Большая Медведица

      Вертолёт, выписав в воздухе плавный разворот, застыл над заснеженным склоном Белой горы, поросшим высоким хвойным лесом. Шум от лопастей нарушал окутывающее пространство белое безмолвие; эхо отскакивало от острых сизых скал и возвращалось к «пришельцам», что явились на эту старую мудрую землю и нарушали её сон.       Человек открыл дверь, сдвинув ту в сторону, и приложил к глазам массивный бинокль, пристально высматривая любую отличавшуюся от естественного пейзажа вещь. То был сержант Молотов - молодой, энергичный и ответственный мужчина, заимевший к своим тридцати двум годам превосходную репутацию, верных друзей-сослуживцев, расположение начальства и весомый жизненный опыт. Всё перечисленное, в совокупности с личным интересом по делу об исчезновении вертолёта с экипажем, побудило вышестоящие инстанции поручить руководство спасательной экспедиции именно Сергею Константиновичу. И они не ошиблись: с первых дней сержант Молотов проявил исключительное упорство для достижения цели; он не жалел ни собственных сил, ни сил своей команды, и, в итоге, это неизменно привело к успеху.       - Сержант, смотрите, вон там! – Перекрикивал шум воздушного судна стоящий рядом с Молотовым рядовой, известный своим превосходным зрением.       Мужчина следует за рукой, которая указывала направление. В мощный бинокль среди торчащих изумрудных верхушек сосен и елей, Сергей вдруг находит то, что так долго и упорно искал уже несколько суток, но надеялся не найти – обломки разбившегося вертолёта.       Его лицо тут же делается трагично-каменным.       - Это он, - произносит сержант, - садимся.       Увы, посадить вертолёт в этих местах оказалось затруднительной задачей: кругом деревья, острые скалы под снегом или расщелины, словом, места дикие и неприступные, отнюдь не предназначенные для посадки военной техники. Можно было вернуться к границе и оставить вертолёт там, но Молотов был человеком осторожным, а главное, далеко и широко мыслящим, а потому предположил, что данное действие может спровоцировать конфликт государств. Посему, решено было долететь до самого Баранура.       Ближайшее бывшее обжитое место – Олимпия: широкий заброшенный стадион, защищенный от посторонних глаз трибунами и стенами, отлично подходил в качестве посадочной площадки. Как только звук вращающихся лопастей стих, на укрытую снегом землю ступил сержант, а за ним несколько его соратников, в числе которых присутствовал судмедэксперт Редько, человек пожилой, но крепкий. Был с ними и ещё один необычный член команды – немецкая овчарка Альма, верно служащая Сергею.       Итак, группа в составе шести человек и одной собаки, оставив в качестве охранника вертолёта лётчика, заступила на тернистый путь, ознаменовавший начало экспедиции к месту трагедии.       Сложности возникли уже в самом начале пути: Альма вдруг умчалась куда-то вперед с диким лаем, и сколько бы хозяин ни подзывал её, овчарка не возвращалась. Они только и успели, что покинуть стадион, не отошли от него и на двести метров.       - Проклятье! – Выругался Молотов, - Смирнов, вы зафиксировали место крушения?       - Так точно, сержант, отмечено на карте.       - Тогда ведите остальных по намеченному маршруту. Я догоню вас.       - Есть!       Группа ушла в сторону и небыстро двинулась в нужном направлении, а сержант, наоборот, бегом припустил за верным четвероногим другом. Альму он нашёл у массивной двери, ведущей в какой-то отдельный корпус стадиона. Собака прыгала на дверь, царапала её, грызла ручку со злобным рычанием и всячески старалась проникнуть за эту неприступную преграду.       - Что там, Альма, что? А, девочка? Погоди, дай мне попробовать.       Мужчина навалился на дверь, но та не поддалась ни на йоту. Тогда он наклонился к замочной скважине и попытался разглядеть, что творится внутри. В тусклом свете предметы были едва различимы, но их размытые очертания напомнили Сергею вышку бассейна – сам он занимался плаваньем в детстве.       Признаков жизни не наблюдалось, и мужчина успокоил Альму, решив оставить в покое этот странный инцидент, вернувшись к делам насущным. Он без труда догнал команду и вновь возглавил эту маленькую экспедицию.       Пройдя часть пути по более-менее открытому пространству, исследователи углубились в леса, где им сразу понадобилось имевшееся снаряжение. Надев на ноги снегоступы и опираясь на специальные палки, они начали взбираться по пологому склону, всё ближе подбираясь к подножию Белой горы. Несчастная Альма утопала в сугробах по брюхо, а то и глубже, но всё равно шла впереди, призывая отстающих не расслабляться.       Немало времени минуло, прежде чем искатели, уставшие и вспотевшие, несмотря на трескучий мороз, достигли нужного места; все они, не сговариваясь, выстроились в шеренгу, обозревая открывшуюся мрачную картину, которую составляли раскуроченный вертолёт с погнутыми лопастями и утопшие в снегу тела. Сбитое дыхание людей и пса режет слух.       - Осмотреть каждого на наличие признаков жизни, - сухо приказывает Молотов, - Внимательно. К машине пока не приближаться. И не затопчите улики.       Солдаты молча взялись за дело: разделившись, мужчины (все, кроме Молотова) аккуратно обошли сослуживцев, потерпевших крушение, но, к сожалению, никто не подал радостного возгласа, возвещавшего о малейшей надежде на чудесное спасение. Пятнадцать минут спустя Молотову, который осматривал вертолёт, рядовой Смирнов докладывает о печальном исходе. Его слова подтверждает и доктор Редько, констатируя смерть найденных четырех человек. На его слова сержант прижимает к носу кожаные перчатки, дёргает за дверцу кабины пилота, буквально вырывая то, что от неё осталось, демонстрируя присутствующим обгоревший труп пилота:       - Пять, доктор.       Мужчины, до того уже поснимавшие шапки и надевшие было их обратно, в едином порыве опять сдёрнули их с голов; кто-то перекрестился, кто-то – воздержался.       - Сергей Константинович, разрешите сказать, - после паузы неуверенно начал самый молодой участник группы, только недавно заступивший в ряды вооруженных сил.       - Разрешаю, говори.       - Полковник… его нет.       - В самом деле, сержант, - подхватывает Редько, - среди погибших нет полковника.       - А Ольга?       - Все найденные тела принадлежат мужчинам, - отвечает доктор.       Молотов хмурится, отчего его брови наползают на переносицу и скрывают сосредоточенный взгляд глубоко посаженных серых глаз. Солдаты ожидали приказаний, но сержант медлил, прикидывая возможные варианты развития событий. Неужели Ольга и полковник выжили и каким-то чудом добрались до города, в мороз, вероятно, раненые? В силах полковника Сергей не сомневался, но вот женщина… вряд ли она смогла бы выстоять против такого удара.       Стоило ему подумать об этом, как Альма залилась новой порцией лая и, прокладывая себе путь через сугробы, с неистовой силой рванула влево, уходя вниз по склону.       - Она что-то чует, вперёд! – Скомандовал Молотов, и все кинулись вслед за собакой, ожидая добрых вестей.       Овчарка быстро оторвалась и скрылась в буреломе, людям оставалось только идти по её следам. С трудом перебираясь через поваленные деревья и пролезая под лапами раскидистых голубых елей, исследователи достигли небольшой круглой поляны; там их ждала Альма, чей лай сменился злобным рычанием. Сергей подошёл первым и увидел белую сову, гордо восседавшую на корне старой упавшей сосны. Казалось, она не только не боится ни пса, ни людей, но и ждала здесь экспедицию уже полдня; её жёлтые глаза смотрят внимательно и мудро. Но заинтересовало сержанта совсем не это: во-первых, на спине у птицы мужчина сразу заприметил кожаный футляр для писем, что объясняло доверчивость совы, а во-вторых, тёмные пятна вокруг, припорошенные снегом.       - Тут что-то есть… в снегу.       Двое солдат поснимали снегоступы и разрыли сугроб там, где концентрация пятен была наиболее высокая. Кровавое месиво, открывшееся им почти сразу, повергло в шок даже опытного Редько, не говоря уже о молодых ребятах, не видевших пока увечий. Молотов опять прижимает к носу перчатки и смотрит в сторону, пока доктор, переборов себя, склоняется над трупом.       - Что скажете, доктор?       Редько поднимается, тяжело вздыхая. Наблюдая его замешательство и испуганные глаза молодых солдат, сержант отсылает последних обратно к вертолёту, дав задание соорудить «на скорую руку» нечто вроде саней для перевозки тел к «Олимпии», а также, сохраняя осторожность и бдительность, осмотреть технику и выяснить наиболее удачный способ извлечения чёрного ящика. Как только доктор и предводитель экспедиции остались наедине, Редько вновь обращается лицом к искалеченному телу.       - Это женщина, Серёжа. Господи, спаси и сохрани! Несчастная! Никогда не видел таких ран, они точно не от падения. Похоже, тут постарался какой-то зверь…       - Это Ефимова? – Сглатывает Молотов.       - Сложно сказать. Если доктор была единственной женщиной на борту, то вариантов не остаётся.       - Они гнались за американкой. Может, это она?       - Полковник не отчитывался об успехе операции, так что мы не знаем, повернули ли они назад потому, что задержали беглянку, или ей удалось пересечь границу. Как факт, мы имеем только точку на радаре, которая достигла пограничного моста, задержалась там, а затем исчезла. Не будем гадать – я проведу вскрытие и сделаю анализы, но мне потребуется помощь твоих ребят.       - Разумеется. А я осмотрю местность: если полковник и жив, далеко он не мог уйти. Оставь мне Смирнова и Юру Зайцева, остальными распоряжайся, как хочешь. «Уху», говорит сова, и мужчины вновь обращают на неё внимание. Альма оскалилась.       - Я уже и забыл о ней! Престранная птица, - говорит Молотов, держа собаку за ошейник.       - А! – Отмахивается Редько, - Это сова кочевников. Слышал, что они используют их, как почтовых голубей.       - И почему она здесь?       - Не знаю, - пожимает плечами доктор, - может, её трупный запах привлёк.       - А может, у неё что-то в кошеле? – Бормочет Сергей, медленно приближаясь к птице. – Подержи-ка Альму, Слава.       Мужчина осторожно тянет руку к сове, но та сначала грозно растопыривает крылья в стороны, а затем и вовсе взмывает над елями, громко крича.       - Проклятье!       - Не расстраивайся, Серёж, - ухмыляется Редько, - встретить полярную сову, да ещё и так близко, - добрый знак.       - Куда уж добрее! – Восклицает сержант, указывая на искалеченное тело женщины.       Когда мужчины вернулись к упавшему вертолёту, солдаты заканчивали сооружать сани из древесного мусора, что валялся повсюду. С помощью взятых с собой инструментов новоявленные плотники обточили ветки, схожие по размеру, связали их между собой и получили, в итоге, похожие на плоты конструкции. Под чёткими указаниями Редько, который не переставал щёлкать затвором фотоаппарата, снимая место трагедии, они перенесли тела погибших на эти «сани» и закрепили верёвками. С пилотом и женщиной пришлось повозиться: первого тяжело было извлечь из искореженной кабины, а ко второй вообще страшно было приближаться. Молотов пристыдил видавших ужасы войны солдат, и те мигом подобрались и быстро сделали всю грязную работу.       Вскоре был извлечён и чёрный ящик: этой работой занялся непосредственно сержант, никому не доверив столь опасной и ответственной миссии.       - С Богом, Слава, - шепчет Сергей, вручая доктору бортовой самописец, - и дай мне знать, что выяснишь.       - В ту же секунду. Не захворай и ты, Серёж, ну всё, бывай.       Солдаты, возглавляемые теперь Редько, двинулись в обратный путь к «Олимпии», тяща сани с ношей. Рядовые Смирнов и Зайцев остались подле сержанта и провожали сослуживцев рассеянным взглядом. Альма, естественно, тоже осталась рядом с хозяином, нетерпеливо переминаясь с лапы на лапу.       Все четверо продолжили поиски, обследуя каждую мелочь вокруг, каждую сломанную веточку и каждый едва различимый след. Несколько раз привлекали овчарку, но та была бессильна без образца запаха полковника. Они промучились часа три, так и не выведав ничего существенного: если поблизости и были следы пропавшего, то недавняя метель уничтожила их целиком и полностью. Однако, это вовсе не расстроило Молотова. Совсем наоборот, сержант, не найдя трупа полковника, загорелся верой в чудесное спасение последнего, да такой крепкой, что ни один довод не посеял в его сердце смуту.       Обнаружив в себе эту надежду, сержант вместе с рядовыми и собакой спустился к окраинам Баранура, увидев в самом начале пути вертолёт, успешно набравший высоту и улетевший в сторону Вальсембора. До стадиона оставалось каких-то полкилометра, когда воздух сотряс взрыв. Минутное замешательство, - и вот оставшиеся члены экспедиции несутся к его источнику, не видя перед собой никаких препятствий; сизые клубы дыма становились с каждым их прыжком всё ближе.       - Кто-то взорвал метро! – Крикнул Зайцев и оказался прав: на месте входа в «подземку» теперь красовался завал.       Собака обнюхала раскуроченные бетонные плиты, но её чуткий нос тут же оказался забит пылью и гарью; несчастная Альма вернулась к хозяину, грязная и побежденная.       Молотов, подняв воротник куртки как можно выше и закрыв им нос и рот, безуспешно пытался развеять дым рукой.       - Близко не подходить! Может ещё рвануть!       Вопреки своему приказу, сам он двинулся вперёд. Причина того – фигура, вдруг мелькнувшая чуть правее у главного входа на стадион.       - Альма, взять!       Служебная собака вмиг настигла предполагаемого преступника и, когда Молотов, Зайцев и Смирнов подоспели на место, уже трепала его за рукав поношенной куртки. Преступник же неистово просил о пощаде осипшим голосом, умоляя отозвать пса, что сержант и сделал, в то время как Смирнов одним сильным движением поднимает взрывателя на ноги. Сразу за этим гремит ещё один взрыв, обращающий в груду камней теперь вход в бассейн, куда ранее ломился сержант.       В суматохе подрывник чуть было ни удрал, но Смирнов, - парень ловкий и рослый, - вовремя спохватился, поймав того за воротник. Молотов выхватил пистолет (в отличие от своих соратников, он предпочитал его ружью) и возвёл курок.       - Не стреляйте! – В панике дёрнулся горе-беглец.       - Говори, кто такая!       - Дуняша! Дуняша Дубровская!