Сообразим на троих

Раскалывалась голова, ломило шею. Рядом что-то шуршало, громко и отвратительно, но зато пахло жареной картошечкой. — Доброе утро, пьянчужка, — усмехнулся самый мой любимый голос, — под правой рукой стакан. Промычав благодарность, я жадно глотнул прохладной крови. Как же я люблю своего брата... Брат шуршал рядом, но и на кухне кто-то звенел посудой. После недолгих мучительных попыток сообразить, до меня дошло — Лариса. — Рассказать тебе про твои подвиги? — приоткрыв один глаз, я покосился на брата. Он шуршал блядским пакетом, совершенно пустым, причем шуршал с полной нахального удовольствия улыбкой. — Мне позвонил Алик, — ага, бармен нашего любимого бара, — когда я приехал, ты курил один на двоих косяк с какой-то девкой, — застонав, я закрыл глаз, — паровозиком, — зажмурившись, я еще и ладонями лицо прикрыл. Стыдоба какая, вечно меня на блядки тянет по пьяни... — а по пути домой упрашивал меня разрешить тебе один маленький поцелуйчик. — О, боже... — с трудом сев, я с силой потер щеки. — Прости, бро, прости за это. Пристроившись на краешке кровати, брат ухватил меня за подбородок. На секунду перехватило дыхание — поцелует? Правда поцелует? Но нет, строго нахмуренные брови опровергли поспешную и постыдную, между прочим, догадку. Прекратить надо уже заглядываться на брата, родного, так-то. Ну, наполовину родного, но это не важно! — От тебя несет этим ублюдком так, что загрызть охота, — мрачно рыкнул брат. Отшатнувшись, я потер шею. Не потому, что побоялся за ее целостность, а потому, что будто заново ощутил отвратительные умелые поцелуи. — Он... Он приходил, — пряча взгляд, я отбросил одеяло и встал, — втирал мне опять про вечную любовь и всякое такое дерьмо. Снова загорчило в горле от застарелой боли. В гейских отношениях страсти кипят не хуже, чем в гетеро, не говоря уже о возможности душевно набить друг другу морду. — Хуево? — тихо спросил брат, раскрывая объятия. — Очень, — сглотнув, я вцепился в большое теплое тело, как в соломинку, спрятал лицо на жестком плече, пахнущем морем от геля для душа, кожей, кровью, домом. — Все будет хорошо, — пробормотал брат, гладя меня по затылку и прижимаясь щекой к уху, — я тебя ему больше никогда не отдам. Усиленно прогоняя от себя мыслишки о романтическом подтексте, я только кивнул и прижался чуть крепче, отпечатывая свой запах на брате. Отстранившись, вполне правдоподобно улыбнулся девушке с невероятными синими глазищами... Так, стоп, что? Синие, да, но почему такие блеклые? Где бирюзовые крапинки? Что за хуета-а?! — Доброе утро, — Лариса сцепила пальчики в замок. А под ухом засосище, видать, брат вчера успел опробовать приобретение перед подъемом по тревоге, — как ты себя чувствуешь? — Как с похмелья, — выдавил я, отводя взгляд. Отправившись в ванную греться, я обнаружил на стиралке свой выключенный телефон. Похоже, брат еще и в салон съездить успел. Бедняга, сколько у него со мной проблем, пора завязывать с такими загулами... После нескольких вчерашних встревоженных сообщений пришло одно сегодняшнее. "Да, линзы. Вернуть?" Вздохнув, я отложил мобильник, включил воду, разделся, почистил зубы, чтобы дать себе время подумать. В принципе, да, я разочарован, и конкретно. Это наебалово похуже ваты в лифчике! С другой стороны, она миленькая, знает, зачем нам нужна, и потому права качать вряд ли будет. Если брат успел ее вчера оприходовать — ему она тоже нравится. Так что моим ответом было предложение попробовать ее оставить. Может, что-нибудь из этого и получится. Обманщица смирно сидела на стуле и не пыталась помогать суетящемуся с завтраком брату. Это табу, женщина на его кухне не имеет права ничего трогать, по крайней мере, при нем. Лучше бы в гараже возился или на рыбалку ездил... Хотя нет, кто бы тогда мне готовил вкусноту? — Давай, жуй, — потрепав меня по волосам, брат поставил передо мной тарелку яичницы с обжаренной вареной картошкой, — я на работу. А ведь так хотелось побыть в коконе из заботы и ощущения безопасности, как всегда, когда брат рядом... — Пока, — вздохнул я. — Удачи, — с милой улыбкой пожелала Лариса. Или она правда добряша, или прикидывается. Надеюсь, что правда. Повозившись в прихожей, брат ушел. Слушая его шаги по лестнице, прыгающие, как у подростка, я встал и включил кофемашину. — Думаю, у тебя есть вопросы, — потянувшись в шкафчик за своей кружкой, я чуть поморщился. Спал, видимо, неудачно, шея все никак не пройдет, да еще и живот что-то побаливает... — вчера не успели с бро поболтать? — Не успели, — смущенно опустила взгляд блондинка. Да, есть у оборотней такая черта — когда потенциальная пара оказывается в месте, считаемом домом и логовом, она должна быть выебана. Ну так, в качестве посвящения в местные. И вообще, я тут имидж свой вчера уронил куда-то под плинтус, надо хоть немного реабилитироваться. — Я не всегда такой загульный, — как бы между прочим обронил я, — просто в этот раз было вот очень нужно. Ты кофе будешь? — Да, спасибо, — застенчиво как-то улыбнувшись, девушка потянулась к сахарнице, — вы давно вместе живете? Как двояко звучит, если честно. Улыбнувшись, я вилкой отломил себе кусочек яичницы. — Лет десять уже, — подперев щеку ладонью, я прикрыл глаза, — нас общий знакомый свел, потому что мы похожи. После определенных расспросов наших матерей выяснилось, что они давным-давно с разницей в четыре года крутили роман с одним человеком. Результат налицо, м? — хихикнув в ладошку, Лариса заставила меня улыбнуться. — Оборотни подолгу живут с родителями и не торопятся от них уезжать, стайная все-таки живность. Бро мечтал быть кондитером, а его маман настаивала на работе по экономической специальности, иначе выгонит. Я вот его приютил, пока он учился, потом он купил соседнюю квартиру, мы снесли одну стену и вот с тех пор живем вместе. — Довольно трогательно, — помешав ложечкой кофе, девушка сделала глоток, — вы так близки. Ой, я не в свое дело лезу, да? Так мило она смутилась, что я решил — не притворяется. — Да это не слишком мы и скрываем, — пожав плечами, я опустил взгляд в тарелку. Без линз она меня так не возбуждает... — хотя совместное проживание давно предмет для шуточек. — А что такого в том, что братья живут вместе? — изумленно приподняла натуральные светлые брови Лариса. — Ну просто я би, — оп, еще больше удивления, — вот и стебется народ. — А по тебе и не скажешь... — пробормотала она. — Ой, прости, я не это имела... — А чем я должен отличаться? — тихо смеясь, я снова принялся за подостывшую еду. И, не давая ей еще больше засмущаться и начать путано извиняться, попросил: — Теперь ты расскажи о себе. Интересно, меня ждет оригинальная история или банальная "не поступила и осталась работать"? — Ну, я из области, — пожала плечами Лариса, — искала работу, позвонила по объявлению о найме секретаря без опыта работы, — какая наивная чукотская девочка... — Игорь приехал, посмотрел и взял меня с собой, — видимо, она довольно просто к этому относится, не загоняется и не делает из себя жертву, — дома бабушка и четырнадцатилетний брат, фактически, я их должна содержать, потому что что там той пенсии. А Игорь не дурак, знает, как искать молодых глупышек, ха. Ладно, история была почти оригинальной. Не хочется спрашивать, как она воспринимает, технически, смену хозяев. Это у Игоря все просто — заплатила выкуп и свободна, а у нас нет четкой границы, когда она сможет уйти. Ну и похер. Потом определимся с этим. — Какие планы на день? — встав, я поставил посуду рядом с мойкой и повернулся к ней. Девушка тоже вскочила, явно еще не избавившись от своеобразного этикета элитной проститутки, пожала плечами. — Никаких... В целом, она красивая. Стройная, сисек в меру, как и жопки. Коленочки аккуратные, длинные пальцы. Милашка да и только. Хватило пары шагов, чтобы Лариса оказалась в зоне досягаемости. Ухватив ее под бедра и усадив на стол, я притерся поближе, глубоко целуя горячий изнутри ротик. Гибкое тело податливо прогнулось, руки скользнули по плечам и зацепили краешек эрогенной зоны. Вот и хорошо, так даже лучше... С такой стимуляцией я могу трахаться с кем угодно. Ее не очень хочется сейчас, но брат расстроится, если на всю квартиру не будет пахнуть сексом. В конце концов, он ее для этого и выкупил. Для меня. — Сделай так еще, — пробормотал я, стаскивая с нее футболку брата. Послушно гладя мою спину через ткань, блондинка тихо застонала в поцелуй, стоило только сунуть пальцы ей в шорты. Не хочу. Не хочу ее. Приступ кашля единственный раз в жизни вовремя. Не думал, что когда-нибудь вообще такое скажу. Опираясь на подоконник, я кашлял и все никак не мог остановиться. До рези в глазах, до боли в груди, как не кашлял уже очень давно. И встревоженно мельтешащая вокруг Лариса не помогала ни капли. С трудом наконец вдохнув, я осел на пол. С присвистом пытаясь отдышаться, я показал на окно. Хоть тут помогла... Жадно глотая прохладный свежий воздух, я старался вдыхать носом. Раздражает. Она меня жутко раздражает, но почему? Да потому, что брату нравятся такие. Скромно-развязные, с большими наивными глазами, натренированные на горловой, миниатюрные, добрые. Она заберет его у меня, заберет! Если он ее вчера выебал, значит, у нее есть все шансы на его привязанность, а это только мое место! Приложившись затылком о стену, я хрипло попросил воды. Во-первых, рано паниковать. Можно от нее избавиться, да, легко, просто сказать ему, чтобы вернул ее Игорю. Если она за три года полляма насобирала, скоро сама себя выкупит. Но нет, потому что есть "во-вторых". Во-вторых, не надо быть эгоистом. Брат не очень любит мимолетную еблю, и мне больно, потому что он одинок. У него нет никого, кого можно было бы хотеть и трахать. Я-то вот его хочу, а он всего себя мне отдает и по вечерам торты печет вместо тисканья милой девушки. Завел бы давно, но знает, как я ревную, потому что сам ревнует. Я не могу так. Тут, вроде бы, она общая, значит и ревновать особо нечего, так что... Хуй с ней. Пусть остается. Разочаровала она меня этими своими линзами... Принимая из теплых рук стакан, покрытый каплями, я неосознанно принюхался, определяя для себя вкус крови. И едва не захлебнулся этим вдохом, от дикой жажды помутилось в глазах. Только опыт, пришедший с возрастом, позволил мне удержаться от грубого болезненного укуса. Опрокинув в себя холодную воду, я прикрыл глаза и медленно выдохнул. Просто надо сходить к врачу. У меня уже такое было, когда увеличилась опухоль, наверное, опять эта сучара растет. — Извини, я... — прочистив горло, я взъерошил волосы. — Пойду полежу, ладно? — Конечно! — ухватившись за мою руку, это маленькое создание попыталось помочь мне встать. — Тебе что-нибудь нужно? — Нет, я просто посплю, наверное, — без резких движений высвободив руку, я расщедрился на прикосновение к ее щеке, — развлечешь себя сама? Девочка не виновата, мы сами ее поставили между нами. Остается только надеяться, что она не затмит меня в глазах брата. Вечером брат притащил вкуснейший бисквит с цукатами. Я немного взбодрился после дневного сна, да и настроение стало получше. Не надо так враждебно относиться к Ларисе. Во-первых, это нечестно. Во-вторых, брат заметит и расстроится. — Бро, я тебя так люблю, — сыто вздохнув, я похлопал по полному бисквита и молока животу, — без гейства, конечно же. Девушка фыркнула, едва не поперхнулась и закашлялась, одновременно пытаясь смеяться. Ладно, может быть, она не такая уж и плохая.