Парень его мечты

      POV Катя Пушкарева.       — Девочки, замечательно выглядите. Амурочка, это вам, — я протянула ей makeup от «Chanel». — Это тональный крем с эффектом сияния.       — Мне?       — Конечно вам, дорогая. Вы лицо нашей компании, красивое лицо. И мне хочется придать сияния лицу «Zimaletto».       — Как красиво вы…       — Амурочка, можно на ты.       — Как красиво ты сказал. Спасибо.       — Машенька! — я галантно склонилась в приветствии. — А это вам. «Chanel № 22», это ваш аромат, — сказала я, протягивая пятнадцати миллиграммовый флакончик, цена которого будоражит воображение.       — Мне? — Машкины глаза зажглись, как звезды и она победно посмотрела… Правильно, на Викусю.       — Вам, дорогая. Такую секретаршу, как вы, еще поискать нужно. И я не мог этого не оценить. Пойдемте в приемную, я передам вам список дел на…       За спиной раздвинулись дверцы лифта, и сразу же раздался крик:       — Ты при­дешь ко мне се­год­ня! Слы­шишь? Ина­че я сей­час же поз­во­ню, в Лон­дон.       Я повернула голову и первое, что бросилось мне в глаза, была прокушенная в уголке нижняя губа Андрюши, на которой почти запеклась капелька крови. Как не странно, но ревности не было совсем. Желание подойти и прилюдно поцеловать Андрея в этот уголок губ, чтобы как мама полечить «бусеньками» — было, а ревности не было.       — Алекс, Маша, что вы здесь делаете? — пошел в атаку мой любимый шеф. Конечно! Он же думает, что я ему сейчас, как и Кира, устрою вырванные годы, вот и обороняется нападением. Глупенький. — У вас нет работы на местах?       — Андрей Павлович, — змеюкой подползла к Жданову Вика. — Между прочим, Алекс только что пришел, а Тропинкина…       — Ах ты, стукачка чертова, — Андрей даже развеселился. — Не тебе, ежедневно опаздывающей и ни хрена не делающей, стучать хоть на кого-нибудь. Еще раз ты попадешь в поле моего зрения и я спущу тебя на производственный этаж. А посмеешь при мне открыть рот, так вообще уволю. И никакая Кира Юрьевна тебе больше не поможет. Поняла? — Клочкова кивнула. — Тогда брысь на рабочее место. — и уже нам с Машкой. — А вас я жду в своем кабинете.       Мой любимый шеф прошел в двери, ведущие в его приемную. Следом за ним чинно потянулась и Машка, но не выдержала… Обернулась в дверях, в глазах у нее заплясали чертята. Она демонстративно понюхала запечатанный флакончик духов, прижала его к сердцу, потом повернула свою задницу к Вике, шлепнула по ней, развернулась, показала язык, после чего степенно удалилась.       Краем глаза я видела, что Киру совершенно не возмутило поведение Тропинкиной, вряд ли она вообще видела Машкин демарш, увлеченная какой-то своей мыслью. Но стоило мне сделать пару шагов по направлению к двери, за которой скрылись Андрюша с Маней, как я услышала:       — Алекс, мне нужно с вами поговорить. Очень нужно.       — Конечно, Кира Юрьевна. Мы непременно с вами поговорим, но вначале я должен выполнить распоряжение Андрея Павловича.       — Да-да, конечно, только ничего не рассказывайте Андрею о моей просьбе. Пожалуйста.       — Ни за что! — я включила «голубого» и кокетливо поправила волосы. — У девочек должны быть свои секреты.       Серьга в правом ухе блеснула, Кира раскрыла рот, онемев на какое-то время, а я, воспользовавшись этим, уверенной походкой пошла к двери. Упс… Не тут-то было! Я еще не испила славу героя-любовника до конца.       — АлЕск, ДобрЫй день, АлЕкс. Ах, кАкой чУдесный свитЕр. Это же кашЕмир, правильно?       — Вы правы маэстро.       — АлЕкс! Нам непрИменно нужнО выпИть на брудЕршафт. И перЕйти на «ты».       — Конечно, но только не в рабочее время. Меня ждет шеф.       — О! АлЕкс, если этОт тИран будЕт вас притЕснять, обЯзательно говОрите мне. Я знаЮ, как Его укрОтить.       — Обязательно. Спасибо, Милко, — и я, наконец-то, сумела скрыться в приемной.       Вид у Машуленции был такой восторженный, ошалевший и хитрый, что я сразу поняла — меня ждет сюрприз.       — Катька, спасибо за духи, — шепнула мне Маша на ухо.       — Алекс! — поправила я ее.       — Да-да, Алекс, именно Алекс! Спасибо тебе огромное за подарок. — сказала она уже достаточно громко.       — Совершенно не за что. — я достала из рюкзочка несколько пирожков и протянула подруге. — Ты заслужила гораздо больше. Я к себе.       — Погоди секунду. Андрей Павлович просил его минут пять не беспокоить, — громко. — Он тебе такой сюрприз приготовил! — снова на ухо. — Закачаешься. — на ее столе замигал селектор. — А вот теперь…       Маша нажала кнопку под столешницей и я вошла в кабинет.       — Катюша, я все тебе сейчас объясню, только пойдем к тебе, — сразу же начал оправдываться Андрей.       — Ты об этом? — я дотронулась пальцем до его губы.       — Да.       — А что тут объяснять?       — Ты не подумай, я совершенно…       — Бедненький мой. Надо бы яд отсосать, говорят, у гадюк страшно ядовитый укус, и уколы от бешенства тоже нужно сделать.       — И это все?       — А что ты еще хотел? Тест на беременность? Это я сразу могу тебе дать гарантию, что от укуса бешеной гадюки забеременеть нельзя.       — И что? Никакого скандала не будет?       — Будет! Всенепременно будет, но по другому поводу.       — А в чем я еще провинился?       — «Спе­шу, до­рогая. Са­ма го­вори­ла, что опаз­ды­вать нель­зя». — передразнила я его. — Ты меня продинамил! Вот за это и будет скан…       Договорить я не успела, Андрей подхватил меня на руки и понес к моей кладовке.       — Закрой глаза, солнышко. Пожалуйста, закрой глаза. И не подглядывай, пока я не скажу, что можно.       — Не закрою, — смеялась я, — ты меня продинамил.       — Катька, не смей подначивать. Иначе прямо сейчас стащу с тебя джинсы и ты узнаешь, где должны находиться ноги и попа у секретарши.       — А я не секретарша!       — Тогда у помощницы.       — Я не помощница! Я помощник. А где?       — Что где?       — Ноги где должны находиться? И попа?       — Попа на столе, ноги на моих плечах.       — Вау! Мне это нравится. Только после работы.       — Нет уж! Только дома. Когда ты снимешь свой корсет.       — Вот как? А Милко был готов…       — Ни слова больше, иначе «Zimaletto» останется без модельера, — перебил меня Андрей. — Открывай глаза, моя хорошая. Ну, что же ты?       — А ты поставь бабу на место, тогда она глаза и откроет.       Андрей аккуратно поставил меня на пол и взял за руку. Я открыла глаза и мне очень захотелось плакать. Я сама не поняла отчего это… То ли от восторга, потому что мой кабинет был огромным, светлым, красивым, утопающим в зелени, с зоной отдыха и удобным рабочим местом. То ли от обиды за себя прежнюю: разве маленькая и страшненькая, но преданная и добрая Катя не заслужила такого кабинета?       Андрюша, как и все последнее время, очень тонко уловил мое настроение.       — Прости, маленький, мне самому очень стыдно. Но ты же видишь, я исправляюсь.       — Вижу, — кивнула я, — ты вон о духах для Маши подумал, раньше бы принял ее помощь как должное.       — «Я почему вредный был? Потому что у меня велосипеда не было! А теперь я сразу добреть начну». — голосом почтальона Печкина сказал Андрюшка и мы оба рассмеялись.       — Ой, а как вы успели плющом колонну увить?       — А эта колонна, увитая плющом, всегда здесь стояла. Ее трогать нельзя — это несущая, через все этажи проходит.       Жданов рассказал мне и о том каким образом удалось сделать такой огромный кабинет, и вторую дверь мы отомкнули, аккуратненько высунулись, Андрюша показал мне где туалет, и о Потапкине, и о Машиной выдумке, и на десерт о приключении в лифте.       — Тебе больно?       — Очень. Я может, даже помру от боли, если ты меня немедленно, сразу же после рассказа о мамином визите, не поцелуешь.       — Нечего рассказывать. Ой, я забыла. Держи пирожок, твой любимый, с капустой.       — Тещин? А почему только один?       — Ладно, держи два, остальное Кольке.       — А Ромке?       — И Ромке. Тем более, что именно Ромке и придется заниматься Колькиным трудоустройством.       — Почему?       — Потому что у нас визит в «ЛлойдМорис» на это же время.       — Черт, точно. Ну, ничего. Маша с Ромкой справятся. А сейчас иди сюда, — он потащил меня к диванчику, — присаживайся.       — А ты?       — А я на кресло. Если сяду рядышком, боюсь к Вячеславу Семеновичу мы опоздаем. Кать, я спросить хотел…       — Ну чего ты замялся? Спрашивай.       — Я могу перевезти к тебе немного своих вещей? Просто чтобы по утрам не ездить домой переодеваться.       — Жданов! Ты снял эту квартиру для меня?       — Да! Но я же не виноват, что нам обоим так хорошо в ней.       — Вначале тапочки, потом вещи… Я все поняла, Жданов, ты хочешь переехать ко мне. Это оккупация! И мне придется жаловаться в ООН.       — Ты против?       — Я против!       — Почему?       — Ты все разбрасываешь, даже свои трусы на лестнице. Ты надуваешь презервативы. И ты не даешь мне спать. Так мы долго не протянем, отбросим копыта.       — У тебя нет выбора Катька. Не пустишь к себе жить, я не дам тебе работать. И сам работать не буду, потому что невозможно работать с твоими ногами на плечах.       — То есть, ты хочешь сказать, что будешь приставать ко мне на работе?       — Можешь не сомневаться.       — Шантажист! Я согласна, вези свои вещи.       Замигал селектор и Андрей подошел к столу.       — Да, Маш.       — Андрей Павлович, к вам Кира Юрьевна.       — Через две минуты.       — Хорошо.       — Андрюш, она о чем-то хотела со мной поговорить.       — С тобой?       — Ага…