Часть 3
15 октября 2017 г. в 23:11
Глеб флегматично наблюдал за удаляющейся фигурой брата. Он получил внимание, но не такое, которое хотел. Наверное, нужно всё исправить.
— Вадик, — окликнул старшего Глеб, — а я в Асбест ездил.
— Пошёл к чёрту со своим Асбестом. — Вадим не собирался разворачиваться, он только быстрее зашагал и вскоре свернул в сквер.
— Вадик, ну прости, — Глеб решил-таки догнать старшего, однако это ему не очень хорошо удавалось. — Ну подожди меня. — Самойлов младший потерял фигуру брата из видимости, однако пытался догнать его.
Вадим импульсивно шёл по скверу. На глаза наворачивались слёзы, ему не было стыдно; ему было обидно за отношение Глеба к нему; он был омерзителен сам себе из-за того, что плакал как влюблённая малолетка. Ужасно хотелось курить, но сигареты, как назло, остались в номере.
— Вадик, стой. — младший буквально схватил его со спины.
Но Вадим развернулся, сбросив с себя руки брата:
— За что? Просто ответь. За что ты меня так ненавидишь?
— Я… я не ненавижу тебя. — Глеб недоуменно поднял брови.
— Тогда скажи, почему? — продолжал старший, — почему ты всё это делаешь? Почему?
Младший Самойлов виновато опустил глаза и больше всего сейчас походил на школьника, скрывающего полученную двойку.
— Я тебя спрашиваю, — Вадим встряхнул брата за плечи, — тебя, Глеб. Тебе уже не 5 лет и не 12. Почему тогда ты себя так ведёшь? Ответь. Я жду.
Такой реакции от брата Глеб не ожидал, и уставший, и обиженный на весь мир он закрыл глаза руками и беззвучно заплакал.
— Господи, Глеб, когда ты уже вырастешь? — Вадим, прямо как в детстве, взял брата за руку и повёл за собой.
— Никогда. — буркнул младший, вытирая слёзы.
— Вот именно, что никогда.
Собрав вещи, Самойловы выселились из гостиницы, и приехали на некоторое время к маме, которая была неимоверно рада увидеть обоих сыновей, которые мирно и дружелюбно говорили между собой.
Вечером, оставшись наедине, они решили просто обсудить свою жизнь впервые за последние 2 года.
— Ну, как видишь, Вадик, всё не так уж и плохо, — усмехнулся Глеб, затягиваясь сигаретой, — а если бы ты ещё и свои песни пел…
— Не начинай, пожалуйста. — поморщился Вадим, готовясь к начинающемуся спору.
— А я и не начинаю. Я просто… говорю.
— Вот и говори, а не кури, — Вадим выхватил из руки младшего сигарету и затянулся.
— Ах так, тогда я спать пошёл.
— Подожди, Глеб. — старший взял брата за руку. — Зачем ты ездил в Асбест?
— Я хотел вспомнить детство… Я думал, мне станет лучше, когда я буду там. Но ничего… Всё стало только хуже.
***
У маленького Глебушки было счастливое детство. Он читал сказки Гофмана и слушал пластинки вместе со старшим братом. Он был беззаботным и избалованным ребёнком. Вот брат покупает ему самое вкусное мороженое, а вот простуженному Глебу брат приносит в постель горячий чай и малиновое варенье. А вечером он смотрит «сказку странствий» и, вдохновившись музыкой Шнитке, наигрывает на фортепиано Вадика свои собственные мелодии.
Однако не всё было так просто. Частые перепады настроения Глеба и вечная потребность во внимании раздражали его окружающих. Вместо уроков и прогулок с друзьями Вадик играл с Глебом; а вместо минут отдыха маме приходилось читать сыну книги и рассказывать истории.
Повзрослев, Глеб не стал требовать меньше. Только теперь потребности немного изменились, игрушки сменились ночными прогулками, остались только музыка и печальная улыбка.
***
— Я тебя понимаю. Давай так. — Вадим взял брата за руки, — Давай снимем квартиру там, в Асбесте ближе к нашему дому на несколько дней?
— Ну это было бы… — размечтавшись, Глеб уже был готов согласиться, но вспомнил все обиды на брата, дневной разговор и все суды; у него появилось сомнение на счёт слов Вадима, — а почему это ты вдруг решил так сделать?
— Я скучал, Глеб. Скучал. Очень скучал. — Вадим поднял глаза на младшего, — и я надеюсь, что ты не против провести время со мной.
— Я не против. Вадик, спасибо, что ты приехал. — проговорил Глеб, укутываясь в плед, — прости, что всё так случилось.
— Ничего. Главное — что ты жив и не против вновь провести со мной время. — уютная ночная атмосфера напомнила Вадиму о его прошлом, и он, поддавшись эмоциям, прикоснулся губами к губам Глеба, вспоминая и вновь ощущая их вкус. — Спи, завтра мы всё решим.
Вадим ещё долго думал, правильно ли он поступает, и нужно ли это им обоим. Он ненавидел себя за то, что так легкомысленно поддался эмоциям.
Но ночную тишину и его размышления прервал еле слышный голос Глеба:
— Ты пришёл. Мы снова вместе. А это значит, что я люблю тебя, Вадик.
Теперь он был уверен — всё не зря.
