***
Лето. Глебу 5 лет, и солнце лучами золотит его кудри. Вадим раскачивает его на качелях и улыбается. Глебу кажется, что он летит, он представляет, что он в сказке, весь мир перед ним преображается и становится загадочным и интересным, он считает, что завтра всё будет ещё лучше. Он видит улыбку брата, который рад тому, что младший счастлив. Глеб верит, что старший его никогда не бросит. Он смотрит Вадиму в глаза. Его глаза прикрываются, а губы расплываются в удовлетворённой улыбке. — Лети, Глебушка, теперь ты свободен. — улыбается Вадим. — Лети, лети, я полечу с тобой. Испуганный Глеб падает и летит в пустоту. В ушах звенит голос Вадима: «Я люблю тебя. Я тебя никогда не оставлю. Никогда.»***
Глеб проснулся, сердцебиение участилось, он успокаивался, приходя в себя, переходя в реальность. Вадим с экрана прощался со зрителями. — Вадик. — Глеб неуверенно дотронулся до экрана. — Вадик, приди ко мне. Глеб снова уткнулся лицом в стол, из глаз потекли слёзы, он мог просто позвонить, но почему-то так было нельзя, он не знал, почему. Глебу казалось, что брат не захочет его услышать, что он ему совершенно безразличен. Сейчас у Вадима своя жизнь, Глеб ему не нужен, у Вадика и без него много проблем — уверял себя Самойлов-младший. Сейчас Глеб просил Вадима прийти к нему, почему-то он был уверен, что Вадим обязательно услышит его и придёт. Глеб ждал его, и умолял прийти брата, который был всего лишь в его воображении. Он не знал, что скажет, да и говорить ничего не нужно, можно просто снова позвать брата и лечь спать, Вадим не уйдёт. Он или обнимет его, или просто просидит рядом, оберегая младшего. Но не уйдёт, ни за что не уйдёт. В дверь позвонили, Глеб не сразу понял, что происходит, он встал из-за стола и, вытирая слёзы, придерживаясь за стены, пошёл к двери. Глеб открыл дверь. — Вадик? — спросил Глеб, надеясь, что брат услышал его. — Нет, Глебсон. — улыбался Бекрев. — Какой Вадик? Это я. Привет, кстати. — А. — расстроился Глеб. — А я думал, это Вадик. — Зачем он тебе? — не переставал улыбаться Костя. Глеб развернулся и спокойно пошёл в комнату. Костя удивлённо посмотрел в сторону Самойлова, но прошёл в квартиру, закрыв за собой дверь. Глеб сидел на подоконнике и меланхолично курил, выпуская дым в окно. — Кость, а зачем ты пришёл? — Я… — Костя заметил покрасневшие от слёз глаза друга. — Ну ты четвёртого не отвечал, я поздравить тебя хотел, как дела у тебя, хотел узнать. — Плохо у меня дела, Кость. — ухмыльнулся Глеб. — Плохо. — Что случилось? — А тебе какая разница? — Самойлов безразлично посмотрел на клавишника. — Ну, я тебя своим другом считаю. И… — Костя замялся. — Ты мне… небезразличен. — Ой, только не надо вот это вот всё, пожалуйста. — Ну я… — Бекрев не знал, что ответить. Глеб был не в настроении и, как он уже убедился, не в состоянии вести нормальный диалог. — Тогда я пойду, что ли, ты говорить не хочешь… — Ну и вали. — бросил Самойлов. — Ты не можешь знать, что я хочу, а что я не хочу. — Так мне остаться? — А ты не слышал? — съязвил Глеб. — Не нужно мне ничего. Ни вопросы твои, ни дружба эта. Ни-че-го. Глеб спустился с подоконника и начал приближаться к Косте, заставляя того отходить назад. — Да ладно тебе. — попытался успокоить не на шутку злого Глеба Костя. — Я как лучше хотел. — А получилось как обычно. — Самойлов подвёл Бекрева к двери. — А теперь вали. Дверь открылась, и ошарашенный клавишник, постояв некоторое время под дверью, разочарованно пошёл на улицу. — Вадик. — говорил с воображаемым братом Глеб, смотря в окно. — Почему ты не пришёл, Вадик? Глеб положил ладонь на стекло. — А я ждал тебя, надеялся, что ты придёшь, я верил тебе. — истерил Самойлов-младший. — Ты снова предал меня, но я тебя прощаю, Вадик, я тебя всегда прощаю. Но почему ты так со мной? — Глеб ударил по стеклу рукой. — Почему, Вадик? Самойлов лёг на кровать, пытаясь уснуть и в то же время дозваться брата. — Но завтра, пожалуйста, Вадик. Завтра. Приди ко мне.