корицей и свежесваренным кофе. Дизайн помещения вполне стандартный: теплые кофейные тона, деревянные стулья и столики, большие окна, открывающие вид на оживленную улицу… Подхожу к барной стойке и внимательно изучаю меню. В то же время замечаю любопытный взгляд барменши. Девушка не просто смотрит на меня, она буквально прожигает меня своим взглядом, полным чисто женского любопытства. Игнорируя повышенное ко мне внимание, что, в принципе, было для меня не ново, еще раз прочитываю меню. Для себя я уже выбрал, осталось решить: брать ли что-нибудь Тане и Печорину. И если Ларина шла вне всяких сомнений, то поведение моего новоиспеченного сотрудника явно не заслуживает завтрак за мой счет. Однако если хочешь получше узнать своего врага — подружись с ним. Что если мне все-таки удастся сладить с этим грубияном? Лааааадноооо! Так и быть… — Будьте добры, мокко, капучино, эспрессо без сахара и три булочки с корицей. Упакуйте с собой, — с как можно милой улыбкой обращаюсь я к барменше. Та как-то неуклюже кивает и принимается спешно выполнять мой заказ, не переставая бросать в мою сторону любопытные взгляды. Когда же мой заказ готов и я, расплатившись, иду к выходу, девушка подает голос. — Это о Вас в городе говорят? — робко спрашивает она. — Смотря, что говорят, — ну-ка, ну-ка, что же за сплетни ходят в Мухосранске… — Говорят, что заведующий библиотеки умер, и теперь вместо него приехал его племянник. Я слышала, что он очень богатый, но тупой и ведет себя как хамло… — поняв, что сказала лишнего, девушка ойкнула и зажала рот ладошкой. Мда… Ладно богатый — это правда. Ладно тупой — не придется много корчится, строя из себя дурачка. Но вот последнее… Может, я и хамло, но хамло с чисто английским воспитанием, между прочим. Выдавливаю из себя улыбку и отвечаю барменше: — Да, это я. Только никому не говори, ладно? Пусть это побудет еще немного моим маленьким секретиком. Попутно подключаю все свое обаяние и замечаю, как краснеет девушка. Не зря же я так популярен у женщин… Посылаю барменше воздушный поцелуй и выхожу из кафешки. Кое-как установив на раме велосипеда купленный завтрак, проезжаю еще несколько метров вдоль дороги. Завидев знакомую вывеску, начинаю сбрасывать скорость, ибо увиденное мной дальше изрядно впечатляет. У дверей библиотеки собралась большая толпа людей. Они что-то шумно обсуждали, столпившись прямо на крыльце. Слезаю с велика и подхожу ближе. Тут же послышались обрывки различных реплик. — Вот горе-то! Как же тут все без Андрея Сергеевича? — А никак! Продаст его племянничек библиотеку, и дело с концом! — А может не продаст! — Продаст, продаст! Он же это… Золотая молодежь, во! Им кроме денег ничего не надо! — Да гнать в шею таких племянничков! — Верно-верно! Пусть катится ко всем чертям! Нам и Гришки хватит! Толпа ухает возгласами одобрения. Гришка — это Печорин, что ли? Вот это авторитетик… Выходит, я здесь деспот и дебошир? Интересно, кто же обо мне такой слушок пустил? Ну-ну, судачьте, судачьте… Я ведь и все слухи в правду могу превратить. Внутренне посмеявшись злобным смехом, смотрю на часы. 7:55 Чееееерт! Аккуратно подхожу к толпе и пытаюсь протиснуться сквозь нее, однако меня грубо отталкивают назад, обзывая всеми известными мне ругательствами. После третьей попытки мое терпение иссякает. Кто там хлеба и зрелищ просил? — Граждане, пустите! — со всей силой заголосил я, пробиваясь сквозь толпу. — Мне пройти надо! — Всем пройти надо! — кричит кто-то. — Не видишь что ли, что работает с десяти! — Пустите! — начинаю брыкаться с большей силой. — Я здесь работаю!       Толпа на мгновение затихает. Десятки пар глаз удивлённо уставились на меня. Я же, не теряя времени, быстро пробиваюсь вперёд, таща за собой велосипед. Однако у самой двери кто-то грубо хватает меня за шкирку. Кажись, влип… — Вы что себе позволяете?! — как можно капризней и требовательней верещу я. Играть, так до конца. Но толпа меня не слышит, утаскивая за собой. До меня доносятся обрывки грубых фраз и ругательств. Кто-то даже со всей силы заряжает мне в живот, отчего я едва не роняю своего двухколёсного друга. — Так ты у нас новый заведующий? — злобно рычит кто-то у меня над ухом. — А вам какое дело? — выходя из образа, рычу я в ответ. Как же меня бесит этот коллективный образ мышления! Внезапно дверь библиотеки распахивается, и моя челюсть, повинуясь всем законам гравитации, падает вниз. Нет, там не было никого особенного. Всего-навсего, Печорин. Только вот вместо светлых кудрей, которые я лицезрел вчера, появились тёмно-каштановые иголки-колючки, торчащие во все стороны. Я залипаю на пару секунд, пытаясь привыкнуть к новому образу моего подчинённого и отмечая для себя, что так ему идёт больше. Однако скользнувший по моей скуле кулак быстро возвращает меня в реальность. Печорин замечает меня и резко разворачивается к толпе спиной, желая уйти восвояси. Ах, вот ты как… Набираю в грудь как можно больше воздуха и верещу, не забывая добавить истерические нотки: — ГРИИИИИИШААААААА!!! СПАСИИИИИ МЕНЯЯЯЯЯ, ЛЮБОООООВЬ МОЯЯЯЯЯ!!! На своём имени Печорин замирает и оборачивается, глядя на меня. Лицо его мрачнеет, словно я обвинил его во всех смертных грехах человечества. На просьбе о помощи его лицо как-то странно искривляется, а сам библиотекарь делает шаг вперёд. На признании в любви меня хватают сильные руки и затягивают в библиотеку вместе с великом. Дверь закрывается на ключ. — Какого чёрта… — раздражённо начинает Печорин, но я перебиваю его. — Утречка, Гриша! — сую библиотекарю в лицо бумажный пакет с булочками и кофе, не забывая глупо улыбаться. — Я тут завтрак принёс… Не дав мне договорить, парень хватает меня за грудки, притягивая к себе. — Во-первых, — рычит он, со злостью и неприязнью глядя на меня. — Я тебе не «Гриша». Ути-пути, какие мы нежные! Как же мне тебя, мудака, называть? — Во-вторых, — в том же тоне продолжает Печорин. — Не смей подлизываться ко мне или строить из себя благодетеля. Поверь мне, я вижу твою гнилую душонку насквозь. Ну-ну… Экстрасенс, блин. — И, в-третьих… — Кхм, кхм! — громкий кашель заставляет парня заткнуться. Мы одновременно поворачиваем головы и натыкаемся на строгий взгляд Тани. — Привет! — глупо улыбаюсь я, приподнимая в руке бумажный пакет. — Кофе будешь? Печорин злобно рыкает и отпускает меня, а после спешно ретируется куда-то в лабиринты стеллажей. Ларина тяжело вздыхает и принимает из моих рук завтрак. Тут же заглядывает в пакет и на её губах появляется лёгкая улыбка. — Ты всё ещё помнишь, что я люблю капучино, — мягко произносит она, и я понимаю, почему так долго любил этого человека. Нет, в этот голос и улыбку невозможно не влюбиться… — Ты уже понял, что тебя здесь ненавидят? — спрашивает девушка, привычным жестом откидывая вьющуюся прядку волос назад. — Не помню, чтобы я сделал что-то плохое… — с детской наивностью протягиваю я, ставя пакет Печорина на стол библиотекаря (не пропадать же добру!). — Кто-то пустил слухи о тебе. Некоторые из них, кстати, весьма правдивы. Таааак… Интересно, Таня считает меня богатым, дураком или хамлом? Или здесь целая комбинация? — Ну, не знаю, — пожимаю плечами. — Слухи, ведь, всего лишь слухи, верно? В ответ Ларина тоже пожимает плечами. Видимо, мы оба сомневаемся в том, что слухи появились случайно… — Пойдём, покажу тебе твой кабинет, — девушка кивает головой вправо, и я замечаю лестницу на второй этаж, на которую вчера не обратил внимания. Ого! Так у меня и свой кабинет будет! Неплохо… Хотя… Это в духе дядюшки. Поднимаюсь за Таней по лестнице. На втором этаже обнаруживается несколько дверей. У самой дальней Ларина останавливается. Яркое солнце обрамляет её силуэт золотым светом. Вчерашнее строгое платье сменилось на более привычные для меня лёгкое нежно-голубое платье и белые босоножки. Волосы всё так же собраны в пучок, но как-то лихорадочно, по-домашнему… — Я рада, что ты вернулся, — неожиданно произносит Таня, поворачиваясь ко мне. На губах у неё застывает грустная улыбка. — Ага, — улыбаюсь в ответ и подхожу вплотную к девушке. Тонкие руки обхватывают мою шею, заставляя наклониться вперёд. Лёгкое касание губ. — А муж? — с усмешкой спрашиваю я. — Так бы и сказал, что у меня нет шансов, — хмыкает в ответ девушка и вновь улыбается. Кажется, мы не меняемся…