Через полчаса после того, как фсбшники и Печорин с Онегиным покинули бар
POV Чацкого - Пьерчик, Пьерчик, Пьерчик! - напеваю я, влетая в кафе с картонной коробкой наперевес. - Мой милый Пьерчик! - Опаздываешь, - бариста недовольно поджимает губы. - И чего ты такой грубый? - в два шага дохожу до барной стойки. - Я тебе, между прочим, подарок принес. Шумно ставлю на стол коробку. Изнутри раздается громкий звон стекла. Безухов осторожно распаковывает "подарок", с недоверием поглядывая на меня. - Нравится? - плюхаюсь на стул, тут же заваливаясь на столешницу. - Я сам выбирал, между прочим. Долго и упорно. Бариста не мигая смотрит на содержимое коробки. Не, если бы мне принесли такой подарок, я бы тоже знатно так ахуел. Не, ну вы прикиньте, десять бутылок различного ликера. И это я еще пожадничал! - Зачем? - наконец, произносит Пьер. - Чтобы пить, - вполне логично поясняю я. - Не, ты, конечно, можешь фигачить их в кофе, но... Я бы на твоем месте нашел им применение получше. - И какое же? - хмурится бариста. - Я плохо переношу крепкий алкоголь... - Ну, ты можешь найти кого-нибудь, кому можно это споить, - как бы между прочим говорю я. - Просто признайся, что ты притащил это, чтобы систематически у меня бухать, - тяжело вздыхает парень. - Идея с подарком нравится мне больше, - улыбаюсь я. - Ты ведь в любое время можешь использовать любую бутылку для своих нужд. Просто скажи "спасибо", и харе кусать губу. Пьер тут же прикрывает рот рукой, и бурча что-то неприличное, начинает расставлять бутылки в баре. Конечно, я мог бы оставить этот алкоголь на хранение дома, но там ведь Олеся. А Олеся, если видит алкоголь, то это конец - можешь сразу готовь какой-нибудь антипохмелин себе на утро. Так что всю эту коробку мы бы вдвоем выжрали дня за два. А тут вот такой хороший Пьерчик есть, который работает допоздна, да еще и ликерчиком угощает. Так почему бы не пожертвовать одну бутылку, чтобы сохранить девять, а? Логично же звучит! Дверной колокольчик звякает. Приперлись-таки... - Привет служителям закона, - хмыкаю я, поворачиваясь к двери. - Вау... Вот это процессия... Базаров, на чьей спине мирно покоится, судя по всему, не совсем трезвый Кирсанов, глядит на меня злобным взглядом. Боже-боже, как же страшно! Ой, я аж не могу! - Аркаша! - Пьер подбегает к фсбшникам и пытается стянуть тяжелую тушу лейтенанта с плеч брата. - Все хорошо..., - заявляет парень. - Просто дайте полежать... Базаров тяжело вздыхает и опускает массивное тело на ближайший стул. Кирсанов тут же разваливается на столе, пьяным взглядом уставившись пред собой. - Аркаша, сколько ты выпил? - Пьер начинает суетиться вокруг фсбшника. - Хочешь воды? - Да мы чуть-чуть, чтсно! - заверяет его Аркаша. - Наверное... Парень пытается приподняться, но конечности слушаются его с превеликим трудом. Эх, а ведь когда-то и я был молодым... Базаров садится рядом со мной и закуривает. Под пристальным взглядом в наглую ворую сигарету из чужой пачки, поджигая ее чужой зажигалкой. - Ты же бросил, - напоминает мне Евгений. - С такой жизнью мне только курить и остается, - хмыкаю в ответ, затягиваясь. Легкие приятно наполняются дымом, тело расслабляется. - Кстати..., - протягиваю я. - А где это твой подчиненный так нажраться успел? Насколько я помню, вы должны были просто погулять, а не тусоваться где-то до ночи. - Мы с Жней пили! - доносится со стороны Аркаши. - Как же мне хреново... - Ему нельзя столько пить..., - тяжело вздыхает Пьер, возвращаясь за барную стойку. - У него очень плохо проходит похмелье... - Оооо, так ты в курсе, как наш бравый лейтенант чувствует себя с утреца после бурной ночи? - подмигиваю баристе. Тот тут же краснеет аки рак на горе, который никогда не свистит. - Мы жили в одной комнате..., - смущенно объясняет парень. - Конечно, я знаю... - Перейдем к делу, - обрывает нас Базаров. Вот же ревнивец, вот же собственник... А может быть, стоит ему сказать, что не только у него одного есть виды на лейтенанта? Коварно ухмыляюсь своим мыслям. Ай, Чацкий, ай да интриган! - К делу так к делу, - пожимаю плечами. - Дамы и господа, объявляю собрание нашего секретного клуба открытым. - Ураааа! - пьяно скандирует Кирсанов. Базаров и Пьер тяжело вздыхают. Терпите, мои дорогие, вы сами себе такого человека выбрали! - На повестке дня у нас сегодня личность нашего скрытного и нелюдимого библиотекаря, - продолжаю свою тираду. - Товарищ Базаров, что Вы можете рассказать нам о сегодняшнем дне? Итак, если вы все еще не понимаете, а чего это мы тут собрались, позвольте объясниться. Нами было принято решение объединиться с целью прояснения того, за что "Фантастическая четверка и Печорин" никогда не возьмутся. Ну, хотя бы, потому что мы планируем копать под одного из членов этого собрания, а именно под нашего библиотекаря, который ни у кого не вызывает доверия. Конечно же, Женю к себе мы тоже не позвали. Во-первых, ему нельзя перенапрягаться, а во-вторых, уж слишком хорошо они спелись с Печенегом в последнее время... Так, почему бы нам за этим не понаблюдать? - Кончай этот цирк, - строго произносит Евгений. - Будь серьезней. - А ты мне не указывай, что делать, - показываю брату язык. - Давай говори уже, что там с Печориным. - Он..., - кажется, что Базаров на секунду задумывается, - явно не обычный человек. - А кто же он? Вампир? - хмыкаю я, за что тут же награждаюсь тяжелым фсбшным взглядом. - Его боевые навыки лучше, чем у элитных отрядов, - брат выдыхает струйку сигаретного дыма. - Если бы он не был ранен, то, вполне возможно, мне бы пришлось постараться, чтобы выстоять против него... - Вау, - искренне удивляюсь я. - Никогда бы не подумал, что ты признаешь, что кто-то вполне способен тебя ушатать. - Самому противно, - соглашается Евгений. - В любом случае, из того, что я видел, не похоже, чтобы он имеет отношение к спецслужбам или чему-то подобному. - Говоришь так, словно этот Печорин какой-то Супермен, - фыркает Безухов, накручивая длинную прядку волос на палец. Базаров поводит плечами. Ох, чувствую, скоро эти двое начнут неплохо так цапаться... - Если у Вас есть знакомые, которые могут с одного взгляда определить угол сбитого прицела, то я, так уж и быть, признаю, что был не прав, - голос брата так и сочится раздражением и цинизмом. Годы идут, а он так и не меняется... Вылитый отчим. - Ладно, - киваю я. - Ты мне лучше скажи, как на твой фсбшный взгляд, какие отношения у нашего Печорина и Юджина? - Не думаю, что... - Лююююбоооовь, - мечтательно протягивает Кирсанов. - Там была любооооовь... - Аркаша, - Пьер тяжело вздыхает. - Какая любовь? - Безответнаяяяяя..., - причитает лейтенант. - Беспощаднаяяяя... Так, мальчики и девочки, ну это уже ни в какие ворота! Сколько он вообще выпил? Как можно было так нажраться? Хотя кого я вообще спрашиваю... - Пора заканчивать этот балаган, - чешу макушку. - Пока среди нас есть один неадекватный чудик, бесполезно что-то решать... - Неадекватный? - Безухов по-детски злобно хмурит брови. - Чудик? - холодно уточняет Базаров. Нет, надо что-то делать с этими двумя. Их увлечение Аркашенькой не доведет нас до добра, помяните мое слово... - В любом случае, будем держать ушки на макушке и следить, чтобы наш хмурый библиотекарь не занимался подозрительными вещами, - поворачиваюсь к брату. - Ты, кажется, хотел еще о чем-то спросить... - Да, - кивает Евгений, возвращая своему лицу непроницаемое выражение. - Я сделал запрос в архивы по поводу Пушкиных... - Это еще зачем? - Пьер скрещивает руки на груди. - Такова моя работа, - Базаров натянуто улыбается. - В любом случае, мне необходимо было узнать, остался ли у них кто-нибудь из родственников... - Евгений Александрыч единственный, кто остался, - перебивает его бариста. - Он же уже говорил об этом. К тому же, Вернер бы знал о других родственниках... - Все так..., - Кирсанов на негнущихся ногах доковыливает до барной стоки и буквально ложится на нее грудью. - Но не так... - Аркаша, - Пьер заглядывает в измученное лицо. - Как ты? - Нормально..., - парень морщится. - Скоро отпустит... Наверное... - Так, что именно "не так"? - спрашиваю я. Неужели, очередная тайна? Господи, да мы и половины еще не разгадали, а тут еще что-то! - Онегин... Женя..., - Аркаша опускается на барный стул, пытаясь хоть как-то выровнять свою массивную тушу. - Он, действительно, единственный пока еще живой член своей семьи... Знаешь, Аркашенька, меня напрягает твое "пока еще живой"... - В общем, мы решили просмотреть личное дело семьи, чтобы найти подсказки к тому убийству, - лейтенант чуть оживляется. А он, похоже, и правда, начинает отходить. Хорошо быть молодым... - И что же вы там такое нашли? - интересуюсь я, подпирая рукой подбородок. - Еще одно убийство, - парень сглатывает. - Точнее, может даже целых два. Кирсанов пытается показать нужно число на пальцах, но нужная комбинация так и не собирается. Поэтому Аркаша выставляет вперёд четыре пальца, кивая самому себе, видимо согласившись, что это наилучший вариант. Нет, дамы и господа, этому ребёнку ещё отходить и отходить. - Что?! - Пьер едва не роняет на пол только что натертый им до блеска стакан. - Но кого можно было еще убить, кроме родителей Жени Александрыча и Андрея Сергеевича? - Ну, мы еще не уверены, что это было убийство..., - тараторит Кирсанов. - Точнее, мы думаем, что... К тому же, это может быть не связано с этим делом... поэтому... - Иначе говоря, - Базаров перебивает своего подчиненного. - В деле появились новые обстоятельства, которые необходимо рассмотреть. Евгений закуривает новую сигарету. Выпускает клубок дыма в воздух, будто стараясь максимально растянуть паузу. - Это дело двадцати двух-летней давности, - не спеша начинает брат. - В своей квартире был найден труп пожилой женщины. Причина смерти - сердечный приступ. - И что здесь такого? - чешу макушку. - Пожилым людям, ведь, свойственно умирать... Рано или поздно. - Муж этой женщины пропал, - Базаров качает головой. - в тот же день, что и произошла смерть. - А что дало вскрытие? - Ничего. Это, действительно, был сердечный приступ. У женщины изначально были проблемы с сердцем, поэтому уголовное дело никто заводить не стал. Однако..., - Евгений поджигает очередную сигарету. - Через три дня тело ее мужа было найдено в фонтане одного из торговых центров. Хотя телом это назвать было никак нельзя: органы наружу и конечности оторваны... - Но причем тут Женя? - Пьер скрещивает руки на груди. - Как все это связано? Базаров закатывает глаза. Бариста громко цокает языком. Ути-пути, какие мы все страшные. - Человеком, который нашел труп женщины, был ее младший сын. Он возвращался домой из университета и заметил, что дверь в их квартиру открыта. Парень тут же вызвал полицию, а сам вошел в дом, - брат скидывает окурок в пепельницу. - На место выехал наряд и представители ФСБ... - Разве ваша кантора занимается мертвыми бабульками? - фыркаю я. - Нет, если это, конечно, не жена полковника ФСБ, который внезапно прекратил отвечать на звонки. - То есть, - пытаюсь выстроить логическую цепочку. - Тот мужик из фонтана - это тот самый фсбшник? И судя по тому, что, как ты сказал, над его телом тоже поработал "Сириус"? - Так и есть, - брат кивает. - К нашим также присоединился старший сын, этих двоих, капитан следственного подразделения ФСБ. По отчету, который мы нашли, младший сын накинулся на старшего, говоря о том, что его брат во всем виноват..., - Базаров убирает сигареты в карман брюк. - Фамилия этих братьев - Пушкины, Александр и Андрей. - Женины папа и дядя? - уточняю я. - А те женщина и мужчина, его бабушка и дедушка? - Да. - Но за что Жениного дедушку...? - Этого выяснить не удалось. Вся информация о делах, что он вел, засекречена. И это странно: прошло больше двадцати лет, но доступ так и не открыт. Более того, через неделю Александр Пушкин получил повышение до "подполковника", а его жена из лейтенанта вышла в капитана. И далее все дела, что они вели, также имеют гриф "секретно"... - Ты ошибся! - вмешивается Пьер. - Женщины в ФСБ бывают очень редко, точнее, вообще не бывают... Как она получила звание капитана? Она чья-то дочь? - Мы не знаем..., - внезапно подает голос Кирсанов. - Она такая же... как... Печорин... - В смысле? - хмурится бариста. - Ее..., - Аркаша тяжело выдыхает. - Ее не существует... Парень на последнем издыхании заваливается на стул, громко стукнувшись головой о столешницу. - Аркаша! - Безухов тут же бросается к своему другу, пытаясь подложить под его голову кухонное полотенце. - Так, выходит, у Жени в роду есть человек-призрак..., - хмыкаю я. - Ты, действительно, думаешь, что смерть родителей Юджина и его бабушки с дедушкой связаны? - Вполне возможно, - Евгений трет виски. - К тому же, сам подумай, разве это не странно: сын получает такое же звание, как и у отца, который умер всего неделю назад... К тому же, его жена ведет все дела в паре с ним и при этом не числится в риестрах ФСБ. О ее семье и детстве нет информации, нет документов, подтверждающих, что она училась в школе и институте, нет ничего... Есть только имя и дата рождения. Мда... Дожили. Проблема на проблеме, вопрос на вопросе. Что ж делать-то...? Кидаю взгляд на брата. - Пойдем покурим, - тяну Базарова за рукав, вставая из-за барной стойки. - Хорошо, - соглашается тот, следуя за мной. - Вы же уже тут накурили..., - Пьер с подозрением косится на нас. - Так тебе же это не понравилось, - справедливо отмечаю я. - Вот мы и исправляемся. Вываливаемся с Базаровым на улицу и заходим за угол. Брат достает сигареты и закуривает. Прислоняюсь к стене, поправляя растянутую резинку, которая каким-то чудом умудрялась держать мои волосы. Может, подстричься? - Зачем мы вышли? - наконец, спрашивает брат. - За хлебом, - фыркаю я, за что меня тут же награждают уничтожающим взглядом. - Ладно, ладно... Я только хотел узнать, как долго ты еще планируешь тяжело вздыхать по Кирсанову? Базаров хмурится, глядит на меня исподлобья. Ути-пути, какие мы страшные... - Тебе-то что до этого? - напрягается брат. - Сейчас не до этого. Мне нужно понять, как связаны Печорин, семья Онегина и "Сириус". К тому же, мне кажется, что Печорин знает больше, чем говорит... - Ну, это было ясно с самого начала, - пожимаю плечами. - Я больше волнуюсь, как бы не вышло так, что все это время мы пляшем под чужую дудку. Под очень качественную дудку. - Что ты имеешь ввиду? - Я просто так подумал..., - чешу макушку. - Разве это не странно: здесь оказалось столько знакомых между собой людей. Я бы сказал, что это судьба, но... Как-то все очень хорошо складывается, прямо даже замечательно. - Это просто совпадение, - выдыхает Евгений. - Не стоит искать здесь вселенские замыслы. - Я не говорю про вселенские замыслы. Я говорю про замыслы конкретного человека. - Бред. Слишком сложно, - Базаров качает головой. - Даже если предположить, что этот город является ключевой точкой... Где гарантия, что ты приедешь работать именно сюда, что из всех работников службы безопасности сюда отправят Безухова, и что именно мы с Аркадием возьмемся за это дело? Здесь тебе не детективный сериал. - А жаль, - фыркаю я. - Мне бы хотелось, чтобы из-за ближайшей мусорки выскочил чувак с камерой и сказал, что все это обычное тв-шоу. Базаров лишь пожимает плечами и тушит сигарету о стену. - Я, кстати, все спросить хотел, - продолжаю я. - Что это за цирк ты в гараже устроил? Ты ж в курсе, что Юджин у меня припадочный. А если бы он вместо простой истерики, паничку словил? - Тогда мог бы остановить меня, - хмыкает брат. - Одного твоего слова хватило бы, чтобы я замолчал. Так что у меня к тебе встречный вопрос: почему ты позволил этому произойти? - Я же ученый, - пожимаю плечами. - Мне было интересны твои мотивы и результат эксперимента. Только я все ещё не понимаю причину... - Тебе разве не показалось странным, что ребёнка лечат в психбольнице от неконтролируемой агрессии, которая никак не проявляется в его взрослой жизни? - Ну..., - закусываю прядь волос. - Такое вполне возможно, если субъект не будет сталкиваться с триггерами, которые эту агрессию и вызывают..., - внезапно до меня доходит. - Так ты хотел проверить, сможешь ли вызвать у него приступ? Но нахуя? - История с поддельным свидетельством о смерти, зачистка близкого окружения..., - Базаров хмурится. - Ребенка будто пытаются спрятать ото всех, и как известно, этим занимается его дядя. Но вот в период нахождения Онегина в больнице его дядя ещё не являлся его законным представителем. Все права на ребенка были у службы опеки и попечительства. Именно они оформляли Онегина, точнее на тот момент он ещё Пушкин, в психбольницу. - И? - Женя Онегин, настоящий Женя Онегин, пребывает туда через три недели после Пушкина: вместе со своей тетей они находятся там в режиме дневного стационара. Мальчик уже прошел курс лечения и только иногда бывает на консультациях. Тётя спокойно оставляет его там на несколько часов, доверяя своего племянника врачам. В день, когда погибает настоящий Онегин, Пушкин странным образом пропадает из своей одиночной палаты. В этот же день Андрей Пушкин заканчивает оформлять опеку над Онегиным, так как собирается вступить в брак с его тетей... - Стоп, - перебиваю брата, потирая виски. Как же у меня болит голова от всего этого! Я запутался окончательно! - Ты говорил, что вместо Юджина тогда погиб другой мальчик, вроде как... Получается, это был тот Онегин? Но, блин, как можно не различить двух разных детей? - Мальчики внешне очень схожи. К тому же отзываются на одно имя. Возможно, убийца не знал деталей внешности ребенка. - А причина смерти, как я помню, передозировка "Фенобарбиталом"? Как больница объяснила то, что в их стенах погиб ребенок? - Тело нашли в коридоре. По словам кого-то из персонала, ребенок проявлял агрессию к окружающим. Поэтому было решено его утихомирить. Но медсестре, отвечающей за выдачу препаратов, не сообщили, что буянит именно ребенок, поэтому она подготовила взрослую дозу. - Причем тройную, - фыркаю я, почесываю щетину. - Но знаешь, все это, вполне, смахивает на несчастный случай... - Если бы это был просто несчастный случай, то стал бы Андрей Пушкин так стараться выдать своего племянника за другого человека? - Но есть же еще его невеста, - напоминаю я, - чей племянник как раз-таки погиб. Что насчет неё? Почему она не заявила в полицию? - Это я хочу выяснить завтра. По моим данным, она живет в этом городе. Поэтому я приехал сюда. - Ну и новости, - задумчиво протягиваю я. - Ты уже собрал на неё материал? - Да, я помню примерный адрес, - брат устало кивает. - Все остальная информация была уничтожена. Чтобы её восстановить потребуется немало времени... - В каком смысле "уничтожена"? - хмурюсь я. - В прямом, - Базаров пожимает плечами. - В тот день, когда Печорин выгнал тебя из гаража, он сжег эту часть дела и несколько отчетов о дне убийства Пушкиных. - Печорин сделал что? - раздельно произношу я. Вот так новости... Вот так поворотище... Это что за диверсии у нас тут творятся, товарищи?! - Сжег материалы дела, - повторяет брат. - Почему ты не сказал об этом Юджину? - Потому что мне не выгодно, чтобы Онегин и Печорин отдалялись друг от друга. И ты мне в этом поможешь. Стоп! А вот это уже любопытненько... - Если сочту это дело интересным, - нагоняю на себя важный вид. - Почему же ты хочешь их..., - заминаюсь в попытке подобрать нужное слово. -... их... свести, вот! - Печорин ведет свою игру, но пока не ясно за какую сторону. Единственное, что его волнует - это Онегин. И я думаю, что в определенный момент это может сыграть нам на руку. Ты ведь тоже заметил, что Печорин зависим от Онегина, в какой-то степени. Я бы назвал это одержимостью... - Спешу тебя расстроить, но это ни то и ни другое, - фыркаю я. - Возможно, ты не в курсе, но для определения данного феномена достаточно лишь одного простого слова, - с прищуром гляжу на хмурого брата. - Начинается на "с" и заканчивается на "импатия". Это одна из немногих штук, на которые способен эмоциональный диапазон Печорина. - О чем ты? - Базаров хмурится еще сильнее. - Он неплохой боец, так что это нормально, что он может подавлять эмоции. - Это ты у нас мастер строить из себя табуретку, - отмахиваюсь я. - Морда кирпичом, все мне нипочем! А вот Печорин реальное бревно в эмоциональном плане: у него уровень восприятия как у двенадцатилетнего подростка. Сложные эмоции для нашего нелюдимого товарища - это вообще что-то запредельное. - Не имеет значения, - раздраженно отвечает брат. - Имеет, - тяжело вздыхаю. - Юджин - это самая настоящая эмоциональная бомба, а Печорин и половины из его чувств не поймет. Свести их - практически невозможно. - "Практически"? - уточняет Базаров. Самодовольно улыбаюсь. Смею заметить, что я по своей натуре не только вечеринки порчу, но и свахой иногда подрабатываю. - Как расплачиваться будешь? - задаю встречный вопрос. - Сделаю так, чтобы ты смог вернуться к работе в течение двух месяцев, - отчеканивает фсбшник. - Ты ведь хочешь вернуться в нормальную клинику? Вот подкупил, зараза! Знает, гаденыш, что я тут помираю со скуки на этой проклятой работе... - По рукам, - киваю я. - В любом случае, хуже уже явно не будет. Брат едва заметно улыбается и достает очередную сигарету. Стоим в молчании минут десять. Выходит, не все вопросы мы еще порешали... - А насчет Аркадия..., - внезапно негромко произноси Базаров. - Мы всего лишь коллеги. Вот это, конечно, мы сменили тему... - То, что вы коллеги, не может помешать вам гействовать, - справедливо отмечаю я. - Я не гей, - отрезает брат. - Да-да, - отмахиваюсь я. - А ко мне ты ходишь трахаться из-за сильной братской любви. Смирись, блять, уже. - Мама обещала познакомить меня с дочерью своей знакомой... - Надеюсь, эта девушка не против экспериментов в постели, иначе тебе придется страпонить себя втихаря... Базаров резко хватает меня за грудки, толкая к стене. Несильно впечатываюсь лопатками в прохладный кирпич. Неприятно, однако... - Я. Не. Гей, - холодно произносит брат, обрубая каждое слово. - Да ты что..., - мурлычу я. Я не боюсь Евгения, несмотря на то, что тот может мне вмазать по самое не хочу. Во-первых, потому что у него самого рука на меня не поднимется - братские чувства все-таки. А во-вторых, я ведь тот ещё сучёныш... От меня всё что угодно можно ожидать, так что лучше меня не злить. А-то буду кусаться. Перехватываю руки брата под запястья. Тот хмурится, готовясь вырваться. Но никто ещё не убегал от Александра Андреевича Чацкого. Делаю опережающий шаг вперед, чуть нависая над Евгением. Тот, понимая, что сейчас будет происходить, пытается отстраниться, но я оказываюсь быстрей, ловя его губы своими. Сухие, с горьким привкусом табака, тонкие до чертиков. Базаров протестующе мычит, но его попытки вырваться больше смахивают на очень плохую актерскую игру артиста деревенского театра. Проникаю языком в чужой рот, чувствуя как усиливается привкус сигарет. Базаров прогибается в спине, цепляясь за мою рубашку. Такие поцелуи - для нас обыденность. В них, на мой взгляд, нет и не может быть смысла. Как дурная привычка, привязавшаяся с детства, - можно легко от нее избавиться, но есть ли смысл? Во рту у Евгения горячо и мокро. Провожу языком по ровному ряду зубов, задержавшись лишь на сколотом инвалиде, единственном зубе, который не был идеальным. Если вспомнить, в этом была и часть моей вины... Это ж насколько надо зависеть от человека, чтобы не избавиться от столь пустяковой вещи? Базаров отстраняется. На лице все тоже бесстрастное выражение, только губы слегка покраснели. - Таки "не гей"? - с усмешкой спрашиваю я. Брат разворачивается на каблуках, и, не удостоив меня ответом, широкими шагами двигается в сторону кафе. Провожаю насмешливым взглядом. - Просто признай, что ты проиграл, Женк [1], - едва слышно фыркаю я, облакачиваясь на стену. Ведь ты все еще зависим от меня...***
POV Автора. Анатоль сидит на бордюре и разглядывает ночное небо. Несмотря на тяжелый день, он не чувствует себя уставшим. Вытянув ноги вперед, парень наслаждается прохладными дуновениями ночного ветра. Рядом шуршат бумажные пакеты с кучей одежды. Интересно, можно ли спереть от туда что-нибудь в качестве платы за доставку? Смартфон, лежащий около Курагина, в очередной раз вибрирует. Кажется,уже в тридцатый раз за вечер. Скорее всего, это Элен хочет выяснить, куда запропастился её брат. И хотя девушка прекрасно понимала, что тот ей не ответит, она почему-то продолжает ему написывать. Анатоль ставит телефон на беззвучку. Он давно пытается объяснить сестре, что за ним больше не нужно присматривать: он достаточно взрослый, чтобы не искать проблем. Если что-то вдруг случиться, будет обидно уезжать отсюда... Рядом слышатся шаги. Курагин лениво потягивается и встает с бордюры, отряхивая джинсы. Убедившись, что пыль покинула его штаны, парень поворачивается в сторону человека, которого ожидал здесь около часа. Шаги замедляются, а затем и вовсе прекращаются. Анатоль привычно засовывает руки в задние карманы джинс, разворачиваясь лицом к тому, кого он так долго ждал. - Все настолько отвратительно? - чуть насмешливо интересуется парень, улыбаясь. В ответ шаги возобновляются. Слова Курагина наглым образом проигнорированы. Человек быстрым шагом проходит мимо, оставив после себя лишь шлейф из горьковатого букета. Анатоль знает этот запах. Им пропитана одна из комнат в их доме, одеяло, подушка, полотенце в ванной, его с сестрой спальные футболки... Даже неудобный диван, который они никак не могут поменять, также окутан этим запахом. Возможно, именно в этом и кроется причина его длительного пребывания в квартире Курагиных. Анатоль разворачивается на пятках, подхватывает с земли пакеты и следует за человеком. Тот немного замедляется, позволяя парню нагнать себя. Когда мастер пирсинга ровняется с ним, забирает из его рук пакеты. Анатолю не нравится, когда кто-то начинает о нем заботится, но в этом случае он просто не может отказаться. Они заворачивают за угол и оказываются перед библиотекой. - Жорж, - Курагин, наконец, зовет своего спутника по имени. На него поднимают уставший взгляд. - Я сейчас закину вещи и провожу тебя домой, - негромко произносит библиотекарь, вставляя ключи в дверь. - Я и сам могу дойти, - Анатоль пинает воздух, наблюдая за тем, как его спутник открывает дверь библиотеки. - "Сириус" еще в городе, - Печорин заходит внутрь. Курагин следует за ним, привычным жестом хлопая по выключателю. Библиотека озаряется тусклым светом. Мастер пирсинга обводит взглядом книжный зал, удивленно присвистывая. - Да тебе здесь неделю только расставлять все..., - протягивает парень, ловко запрыгивая на библиотекарьский стол, гулким шлепком поместив свою пятую точку на столешницу. Действительно, работенки предстоит много: большая часть шкафов опрокинута, почти все книги валяются на полу, некоторые даже разодраны в клочья, формуляры читателей также раскиданы по всей библиотеке. Весь вид книжного зала говорит о том, что здесь упорно что-то искали. - Идем, - Жорж подходит к Курагину, вставая прямо перед ним. Анатоль хитро глядит на парня снизу вверх. То ли из-за того, что они знают друг друга уже десять лет, то ли из-за того, что в какой-то момент они стали слишком близки, но Курагин практически безошибочно мог угадать эмоциональное состояние Печорина, несмотря на то, что тот обычно подавляет любые признаки чувств. Плечи у библиотекаря напряжены, брови чуть сведены, губы сжаты. Под глазами притаились едва различимые синяки. Выходит, Жорж все же смог поспать в эти несколько дней, что они не виделись. Анатоль закидывает ногу на ногу под пристальным тяжелым взглядом библиотекаря. - Так..., - Курагин кокетливо начинает наматывать вьющуюся прядку на палец. - Что-то произошло между тобой и пупсиком? Жорж, кажется, перестает дышать на несколько секунд. Курагин-младший всегда спрашивает прямо в лоб, говоря все, что думает. Он вообще, много говорит, и чаще всего совсем не по делу. Но почему-то окружающие находят это весьма очаровательным, если к мастеру пирсинга вообще можно применить такое слово как "очаровательный". - Да..., - на выдохе произносит библиотекарь. Анатоль взглядом улавливает как понемногу расслабляются Печенежские плечи. Парень протягивает руки вперед, кончиками пальцев касаясь щеки Жоржа. - Иди сюда, - Курагин чуть тянет на себя чужое лицо. Библиотекарь послушно следует за руками, опускается вниз, прижимаясь лбом к коленям мастера пирсинга. Анатоль обводит пальцами линию скул, ушей, забирается в волосы, чуть оттягивая их. - Всё сложно..., - гулко произносит Жорж. - Я не понимаю, что чувствую и должен чувствовать... Руки Курагина замирают на чужом затылке. Наверное, будь он обычным человеком, то точно бы знал ответ на этот вопрос. Но он не обычный человек, а Печорин... Печорин с самой их первой встречи был таким, будто принадлежащий к двум мирам. И это не могло не привлекать, не могло не вызывать интереса. И он пошел за ним, потянулся, думая, что сможет починить это неисправное оружие, которое почему-то может чувствовать: любить и ненавидеть, грустить и веселиться, сострадать и ощущать что-то, помимо обычной физической боли. Сначала ему было достаточно просто наблюдать, но потом... Что же произошло потом... - Когда же уже появится человек, который сможет тебя починить? - тихо произносит Анатоль, поворачивая лицо Печорина к себе. - Когда уже с тебя снимут это ужасное проклятье? Курагин неестественно нежно проводит большими пальцами по щекам парня. Наклоняется ниже, почти невесомо целуя в лоб. Возможно, из-за Жоржа он тоже начал ломаться. Иначе, почему так сильно что-то ноет в груди? - Очень больно? - спрашивает Анатоль, проводя рукой по Печенежским волосам. - Я воспользовался обезболивающим, так что все в порядке. Только шрамы останутся. Курагин поджимает губы, а затем отвешивает Печорину хороший подзатыльник. Библиотекарь едва слышно ойкает. - Я не про это, тупица, - раздраженно выдает мастер пирсинга. - И не делай вид, что не понимаешь, о чем я... - Все в порядке, - коротко обрывает его Жорж. Анатоль сжимает губы в единую полоску, а затем отвешивает Печорину еще один знатный подзатыльник. Библиотекарь второй раз ойкает и бросает на Курагина недовольный взгляд. - Совсем не меняешься, - вздыхает мастер пирсинга, ероша чужие волосы. - Я-то надеялся, что этот пупсичек всё же хоть на что-то сгодится, но, в итоге, мы с ним ничем не отличаемся друг от друга... - О чем ты? Курагин тихо хмыкает, а затем резко сползает со стола, приземляясь на пол, напротив Печорина. - Секрет! - Анатоль крепко обнимает парня, пряча лицо в районе его плеч. - Расскажу, когда мы с тобой будем старыми дедами-пердедами! Жорж тихо фыркает, чуть заваливаясь на Курагина. - Хорошо, - соглашается он. - Я подожду. Они сидят так еще минут десять. Анатоль водит пальцами по чужим плечам, выводя на них различные узоры. Печорин глубоко вдыхает, будто пытаясь успокоиться. В какой-то момент он начинает заваливаться на мастера пирсинга. - Уже отрубаешься? - Курагин чуть отстраняется, заглядывая в лицо библиотекаря. - Да, - Жорж утыкается лбом в чужое плечо. - Прости. - Пойдем в кровать, - Анатоль собирается встать, но библиотекарь еще сильней наваливается на него. - Ещё... пять минут..., - выдыхает тот. Курагин молча приобнимает парня, целует в висок, нежно поглаживая по голове. До утра ещё есть время...***
POV Сонечки Мармеладовой (Пьера Безухова) - Пьер, Пьер..., - жалобно зовет меня Аркаша. - Скажи честно, я умру? - Нет, конечно, глупенький, - поправляю полотенце под головой друга. - Скоро все пройдет. Наверное... - Пьер, а Евгений Василич здесь? Тяжело вздыхаю. Гореть бы в Аду этому Евгению Васильевичу. Я из-за него сегодня так и не смог погулять с Евгением Александровичем. Что вообще за план такой дурацкий? Почему только Аркаше и этому капитану можно было пойти? Бесит! - Нет, они с Иудой вышли покурить, - осторожно глажу Аркашу по голове. Хоть пьяный, зато свой, как говорится. Аркаша резко дергается, мотает головой по сторонам. Затем переводит на меня полный какого-то странного ужаса взгляд. - Нельзя..., - шепчет друг, пытаясь приручить заплетающийся язык. - Нельзя, чтобы Женя был вместе с Печориным... - Почему? - спрашиваю я, ёрзая на стуле. Какой-то Аркаша странный... Пьяный и странный. - Он похож... На того человека... - На какого человека? Кто похож? - пытаюсь выудить информацию, но Кирсанов снова проваливается в забытье, бубня что-то на своем фсбшном. Надеюсь, завтра он вспомнит, о чем говорил... - Они следят за нами! - Аркаша резко хватает меня за руку. В его взгляде - ни грамма набуханности. - Я тоже заметил, что за нами следят, - как можно спокойнее произношу я. - Но, судя по всему, они не собираются пока что что-либо делать... - Привет, молодёжь, - Чацкий врывается в кафе. За ним следует хмурый до чёртиков Базаров. Явились, не запылились! - А чего это вы такие напуганные, как морские свинки перед обедом? - психиатр подходит к нам, весело подмигивает. - Чё случилось-то? Яркая вспышка на секунду окрашивает кафе убийственно белым светом, а затем на улице раскатисто бахает первый гром. Через секунду с неба обрушивается шквал воды. - Ебать, приехали, - раздосадованно произносит Чацкий, почесывая затылок. - На этой неделе, вроде, не обещали дождей... - Александр, пожалуйста, не выражайся, - Базаров морщится. - Сказал человек, который завтра утром будет спать в теплой кроватке в то время, как я буду топать по лужам на работу в своих несуществующих резиновых сапожках, - язвит психиатр. - Так, что здесь случилось? - капитан резво переводит тему, не сводя глаз с Аркашиных рук. Пытаюсь сдержать самодовольную улыбку. Видишь, Аркашенька меня за ручку держит, не тебя, чертила противный! Так тебе и надо! - Аркаша просто сказал, что за нами следят, - пожимаю плечами. - Всего лишь..., - задумчиво, даже как-то разочаровано, протягивает Базаров. - За нами, простите, что? - вклинивается Чацкий. - В смысле за нами следят?! - В прямом, Иуда, - отмахиваюсь от уже поднадоевшего мужчины. - За нами всеми уже давно следят. За тобой, кстати, тоже. Это было легко заметить... - Ну, да, конечно, - шипит психиатр. - Я же, блять, такой же как и вы, ёбанный салдафон, а не обычный человек. - Александр..., - устало вздыхает капитан. - Сука. Блять. Пизда, - назло матюкается Чацкий. - Отъебись. Базаров закатывает глаза. Иуда победно лыбится. А он точно старший брат? Там родители этих двоих ничего не перепутали? - Они следят за нами..., - Аркаша вновь очухивается, еще сильней сжимая мою руку. - Мы знаем, Аркашенька, - глажу друга по плечу. - Мы тоже заметили... - Вы тоже видели зайца? Вопрос вгоняет меня в ступор. Какого, блин, зайца? Кирсанов, как ты умудрился так нажраться? - Может быть, белочку? - учтиво интересуется психиатр. Брасаю на него строгий взгляд. Аркаше плохо, а он, Иуда, издевается. Господи, только зоопарка нам не хватало. - Зайца..., - Кирсанов пьяно мотает головой. - Зайца с красными пятнами... Он идёт за нами... На улице вновь громыхает. Невольно поёживаюсь. Звучит немного жутковато... - Я все-таки считаю, что это была белка, - хмыкает Чацкий. Базаров награждает его строим взглядом и присаживается к Аркаше. - Аркадий, ты можешь точно объяснить, что именно ты видел? - спокойно спрашивает фсбшник. - Зайца..., - уже в который раз повторяет Кирсанов. - Заяц с красными пятнами... Он за нами идёт... Смотрит... Стекла содрогаются от оглушительного раската грома. Тусклые светильники устраивают перемигивания, после которых свет и вовсе выключается. - Вот чёрт! - выругиваюсь. - Только сгоревших пробок мне не хватает... - Заяц смотрит... Заяц здесь..., - продолжает твердить Аркаша. - Аркадий, успокойся, - строго произносит Базаров, а затем обращается к брату. - Александр, можно что-нибудь сделать, чтобы он быстрее пришёл в себя... - А тут ничего и не сработает..., - глухо произносит Чацкий, пялясь в витрину. - Ты же врач, - спешу напомнить я. - Я тоже, походу, зайчика словил..., - как-то совсем не весело, даже нервно усмехается психиатр. Иуда показывает пальцем в окно. Поворачиваю голову в нужном направлении. Внутри всё замирает, а по спине пробегает мороз. Яркая вспышка молнии озаряет улицу и часть кафе. Прямо за окном стоит чей-то силуэт с длинными торчащими ушами. В свете молнии проглядывается силуэт белой кроличьей маски с ярко-красными пятнышками, смутно напоминающими кровь... Кролик.***
Анатоль просыпается вместе с первым раскатом грома. Парень сильнее натягивает на себя плед, тыкаясь носом в грудь спящего рядом Печорина. Вылезать из-под тёплого библиотекарьского бока жутко не хочется, но Курагин всё же заставляет себя сползти с дивана. Всунув ноги в побитые жизнь кеды, парень крупно вздрагивает. Дожди всегда несли с собой холод, а холод мастер пирсинга ненавидел больше всего на свете. Оглядевшись по сторонам, парень натыкается взглядом на печенежскую джинсовку, а после недолгих раздумий натягивает её на себя. Таскание и умыкание библиотекарьских вещей стало уже чуть ли не традицией четы Курагиных. Поправив на себе краденный предмет гардероба, Анатоль бесшумно подходит к рабочему столу, забирая оттуда две пробирки с кровью. Убедившись, что Печорин на данный момент находится в самом глубоком состоянии сна, Курагин всё также бесшумно выскальзывает из кабинета и спускается на первый этаж библиотеки. Яркая вспышка молнии пробивается сквозь витражи, подсвечивая два тёмных силуэта, стоящих за окном. Значит, его уже ждут. Мастер пирсинга осторожно выходит на улицу. В нос тут же ударяет неприятный запах дождя и мокроты. Парень ёжится, запахивая джинсовку. К нему тут же подходят двое. Анатоль никогда не видел их прежде, но как-то слышал об этих людях от Волонда. Элитное подразделение "Сириуса". Второй и третий ранги. Человек в маске волка - оками[2]. Человек в маске кролика - юэ[3]. "Волк", по фигуре напоминающий мужчину, поправляет намокший плащ. Рядом стоящий "кролик", судя по телосложению, женщина держит в руках небольшой чемоданчик. Прядки влажных волос торчат из-под капюшона толстовки. - Здравствуйте, - Анатоль редко вспоминает о вежливости, но сейчас явно не тот случай, чтобы о ней забывать. - Добрый вечер, - гулко отзывается мужчина. - Тебя предупредили о том, зачем мы здесь? - Да, - кивает парень. - Держите. Курагин протягивает вперёд одну из пробирок. "Кролик" забирает её и кладёт в свой чемоданчик. - Это последний, - сообщает она своему спутнику. - Наконец-то, - облегченно выдыхает мужчина. - Чтобы я еще раз пошёл на поводу у этой женщины... - В какой-то степени это наша обязанность. Мы слишком долго оставались в стороне... - Всё шло бы быстрее, если бы Первый не глазел на объект, а выполнял бы свои обязанности, - бурчит мужчина. - Его сентиментальность иногда выводит меня из себя. - А не ты ли пустил скупую мужскую слезу, когда этот ребенок вернулся сюда? - тихо смеётся женщина. - Я по крайней мере, пытался хотя бы сохранить лицо, - заявляет "волк". - И вообще, на пора... - Простите..., - подаёт голос Анатоль. - Что такое? - "кролик" склоняет голову вбок. - А вы можете взять ещё один образец? - Курагин крепко сжимает в руках вторую пробирку. То, что он делает сейчас, возможно, приведёт ни к самым хорошим последствиям... Но это лучше, чем ничего. - Исключено, - резко отвечает "волк". - Мы выполнили свою часть договора и не собираемся брать на себя сверх меры. Если этот человек не относится к бару, то это его проблемы. - Но... - Мы не благотворительная организация. И то, чем мы знаимемся сейчас, лишь вынужденная мера... - Погоди, - "кролик" мягко перебивает своего спутника, а затем обращается к Анатолю. - Мой друг прав. Мы, действительно, заключили договор только на обитателей бара. Но почему же этот человек, будучи беженцем, не был указан в списках? Анатоль поводит плечами. Стоит ли доверять этим людям? А если он сделает всё только хуже? - Зачем вам это знать? - напрягается мастер пирсинга. - Так, мы хотя бы поймем, не подвергнем ли мы опасности самих себя. Считай это нашей гарантией, - мягко поясняет женщина. - В любом случае, только тебе решать... - Он не беженец, - выдыхает Анатоль. - Я не знаю подробностей, но это человек появился здесь ещё до падения Колыбели. И его ранг... Он определённо второй или выше. - Тогда, мы тем более отказываемся, - вмешивается "волк". - Никто никогда не покидал Колыбель до её падения. Тот человек, скорее всего, лжец или ещё хуже... - Мы согласны, - бодро отвечает "кролик". - Давай пробирку. - Спасибо, - Курагин чуть дрожащей рукой протягивает ценный предмет женщине. Та осторожно забирает тару с кровью и кладёт её в чемоданчик под недовльным взглядом своего спутника. - Ну, думаю, мы закончили, - "кролик" закрывает чемодан на ключик. - Доброй ночи. - Прощайте, - Анатоль кивает и шустро юркает обратно в библиотеку греться под тёплым печенежским боком. - И зачем ты добавила нам работы? - шипит "волк". - У нас и так сервера полетят от такого количества информации, а ты... - В отличие от тебя, я внимательно слушала, - подмечает "кролик". - Тот мальчик сказал, что кровь принадлежит не беженцу, а знаешь, что это может значить? - Опять эти сказки про убийство главы? - бурчит мужчина выходя из-под козырька прямо под ливень. - Сама же знаешь, сколько следов там было. Очень маловероятно, что там хоть кто-то выжил, кроме... кроме сама знаешь кого. - А вдруг нам повезёт? - женщина следует за ним. - Ведь тогда документы пропали. И флешка с данными обо всех участниках собрания... Её ведь тоже кто-то забрал. - Если она вообще существует, - фыркает мужчина. - Хотя "Сириус", похоже, в это верит. Вон сколько людей уже положили... - И всё же, если эта кровь принадлежит тому, кто был свидетелем того убийства... Как думаешь, на чьей он стороне? - Если бы я обладал такой информацией, то я бы от нее избавился, - фыркает "волк". - Жить-то хочется... Ой, телефон звонит. Мужчина достает из кармана старый кнопочный аппарат и прикладывает его к уху. Несколько раз кивает, будто собеседник мог его увидеть. - Всё, хватит прохлаждаться, - устало произносит "волк", убирая телефон обратно в карман. - У нас срочное собрание. Глава рвёт и мечет. - В принципе, ничего нового - вздыхает "кролик". - Что на это раз? - Доклад Молчалина... - О, нет. Я не выдержу его верещание... - Первый сказал то же самое, поэтому мы сегодня отдуваемся за него. - Ещё хуже... Две фигуры скрылись в темном переулке, будто их никогда здесь и не было. Утро обещало быть спокойным. Волк***
POV Жени Онегина Громкий звук заставляет меня вздрогнуть. Нехотя открываю глаза. Кажется, я немного задремал... Сонно оглядываюсь вокруг. Я отрубился прямо на полу в окружении кучи исписанных аккуратным почерком листов. Шмыгаю носом и складываю всё обратно в коробку. Надеюсь, из-за ветра ничего из этого не разлетелось по всей квартире. Взгляд падает на лежащую рядом рубашку. Аккуратно складываю ее и также кладу в коробку. В церковь что-ли сходить... Громко шмыгаю носом и поеживаюсь от холода. Не помню, чтобы я открывал балкон... Подхожу к окну и закрываю балконную дверь. Интересно, как Печорин добрался до дома? И в принципе, где вообще он живёт? Без сил заваливаюсь на кровать. И что мне теперь делать? Конечно, нет ничего такого в том, чтобы отказать кому-то, но всё же... Печенег, он, кажется, сам не совсем понимает, что именно чувствует ко мне. Может быть, в нём просто взыграл интерес? Если он встречался с Анатолем, то, вероятнее всего, он гей... Но почему тогда он так остро реагировал на меня и Вернера? Или... Это всё было опять же сделано, чтобы я уехал? Как много я ещё не знаю... Небо озаряет яркая вспышка, а затем стены содрогаются от тяжелого удара грома. Бурные потоки воды ещё громче валятся с неба. Люстра в комнате пару раз мигает. Надеюсь, здесь нет проблем с электричеством. Сидеть без света как-то не особо хочется. Со стороны кухни что-то звякает. Я надеюсь, что это не Бегемотиха, решившая прогуляться по чистой посуде. - Бегемот! - зову я. - Киса, иди сюда! На улице снова сверкает и громыхает. Люстра принимается мигать ещё отчаяние. На кухне снова что-то бряцает. - Бегемот! - снова зову котейку, свешивая ноги с кровати. - Если ты там ходишь по чистой посуде, то я... Новая вспышка молнии и просто оглушительный раскат грома. Люстра мигает пару раз, после чего квартиру поглощает полутьма. - Вот чёрт! - тихо выругиваюсь. Надо бы хоть фонарик включить. Начинаю водить по кровати руками, пытаясь нащупать телефон. Прокопавшись минут пять, я, наконец-то, нахожу его в складках простыни. - Ну, да, ну да, - недовольно вздыхаю я, глядя на чёрный экран. - Конечно же ты разрядился... На кухне в очередной раз что-то бряцает, после чего слышится звук разбитого стекла. Тяжело вздыхаю. Нет, ну эта кошка уже совсем обнаглела... - Бегемот! - строго зову я. - Какого чёрта ты там бьёшь мою посуду... Такого раньше никогда не было. Бегемотиха обычно всегда неслась ко мне по первому зову, а сейчас... Совсем из ума выжила, видимо, после своего лысого бойфренда. Осторожно встаю с кровати. Вот погоди, глупое животное, доберусь я до кухни и... Молния освещает квартиру и я замираю посреди комнаты, ни в силах даже вздохнуть. На пол со стороны кухни падает чужая тень. И она совсем не выглядит как кошачья... Воздух замирает в лёгких. Если бы это был кто-то из знакомых, то он бы, наверняка, отозвался. К тому же, ключи от дома есть только у меня и Максимыча... или... Только не говорите мне, что он вошёл через окно. Обхватываю себя руками, чтобы унять дрожь. Тихо... Мне нужно успокоиться и решить, что делать. Может быть, это снова игры моего бедного мозга? Стоит ли мне это проверять? Нервно сглатываю и, пытаясь не шуметь, медленно начинаю двигаться в сторону кухни. Конечно, это же пятый этаж, запертая дверь, никто бы и не смог сюда проникнуть... Наверное. В небе резко бабахает и у меня замирает сердце. Молния озаряет кухню. Никаких теней. Тишь да гладь. Рвано выдыхаю. Наверное, всё же показалось... Звук разбивающегося стекла, пронзительный и оглушительный, заставляет мои ноги подкоситься. Отшатываюсь назад. Нужно спрятаться! Нужно убежать! Дома точно кто-то есть! Молния ослепляет. Тень снова появляется, только теперь она становится чуть больше и располагается чуть дальше чем раньше. А значит, хозяин этой тени идёт сюда. Судорожно начинаю оглядываться. Мне нужно что-то, чем можно защитить себя. Что-нибудь! Хоть что-нибудь... Изо рта вырывается тихий всхлип. Зажимаю рот рукой. На пороге зала появляется высокая фигура. Яркая вспышка на секунду озаряет зал. Крик замирает в моём горле. Прямо на меня глядели пустые глаза маски белой лисы. Человек широкими шагами приближается ко мне. Пячусь назад, пока не запинаюсь о кровать. Беспомощно машу руками и падаю на жёсткий матрас. Путаюсь в простынях, пытаясь отползти как можно дальше. Меня хотят убить? Похитить? Это "Сириус"? Они пришли за мной? Человек останавливается в метре от кровати. Чуть склоняет голову в бок. Замираю в позе эмбриона, не в состоянии отвести взгляд от ослепительно белоснежной маски лисицы со тёмно-бордовыми пятнами. Кажется, это конец... Внезапно зажигается свет. Зажмуриваюсь, пытаясь заново привыкнуть к освещению. Проморгавшись, с трудом фокусирую взгляд. Человек всё также стоит перед кроватью. Только теперь, при свете, его вид не кажется таким жутким: потрёпанное тёмное худи и такие же спортивные штаны, потёртые берцы. Из-под капюшона точат едва-различимые светлые волосы. На маске лисы виднеется несколько трещин. Судя по телосложению, этот человек - мужчина. Почему это всё кажется таким знакомым... Человек делает ещё шаг к кровати. Рефлекторно вжимаюсь в матрас. Сердце, кажется, вот вот покинет мою грудную клетку, не выдержав всепоглощающего страха. Мужчина неожиданно встает на одно колено. Чуть сдвигает маску, чтобы открыть рот. Рядом с тонкими губами виднеется небольшой шрам. Незнакомец протягивает ко мне руку, словно хочет сказать, чтобы я не боялся. Не мигая смотрю на протянутую ко мне руку. Что он хочет от меня? Хочет, чтобы я придвинулся ближе? Чтобы пошёл с ним? Если бы это был "Сириус", стал бы он так со мной церемониться? - Кто вы? - дрожащим голосом спрашиваю я. Губы мужчины трогает мягкая улыбка. И почему-то мне хочется ей верить... Неосознанно чуть приподнимаюсь с кровати. И хотя внутренний голос орёт об опасности, весь страх куда-то испаряется, оставив после себя лишь любопытство. Мужчина продолжает протягивать ко мне руку. Нерешительно, медленно и осторожно касаюсь кончиками пальцев чужой ладони. Тёплая... Незнакомец едва ощутимо сжимает мои пальцы, будто приветствуя и успокаивая одновременно. Взгляд скользит по чужому лицу, и я замечаю как из под маски медленно ползёт одинокая прозрачная капля. Продолжая держать мою руку, человек запускает свободную руку в карман худи и выуживает оттуда небольшую картонную коробочку, перевязанную белым подарочным бантиком. Затем мужчина вкладывает "подарок" в мою руку и окончательно убирает свои руки от меня. Нерешительно подношу коробочку ближе к лицу. Что там такое? И почему этот человек отдал её мне? Почему он всё время молчит... - С Днём рождения. Крупно вздрагиваю. Ком застревает в горле. Я во все глаза смотрю на незнакомца. После смены фамилии изменили и дату моего рождения, а точнее число и месяц. С того времени свой День рождения я праздновал по новому, а про старый все благополучно забыли. Даже я, в итоге, практически и не вспоминал об этом... Но сегодня. Сегодня же, действительно... Мой старый День рождения. - Откуда?..., - только и выдыхаю я. Об этом не может знать кто-то из посторонних. Никто из тех, с кем я познакомился после смерти родителей. Так, кто же этот человек? Звук открывающейся двери заставляет меня вздрогнуть. Незнакомец встаёт с колен, повернув голову в сторону коридора. - Женя, ты дома? - слышится звонкий женский голос. - Это Олеся. Ты не отвечал на звонки, и я решила тебя проведать... - Я здесь!.. - запоздало откликаюсь я. Незнакомец резко перемахивает через кровать и выскакивает на балкон, растворяясь во тьме. По непонятным причинам устремляюсь за ним, но когда я оказываюсь на балконе там уже никого нет. Но ведь это пятый этаж... - Хлопец, ты чего это на балкон выбежал, а? - Олеся проходит в зал, оглядываясь по сторонам. - Щас как молнией шибанёт, и будет у нас "Евгеша табака". Давай, вылазь оттуда! Послушно возвращаюсь в комнату. Даже как-то не верится, что всего несколько секунд назад здесь был кто-то чужой. - Господь меня в реку, - присвистывает ведьма. - Да ты дрожишь, как осиновый лист. Женщина подходит ко мне, кладёт свои руки на мои плечи, заглядывая мне в лицо. - Ты явно повидал некоторое дерьмо, - уверенно заявляет Олеся. - Я-то думала, что в нём снова проснулся параноик, но, похоже, в этот раз он не ошибся... - О ком Вы говорите? - спрашиваю я. - О Грише, конечно, - женщина продолжает меня осматривать. - Он позвонил мне несколько часов назад, попросил, чтобы я сходила к тебе. И судя по тому, с каким трудом он пытался родить нужные слова, я сделала вывод, что мой бедный мальчик опять натворил дел... Хмурюсь. Так, Печорин у нас, оказывается, личность предусмотрительная. До ручки меня довёл, а исправлять свой косяк отправил Олесеньку. Вот, непорядочный человек... - Пойдём, - ведьма тянет меня за руку. - Куда? - Переночуешь сегодня у меня, - объясняет Олеся. - Не нравится мне, как ты выглядишь. Гришке, я, конечно, пиздюлей потом вставлю. Довёл бедного мальчика до такого состояния... - До какого состояния? - не понимаю я. - До состояния нестояния, - фыркает женщина. - Давай-давай, Евгешенька. Ведьма ведёт меня за собой. Я наконец-то спокойно выдыхаю, позволяя себе расслабиться. Пальцы до боли стискивают полученную от незнакомца коробочку. Кто же это был? Лис Примечания: 1 Женк - так Базарова называет мать Чацкого, ибо искренне считает, что "Женя" звучит по-девчачьи. 2 Оками - старояпонское слово для обозначения японского волка который в настоящее время считается вымершим видом. Является ёкай и посланником богов-ками, популярным персонажем японского фольклора. Оками понимает человеческую речь и умеет заглядывать в людские сердца 3 Юэ - от имени героя китайской легенды про лунного зайчика Юэ Ту. В дальнейшем все будут говорить, что это кролик, потому что практически никто не знает между ними разницы.