Другая история

Небеса, давно уже забывшие про мятеж военных и буйство ужасного Сейтен Тайсея, дышали вечерним покоем. Стихли дневные птицы, и казалось, что лепестки вишен не падают, а висят в густом от ароматов воздухе. Переходы между зданиями и комнаты департаментов опустели до следующего утра. Ками ужинали или, в ожидании ночных развлечений, гуляли по тенистым аллеям. Именно в эти благостные минуты по практически пустому коридору штаба армии медленно шёл амнистированный не так давно генерал Кенрен. Впрочем, очень скоро он убедился, что коридор не так уж и пуст. - Кенрен Тайшо! Эхо драконьего рыка ещё билось о стены и высокий потолок, а многоопытное военное тело генерала уже действовало без всякого участия хозяина. Щёлкнули пятки, ладонь дёрнулась к виску. И тут хозяин тела очнулся. Его глаза загорелись, губы сложились в ехидную усмешку, генерал расслабился и ласково пропел: - Здравия желаю, Хакурю-сама. Мысль о том, что наивные алые глазки джипа чем-то, если вдуматься, отличались от желчных очей главнокомандующего, генералу пришлось додумывать сидя на полу. Стены кружились, а на затылке зрела свежеприобретённая шишка. - Мне слишком дорого стоила снисходительность к вашим художествам! – наклонившись к поверженному генералу, отрезал Годжун. – В ближайшее время мы вернёмся к этому разговору. Топ, топ, топ… - Злобный, мерзкий тип! – стенал Кенрен, прикладывая к затылку завёрнутые в полотенце кусочки льда. Талая вода спустилась вдоль генеральского позвоночника и достигла копчика, что настроение Кенрена не повысило. «Здравствуй, мокрозадое детство», - пробурчал генерал себе под нос. Тенпо пожал плечами и сказал, вытаскивая из пластикового пакета очередную порцию льда: - Повзрослел дракон. Возмужал. А ты – нет. Серьёзнее надо быть, далеко не все в состоянии оценить твой юмор. Кенрену не понравилось равнодушие друга, и он продолжил стенания: - Одичал. Озверел. Может быть, я по привычке оговорился? Три года даром не прошли. Тенпо воззвал к генеральской совести: - Кен-рен. Совесть промолчала, а у генерала нашлось ещё одно объяснение происходящего. - Уж и пошутить нельзя? В армии без доброй шутки – никак! Может быть, я так шучу? Тенпо согласно кивнул и, в свою очередь, спросил: - Может быть, он так смеётся? Кенрен ощупал шишку и застонал. - Крепкий стал, не то, что раньше - фиалка. За время путешествия здоровье на свежем воздухе и сытных харчах поправил, а я своё в боях растерял. Почему, интересно, у этого гада снова два глаза? Тенпо закашлялся, а с порога грянуло: - От вас, генерал, судя по чавканью, которое я в питомнике слышал, вообще, только амулет должен был остаться. Однако вам вернули всё и даже куриные мозги, которые с той же пользой можно носить не в голове, а в кармане. Кстати, маршал, я к вам именно по этому делу. И да, вольно. Последнее время мне не даёт покоя мысль… Кенрен!!! Генерал, услышав команду «вольно», отскочил от опасного командира и спрятался под необъятный маршальский стол. - Кююю, - пискнул он оттуда. – До чего дошли небеса: меня в глупости упрекает существо с лексиконом суслика и бездумными реакциями варана. Годжун счёл ниже своего достоинства добывать генерала из укрытия или отвечать на инсинуации. - Армии не нужны клоуны, - сказал он. - Их в ней уже достаточно. Перебор даже. Должны же мы чем-то отличаться от цирка? Армии не нужны шутки о топологическом кретинизме моего лучшего стратега. Каждый день все, кому не лень, рассказывают новые анекдоты о маршруте нашего путешествия. И какой только урод их сочиняет? Кстати, маршал, я слышал о Моисее, но, скажите, кто такой Сусанин? - Непременно предоставлю справочные материалы, - пообещал Тенпо. - Так что у вас за дело? - Рассудите здраво, Кенрен: тот, кого вы, вернувшись, потеснили с генеральской должности, очень вас любит? - в такт словам стукая кулаком по столешнице, спросил Годжун. - Бывший маршал Западной армии как к Тенпо относится? А это - сильные мира сего, со связями и родственниками, они уже почувствовали вкус власти и так просто от неё не откажутся. Генерал, очутившись на небесах, вы немедленно пустились во все тяжкие. Пока что я, не читая, выкидываю бесконечные кляузы на вас. Цените. Но скоро жалобщики это поймут и начнут жаловаться не мне. Причём, на вас обоих. - Ценю, - пробурчал генерал из-под стола. - Ценю, - добавил Тенпо. - Тогда - приказ. Ходить по струнке. Повода для жалоб не давать. Учтите, бить буду смертным боем. - Вы думаете, это поможет? – прищурился маршал. Генерал, забыв, что сидит под столом, попытался вскочить на ноги. Шишка встретилась с тяжёлой столешницей. Кенрен встречу прокомментировал: - Пиздец какой-то, а не возвращение героев! - Нет, это не пиздец, - ответил Годжун, - это ваша новая жизнь. Порядок в армии должен стать идеальным. Годжун помолчал и продолжил, веско роняя слова: - Это даст мне возможность ходатайствовать перед Императором о возвращении на небеса первой группы. В кабинете стало очень тихо. - Реально? – спросил маршал. – Ребят могут простить и вернуть на небеса? Годжун и сам точно не знал ответа на этот вопрос, поэтому он выразился обтекаемо: - При определённых обстоятельствах – да. Но, Тенпо, такие прошения подаются только, когда есть уверенность в утвердительном ответе. Иначе можно усугубить положение наказанных. Помогите, маршал. Организуйте обстоятельства, дайте мне в руки козыри. - Что я должен делать? - Мы с вами составим план мероприятий и завтра подробно его обсудим. А вы, генерал, пока есть время, найдите в Нижнем мире своих бывших подчинённых. Кенрен присвистнул. - Годжун-сама, ради возвращения первой группы я готов стать идеальным: не драться, не ругаться, не пить и не курить, но отыскать четырнадцать неизвестно кого неизвестно где не сможет никто. - Да, - согласился Тенпо. – Вспомните, что в прошлом воплощении стало с нами. Исказились до полной неузнаваемости. - Я бы так не сказал, - пробормотал Годжун. – Во многом вы остались прежними. Генерал выбрался из-под стола и воскликнул с негодованием: - Ага, смиренный Хаккай – вылитый маршал Тенпо?! Про вас я, вообще, молчу. - Правильно делаете. Не обо мне сейчас речь. Судьба вас раскидала. Однако же, генерал, когда настало время искупления, вы в прямом смысле наткнулись и едва не наступили на своего маршала. Вам это не кажется странным? Не исключено, что бойцы первой группы, если подходит к концу срок их наказания, а я надеюсь, что это так, тоже нашли друг друга и сбились в стаю. Кенрен заступился за бывших подчинённых: - Что-то слово «стая» в отношении военных, пусть даже бывших, мне не… Маршал рассудил по-своему: - Очень может быть, что бойцы первой группы превратились в ёкаев. Обрати внимание: я, как самый из нас грешный, стал ёкаем, ты – полукровкой, а Конзен остался человеком. Кенрен от негодования аж руками вплеснул. - С такой-то тёткой ещё бы не остаться! И остался он не просто человеком! Тётка племянничку звание «санзо» устроила. Или это должность? Тенпо спросил удивлённо: - Ты мечтал в следующей жизни стать монахом? Так надо было заранее эту мысль донести до мироздания, а не шляться по чужим жёнам. Думаю, из первой группы получились хорошие ёкаи. Кенрен, в душе абсолютно с этим согласный, недовольно пробурчал: - Только этого не хватало: в свободное от службы время гонятся за ёкаями. Годжун поджал губы и сказал неодобрительно: - Вот уж не думал, Кенрен, что мне придётся уговаривать вас. Кенрен растеряно пожал плечами. - Я давно уже на всё согласен, но как подступиться, понятия не имею. - Попробуйте отыскать сообщения о некрупных бандах, о происшествиях с участием четырнадцати человек или ёкаев. Никого к работе не подключайте и не вздумайте проболтаться. - Сам знаю. - А я попробую через Конзена или напрямую выйти на Милосердную. Узнать, так сказать, цену вопроса. В покоях Милосердной тяжёлая драконья поступь звучала грубо и неуместно. Заслышав шаги, бодхисаттва поёжилась: она не горела желанием обсуждать с кем-то, а особенно со зверовидным главнокомандующим, свои давние попытки социализировать племянника. Слишком непредвиденные и трагичные последствия они имели, особенно – для армии. А по другому делу ждать Годжуна не приходилось. Тем не менее, Каннон улыбнулась и поднялась навстречу. - Здравствуй, Годжун! Бодхисаттва пригляделась к бликам в драконьих глазах и неизящно шмыгнула носом. - Ах, виновата! Если ваша милость явилась официально, я обращусь к вам с формальным приветствием. Хотя, что я говорю, военные же не являются. Они материализуются. - Что? – недоумённо дёрнул бровью дракон. - Прибывают. - Верно. Но я не явился и не прибыл, а просто пришёл к тебе. Неофициально. Каннон всплеснула руками. - Уже боюсь. От таких посещений жди головной боли. И хорошо ещё, если жопа останется целой. Чего же ты хочешь? Годжун заглянул в зеркало пруда и вздохнул. По воде пошла рябь, рыбки кинулись врассыпную, лотосы закрылись и предпочли временно утонуть. - Я – про бунт. Не все долги отданы, - грустно сказал дракон. – А когда кому-то должен, на душе тяжело. Тебе на душе тяжело или легко? Милосердная растерялась и очень удивилась. С одной стороны, Годжун никогда не был мелочным и жадным, долги обычно прощал. А с другой стороны, для бодхисатвы душа своя была – потёмки, и что там происходит, сказать она затруднялась. - Силы небесные! Я тебе задолжала?! – воскликнула Каннон. - Скорее, это взаимный, перекрёстный долг многих существ. Узел, который, чтобы не запутаться окончательно, надлежит полностью развязать. Фигура Каннон немедленно приобрела дополнительную извилистость. Милосердная коснулась пальцем локона на виске и горлинкой проворковала: - Перекрёстным бывает только опыление. На опыление я согласна. Годжун сделал вид, что поверил в кокетство, и ответил: - Стрельба тоже бывает перекрёстной. - Нехорошо пугать женщину, - строго сказала Каннон. – Я разве отказываюсь? Садись, пробежимся по долгам. Ты бы, как военные любят, схему нарисовал для наглядности: кто, кому и что должен, а то у меня память плохая. Давай вместе вспоминать. Всё вернулось на круги своя: ты выздоровел. Физически. Наверно. Командуешь своей армией. Тенпо – маршал, библиотеку восстановил, новых артефактов внизу натырил. Кенрен – генерал, хмельной, весёлый и каждый день пахнет новыми духами. Конзен, думаю, тебя не волнует. Всё? - Нет. Кенрен был командиром первой группы. Теперь этой группы нет. Милосердная непонимающе выпучила глаза, а когда сообразила, куда Годжун клонит, и справилась с собой, то высказалась очень горячо. - Офигеть! Однако я думала, что у тебя есть мозги! Хорошо, - легко согласилась бодхисаттва. - Возвращаем первую группу на небеса. Но почему только их? Возвращаем вторую группу вместе с Энраем, и все продолжают благополучно служить под твоим началом. Этого ты хочешь? Годжун поморщился и ответил: - Когда меня освободили из библиотеки, Ли Тотен не сдал свои полномочия. Вместо этого он послал меня на верную смерть. То есть попросту узурпировал власть. Энрай, будучи моим офицером, выполнил команду Ли Тотена. И не потому, что доверился гражданскому чиновнику, а потому, что, ненавидя Кенрена, рад был его убить. Энрай получил по заслугам. А против личного состава второй группы я ничего не имею. - Да они, группы эти, встретившись на небесах, друг другу глотки перегрызут! – совершенно справедливо предположила бодхисаттва. - Каннон, - проникновенно сказал Годжун, - я же не лезу в дела любви. Прояви милосердие и обратись к Императору, а с перегрызенными глотками я разберусь сам. - Чем я его проявлю? – застонала бодхисаттва. - Каким органом? Конзен хотя бы помешал воскрешению Демона-Быка, а что для небес сделали эти грешники? На всех преступников Демонов-Быков не напасёшься! - И опять же, это – моё дело. Каннон заколкой почесала затылок и спросила: - Я тебя правильно поняла: мне следует выбить из Императора решение вернуть первую группу в прежнее воплощение? Но для этого солдаты-грешники должны совершить подвиг во имя небес. Ты обеспечиваешь подвиг? - И вторую группу - на тех же условиях, - добавил Годжун. - Это справедливо. - Наглец. Знаешь, Годжун, мне легче тебя вместе с маршалом спихнуть вниз, чем поднять на небеса три десятка грешников! - Спихнуть, говоришь? Вместе с Конзеном? Каннон задумалась. После возвращения племянника выяснилось, что за время путешествия он пристрастился к курению, научился ругаться матом и начал заглядываться на небесных дев. Спровадить Конзена в нижний мир, в свете приобретённых пороков, было не самой плохой идеей. Но Каннон племянника любила и ощущала себя глубоко виноватой перед ним. - К ёкаям тот день, когда я связалась с вами! Ладно, попробую помочь. Годжун счёл за лучшее интригу из-под контроля не выпускать. - На основании чего ты будешь просить? - Воинов обманули их преступные командиры. Как-то так. Теперь одного командира простили. Логично дать подчинённым шанс тоже заслужить прощение. - Разумный довод, - согласился Годжун, развернулся и пошёл к выходу. - Эй, ты куда? А мне… - Что ты хочешь? - Пришёл, понимаешь, надавал заданий, как какому-то прапорщику прозаическому. Ладно, что с тебя возьмёшь, драгоценности у меня свои есть, оружием я не интересуюсь, книги читать ленюсь, – бодхисаттва махнула рукой. - Даром похлопочу. Может быть, лишний раз на императорском приёме мороженое подашь, чтоб самой не тянуться. Вечером того же дня Годжун в прекрасном настроении зашёл к Тенпо, чтобы похвастаться первым удачным шагом и выслушать доклад о планах на будущее. Он даже благожелательно кивнул сидящему на кушетке Кенрену. - Я поднял архивы, - показав пальцем на груду свитков, сообщил Тенпо. – Показатели у первой группы всегда были отменными. Пойдёт в зачёт? - А у второй? – спросил Годжун. - Гораздо хуже! – откликнулся Кенрен. – Я и без архива помню. - Вторая? – насторожился Тенпо. Годжун нахмурился. - А чем она хуже первой? Тем, что я по молодости и неопытности поставил командиром в одну группу беззаботного авантюриста, а в другую – мстительного честолюбца? Кенрен засуетился, пытаясь в приемлемой форме выразить протест, но вовремя вспомнил о шишке. А безопасного ничего не придумывалось. - Кто же их будет искать? – спросил сдержанный маршал. - Или, может быть, воскресим для начала Энрая? Годжун махнул рукой. - Выживи Энрай, я казнил бы его. Не удивлюсь, если вторая группа будет обретаться в нижнем мире неподалёку от первой. Это судьба. - Ну, Годжун-сама, - проскрипел Кенрен, - не ожидал я от вас. - Всё правильно, - сказал Тенпо. – Амнистии для всех добиться легче, чем выборочного возвращения четырнадцати солдат. - Лично передушу, - громким шёпотом пообещал Кенрен. - Генерал, - окликнул его Годжун. – Вам заняться нечем? - Как сказать… Я забил в поисковик «громкие скандалы количество от десяти до четырнадцати человек ёкаев». Фиг! Тенпо улыбнулся и пояснил: - Информационная система принялась рассказывать генералу о футбольных матчах всех времён и народов. Годжун юмора не оценил. - Обратите внимание на локальные военные конфликты, - посоветовал он хмуро. – Медленно работаете. Тенпо, помогите генералу грамотно составить запрос. Прошло несколько недель. Годжун и Тенпо сидели в кабинете маршала и, в который раз, пытались написать план действий, хотя давно уже поняли, что без информации о теперешнем положении бывших подчинённых нормальный план составить не удастся. Слишком уж он получается зыбким и многовариантным. - Найду я, например, внизу какого-нибудь изничтожающего людей ёкайского принца, - отложив перо и бумагу, рассуждал Годжун. – Не дёргайтесь, пафосного модника в белом плаще не трону. Но как заставить бывших бойцов с ним воевать, если они сами ёкаи, и изничтожают немного не их? Как сплотить группу, если бойцы, например, не знакомы? Приказывать я не могу. Спровоцировать надо как-нибудь. Горе обычно мобилизует. Тенпо зло прищурился, открыл рот, но так ничего и не сказал. - Что такое? – удивился Годжун. – Вы, маршал, надеялись обойтись без грязных приёмов? - Нет-нет. Просто я внезапно в новом свете увидел некоторые эпизоды своей прошлой жизни. - О чём вы говорите? - До встречи с вами в нижнем мире я был мирным школьным учителем и ни на какой Запад ехать не собирался. Предложи мне Санзо поездку, я, конечно, не поехал бы. Но вдруг произошло несчастье: ёкаи убили мою сестру, и я сделался весьма эффективным истребителем ёкаев. Интересно, не стало ли подобное превращение последствием чьей-то провокации? Надо это обдумать. Годжун недовольно фыркнул и попросил: - Не надо обдумывать. Вполне вероятно, Тенпо, что вы правы, но сейчас - не время для выяснения отношений. Напомню, она вызвалась нам помочь. - Если так же, как и мне… - Милосердная – мы правильно друг друга поняли? – не будет действовать в нижнем мире. К сожалению, все пакости придётся делать самим. Тенпо поправил очки и спросил: - Ладно, как и кого будем провоцировать? Годжун задумался, но, видимо, ничего путного не придумал и сказал со вздохом: - Ох, Тенпо, готовьтесь копаться в дерьме. - Я уже давно приготовился, - с обречённостью Хаккая ответил Тенпо. Дверь распахнулась. Кенрен, влетев в кабинет, заметался между командирами как летучая мышь. Слова у генерала не получались. - Водички? – участливо спросил Тенпо. - Из графина с тухлыми мухами? – усомнился Годжун. Генерал замер. - Сейчас тоже забегаете, - на выдохе предрёк он. - Садитесь и докладывайте без драматических эффектов, - приказал Годжун. Кенрен плюхнулся на кушетку и, отдышавшись, начал повествование: - Обследовал я одну местность, где живут и люди, и ёкаи. Локального конфликта у них пока ещё нет, но зреет. Правда, живут они в разных городках и друг с другом стараются не встречаться. Обстановка – предгрозовая. Решил я к ёкаям не соваться, и, как выяснилось, правильно сделал. Сегодня утром спустился вниз, гуляю по человеческому, естественно, городу, к лицам приглядываюсь. Базарный день, народ весь на улицы высыпал, торговля кипит, девушки улыбаются, и тут навстречу мне – ёкай Чин Исо! Помните такого? - Отлично помню, - ответил Тенпо. – Но это не мог быть Чин Исо. Я точно знаю. - Я - тоже. Присмотрелся, а рядом с Исо идёт упитанный, невысокий ёкай и пончик трескает. А на майке у него – надпись «жрать хочу!». Кого-нибудь напоминает? Подсказка: не Гоку. - Ты намекаешь, что это бывшие наши бойцы? Ютецу? – предположил Тенпо. – Второй, стало быть, Дзёто. Кенрен кивнул. - Точно. Ютецу с длинными ушами выглядел, скажем так, непривычно, но Дзёто практически не изменился, он и раньше на ёкая был похож! - Хорошо, - задумчиво сказал Годжун. - Что именно? – насторожился Тенпо. - Потом. Тенпо пожал плечами и спросил у Кенрена: - Это всё? - Это только начало, слушайте дальше. Стал я за ними следить. Вскоре Ютецу доел пончик, и через несколько минут ёкаи зашли в кафе. Я – следом. Смотрю, хозяин с ёкаями разговаривать не хочет, новые пончики не продаёт и, вообще, в крик - из кафе гонит. Публика тоже, мягко говоря, от ёкаев не в восторге. А несколько крепких ребят уже драться изготовились. Короче… Кенрен замолчал и продемонстрировал командирам сбитые костяшки пальцев. - Заметьте, для блага дела старался, - сказал он гордо. - И как? – спросил Годжун. - Самых борзых я кулаками успокоил, остальные сразу прижухли. Хозяин, видя такое дело, честь по чести пончики в пакет завернул, и мы из кафе ушли. Я, конечно, ребят спросил, зачем они в город приходят, если всё так плохо. Дзёто ответил, что раньше было гораздо спокойней. Именно в те мирные времена Ютецу полюбил пончики, которые в их родном городке не умеют готовить. Поболтали мы ещё, а потом разошлись. - Как?! – ахнул Тенпо. – Ты больше ничего не узнал? - Узнал. Я не могу говорить обо всём сразу и одновременно. Представляете, что они мне рассказали: их город защищают от людей два отряда самообороны. Непрофессиональная дружина. В одном из этих отрядов состоят наши ёкаи. Представляете, я спрашиваю?! - Представляем, - ответил Тенпо и напился из графина. - Тут я догадался, что надо делать! - Что? – спросил Тенпо, а Годжун только рукой махнул. - Всё гениальное - просто. У отрядов натянутые отношения, конкуренция. Командиры друг у друга бойцов сманивают. Надо отряды, окончательно поссорив, до белого каления довести. Они схлестнутся и друг друга положат. - А смысл? – поинтересовался Годжун. - Получится, что обе группы погибли в бою с ёкаями. Это подвиг во имя небес. - Боюсь, - усмехнулся Тенпо, - что небеса не оценят твоей хитрожопости. Или, наоборот, оценят, но не так, как надо. Кенрен с надеждой посмотрел на Годжуна, но дракон лишь укоризненно покачал головой. Кенрен обошёл вокруг кушетки и снова опустился на неё. - А вам ёкаи вопросы какие-нибудь задавали? – спросил Годжун. - Конечно. Им удивительно было, что человек защитил своих врагов, и они не поверили, что это бескорыстный поступок. Поинтересовались уклончиво, что мне от них надо. Но у меня на всё готов ответ! Я ёкаям подробно рассказал о сводном брате-полукровке. О том, как трудно бедному Годжо живётся в мире людей. О том, что я люблю брата и не хочу отпускать его к ёкаям. Боюсь, ко двору он там не придётся. Ребята согласились, что это рискованно. - Плохо, - сказал маршал. – Значит, мы не сможем действовать в их городке. Как ты считаешь, реально выманить первую группу куда-нибудь на нейтральную территорию? - Весь отряд? Пончиками? А зачем? - Посмотреть на них хочется, - грустно ответил Тенпо. - Постепенно всё узнаем и на всех посмотрим. Пока известно только, что командиром у них некто очень похожий на Эйдзена. - Неплохой выбор, - сказал Годжун. – Генерал, продолжайте. - С Ютецу я договорился о встрече за городом, мол, пончиков принесу, и рисковать не надо. В следующее воскресенье. - Прекрасно, - одобрил Годжун. – Я дам вам с собой фотоаппарат. Постарайтесь сделать фотографию Дзёто. - Зачем? - Настоящий солдат не задаёт вопросов. - По-моему, дело у нас скорее криминальное, нежели военное, - усмехнувшись, сказал Тенпо. - Вы не верите, что я нашёл первую группу? – огорчился Кенрен. Годжун удивлённо поднял бровь. - А вы верите? Оцените вероятность того, что это она. Тенпо хмыкнул, а Кенрен сказал насмешливо: - Можно подумать, вы эту вероятность по фотографии вычислите. Годжун грозно посмотрел на подчинённых, но всё же пояснил: - Отец Дзёто – императорский казначей – после известных вам событий сумел удержаться на своём месте, несмотря на то, что от сына не отрёкся, а, напротив, скорбел, как положено скорбеть по герою, павшему в бою. В нашем криминальном деле такой союзник будет чрезвычайно полезен. Фотография – повод, чтобы пойти к казначею с визитом. Через неделю Кенрен принёс фотографию с двумя ёкаями. - Отлично, - обрадовался Годжун. – Вы договорились о новой встрече? Кенрен кивнул. - Тогда, в следующий раз… - Я пойду с генералом, - предложил Тенпо. - Нет, - возразил Годжун. – Генерал придумал великолепное объяснение своей любви к ёкаям. У вас такого объяснения нет. Появление ещё одного человека может ёкаев насторожить, и всё пойдёт прахом. - Где моя молодость? - с тоской изрёк Тенпо. – Где мои лимитеры? Кенрен погрозил ему пальцем. - Но-но, лимитеры ему! - В следующий раз, Кенрен, - продолжил Годжун, - вы скажете, что с вами и братом живёт ёкай, который хочет перебраться к своим, но не знает, будут ли ему рады. - А ему будут рады? – недоумённо спросил Кенрен. - Да. Солидарность перед лицом врага – великая сила, - вздохнув, ответил Тенпо. - Будут рады, - уверенно сказал Годжун. - Тем более что он хороший воин. А в преддверии возможной войны умелый солдат никому не помешает. - Кто умелый солдат? – озадачился Кенрен. – Я? - Вы тоже, но к ёкаям пойдёте не вы. Потому, что на ёкая не похожи. Внешне. Кенрен почесал затылок, хмыкнул и признался: - Я тоже хотел предложить финт с вами, но уж больно у одного дракона в последнее время рука сделалась тяжёлой. А новую шишку за грязные намёки на внешность получить не хотелось. - Знаете, Годжун-сама, - сказал разочарованный и очень недовольный Тенпо, - это – плохой план. Вы не должны действовать в одиночку. - Это ещё не план, это элемент плана. Вот теперь, Тенпо-доно, мы разработаем настоящий план. Всем дело найдётся. До начала осуществления операции связь со мной по воскресеньям - через Кенрена. В ёкайское общество Годжун вписался легко и непринуждённо. Видимо, сказалось небожественное происхождение. Для начала Дзёто поселил его у себя и всячески опекал, но скоро выяснилось, что опека пришлому ёкаю не требуется. Местную шпану Годжун со вкусом бил, пока не отстали. В конфликты темпераментных горожан не вмешивался. Подолгу засиживался в библиотеке, чтобы не маячить перед носом гостеприимного хозяина, в быту – врача местной больнички. Часто Годжун гулял, мысленно соотнося подробности ландшафта с тем, что он видел на карте. Ландшафт казался правильным, следовательно, план маршала надо было осуществлять по первому варианту. В воскресенье до Кенрена была доведена эта приятная новость. Новость пришлось повторить несколько раз: генерал, отключившись от действительности, только и делал, что пытался зайти командиру за спину и как следует разглядеть распущенные по клетчатой ковбойке волосы. Обжившись в городке, Годжун отыскал себе занятие по душе – нанялся помощником мельника. Сначала мельник, который всю жизнь справлялся с мельницей сам, не горел желанием брать чужака, но Годжун для убедительности сообщил о согласии работать ночью, чтобы мельница не простаивала. Идея мельнику понравилась, и он предложил Годжуну приличную, по местным меркам, зарплату и разрешил жить в маленькой комнате при мельнице. Работы ночью было немного, а рыбы в реке – полно, жизнь стала налаживаться. Вскоре появился дополнительный доход: Дзёто привёл своего бывшего постояльца в отряд самообороны. Город платил бойцам отрядов пусть и небольшие, но всё-таки деньги, поэтому на службу брали не всех желающих. Пришлось пройти испытание. Отлупцевав парочку будущих братьев по оружию, Годжун приступил к новой службе. Ночью он следил за мельницей, утром ловил рыбу, а вечером ходил на тренировки, где самым главным было – не рассмеяться. Спасало то, что ёкаи, в целом, были значительно сильнее простых смертных. Но всё хорошее когда-то кончается. Кончилась и безмятежная драконья жизнь. Тихим туманным вечером, в день, свободный от службы, к Годжуну на мельницу пришёл Эйдзен. Увидев идеальный порядок маленькой комнаты, он удовлетворённо кивнул и сказал: - Я так себе это и представлял. Хаку, не надоело мешки таскать? Да, пакостный Кенрен, когда знакомил командира с Ютецо и Дзёто, представил дракона как Хакурю. Правда, вскоре это ненавистное имя сократилось. «Хаку» ничего не напоминало, поэтому дракона вполне устраивало. Годжун посмотрел Эйдзену в глаза, подумал «к чему бы такие вопросики?» и ответил: - Не надоело. Отличная, кстати, тренировка. Совмещение приятного с полезным. Чай будешь? Или пиво? - Не надо, - ответил Эйдзен и добавил ехидно: - А она тебе, вообще-то, нужна, эта тренировка? Годжун, заподозрив неладное, решил уточнить. - Как понимать такой вопрос? Эйдзен поправил очки и обличительно ткнул Годжуна пальцем в грудь. - Видно же, что ты солдат. Годжун, пожав плечами, ответил: - Я это и не скрываю. - Не простой солдат, а профессиональный военный. Скорее всего, офицер. Что на это можно было сказать? Только спросить равнодушно: - Да? - Меня не проведёшь, я сам служил в армии одного крутого демона. Правда, недолго. Когда позавчера на тренировке отрабатывались совместные действия, мне стало понятно, что ты отлично знаешь тактику. Для этого надо долго учиться и много чего уметь. - Учился. Умею, - признал Годжун. – Ну и что? - Расскажешь? - Не хочется, - честно, как и положено дракону, ответил дракон. - Настаивать не буду. Я, собственно, вот почему пришёл: в отряде свободно место разведчика. Эйдзен редко шутил и никогда не вёл пустых бесед, поэтому дракон прямо спросил: - Ты хочешь, чтобы я его занял? - Я сам хочу его занять. Давно мечтал. На место командира я предложил тебя. Отряд согласился. Назначение было очень кстати. Годжун порадовался в душе, но напомнил себе, что выпендриваться вредно, так можно вызвать подозрения и провалить всё дело. - Это большая честь, - произнёс он торжественно. - Ребята тебя уважают, - доверительно сообщил Эйдзен, и у Годжуна защемило сердце. «В конце концов, - сказал он себе, - я никого не собираюсь предавать». - Командирская должность оплачивается прилично, ты можешь бросить мельницу. Годжуну не хотелось подводить хозяина, и он ответил: - Нет, не брошу. Я очень жадный. А если говорить серьёзно, на мельнице я работаю ночью, спать привык мало, так что успею всё. - Классно, что ты попал к нам, а не в отряд Бутаро. Но для полного счастья надо бы Сёэя к себе перетащить. - Это которого? – спросил Годжун. По совместным тренировкам он уже знал бойцов второго отряда в лицо. В смысле, знал их теперешние лица. - Самый среди них длинный. Держит зоомагазин. Если к нему прийти и предложить перевод – откажется из чувства долга. А близко сойтись с Сёэем не получается, его только животные интересуют. Годжун вспомнил кое-что и предложил: - У меня есть черепашки, надо будет их на продажу Сёэю принести, познакомиться с ним, подружиться и постепенно уговорить. Эйдзен завертел головой. - Где же черепашки? - В реке, - сказал Годжун строго. – Раз я говорю: есть – значит есть. - Так точно, командир! – отсалютовал Эйдзен. – Пойдём гулять, в баре сегодня стриптиз. Будут новенькие танцовщицы. Годжун согласился, хотя на душе у него скребли самые настоящие ёкайские кошки. Топавшего по своим делам Кенрена окликнул дежурный и передал генералу приказ маршала немедленно прибыть. - По поводу? – лениво спросил Кенрен, в очередной раз демонстрируя наплевательское отношение к уставу. - По поводу самоволки, - с заметным удовольствием ответил дисциплинированный дежурный. Кенрен согласно кивнул, хотя давно уже ни в каких самоволках не был. Вы спросите, куда он исчезал каждое воскресенье? Кенрен по приказу маршала дежурил у дальнего портала и ловил там ловкачей, «решившихся незаконно припасть к запретным благам нижнего мира». «Самоволка» была их с Тенпо паролем. Судя по всему, маршал звал генерала для разговора о первой группе. Вторую группу Тенпо и Кенрен старались в беседах не упоминать. Маршал строго посмотрел на разболтанного генерала и сказал: - Нам понадобятся монстры. Самые крупные и свирепые. Штук девять или десять. Будешь их дрессировать. Кенрен отшатнулся и побелел. - Маршал, ты кукукнулся? Тенпо, склонив голову набок, насмешливо спросил: - Генерал Кенрен, вас давно не били по голове? Это легко исправить, даже в отсутствие дракона. Кенрен протрезвел, понял, что маршал не шутит, и почесал затылок. - Где же я их возьму? Да ещё дрессировать?! Мне одного раза хватило. Тенпо сделал вид, что смутился. - Извини, вылетели из головы твои давние приключения. Я бы сам за это взялся, но у меня другая роль, и времени нет. С монстрами я договорился. Ну, ты понял. Новый смотритель питомника рад был избавиться от целого десятка. Он болтать не будет. Да, монстры так и живут на подземном уровне императорского дворца. Взрослых особей ты уничтожил, но в питомнике Камо остались щенки, которых он держал отдельно. Их не сочли нужным убивать. Теперь щенки выросли, и настало время использовать их на благо небес. - Моё чувство самосохранения просит хозяина не задавать вопрос «как». - Хорошее оно у тебя, умное. В коридоре подвала установят две клетки. В одну посадят монстров, в другую сядешь ты. По сигналу двери автоматически откроются, а ты дунешь в специальный свисток, обычному уху не слышный. Монстры побегут в твою клетку и там получат корм. - А я?!! Тенпо доброжелательно улыбнулся и ответил: - Не получишь. - Ты что несёшь?!! – взвыл генерал. Маршал улыбнулся ещё ласковей. - Прости, перегнул я палку, но надо было, чтобы ты перестал бояться и с юмором подошёл к процессу. В твоей клетке будет лежать мясо, а ты, когда монстры подбегут, нырнёшь в специальный лючок на задней стенке. - Мать твою, Тенпо! – только и сказал Кенрен, изжёванный в позапрошлой жизни в самом прямом смысле этого слова. - Кто не рискует, тот… - Остаётся в живых! - Какой ты стал правильный и осторожный, пора в советники переводить. Потолстеешь, будешь у императорского трона толпиться. Кенрен, ты умеешь толпиться у императорского трона? Скажи хоть что-нибудь, молчаливый мой. Да ладно, не волнуйся, успеешь улизнуть. Они же неорганизованно побегут, будут толкаться в дверях. Надо, генерал, до зарезу, чтобы монстры привыкли бежать на звук свистка. Кенрен немного привык к мысли о дрессировке. - Предположим, я приучу их это делать, и куда они, в конце концов, реально побегут? Тенпо подошёл к столу, где была разложена карта хорошо знакомой Кенрену местности. - Смотри. Вот такой маршрут. - Они меня сразу догонят. - Это я предусмотрел. Мы расставим вдоль дороги замаскированных часовых. Часовые будут свистеть и, когда надо, замолкать. По очереди. - А где мы их возьмём? И, главное, как мы объясним этот странный забег? - Об этом я как-то не подумал… Привык, что первая группа всегда под рукой. Упоминание о первой группе сделало Кенрена покладистым. - Ладно, пробегу как-нибудь. Потренируюсь и пробегу. Пошёл монстров дрессировать. Только мне интересно, что в это время будешь делать ты? - Я, пока наш ушастый командир наслаждается ёкайской жизнью, армией командую, забыл? Кстати, в план мною внесены некоторые коррективы, надо их отработать, это тоже требует времени. Только Годжуну об изменении плана говорить нельзя. Кенрен удивлённо поднял брови, но Тенпо добавил очень серьёзно: - Для его же блага. - Маршал Тенпо, разрешите доложить? – крикнул от двери дежурный. - Разрешаю. - Вам пакет с императорской печатью. Тенпо сломал золотой сургуч, прочитал документ и сказал: - Началось. Через несколько дней всё началось и для дракона. Погожим днём, ближе к обеду в ёкайский город ворвался джип с вооружёнными людьми. Он въехал прямо на главную площадь. Город замер. - Нам срочно нужен мэр! – крикнул очкастый человек из джипа. – Дело очень важное! - Смотри-ка, - щёлкая предохранителем, отозвался охранник мэрии. – Они приехали на мэров охотиться и просят показать дичь. - Не трясись, берданку уронишь, - посоветовал очкарик, - к мэру я пойду без оружия. А если не пойду, то скоро тебе придётся стрелять в симпатичного монстра, величиной с одноэтажный дом, зубастого и рогатого. И не в одного. Человек был худощав, невысок ростом и без оружия казался неопасным. Охранник, пожав плечами, приглашающее махнул рукой и сказал: - Иди, поговори, если тебе делать нечего. Он проводил очкарика взглядом и подошёл к машине. - Что за беда такая? – спросил охранник испуганного водителя. – Не белей, мы не звери. Видно было, что водитель это понял. Он закурил, угостил сигаретой охранника и ответил: - Тот парень, что сейчас беседует с вашим мэром, действительно любитель мэров. Полчаса назад он беседовал с нашим. Это путешественник, зовут Хаккай, видел недалеко от города жутких монстров. А в городе с оружием – плохо, хотим помощи просить. - Очень вы нам нужны! - Да и вы нам – не сдались, но жить хочется. А вам - нет? Монстры не посмотрят, круглые у еды уши или острые. Охранник присвистнул. На втором этаже распахнулось окно, и взволнованный ёкайский мэр крикнул: - Этих сюда! Хаку и Бутаро! Быстро!!! Через пятнадцать минут отряды при полном вооружении стояли на площади. Мэр, высунувшись из окна, произнёс речь. - Ребята, я понимаю, что трудно защищать людей, которые принесли нам много бед, но помните: вы защищаете не их, а родной город. Лучше сражаться на дальних подступах… Бойцы обоих отрядов слушали мэра в пол уха. - Что ж он сопли по щекам размазывает… - бурчал пока ещё без мата Рисё. - Где твоё оружие? – шипел Годжун. - Моё? – не понимал Ютецу. - Жуй быстрее! Не моё же! Твоё! Любое! Какое есть? - Я по дороге захватил, - протягивая карабин, отвечал Дзёто. – Чтоб быстрее. - Не надо перед лицом смерти ломать руки, - шептал Энсей. – Надо ломать ноги. Но не себе. - Сёэй, - дразнил верзилу Гакурё, - вот тебе и новые питомцы. Как бы кормом не стать. Гото насвистывал полечку. Эйдзен о чём-то шептался с Юаном. В рядах второго отряда тоже происходило шебуршение. Наконец мэр закончил напутственную речь. - Вперёд, город надеется на вас! Вот он, - последовал энергичный жест, - дорогу покажет. Годжун, наклонившись к самому уху Тенпо, попросил: - Держитесь за моей спиной, а лучше – идите к Кенрену, посидите с ним в засаде. Приказываю! - Я, Годжун-сама, - ответил Тенпо, - клянусь, что вперёд не полезу. Непременно буду за вашей спиной. Годжуну в голосе маршала послышалась ирония, но он только рукой махнул. - Ладно. На площадь выехал грузовик, отряды погрузились в кузов, Тенпо устроился рядом с водителем, и грузовик покатил в сторону леса. Когда дорога добралась до широкого луга, на противоположной кромке которого бродили нестрашные с такого расстояния монстры, ёкайские бойцы попрыгали на землю, и водитель быстренько увёл грузовик. - Эх, был бы лес погуще, - сказал Бутаро. - Не судьба, - согласился Годжун. - Откуда они только взялись? Никогда раньше таких не видел. Годжун отвёл взгляд, но всё же ответил: - А я видел. Бутаро ахнул: - И сражался с ними? Годжун кивнул. - И сражался. - Их реально можно победить? - Трудно, но можно. Бутаро почесал затылок и смущённо попросил: - Слушай, тогда ты командуй. А то я прямо не знаю, что ребятам сказать. - Что тут скажешь? Стрелять надо, как только монстры подойдут на прицельное расстояние. Желательно – в глаз. И обязательно добивать контрольным. Вот это я знаю точно. Построились! Обе группы! Тьфу ты. Оба отряда! Солдаты второго отряда, увидев, что Бутаро не протестует, тоже выстроились в шеренгу. - Быстрее, они нас заметили! Растянитесь цепью и не теряйте друг друга из виду. Разбейтесь на пары: один перезаряжает, другой стреляет. Постарайтесь не сбиться. Рано ещё, но я попробую попасть. Эйдзен, прикрываешь меня. Годжун встал на колено, прицелился и выстрелил. Раздался рёв, и один из монстров закружился на месте. - Быстрый, курва, не туда я ёбнул, - раздумчиво сказал Годжун и снова прицелился. Гремели выстрелы, монстры ревели, но расстояние между ёкаями и жуткими порождениями Ли Тотена неумолимо сокращалось. - Бля, бронированный он, что ли? – перезаряжая карабин, крикнул Рисё. - Бывают и такое, - сквозь сжатые зубы ответил Годжун. - В глаз целься. Отчаянный Рикуо, стреляя из двух пистолетов, подскочил к самой морде покрытого костяными пластинами динозавра. Хвост, дёрнувшийся в смертельной конвульсии, смёл переломанного храбреца на землю. - Понеслась, - выдохнул Годжун. Бутаро в отчаянном прыжке заслонил собой Соко, но его тело не смогло ослабить гибельный удар двухголовой гориллы. Эйдзен, забыв про приказ, метнулся направо и вытолкнул из-под лапы гигантского медведя бойца второго отряда, лицо которого Годжун не разглядел. Увернутся от второй лапы Эйдзен не смог. Гото ахнул, разрядил карабин медведю в брюхо и спрятался за дерево. Годжун понял, что магазин карабина пуст, а медведь не падает. Он вскочил на ноги, но не успел даже прицелиться – оглушающий удар пришёлся точно по затылку. Перед носом мелькнули сухие дубовые листья, и мир почернел. Очнулся Годжун в маршальском кабинете, на кушетке, под бубнёж Кенрена. - …из пулемёта пострелять. Как я бежал! На крыльях летел. Наверно, это был мировой рекорд. О, наш-то! Глазёнки свои открыл и таращится. Здравствуйте, Годжун-сама. - Годжун-сама, не сердитесь, генерал – на адреналине, - тихо сказал Тенпо, после чего Кенрен убавил громкости, но не замолчал. - Потом ёкаи тела героев в грузовик сложили и умотали. А про вас, знаете, что они подумали? Что вас съели! Ха-ха. - Заткнись, - приказал Тенпо. Годжун сел. - Маршал, как вы могли? – держась за затылок, спросил он. - Извините, но подвергать вашу жизнь опасности я не имел права. Готов понести наказание. - Так, - перебил его Кенрен, - почему я должен слушать драконье нытьё, вместо того, чтобы повышать боеготовность своей группы? Кстати, Сёэй просится вниз, у него там животные остались. - Кенрен, вы рехнулись! – возмутился Годжун. – Он же труп! Впрочем, разбирайтесь, но без меня. Несколько лет на небесах ходили слухи, что вовсе не Милосердная уговорила молодого императора простить небесных воинов. На самом деле император вспомнил когда-то прочитанную фразу «они столько раз спасали ваши жизни, что стоит один раз спасти их». А потом всё забылось.