Сразу пачка идей, которая не давала нам покоя. Голды, их дети и сказки. Голды и криминальные авторитеты Нью-Йорка. Не забудем и про совершенно реальную горнодобывающую компанию GoldenQueenMining. События последнего комик-кона и слава Улицкой тоже долго не давали нам покоя. Так что мы решили объединить всё это здесь, в этой главе.
***
— Шикарное платье! — Голд, сидящий на диване в гостиной, оглядел дочку. — Лучшей Злой Королевы и представить нельзя. — Точно? — Шарлотта повернулась перед ним ещё раз. — Абсолютно, — заверил он её. — Все просто упадут, когда тебя увидят. Когда у вас утренник? На следующей неделе? — Папа! — девочка укоризненно на него посмотрела. — Он послезавтра! — Да? — удивился Голд. — Извини, видимо, я немного потерялся во времени за ту неделю, что был в отъезде. Ну, это даже лучше. Не терпится на тебя посмотреть на сцене. — Вообще, было бы лучше на следующей неделе, — вздохнула малышка. — Я ещё не готова. — Да брось, — улыбнулся ей отец. — Я уверен, что ты всё знаешь и отлично выступишь. Хочешь, давай с тобой порепетируем? — Давай, — согласилась Шарлотта. — Я сейчас принесу текст, — она быстро зашагала к лестнице. Голд подтянул к себе ещё одну диванную подушку и устроился полулёжа. — Не лучше? — поинтересовалась королева, которая в это время укачивала Рейчел, прохаживаясь по гостиной. — Неа, — он положил голову на спинку дивана и закрыл глаза. — Знаешь, это выглядит немного подозрительно, — усмехнулась она. — Муж неделю проводит в командировке в Лас-Вегасе и возвращается с больной спиной. Возникает много вопросов о том, чем ты там занимался. — Очень смешно, — поморщился Голд. — Там у меня спина не болела, это уже тут, в аэропорту, я как-то неудачно снял чемодан с ленты. И не в Лас-Вегасе, а где-то между Ланкастером, Келико и Келсо, — добавил он. — Отвратительное место. Сорок градусов в тени, а ветер ещё горячее. Не представляю, как люди там живут и как можно работать в таких погодных условиях. — Ну, видимо, они уже акклиматизировались за те несколько поколений, что там прожили, — пожала плечами Регина. — Я готова! — Шарлотта влетела в гостиную. — Отлично, — улыбнулся ей отец. — Кем буду я? — Начнём с зеркала, — серьёзно сказала девочка, вручив ему текст. — Не самая моя любимая роль, — он сделал вид, что внимательно читает, — ну да ладно. — Зеркало, зеркало на стене, кто всех прекрасней в этой стране? — строго спросила Шарлотта. — Конечно, ты, королева, — ответил Голд. — Нет, это другая сцена, — она потянулась к отцу и, найдя нужную строчку, ткнула пальцем в лист бумаги. — Видишь? Тут ты говоришь, что Белоснежка красивее. — Какая глупость, — вздохнул тот. — Ну, пап, — нахмурилась девочка, — ты будешь читать или нет? — Буду, — заверил её Голд. — Давай ещё раз. — Зеркало, зеркало на стене, кто всех прекрасней в этой стране? — повторила та. — Ты прекрасна, без сомнений, но в этой стране есть девушка прекраснее тебя и превосходящая тебя во всём, — прочёл он, сдерживая смех. — Волосы чёрные, как ночь, кожа белая, как снег, душа, чище которой нет. — Эта девчонка?! — Шарлотта чуть прищурила глаза, изогнув бровь и поджав губы. — Не делай так, — вклинилась Регина. — Это некрасиво и совсем не похоже на Злую Королеву. — А по-моему, очень похоже, — рассмеялся Голд. — Вот сейчас особенно, — добавил он, обернувшись к жене. — Давай дальше, — вернулся он к дочке. — Тут текст от автора. Королева позеленела от зависти. О, смотри, тут и про Зелену есть, — он снова покосился на Регину. — Ничего, мы и до других сказок братьев Гримм доберёмся, — заметила королева. — Ну, не суди слишком строго, — примирительно произнёс он. — Как по мне, так они пересказывали гораздо точнее, чем большинство Нью-Йоркских газет, например. Так что это всё далеко не худшие варианты, которые мы могли бы получить. — Папа, не отвлекайся! — нетерпеливо перебила его Шарлотта. — Я не отвлекаюсь, — он продолжил читать. — Ну, и как тебе? — девочка забралась с ногами на диван и уселась рядом с папой, когда они закончили. — Великолепно! — он поцеловал дочку. — Видишь? Ты всё знаешь и полностью готова. — Думаешь? — с сомнением спросила та. — Я сразу тебе сказал: лучшей Злой Королевы и быть не может, — улыбнулся Голд. В прихожей щёлкнул замок, и послышались голоса миссис Штерн и Гидеона. — О, а вот и Кот в сапогах, — улыбнулась Регина. — Что-то вы долго, — отметила она, когда её сестра вошла в гостиную за руку с Тали. — А ты думаешь так просто найти костюм этого кота? — парировала та. — Тем более такой шикарный. Мы обошли, наверное, штук десять магазинов, но оно того стоило. А тебе, моя королева, мы купили не менее роскошную корону, — она вынула из сумочки диадему, усыпанную стразами, и продемонстрировала её Шарлотте. — Тётя Регина! — девочка вскочила на ноги и запрыгала по дивану. — Шарлотта! — королева, одной рукой удерживая Рейчел, второй подхватила Шарлотту и поставила её на пол. — Больше так не делай. — Да что такого-то, — пробормотала та, поправляя платье. — У папы болит спина, я тебе уже говорила. Не надо его трясти, — по возможности спокойно пояснила её мама. — Извини, — потупилась Шарлотта, быстро взглянув на отца. — Всё хорошо, — Голд приобнял дочку за плечи и поцеловал. — А где наш кот? — уточнил он у свояченицы. — Он переодевается в свой костюм, — улыбнулась та. — Гидеон? Ты готов? — обернулась она в сторону прихожей. — Та-дам! — в гостиную влетел Гидеон, в расшитом камзоле и длинном развевающемся плаще, в широкополой шляпе с пером, в высоких кожаных ботфортах и с саблей в руках. — Да, — он оглядел сына. — Коту такое и не снилось. — Ты сам только что хвалил Гриммов за хороший пересказ, — усмехнулась его жена, — так что молчи. — Я и молчу, — пожал плечами тот. — Отличный костюм! — улыбнулся он Гидеону. — А где вы потеряли Дэвида? — снова обратился он к Регине. — У него возникли дела в клинике, — с неудовольствием ответила она. — Так что он придёт… ну, когда придёт. — Это жаль, — вздохнул Голд. — Ну видишь, это судьба, — улыбнулась королева. — Пошли, я тебя помассирую. И ты сам знаешь: я сделаю не хуже, чем Дэвид. — Ты сделаешь в три раза больнее, чем Дэвид, — поморщился он, растирая спину. — И в три раза эффективнее, — кивнула Регина, — потому что он, в отличие от меня, боится на тебя как следует нажимать. — Он просто делает всё аккуратно, — парировал Голд. — Ну, выбора у тебя всё равно уже нет, — пожала плечами его жена. — Через полчаса здесь будет Джессика, а через четыре — все остальные. Если только ты не решил всё-таки внять голосу разума и перенести ужин в честь открытия рудника на другой день. — Ты сама знаешь, что это невозможно, голос разума, — усмехнулся он. — Люди подстроили свои планы под этот ужин, так что уже поздно что-то менять. — Тогда тебе остаётся только отдаться мне, — заключила королева. — Держи, — она осторожно передала Рейчел сестре. — А ты не хочешь попробовать положить её в кровать? — уточнила та. — Это невозможно, — отмахнулась от неё Регина. — У неё режется первый зуб, так что, как только её кладёшь, сразу же включается сигнализация. Качай пока. — Ладно, — кивнула её сестра, чуть покачивая племянницу на руке. — Скоро придёт миссис Севидж, она тебя сменит, — утешила её королева. — Да я особо не страдаю, — заверила её та. — Вы оба готовы к утренникам? — она окинула взглядом племянников. — Злая Королева? Кот в сапогах? Несите сюда свои тексты, мы с вами пока ещё пару раз всё повторим. — Мой уже тут, — Шарлотта вручила тёте сценарий. — А я сейчас принесу, — Гидеон прыжками, изображая кота, отправился в детскую. — Пошли, — королева протянула руку мужу. — Может, само пройдёт? — с сомнением произнёс тот. — Пошли, — повторила она с усмешкой. — Ладно, — он не без труда поднялся на ноги.***
— Тук-тук-тук, — послышался голос Джессики из-за двери спальни. — Знаете, мне очень неловко вас беспокоить, но кто-нибудь из вас мне нужен. — Джессика, заходи, — отозвалась королева. Блондинка открыла дверь и вошла в спальню хозяев дома. Голд, одетый в серый домашний костюм, лежал на кровати, спиной к Регине, которая сидела на краю и всё ещё слегка поглаживала его поясницу. — Мне правда не хочется вас прерывать, — с поддельным смущением произнесла вошедшая, — но нам надо всё уточнить. Сегодняшний фуршет сам себя не организует. — Фуршет? — Голд перевернулся на спину и чуть приподнялся, облокачиваясь на спинку кровати. — Да, — кивнула Джессика. — Провести весь вечер на ногах, перебиваясь аперитивами и канапе? Нет, меня это не устраивает, — поморщился он. — Ой, ну мы ведь не есть собираемся, — парировала женщина. — Не это главная цель. — Не это, — согласился Голд, — но я всё равно хочу иметь возможность сесть и нормально поесть за ужином. А не топтаться весь вечер по гостиной с бутербродом в руке. — Да перестань, — улыбнулась она. — Ничего страшного, если ты один день не поужинаешь. Тебе это даже пойдёт на пользу. И всем нам пойдёт на пользу тот уровень коммуникации, который обеспечивает фуршет. — Мы можем с него начать и им закончить, — согласился он. — Закуски и аперитивы, потом ужин, потом дижестивы. — Это всё усложнит, — вздохнула Джессика. — И я уже всё заказала для фуршета. Мне придётся все сейчас перезаказывать и перестраивать в кейтеринге. — Ничего страшного, — пожал плечами Голд. — Время ещё есть. Они всё успеют. — Ладно. Спорить с тобой всё равно бесполезно, — сдалась она. — Регина, идём со мной. Надо заняться сервировкой в таком случае и понять, нужны ли нам ещё столы и посуда, чтобы сразу озадачить ресторан. — Иди, я сейчас приду, — заверила её королева. — Не грусти, — улыбнулся ей вслед Голд. — Тебе с нами трудно, конечно, но в итоге всё будет хорошо. — Да… — махнула она рукой, выходя из спальни. — Не пора ли нам взять Джессику на зарплату? — улыбнулась мужу королева, когда дверь закрылась. — Ну, даже не знаю, — задумчиво протянул он. — Учитывая, сколько пользы они с Говардом получают от этих приёмов, возможно, нам стоит, наоборот, начать брать с них плату за аренду нашей столовой и гостиной. — Как спина? — поинтересовалась она. — Отлично, — улыбнулся Голд. — Ты, как всегда, великолепна. — Хорошо, — Регина наклонилась и поцеловала его. — Ты, кстати, можешь пару часов поспать перед ужином. Во сколько ты сегодня встал, чтобы успеть на самолёт? Часов в пять? — Около того, — кивнул он. — Но я ещё не видел Кота в сапогах в действии. Пойду посмотрю пока. Да и со Злой Королевой я бы ещё разок порепетировал, — улыбнулся он. — Ну, как знаешь, — она снова поцеловала его и отправилась с столовую.***
— Вы уже все знаете, что позавчера в Калифорнии заработал рудник «Гора Соледад», — Говард Трентон стоял с бокалом вина около большого овального стола, — что является замечательной новостью не только для штата Невада, но и для меня. Не только потому, что Нью-Йоркский завод будет поставлять горнодобывающее оборудование компании «Золотая Королева», и не только потому, что мы получили выгодный контракт на поставку золота для Нью-Йоркского филиала «Дженерал электрик», но потому что всё это стало возможным благодаря моему другу, который смог, через пять лет упорного труда, запустить крупнейший золотой рудник в Неваде. И это стало огромным вкладом в экономику моего города. — Ладно, Говарду мы больше не наливаем, — тихо усмехнулся Голд. — Я сделаю вид, что я этого не слышал, — улыбнулся Трентон. — За моего хорошего друга, мистера Голда, имя которого просто не оставляло ему шансов не влиться в итоге в нашу золотую промышленность, — он поднял бокал. — Спасибо, Говард, — Голд потянулся к нему, и тут же вокруг их бокалов сомкнулось множество других. Вскоре ужин снова перешёл в фуршет с дижестивами, гости разбрелись по гостиной, собираясь в группы по интересам. Королева, которая отлучалась проведать детей, нашла мужа возле камина. Он стоял рядом с мужчиной азиатской внешности. Тот был явно напряжён, Голд же спокойно и очень тихо ему что-то говорил. — Румпель, можно тебя на секунду? — королева положила руки на плечи мужа. — Алик, извини, — улыбнулась она азиату, — я заберу его ненадолго. — Регина, ты можешь делать всё, что хочешь, — расплылся тот в ответной улыбке. — И я ещё не успел поблагодарить тебя за вечер, — он протянул ей руку и, когда она ответила на его жест, склонился и поцеловал её кисть. — Всегда приятно видеть тебя, — он посмотрел на неё снизу вверх, затем выпрямился и провёл рукой вверх по её руке, задержавшись около плеча. — Сделаешь так ещё раз и лишишься руки, — всё так же спокойно заметил Голд, не без удовольствия наблюдая, как тот поспешно убирает руку с плеча королевы. — Да ладно тебе, — снова улыбнулся тот, — я же не имел в виду ничего такого. — Это ты будешь рассказывать другим мужьям других женщин, — он приобнял жену, отводя её в сторону. — Сейчас продолжим, — кивнул он собеседнику. — И что это было? — шёпотом спросила Регина, когда они отошли. — Алик — мусульманин, — пояснил Голд. — У них довольно сложные взаимоотношения с женщинами. В его родной стране, если бы он дотронулся до чужой жены, он лишился бы не только руки. Так что ему нравится поддевать знакомых здесь, где он чувствует полную свободу. Это такой способ незаметно нахамить и почувствовать себя увереннее в дальнейшем диалоге. — И что у вас за диалог, что ему нужно почувствовать себя увереннее? — уточнила королева. — Неважно, — покачал головой её муж. — Что ты хотела? — Я пойду укладывать Рейчел, — ответила она. — Миссис Севидж с ней не справляется, потому что без груди она не засыпает. И останусь спать с ней. Без меня она всё равно спать не будет. — Давай, — Голд прислонил её к себе и поцеловал в висок. — Надеюсь, я тоже скоро приду. — Ну, на всякий случай: спокойной ночи, — улыбнулась королева. — Спокойной ночи, — он снова поцеловал её и направился обратно, к своему собеседнику. — Знаешь, я думаю, лучше нам продолжить в другом месте, — обратился он к мужчине. — Не здесь. У меня в кабинете. Тот молча кивнул и пошёл вслед за хозяином дома. — Ну, и что ты мне скажешь тут нового, чего я ещё не слышал в гостиной? — азиат присел за стол напротив Голда. — Алик, давай без дураков, — он плеснул себе немного виски. — Ты знаешь, почему ты не получишь денег. — Вовсе нет, — возразил тот. — Я сделал всё, как мы договаривались. Я продавил все твои лицензии через своих друзей в Неваде. Думаешь, без меня ты бы их получил? — он внимательно посмотрел на Голда. — Думаю, что я должен был получить ещё один рудник, — спокойно ответил он. — Тот, в который я вкладывал пять лет. Вкладывал во все исследования, включая оценку воздействия на окружающую среду. ГолдБар в Робертс-Маунтинс, который, совершенно внезапно, достался на аукционе МакЮин Майнингу. После всего, что я в него вложил. — И при чём тут я? — удивился азиат. — Ну вот снова, — вздохнул Голд. — Алик, не морочь мне голову. Ты продал мои исследования и мою лицензию. Не знаю, что заставило тебя так поступить. И даже разбираться не хочу. Мы просто больше не имеем никаких совместных дел. — Вот так? — ухмыльнулся тот. — Знаешь, что я думаю? Я думаю, что ты сам продал рудник МакЮину. А теперь пытаешься одурачить меня. Весьма неплохой способ слить партнёра. Но со мной так не получится. Ты мне заплатишь всё, что должен. — Алик, не выставляй меня дураком, — поморщился его собеседник. — Девяносто семь километров открытой добычи, две тонны золота в год как минимум на восемь лет. За сколько, по-твоему, я мог бы продать всё это МакЮину, чтобы не остаться внакладе? — Ну, уж это я не знаю, как вы договорились! — вспыхнул азиат. — Минус выплаты мне. Возможно, получилось не так уж и плохо. — Алик, я устал слушать весь этот бред, — покачал головой Голд. — Ты унижаешь себя, думая, что я поверю в твою непричастность. Я скажу так: довольствуйся тем, что просто не получишь свои деньги, но не будешь ославлен на весь город. Ты сможешь продолжить работать тут. Это мой тебе подарок за все твои услуги. — А что ты скажешь на это? — мужчина достал из-за пояса пистолет и продемонстрировал его хозяину кабинета. — Скажу, что ты меня не уважаешь, — вздохнул Голд. — Я бы никогда не позволил себе прийти в твой дом, к твоим детям с оружием за поясом. Так же, как я никогда бы не посмел дотронуться до твоей жены. Ещё скажу, — спокойно продолжил он, разглядывая ствол, — что это довольно старомодный и грубый выбор. Крупный калибр оставляет много грязи. Я бы выбрал что-нибудь более изящное и с разрывными пулями. Гораздо больше ущерба при гораздо меньшем количестве крови на полу, — он откинулся на спинку кресла и не спеша отпил глоток виски. — Вот поэтому ты мне и нравишься, — рассмеялся азиат, убирая пистолет. — У тебя есть выдержка. — В отличие от тебя, — кивнул его собеседник. — Ты знаешь, что я знаю, Алик. — Но это не так! — возразил тот. — Ты знаешь, что этого не скрыть, — продолжил Голд. — МакЮин Майнинг не перекупил бы мой рудник без твоего участия. И теперь ты пытаешься блефовать. Видимо, у тебя это часто срабатывало, ещё с тех времён, когда ты был обычным каталой. Но я блеф вижу за версту. Я вырос среди таких, как ты, меня ты не впечатляешь. — Что ты можешь знать, о таких, как я? — усмехнулся мужчина. — Ты вырос где? В каком-нибудь ужасающем Бронксе? Или в захолустном Нью-Джерси? — Я вырос в таком месте, которое ты и вообразить не сможешь, — спокойно ответил тот. — И, пожалуйста, избавь меня от очередной истории из детства. У тебя были родители, братья, сёстры. А тот «захолустный аул» — произнёс он, передразнивая, — в котором ты вырос, — просто райское место по сравнению с нашей деревушкой. У твоего отца была работа, твоя мать заботилась о вас, у тебя каждый день был завтрак, обед и ужин, пусть и самый простой, тёплая постель. Ты ходил в школу, учился в институте. В том месте, где я рос, о таком и не слыхивали. Моя мать бросила меня, едва успев родить. Мой отец не был готов растить ребёнка в одиночку. Собственно, он вообще не был готов растить ребёнка. К тому же он тосковал по маме. Так что он довольно быстро начал пить, чем дальше, тем больше. Работы у него никогда не было. Он был каталой. Хотя и совсем не таким удачливым, как ты, например. Ты нажил состояние в казино и на казино, перебрался в Америку, неплохо тут устроился. У нас всё было куда более печально. Деревушка была крошечная: никаких производств, никаких увеселительных заведений. В единственной таверне, где отец каждый вечер пытался разжиться деньгами, его уже все знали. Так что чаще всего его в итоге били и выставляли на улицу. Иногда ему везло: в таверне оказывались проезжие торговцы. Тогда ему удавалось нажить немного денег. Впрочем, практически все их он оставлял там же, в таверне. Так что позволить себе есть три раза в день мы не могли. Наша бакалейщица жалела его, и ещё больше — меня, поэтому обычно давала отцу в долг немного хлеба и яиц. Утром он жарил мне кусок этого хлеба с яйцом, и это был самый лучший момент дня. Папа был ещё трезвым, весёлым и полным надежд на вечер, у меня была горячая еда, и жизнь была прекрасна. Знаешь, я до сих пор так завтракаю. Удивительным образом это даёт мне то детское ощущение радости нового дня. К середине дня отец уже набирался, и мы оба оказывались в таверне, где он со своими приятелями, такими же шулерами, строил планы и снова пил. А я сидел, забившись в угол, наблюдал за отцом и его дружками и ждал, когда мы пойдём домой. Сидел я там обычно до глубокой ночи. Иногда кто-нибудь из посетителей замечал меня и даже покупал мне тарелку супа. Но чаще — нет. Ночью, когда мы возвращались домой, где почти всегда было холодно, потому что сил на то, чтобы растопить печь, у отца уже не оставалось, я ещё долго не мог уснуть от холода и голода. А на следующий день всё повторялось. Когда и отец меня бросил, моя жизнь, откровенно говоря, существенно улучшилась, несмотря на то, что женщины, которые меня растили, тоже были откровенно бедны и могли научить меня только одному: прясть. А теперь оглянись по сторонам и подумай, как я сюда попал, и хочешь ли ты со мной ссориться. Не нервничай, мы придумаем способ, как тебе рассчитаться за свой промах и остаться моим другом. Думаю, я его даже уже придумал. Идём, я познакомлю тебя кое с кем, кому ты сможешь оказать несколько услуг для меня, — он встал из-за стола и протянул руку к собеседнику. — Пистолет, — кивнул он. Тот молча протянул ему ствол. — Я верну его тебе завтра, — уточнил Голд, убирая оружие в сейф, — когда ты будешь не здесь. — Румпель, клянусь тебе, это не я! — с жаром повторил азиат. — Ну, мы посмотрим, — кивнул хозяин дома. — Время всё расставляет по своим местам. Если это и правда не ты, во что я лично не верю, это постепенно выяснится.***
Шторы не были задёрнуты, и в спальню проникало немного света от уличных фонарей. В этом неярком свете, тем не менее, легко можно было увидеть Регину и спящую рядом с ней Рейчел. Из чуть приоткрытого окна пахло дождём, который негромко барабанил по наличнику. Войдя в спальню, Голд некоторое время смотрел на жену и дочку. Немного постояв так, он неспешно разделся, лёг рядом с королевой и осторожно обнял её, стараясь не разбудить. — Ну наконец-то, — Регина устроилась у него в руках. — Я думал, ты спишь, — улыбнулся Голд, крепче прижимая её к себе. — Сплю, — кивнула королева, — и жду тебя, — она потёрлась об него бёдрами. — Не сейчас, — он удержал её бедро, прижимая её к матрасу. — Я соскучилась, — она повернулась к мужу и обняла его за шею. — Я не видела тебя почти неделю. И сегодня прождала весь день и весь этот бесконечный ужин. Ждать ещё дольше я не могу. — Регина, я правда устал, — он погладил её по спине. — И, к слову об ужине, после всего съеденного и выпитого мне совсем не хочется двигаться, честно. — Не двигайся, — согласилась королева, мягко переворачивая его на спину и усаживаясь верхом. — Серьёзно, — вздохнул её муж, — я уже засыпаю. — Спи, — усмехнулась Регина. — Я тебе потом расскажу, как всё прошло. Поцеловав его, она нырнула под одеяло, и уже через пару секунд он почувствовал сначала кончик её языка и тёплое дыхание, а затем и её губы, смыкающиеся вокруг него. — Перестань, — закрывая глаза, улыбнулся Голд, — из этого ничего не выйдет. Проигнорировав это утверждение, королева ритмично заскользила губами вверх-вниз по его члену, чуть задерживаясь в самом верху, дразня его лёгкими прикосновениями языка. То наращивая темп, то вдруг замедляясь, то усиливая нажим, то согревая его лишь своим дыханием, почти не касаясь губами, одновременно массируя его бёдра, то и дело соскальзывая пальцами в промежность. — Милая, — рассеянно пробормотал он, запуская пальцы в её волосы, чувствуя сквозь подступившую уже сонливость нарастающее возбуждение. Несколько минут спустя он опустил руку на её плечо и потянул жену вверх, к себе. Регина снова с готовностью уселась на него верхом, и он со стоном сжал её бёдра, ощутив её тепло и влагу. Королева вжалась в него, замерев на пару секунд. Затем, всё ещё прижимая его к матрасу, начала медленно чертить восьмёрку бёдрами, не поднимаясь ни на миллиметр. — Регина, — со стоном выдохнул Голд, чуть приподнимая её, — ну же… Ну что ты делаешь?.. — Не торопись, — королева склонилась к мужу и медленно поцеловала его, продолжив рисовать восьмёрку, заставляя его ерзать от нетерпения под ней. Проведя так ещё пару бесконечных минут, она наконец чуть качнула бёдрами вверх и тут же резко опустилась. Чуть помедлила и начала двигаться, очень медленно поднимаясь вверх и снова обрушиваясь вниз, одновременно чуть массируя его соски, наблюдая за лицом мужа, и лишь когда тот начал облизывать пересыхающие губы, ускорила темп, закрыв глаза и отдавшись во власть ритма. Чувствуя, что оба они уже близки к финалу, она снова зависла, на этот раз наверху, ритмично сжимая уздечку. — Боже, Регина, — с трудом проговорил Голд, снова почти до боли сжимая её бёдра. Из почти уже наступившей нирваны его выдернуло непонятное сначала движение рядом. Спящая неподалёку малышка заворочалась и захныкала. И в тот же момент королева соскользнула с мужа и легла на бок, лицом к девочке. — Тшш, всё хорошо, — она подтянула дочку к себе и приложила её к груди. Голд со вздохом повернулся к жене, обняв её за талию. Убедившись, что девочка хорошо захватила сосок, королева качнула бёдрами навстречу мужу. Поколебавшись несколько секунд, тот всё же снова вошёл в неё, придерживая за бедро. Сначала очень плавно и осторожно, но, быстро потеряв контроль, сорвался в прежний темп, утыкаясь носом в шею Регины, которую чуть прикусил, изливаясь в жену и пытаясь сдержать стон. — Как же я по тебе соскучился, — выдохнул он ей в затылок, зарываясь носом в густые каштановые волосы. — Спокойной ночи, — не оборачиваясь улыбнулась Регина.