Шимон стоял перед входом в дом Амавака. Странным было то, что обычно шумный дом превратился в тихий уголок. Он не ожидал подобного, пока не узнал тревожные вести.
Около двух месяцев назад разведка Амавака вышла в Магано и не вернулась. Такое, конечно, часто случалось, но в этот раз дело шло о молодой главе, которая была с ними. Маюра отказалась отпускать отряд один и, чувствуя беду, напросилась с ними. А потом что-то произошло и всего отряда не стало в один миг. Пропали без вести.
Но не это волновало Икаругу. Он не видел Маюру с тех пор, как она в последний раз была на Совете. До этого она тоже отсутствовала около года. И именно это беспокоило его.
— Проходите, господин Икаруга, — пригласила милая старушка, замещающая Маюру, пока та неизвестно где.
Парень прошёл в гостиную дома клана и удивился ещё больше. Атмосфера была траурной. Чёрные ленты то тут то там. Неужели люди клана прекратили верить в их главу?
— Она пропала два месяца назад. Сейген-сама был очень расстроен, когда узнал об этом. Хотя Вы, наверное, не в курсе, да? — начала старушка, стоя за его спиной. Она печальным взглядом смотрела на фотографию юной Маюры в чёрной ленте.
— Не в курсе чего? — Старушка права. Он не был в курсе всех событий, произошедших пару месяцев назад, так как был на важном задании далеко от Киото. Поэтому, только узнав о том происшествии, он пришёл сюда.
— Значит, Вам не рассказали. Госпожу нашли, — Шимон повернулся к бабушке. Та плакала, всхлипывая. — Нашли её тело. На нем не было ни одного живого места. Отряд так и не нашли. Я навсегда запомню, как плакали Сейген-сама и Юкари-сама.
Шимон не верил своим ушам. Надежда на то, что Маюра жива, исчезла. Если они нашли её тело, значит она действительно... Умерла?
— Спасибо, что... Рассказали, бабушка, — прошептал Судзаку, обнимая пожилую женщину. Он и сам едва сдерживался, чтобы не заплакать.
Старушка едва успокоилась и отодвинулась от красноволосого. Она что-то достала из кармана платья и вручила ему. Это было письмо, запечатанное печатью клана. Внизу была размашистым почерком написано, кому это письмо нужно передать.
— Это передала Маюра-сама прежде, чем уйти на разведку. Видимо, она подозревала, что не вернётся оттуда. Она знала, на что шла, — проговорила бабушка и замолчала, давая Шимону открыть письмо и начать читать.
"
Дорогой Шимон, если ты читаешь это, значит меня уже нет в живых. Это письмо писалось до того времени, как я собиралась уйти с отрядом. Ты же в курсе, какие зверства происходили в Магано и почему именно мой клан призвали провести разведку? Надеюсь, что да. Когда ты вернешься, я думаю, будет уже поздно. Я так и не сказала тебе... Спасибо тебе... За всё, — чернила слегка размазались. Скорее всего, девушка плакала, продолжая писать.
— Цель этого письма вовсе не благодарности. У меня есть к тебе просьба, ибо только ты можешь выполнить её. Попроси Рину принести её..."
— Маюра просит в письме принести кого-то, — оторвался от письма, которое читал взахлёб, Шимон. Старушка понимающе кивнула.
Секунда и в комнату вошла старушка со свертком в руках. Из одеяла доносился детский смех. Шимон удивленно расширил глаза. Вернувшись к письму, Икаруга получил ответы на немые вопросы.
"
Это Юми — моя преемница. Она должна основать клан Амавака, но, сам понимаешь, из-за своего возраста она не может даже отдавать приказы. Поэтому мое место пока займёт папа, а Юми... Прошу тебя, присмотри за ней. Только ты сможешь вырастить её с нужной ей любовью. Шимон, это дитя... Она невероятно умненькая и так похожа на тебя. Ведь именно ты её отец..."
"Так вот почему она испарилась из Совета почти на год. Она ждала ребёнка, но... Ничего не сказала мне. Вот же ж... Маюра, ты круглая дура!" — ругался на юную "бьякко" Судзаку.
"
А ещё, Шимон, я не успела тебе сказать... Я люблю тебя."
Рину удивленно посмотрела на Небесного командира. Плечи того тряслись. Он беззвучно плакал. Письмо упало на пол с лёгким шорохом.
Шимон, успокоившись, встал с пола и подошёл к Рину. Он посмотрел на свёрток. Оттуда выглядывала красноволосая макушка.
— Спасибо, что дали мне время, Рину-сан. Маюра попросила меня проследить за ростом этой малышки, — холодным тоном проговорил Икаруга. Бабушка кивнула, отдавая дитя её отцу. Приняв в свои руки девочку, Шимон улыбнулся. Юми смотрела на командира своими умными голубыми глазами. "Глаза, как у Маюры," — заметил парень.
И в сознании до сих пор мелькала фраза Маюры, написанная размашистым почерком.
Я люблю тебя, Шимон...
***
— Папа, а почему мы сегодня не тренируемся? Сейген будет недоволен! — спрашивала бегущая впереди мужчины девочка лет пяти. Её красные волосы растрепались, а голубые глаза недовольно сверлили фигуру отца. Шимон улыбнулся.
— Потому, что нам нужно навестить еще одного родного человека. Ты же помнишь, какое сегодня число? — девочка нахмурила бровки и тут же просияла.
— Сегодня мы идём к маме, да? — Судзаку кивнул.
Стоя перед могилой, Юми смотрела на мамину фотографию и грустно улыбалась. Она помнит только нежный голос и смутный образ матери из своего младенчества. И, по рассказам папы, мама была прекрасной женщиной. И девочка охотно верила в это, восхищаясь матерью.
— Пап, не плачь, — потянула за штанину дочь отца. Икаруга даже не заметил, как соленые капли стали вытекать из глаз. Посмотря на свою дочь, экзорцист улыбнулся.
Прошло пять с половиной лет со смерти Маюры Амавака-Отоми.
