Парень его мечты

      POV Андрей Жданов.       Ре­бята уш­ли, я еще раз ос­мотрел Ка­тюшин ка­бинет, по­сето­вал, что не сде­лал это­го рань­ше и спус­тился на про­из­водс­твен­ный этаж.       Ки­ра жда­ла ме­ня сра­зу за лиф­та­ми. При­та­ив­шись за пожарным щитом. Хорошо, что я сразу увидел ее ноги и торчавшую над щитом макушку, иначе быть бы у меня инфаркту, когда Кирюша прыгнула мне, проходящему мимо, на шею.       — Андрюша! — «покаещеневеста» бросилась на меня, но я-то был предупрежден, а значит, вооружен. Сделав вид, что испугался, я отпрыгнул в сторону. — Ой! — закричала Кирюша промахнувшись, пролетев по инерции еще метра два и затормозив только о стену.       — Кирочка! — вскричал я, и в моем голосе не было фальши. Видит Бог, мне совершенно не улыбалось, что она ударилась. Как бы я к ней не относился, она все-таки женщина, более того, она когда-то была моей женщиной, и мне было ее очень жалко, как, впрочем, было бы жалко любого человека. — Ударилась? Где болит?       — Не знаю, дышать трудно.       А вот это было уже совсем плохо. Если Кира ударилась о стену с разбегу ребрами сбоку, то тут могло быть все, что угодно. Я подошел и начал ощупывать ее плечо и ребра.       — Ой! Ой! Андрей, больно! — закричала Кирюша с каким-то присвистом.       — Давай-ка мы вызовем скорую.       — Хорошо, только не сюда, — «покаещеневеста» чуть не плакала.       По идее она не должна была сломать себе ребра, не та сила удара, но кто его знает, вон она какая худенькая и хрупкая. Пришлось подхватить ее на руки и нести к лифту. Я старался проделать все очень аккуратно пока входил в подъемник и нажимал на административный этаж занятыми, мягко говоря, руками. И только когда мы поехали наверх, я вдруг понял, что офис уже живет своей жизнью, люди пришли, Катя, возможно, тоже. И что она подумает, когда я выйду из лифта с Кирюшей на руках? Потом-то я все ей объясню, но вначале моя девочка расстроится, а этого мне совсем не хотелось.       Занятый своими мыслями, я и не заметил, как Кира набросила мне на шею петлю-удавку, сцепленными у меня на затылке руками. Я очнулся от своих мыслей и последнее, что я в тот момент успел заметить — хитрый, наглый, похотливый взгляд хищницы. В следующую секунду Кирины губы уже нагло впились в мои, ее язык по-хозяйски пытался пересечь границу на ПМЖ ко мне в рот, при этом ее остренькие, как у любого хищного зверька, зубки пытались прокусить мою нижнюю губу. Я почувствовал боль, гнев, отвращение — все сразу, и планка упала!       — Блядь! — заорал я, сбрасывая Киру с рук и одновременно отталкивая ее. Чуть солоноватый привкус крови во рту, говорил о том, что губа прокушена, значит, по крайней мере одной цели, эта дрянь достигла — с Катей мне предстоит объяснение.       — Андрей ты что? Не смей при мне материться!       — Да мне не материться, хочется, мне тебя придушить хочется! Я почти всю ночь не спал, работал, пришел на производственный этаж по делу…       — Вот как? По делу? А по какому делу? К Мариночке из раскроя? Да? А может это ты с ней работал всю ночь? Она вон тоже помятая…       — Ты стрелки не переводи, не переведешь! Конечно она помятая, все девчонки после ночной смены помятые.       — Вот как? Ты всех девчонок уже успел оприхо…       — Заткнись! — заорал я так дико, что лифт остановился между этажами.       Ну, конечно же, я понимаю, что я не Джельсомино и не Иерихонская труба. И силой своего голоса останавливать лифты не могу, просто так совпало, но в ту секунду мне стало жутко, и Кира тоже вздрогнула.       Я почему так подробно об этом рассказываю? Да потому, что именно в этот момент началось реальное осуществление нашего плана, которому мы впоследствии дадим название «Парень его мечты».       — Какая же ты дрянь! — я говорил почти шепотом, сам не понимаю почему. — Ты притворялась! Зачем? Чтобы я испугался? Я испугался, я очень за тебя испугался, Кира. Не спал, работал, устал, потому что и Кати ты меня тоже лишила. Этого тебе показалось мало, тебе захотелось еще и испугать меня.       — Андрей, это не так. Я просто хотела проверить любишь ли ты меня. Теперь я вижу, что очень любишь. Прости.       — А ты с чего такие выводы сделала?       — Как с чего? Если бы меня не любил, ты не испугался бы за меня и не бросился бы мне на помощь.       Вот тут я точно оху… обалдел.       — Кира, скажи пожалуйста, все бабы такие дуры?       — Какие?       — Такие как ты!       — Почему это я дура?       — Не понимаешь? Хорошо, я объясню. Кирочка, как ты думаешь, если бы Кристина или Ольга Вячеславовна, или, например, Маша Тропинкина, или просто какая-нибудь совершенно незнакомая женщина на моих глазах упала и закричала от боли, я не испугался бы за них и не бросился бы на помощь?       Кира замолчала, прикусив губу и насупилась. И я понимал почему. Скажи она, что я помог бы любой, она подтвердит, что она дура. Скажи она, что я прошел бы мимо, потому что не люблю, и она оскорбит меня не только как мужчину, но и вообще, как человека.       — Ну, что ты молчишь? Скажи что-нибудь.       — Ты прав… Но другим бы ты помог просто потому, что ты очень хороший и добрый, а за меня ты еще и испугался, значит, ты меня любишь.       — Ай, молодца, выкрутилась! Хочу тебя расстроить, я испугался бы за любую. Более того, если бы на моих глазах грохнулся твой ненавистный братец, я бы тоже и испугался, и помог. Поржал бы над ним потом, когда он был бы уже в безопасности. Так что твоя проверка — это химера. Так зачем ты притворялась? И, если можно, не ври.       — Я тебя хотела, мы уже сколько дней даже не целуемся. А когда я у тебя на руках… Понимаешь?       — Ты меня хотела прямо в лифте?.. — и тут до меня дошло. — Блядь! Я все понял. И когда ты нажала кнопку вызова лифтера? И сколько он получил, чтобы мы застряли?       — Перед тем, как обнять тебя за шею, — Кира потупила взгляд. — Понимаешь, я думала…       — Ты думала?.. Вот как! А тебе есть чем думать? А то, что у меня должна быть встреча с…       — Андрюша, мы так давно не были вместе, пойми меня. И не матерись больше, пожалуйста.       — Давай отбой своему сутенеру, быстро! — заорал я и Кира, вздрогнув от моего крика, трижды нажала кнопку вызова мастера. О как! У них и условный сигнал был. — Знаешь, если все женщины такие, как ты, если все они бессердечные и хитрые манипуляторши, то я, кажется, начинаю понимать Милко. Мужчины куда как честнее и искреннее вас.       — Андрей, ты чего? Я всего лишь хотела, чтобы нам было хорошо. Мы так давно не были вместе. Ты забыл, что я всегда на твоей стро…       — Замолчи! Если я еще только раз услышу, что ты на моей стороне, я придушу тебя своими руками. Мне до тошноты надоела эта твоя мантра, особенно если учесть, что вот уже четыре года ты повторяешь ее изо дня в день и делаешь все с точностью до наоборот.       Лифт открылся, я вышел, не оглядываясь на Киру.       — Ты придешь ко мне сегодня. Слышишь? Иначе я сейчас же позвоню, в Лондон, — понеслось мне в спину.

***

      POV Катя Пушкарева.       Мама понавезла такое количество пирогов, пирожков и плюшек, что я расстроилась. Во-первых, потому что она явно все это пекла и жарила целую ночь, во-вторых, потому что она все это тащила, а в-третьих, потому что Андрея придется потом сажать на диету. Хотя, третий пункт я отмела быстро, сегодня же Колька приволочется в «Zimaletto», значит, половину привезенного мамой можно брать с собой на работу, будет кому уничтожить.       Но главная цель маминого визита была, конечно же, совершенно в другом. Не знаю как, но она почувствовала, что ее девочка уже не только целовалась со своим шефом, вот и пришла, чтобы… А что такое это «чтобы», мама и сама не могла понять. Чтобы отругать? Так ведь если все уже случилось, ругать поздно. Чтобы поздравить? Сомнительно. Чтобы что?       — Не знаю, Катенька. Просто душа была не на месте. Очень хотелось увидеть тебя, успокоить.       — Мамуля, меня не надо успокаивать, я не волнуюсь, не расстроена. Я очень счастлива! Ты можешь только порадоваться за меня и вместе со мной.       — Катенька, а как же его невеста?       — Цветет и пахнет. Возможно, уже убила одну соперницу, так что первою мне не стать.       — Ну и шутки у тебя. Да уж, вижу, что ты изменилась не только внешне. Андрей ночует здесь?       — Да. И не нужно мне читать морали, ладно?       — Не буду. Ты только будь аккуратна, не забеременей. А то что ты будешь делать потом одна с ребенком?       — Мамочка, я уверена, что Андрюша никогда бы не бросил меня с ребенком, но если бы даже и бросил, я все равно была бы счастлива любимому ребенку от любимого человека. Просто, мне кажется, что пока не время для детей.       — Ну и хорошо, детка. Ладно, я пошла. Я еще как-нибудь приеду, если разрешишь.       — Конечно, только позвони заранее.       Мама ушла. Я быстренько положила в новехонький рюкзак от «HADLEY» пирожки, духи, makeup и документы (одета я сегодня была по-спортивному, в джинсы, свитер и куртку, так что рюкзак был очень кстати) и побежала к «Zimaletto».       — Сергей Сергеевич, приветствую вас. Угощайтесь, — я протянула Потапкину пирожок с мясом, и тут он меня просто стрелой в сердце ранил.       — Спасибо, Александр Андреевич. Ух, а пахнет-то как! Такие пирожки только наша Катенька приносила.       — Зовите меня Алекс, — я постаралась побыстрее сбежать, чтобы Потапкин не заметил навернувшихся на глаза слез.       У стола ресепшена стояла Тропинкина. Интересно… А где Андрей? Я была уверена, что Маша не покинула бы рабочее место, если бы Жданов был у себя.       — Доброе утро, красавицы, — обратилась я сразу к Амуре и Машке.       Судя по флюидам, сразу побежавшим ко мне от Амуры, Машка держала рот на замке. Не могла Амурка делать такие посылы женщине, никак не могла. На мой голос из своего коридорчика тут же высунулась и Клочкова, но я сделала вид, что не заметила ее, только так мой запланированный спектакль был обречен на успех.       — Девочки, замечательно выглядите. Амурочка, это вам, — я протянула ей makeup от «Chanel». — Это тональный крем с эффектом сияния.       — Мне?       — Конечно вам, дорогая. Вы лицо нашей компании, красивое лицо. И мне хочется придать сияния лицу «Zimaletto».       — Как красиво вы…       — Амурочка, можно на ты.       — Как красиво ты сказал. Спасибо.       — Машенька! — я галантно склонилась в приветствии. — А это вам. «Chanel № 22», это ваш аромат, — сказала я, протягивая пятнадцати миллиграммовый флакончик, цена которого будоражит воображение.