Большая Медведица

      В спускающейся на покинутый город ночи, похожей на ту, что встречала караван несколькими днями тому назад, за одним лишь исключением – отсутствием красной луны, Дуняша, не замечая трескучий мороз, стояла на коленях перед самодельным алтарём в пещере, где когда-то сияла одна из линз. Молитва, срывающаяся с её губ, чуть слышна и льётся непрерывным потоком, будто большая спокойная река.       Израненные руки девушки прижаты к груди; сама она, завершив свою сакральную речь, склоняется к самой земле, на юкольском вымаливая у духов прощение и благосклонность к своей грешной душе. Факелы бросают на её фигуру алые блики, ничуть не грея, а только вздрагивая пламенем от воздушных потоков врывающихся в узкий проход.       Вопреки своим стараниям, Дубровская, не чувствуя на себе священного взгляда духов, возвращается в хату, но только затем, чтобы взять миску и целый букет сушеных трав; быстрым шагом покидает она кладбище – последнее пристанище её мёртвых родителей и их друзей, а скоро и её вечная обитель; проходит она и мимо ворот «Олимпии», где заунывно выл ветер между трибунами, и останавливается, наконец, подле развороченного и заваленного входа в бассейн. Девушка ставит миску на землю, кладёт туда травы и бережно поджигает сухие соцветия, добавляя к пахучему сожжению засушенные красные ягоды, которые она извлекает из деревянной коробочки.       Поднимающийся вверх зеленоватый дымок просачивается сквозь бетонные плиты, закрывающие теперь вход, будто с той стороны кто-то или что-то втягивает его в неведомое пространство.       От резко пахнущих паров у Дуняши темнеет в глазах, но это ведь, несомненно, добрый знак – это духи, наконец, услышали её зов и увидели её старания сберечь священное место от посторонних глаз.       Теперь сюда точно никто не сунется благодаря её вмешательству! А следующий караван… юколы быстро разберут завал под её строгим взором, указывающим им верный путь.       Как и её отец, она сделала верный выбор; она сберегла и то, что сами духи ниспослали ей, ведь здесь им не на кого больше положиться. Её миссия – не подпустить сюда чужаков, иначе жертва будет напрасной!       Уже ничего не страшно; ей удалось отвадить военных – чьи грязные руки никогда не коснутся святилища, а головы, забитые дрянными мыслями, никогда не смогут познать глубину тайн мира, доступного лишь избранным.       Она тоже избранная, больше, чем просто хранитель папиного дневника и дороги к храму; она стала оберегать покой той, чья сила сравнима с душами наимудрейших предков, - той, чья жертва во веки веков не будет забыта! Всё, что может сделать Дуняша – это преклонять колени каждый день перед святилищем, чьи высокие своды и толстые стены укрывают покалеченную злыми людьми душу от вредоносного мира. Больше они не навредят ей – о, нет! – больше никто не тронет её.       «Тии эсперитулу макра енок бикнок вану!», произнесла Дубровская и тут же припала к земле, но вовсе не в порыве молитвенного экстаза, а ослеплённая огнями садящегося на стадион вертолёта и оглушенная звуком его двигателя.       Что ей делать? Спасаться самой или грудью встать на защиту храма и той, что была заперта в нём? Что ей сказать вернувшимся людям?       Когда они прилетели первый раз и опустили свою машину на «землю мучеников», сердце Дуняши наполнилось тревогой: военные могли разнюхать тайную дорогу в храм, и стоит им найти вход в бассейн – всё станет очевидно. Девушка не помнила себя от страха, когда один из «пришельцев» с собакой изучают дверь – тогда единственную преграду, отделяющую тайну мира духов от земной тверди. Она наблюдала за ними с крыши стадиона, прячась за скульптурой Дискобола, и чувствовала, как её душа обращается ненавистью и яростью; она решает, что это духи, описанные в дневнике её отца, пришли к ней на выручку и завладели её разумом для исполнения священного долга.       Если так, неважно, что станет с её телом; его может разорвать на части, оно может истлеть или сгореть в огне – на всё воля Духов.       Дуняша находит взрывчатку, что осталась от строителей стадиона, которые использовали её для сокрушения скалистой земли и рытья котлована под фундамент, и, произнеся молитву, как и сейчас, приступает к исполнению жуткого плана. Она думает, что вертолёт забрал всех людей и «Олимпия» вновь пуста, но откуда ей было знать, что сержант разделил группу и сам задержался на месте трагедии, надеясь отыскать Полковника? Роковая ошибка принесла ей уйму страданий…       Гром – праведный гнев духов – треск камня и облако пепла, вздымающее уродливый чёрный горб; сквозь него Дуняша замечает людей, но поздно, - в следующий миг Альма вгрызается ей в руку.       Молотов допрашивает тогда девушку, пытаясь выяснить, зачем та взорвала два сооружения, и не добивается ровным счётом ничего. Собственное имя и несколько реплик до него – единственное, что преступница сказала на языке, понятном мужчинам. То ли от паники, то ли под действием дыма от трав, которые она жгла во время молитвы, Дубровская впадает во что-то, похожее на транс, сопровождающейся выкрикиванием юкольских молитв, а, может быть, ругательств, и отсутствующим взглядом, плавающим где-то в ином мире.       Молотов готов бросить это занятие, но тут Смирнов, как бы между делом, упоминает имя американки, и полукровка моментально приходит в себя, будто выныривает из глубокого водоёма. Сержант пользуется этим, и задаёт вопросы о Кейт Уолкер, но Дуняша говорит, что видела её вместе с племенем только и всего. Кого-либо другого, Полковника или Ольгу Ефимову, она не встречала и не знает, кто это такие.       Военные, казалось, поверили её словам, хотя те звучали скомкано и путано; напоследок, перед тем, как продолжить обследовать местность уже в другом направлении, исследователи обходят залы «Олимпии»: вдруг Полковник сумел добраться и спрятаться от холодов в них, и чудом натыкаются на шарф, выброшенный мисс Уолкер.       На бирке ни слова на русском, из чего сержант делает вывод, что данный предмет женского гардероба вряд ли принадлежал бы доктору Ольги или юной подрывнице, впрочем, здесь он полагался больше на интуицию, чем на логику.       Альма, обнюхав находку, тут же берёт след.       В тайне Молотов надеется, что собака приведёт их к месту крушения вертолёта и укажет на разрытый окровавленный сугроб, где нашли неопознанную пока женщину, но овчарка увела мужчин совсем в другую сторону – к границе. Там разочарованный бесполезным долгим путём Молотов звонит пилоту и просит забрать улику, передав её Редько с просьбой сравнить образцы крови на ней с кровью жертвы трагедии.       Вертолёт готов улететь обратно в больницу, но сержант чувствует такую досаду из-за впустую потраченного времени на поиски американки, что решает задержаться и прочесать ещё места у самой границы. Его сослуживцы устали и валяться с ног, он и сам плохо соображает от недосыпа, но долг и желание отыскать Полковника пересиливают все прочие потребности. Неудивительно, что мужчина был рад неожиданно открывшимся обстоятельствам и обнаружению новых свидетелей.       Сергей верил: объединив два поисковых отряда – свой и штатского детектива, - он добьётся успеха гораздо быстрее.       Сон сморил всех в вертолёте, и руководитель нового состава поисковой экспедиции больше не в силах мучить себя и других, поэтому, отпустив воздушное судно лететь в Вальсембор с шарфом американки, отдаёт приказ к отбою; продолжение поисков пропавших решено продолжить завтра.       Путники, доведенные до дрожи холодом и усталостью, вновь доверились огромному спортивному комплексу, любезно предоставившему им главное – крепкие стены и крышу над головой. Недолго думая, они заняли первые комнаты, что попались им на глаза, да там и уснули: кто на полу, кто в кресле, кто на кушетке для массажа или столе для бильярда – словом, все восемь членов группы, большую часть которой составляли теперь военные, нашли себе угол для отдыха, оставив автоматонов следить за порядком.       На рассвете осуществился совет; разговор выдался не столько долгим, сколько напряжённым. Говорили в основном только Кантен и Молотов; вместе они, соединив накопленные знания, факты и жалкие крупицы показаний свидетелей, обоюдно пришли к заключению, что, во-первых, американка всё-таки была задержана Полковником, во-вторых, сам военный и одна из двух женщин (Кейт или Ольга пока неизвестно) каким-то чудом ухитрились избежать серьёзных ран при крушении и спаслись.       Первый вывод детектив делает благодаря подробному рассказу Оскара: точная последовательность его действий и положение моста в тот момент, когда искатели мисс Уолкер достигли границы, говорили о том, что женщина в последний момент вернулась и потянула рычаг, прежде чем её взяли солдаты. Если только рычаг не опустил кто-то из людей Полковника или юкол, но это маловероятно.       Итак, одно обстоятельство более-менее прояснилось.       Второй вывод сержант прокомментировал так:       - Я знаю, что Полковник имел в своё распоряжение личное спасательное снаряжение – парашют, минимальный альпинистский набор и патроны; ему много приходилось летать над тайгой, поэтому он предпочитал быть готовым к любой ситуации. В вертолёте тоже должно было быть снаряжение; почему же им не воспользовались остальные – загадка.       План дальнейших действий прорабатывали тщательно. Для начала решено было ещё раз опросить подрывницу и обозначить на карте окрестностей Баранура места, подходящие для укрытия человека – постройки рукотворные или убежища, сделанные самой природой. Не исключено, что Полковник мог отыскать на первое время какую-то пещеру, боясь приблизиться к городу из-за радиации. Доскональное изучение таких мест – следующий шаг поискового отряда.       Наскоро перекусив, группа отправилась на местное кладбище, которое сержант обнаружил во время первой исследовательской вылазки.       Уверенно взойдя на порог, Молотов стучит в дверь; позади него нетерпеливо топчутся на месте остальные экспедиторы, не сводя глаз с запертого входа.       - Гражданка Дубровская, откройте, нам необходимо задать вам несколько вопросов, - громко сообщает сержант, и его голос гремит не хуже взрыва.       Никто не ответил на его требование, дверь оставалась закрытой. Мужчина заглядывает внутрь домика через окошко, но и это не приносит желаемого результата.       - Обыскать местность, - приказывает он солдатам, - найти девчонку.       Альма беспокойно вьётся у ног хозяина; её чуткий нос явно улавливал огромное количество запахов, оставшихся после травяных ритуалов Дуняши, которые путали зверя и сбивали с толку. Овчарка скулила, бросалась вперёд и возвращалась, рыла лапами и носом снег, громко фыркала и периодически бросала на Сергея взгляды, полные немой просьбы о помощи, - но чем мужчина мог подсобить четвероногому другу?       - Прежде не замечал за ней такого поведения, - обеспокоено говорит Молотов. Вдруг собака срывается с места, лаем призывая хозяина следовать за ней. Оставив бойцов прочёсывать трущобы, сержант устремляется по следам Альмы, вдогонку ему, хватаясь за бок, затрусил детектив; не отстают от него и второй джентльмен с автоматонами.       Вся эта вереница любопытнейших личностей, настигает верного проводника только у самого входа в бассейн, где Альма в полнейшем безумстве рыла подкоп под наваленные бетонные плиты.       Сергей, конечно, помнил, как бросалась его овчарка ещё на целую дверь пару дней назад. Он говорит об этом Кантену и его спутникам.       - Может быть там Полковник, - отвечает Ник.       - Или Кейт! – подхватывает второй джентльмен.       - Или Ефимова, - замечает Молотов. – А может и никто из них.       - Разберём завал, и узнаем, - с рвением предлагает компаньон детектива.       - На это уйдёт не мало времени и сил… - говорит порядком замученный Кантен.       - У нас же есть автоматоны и его солдаты, - кивает на сержанта мужчина, - с ними быстро управимся.       Словно в подтверждение его слов к ним мчатся бойцы; двое тащили под руки упирающуюся Дуняшу, ещё двое шли позади, а один – Юра Зайцев, бежал впереди всех, спеша доложить сержанту об успехе.       - Нашли, Сергей Константинович! Пряталась в пещере, - резво тараторит солдат.       - Несла какой-то бред про большевиков и про духов, - дополняет его слова Смирнов, - а затем плеснула в меня какой-то дрянью. Вот, глядите, - демонстрирует сослуживец испорченный воротник формы, - в лицо целилась, но я увернулся.       Молотов подходит к задержанной и задаёт простой вопрос, интересующий всех: кто же находится за заваленным входом в бассейн. Естественно, он не надеется получить точную информацию, но по реакции девушки он и детектив сделают определенные выводы.       Дуняша гордо вскидывает голову; она вовсе не собирается рассказывать что-то этим людям.       - Делать нечего, - говорит тогда сержант, - очистим завал и сами посмотрим.       - А что делать с ней? – Спрашивает Смирнов.       - Оставь, - машет рукой Сергей, - от неё никакого проку.       Тонкий расчёт Молотова сработал: чуть хватка солдат ослабла, Дуняша, осознав безвыходность положения, бросается к бетонным плитам, закрывая их собой, как беззащитное дитя. В её глазах столько паники и отчаяния, что даже Кантен проникся сочувствием.       Девушка обводит взглядом людей, надеясь найти того, кто понял бы её и, к удивлению, находит; она кидается к нему, вцепляется в ворот куртки, повиснув на бедолаге всем своим весом, а тот так растерялся, что не знает, как и поступить в такой щекотливой ситуации.       - Ты был там, ты знаешь: они не должны входить туда! Это очернит всех нас и её тоже! Она должна остаться с духами!       Дуняшу, наконец, оттаскивают от обескураженного Оскара, в то время как второй джентльмен взрывается необъятным потоком энергии, будто познав какую-то очень важную истину, сокрытую в непонятных восклицаниях Дубровской.       - Кантен, там она, нет сомнений! Помните, что сказал тот пьяный старик? Ха-ха, они спрятали её от меня, но не тут-то было! Скорее же, надо помочь ей!       Энтузиазм, охвативший мужчину, передался и остальным членам группы; решено было немедленно взяться за работу, чтобы как можно скорее познать тайну бассейна и оказать помощь запертому человеку, кем бы он ни являлся.       За Дуняшей приставили следить Юру, и он исправно выполнял это поручение, не сводя с поникшей девушки внимательного взора.       Работы велись вплоть до самого вечера с перерывами на «перекур» и обед и были закончены, когда северное солнце уже тянулось лучами к вершине Белой горы. Когда же ледяной острый пик окрасился кроваво-алым цветом, компаньон детектива стонет от натуги, ворочая тяжелый камень, который откатывается в сторону, открывая чёрную дыру – новый вход в бывший бассейн.       Луч света врывается в полутёмное пространство. Падает на колени Дуняша, моля духов миловать её.       Исследователи расширяют вход и по очереди проникают в здание, обнаружив, что взрыв почти не повредил трамплин, зато пустил по левой стене огромную трещину, которая могла в скором времени достигнуть стеклянной крыши, чудом уцелевшей, и тогда бассейну точно несдобровать.       Путники включают имевшиеся фонарики и достигают дна бассейна, тут же разом, кроме автоматонов, зажимая носы из-за невыносимого запаха, режущего глаза.       - Боже, что за вонь! – Кашляет Кантен. – Будто что-то сдохло!       Пересилив себя, второй джентльмен убирает рукав от лица и выкрикивает имя мисс Уолкер, отзвуками разносящееся по громадной «чаше».       - Смотрите, - неразборчиво говорит Молотов из-за прижатых к носу и рту перчаток, указывая лучом фонарика на зиявший проход в стене бассейна; он не выглядел как распахнутая дверь: повсюду валялись обломки камней и мозаики, создавая впечатление некой грубой силы, прорвавшейся в тайных ход, пробив насквозь стену мощным ударом. Кто на такое способен? Точно не хрупкая женщина.       - Сержант, на полу, - светит фонариком Смирнов, и все смотрят под ноги; через всё дно «чаши» тянулась кровавая полоса и скрывалась в чёрной дыре.       Исследователям пришлось набраться мужества и стойкости для спуска в неизвестность.       В отличие от самого бассейна, храм юколов окутывала непроглядная тьма, густая и полная отвратительного смрада; путники ищут его источник, шаря лучами искусственного света по потолку, стенам и полу, пока луч детектива не утыкается в разинутую зубастую омерзительную пасть с вываленным языком и потухшим взглядом. Все в ужасе отшатнулись; перед ними лежала громадная окровавленная туша, когда-то бывшая зверем ничуть не менее опасным, чем Квиллак.       - Медведь, - констатирует Молотов.       - Если быть точнее, сержант, - сдавленно произносит Ник, уведя луч фонаря в сторону и выхватывая им два грязных шерстяных комка поменьше, - медведица.       Бурая шкура в нескольких местах напоминала сито – столько в неё всадили пуль.       Спешно покинув ад на земле, путники наслаждаются свежим воздухом, желая позабыть всё, что видели. Этой ночью им точно будет не до сна.       Страшная картина ещё долго сидела в памяти исследователей, погружая отважных людей в состояние полнейшего отчаяния и страха, которые сильнее всего завладели сердцем второго джентльмена. Погрузившись в тяжелое молчание, бродил он по заметенной дороге в полном одиночестве; его тёмная немного сутулая фигура превращалась в безликое привидение под яркой россыпью звёзд, небывалым количеством проступивших на тёмно-синем небосклоне.       Млечный путь лёг ещё одной снежной дорогой. Его красотой любовался и Кантен, украдкой следя за своим горе-приятелем. Он оборачивается на скрип снега под уверенной поступью – то был Молотов, лицо которого освещалось помимо небесных светил ещё голубоватым свечением экрана телефона.       - Мне звонил наш судмедэксперт Редько. Готовы результаты анализа крови с шарфа и найденной на месте крушения женщины.       - И что там? – Замирает детектив.       - Мне жаль…       - Проклятье! – Прикладывает к лицу руку Ник, одновременно наблюдая, как вдали ежится от холода второй джентльмен. – Не говорите ему ничего. Я сам. Спасибо вам за всё, сержант, без вас мы бы ещё долго тратили время зря…       - Мы продолжим поиски Полковника. Вы не обязаны, но мне не помешали бы ваши советы.       - До моего отъезда в штаты можете на меня рассчитывать.       - Благодарю.       Мужчины жмут друг другу руки, и Сергей уходит к своим бойцам, оставляя Кантена обдумывать трагичное известие и возможные варианты его преподнесения в ближайшее время, по крайней мере, трём личностям: Марсону, Оскару и своему компаньону. И если за первых двух детектив был спокоен, то второй джентльмен вызывал у Ника опасения.       Он прикинул разницу во времени между Барануром и Нью Йорком: ещё пару часов, и можно будет звонить в компанию, сообщать о печальном исходе.       Вновь найдя взглядом силуэт мужчины, Кантен замечает, что тот стоит, вскинув голову к звёздам, в ту часть ночного купола, где мерцает Дубхе под куда более робким блеском прекрасной Киносуры.