***
Шимон Икаруга приехал в гости к учителю, придя в общежитие Сейко, где обычно бывает сенсей. Именно сейчас учитель как раз сидел на диване в общежитии и задумчиво смотрел в стену. Это было странно, Сейген-семпай редко задумывался. — Здравствуйте, Сейген-семпай, — уважительно поклонился красноволосый. Мужчина кивнул и продолжил смотреть в стену. — Что-то случилось? Выглядите задумчивым. — Нет, ничего особенного, — пожал плечами бывший бьякко. Шимон сел рядом. — Хотя... Маюра опять ушла в зал тренировок. Неймется ей. Все хочет стать экзорцистом, но у неё нет таланта. Она не сможет стать хорошим онмёджи. — А почему Вы так уверены, что у неё нет таланта к экзорцизму? Она же Ваша дочь, значит... — Она уже попадала в неприятности из-за экзорцизма! — неожиданно вскрикнул Амавака. Шимон ошарашенно смотрел на разгневанного учителя. Пожалуй, таким даже его ученик впервые видел. Неужели это и зовется отцовской заботой? — Она была скверной. Икаруга ещё больше удивился. Слова пропали. Та милая блондинка, дочь Сейгена-семпая, Маюра Отоми была скверной? Как такое могло произойти? — Из-за Иджики Юты она была скверной. Если бы не резонанс "двух звёзд", то сейчас бы Маюры не было. Я не могу допустить повторения того момента, когда она... — Сейген впервые раскрылся так. Шимон, представляя себе такую картину, как оскверненная Маюра, сам поморщился. Сейген переживает за свою дочь. — Но если она станет сильнее, то может такого и не случится? — предположил вслух Шимон, не глядя на учителя. Тот сверкнул глазами гневно. — Сейген-семпай... — Иди давай отсюда! — и Шимон вылетел из общежития звездочкой в небо.***
Снова это неприятное чувство. Будто грудь сдавливает. На спине что-то жжёт. Невыносимо больно, но знакомо. Откуда это ощущение? В мыслях появилась картина. Она, но не она, стоит посреди Магано. Её волосы не пшеничного оттенка с зелеными концами, а нежно-розовые с более тёмным розовым на концах. Платье открытое, чёрное, с прикрепленными розами на некоторых местах. А руки, закрытые в чёрные перчатки, не прикрывающие лишь запястья и пальцы. Глаза... Не голубые — янтарные. Она... Скверна? — Эй, Маюра, проснись! — толкали её в плечо кто-то. Напоследок та она-скверна ухмыльнулась и мерзко захихикала. Под это хихиканье девушка и открыла глаза. Перед глазами все ещё мелькала та скверна. Моргнув пару раз, Маюра наконец увидела того, кто будил её. Это был Шимон Икаруга, который, видимо, пришёл недавно. Его голубые глаза полны лёгкого беспокойства. — Ты наконец проснулась. Чего ты тут разлеглась? — спросил Шимон, оглядывая местность, где спала блондинка. А заснула она в спортивном зале дома Энмадо и Адашино. — Наверное, вырубилась, пока тренировалась. Все-таки папа оказался прав, нет у меня таланта к экзорцизму, — печально усмехнулась Маюра. В голове до сих пор мелькал образ той её, что была скверной. Та она пугала. И этот кошмар продолжается уже два года. — Спасибо, что разбудил, Шимон-сан. — Шимон, просто Шимон, — пробурчал Шимон. — Ты знаешь, чего боится Сейген-семпай? Отоми удивленно на него посмотрела, покачав головой. — Папа ничего не боится. Он всегда безразличен к окружающему, — Маюра не знала наверняка, но её отец точно ничего не боялся. — Он боится за тебя. Не хочет обучать тебя потому, что ты его дочь. Он боится потерять тебя, Маюра, — он говорил правду. Речь Сейгена очень точно описывал его страх, его чувство беспокойства за дочь. — Он не хочет подпускать тебя к экзорцизму потому, что уже был один случай, когда... — Я была скверной? Верно, Шимон? — её глаза скрылись за челкой. Она слышала нечто подобное из уст Рокуро и Бенио, даже у папы иногда такое мелькало, но она не верила. А кошмары продолжали снится, не переставая. — Ты знаешь? — Мельком, со слов окружающих. Если бы не резонанс, то меня не было бы здесь, — в голове снова мелькнула та не её ухмылка. Вздрогнув от такой отчётливой картинки, Маюра прикрыла глаза. — Мне с четырнадцати лет снится один и тот же сон. В нем я являюсь скверной. Стою просто в Магано и ухмыляюсь. Но это не я. Я... Не могу быть такой. Икаруга молча слушал дочь учителя и думал. Понятно теперь, почему Сейген так боится. Девушка же тоже имеет страх из-за того, что уже была скверной. — Послушай, Маюра. Какой бы страх ты не испытывала... Это нормально. Любой онмёджи чего-то боится, но борется со своим страхом. И ты борись, — парень приобнял её за плечо и прислонился своим лбом к её. — Верь в себя, открой уверенность и стань сильной онмёджи. Такой сильной, чтобы Сейген-семпай больше не волновался о том, что ты станешь скверной. Реши для себя, кем ты хочешь стать, — экзорцистом или скверной? Чуть смущенная таким поворотом событий Маюра расширила глаза. Шимон прав. Если она хочет стать сильнее, то ей нужно бороться со своим страхом. Она хочет экзорцистом, определённо. — Я помогу тебе в тренировках. Вставай, давай, — Судзаку подал ей руку, и они вместе принялись за тренировку. Маюра выглядела увереннее, чем когда-либо.***
— Папа, это же титул "бьякко", — сказала блондинка, смотря на талисман Белого тигра отца. Мужчина притягивал ей его с хмурым выражением лица. — Он твой и зачем ты даёшь его мне? — Я уже давно не бьякко. Пора кому-нибудь занять моё место. И это будешь ты, Маюра. Твоя сила... Не знаю, как, возросла до неузнаваемости. Теперь я уверен, что ты можешь занять мой пост, — пояснил Амавака. — Стань достойной "бьякко", Маюра. Маюра все ещё не верила. Папа сам предложил ей силу Белого тигра, хотя сам сомневался в её таланте. Улыбнувшись, девушка приняла талисман, засунув в общую стопку талисманов на новом костюме. — Я обязательно стану ещё сильнее, папа. Вот увидишь, — решительно заявила Маюра. Сейген, наверное, никогда не расстанется со страхом потерять дочь, но этот его шаг дал понять каждому, что Маюра действительно выросла в плане экзорцизма. Она обязательно станет "бьякко". Образ скверны в светловолосой голове медленно исчезал. "Не её" ухмылка тоже искрошилась.