Орден Феникса меняет историю

       — Твоя очередь Кингсли. — сказал Грюм передавая книгу аврору.        — С удовольствием почитаю. — кивнул чернокожий волшебник. Глава 12. Патронус. Конечно, Гермиона хотела как лучше, но Гарри все равно злился. Каких–то несколько часов он держал в руках самую лучшую в мире метлу, а теперь даже не знал, увидит ли еще когда-нибудь свою «Молнию». И все из–за Гермионы.        — Конечно! — фыркнула Грейнджер. Гермиона не сомневалась, что поступила правильно, и перестала бывать в общей гостиной.        — Почему? — удивилась Флер. — ты же всё сделала правильно.        — Из-за этих идиотов. — махнула рукой Гермиона.        — Извини. — буркнули вдвоем Гарри и Рон. — мы тогда были глупыми.        — Это мягко сказано. — фыркнула Джинни. Вечером перед началом нового семестра к Гарри подошел Вуд. — Как прошло Рождество? — поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, тихо продолжил: — Я тут на каникулах кое о чем размышлял… Ну, о том, что случилось во время последнего матча. Дементоры ведь могут снова явиться на матч… Я хочу сказать… Мы не можем позволить тебе… — Вуд смутился и замолчал.        — Да ладно?! — воскликнули близнецы. — Это точно наш Вуд? Может его подменили?        — Есть же у него задатки мозга. — хмыкнул Снейп. — Я тоже об этом думал, — быстро произнес Гарри. — Профессор Люпин сказал, что научит меня противостоять дементорам, после Рождества у него будет время. Начнем заниматься на этой неделе.        — Очень хочется прочесть про эти занятия. — кивнула Амелия.        — Это будет в книге. — обрадовал женщину Регулус. — Прекрасно! — просиял Вуд — Тогда другое дело… Я не хочу терять такого ловца, как ты, Гарри. А ты заказал новую метлу? — Нет, — качнул головой Гарри. — Нет?! — недоуменно переспросил капитан. — Пора бы уже заказать! В матче против Когтеврана на «Комете» и делать нечего!        — На Комете вообще делать нечего.- заметил Джеймс. — Ему подарили на Рождество «Молнию», — сообщил сидящий рядом Рон. — «Молнию»? — Вуд изменился в лице. — Не может быть! Нет, ты серьезно? Настоящую… настоящую «Молнию»? — Не радуйся, Оливер, — мрачно произнес Гарри. — У меня ее больше нет. Забрали проверить, не заколдована ли она. И он объяснил Оливеру, что произошло в рождественский вечер. — Заколдована? — с недоверием переспросил Вуд. — Но кто мог ее заколдовать? — Сириус Блэк, — вздохнул Гарри. — Говорят, он охотится за мной. И МакГонагалл решила, что это он прислал метлу. Вуда, кажется, не очень взволновало известие, что за его ловцом охотится знаменитый убийца. — Но Блэк не смог бы купить «Молнию»! — выпалил он. — Он ото всех скрывается! Вся страна его ищет! Он что, просто так зашел в магазин товаров для квиддича и купил метлу?        — Не, я пошел другим путем. — сказал Сириус двум мародерам. На следующий день начались занятия, первый был урок Хагрида. Гарри и его однокурсникам совсем не хотелось дрожать под открытым небом два часа в холодное январское утро. Но урок оказался на удивление веселым. Хагрид–таки придумал, чем развлечь класс, принес целую кучу саламандр и разжег костер. Ребята весь урок подбрасывали в пламя сухие ветки и листья, а огнелюбивые ящерицы, извиваясь, сновали среди раскалившихся добела поленьев.        — Отличный урок. — кивнула Нарцисса отпив любимого кофе с молоком, приготовленного заботливым Кикимером.        — Очень интересный и неординарный урок. — согласилась Лили. — Хагрид молодец. А вот защиты от темных искусств Гарри ждал с нетерпением, особенно после разговора с Вудом. Ему хотелось как можно быстрее приступить к дополнительным занятиям с Люпином.        — Интрига, интрига, интрига. — захлопал в ладоши Сириус. — Да, да, — кивнул профессор, когда в конце урока Гарри напомнил ему о его обещании. — Дай подумать… Как насчет четверга? Скажем, в восемь часов вечера? Думаю, кабинет истории магии нам подойдет, он достаточно просторный. Надо хорошенько обмозговать, как будем практиковаться… ведь настоящего дементора в замок не приведешь…        — И нечего им там делать! — заявили Джеймс и Лили. За спинами у них раздалось громкое насмешливое хмыканье. Друзья обернулись. У ног рыцаря в латах сидела Гермиона и пыталась втиснуть в сумку учебники, которых было так много, что сумка не закрывалась. — Что это ты хмыкаешь? — обиделся Рон. — Ничего я не хмыкаю, — с важным видом ответила Гермиона, закидывая сумку на плечо. — Я слышал, — настаивал Рон. — Мне интересно, что происходит с Люпином, а ты тут хмыкаешь… — А разве это не ясно? — На лице Гермионы было написано такое превосходство, что Рон буквально взбесился. — Не хочешь говорить, не надо! Просить не будем! — Ну и прекрасно! — И Гермиона, пройдя мимо них, с надменным видом удалилась по коридору. — Ничего она не знает, — Рон бросил ей вслед презрительный взгляд. — Просто вид делает.        — Ох Рон, Давно уже тебе следовало понять, что Гермиона никогда не делает вид, она на самом деле знает. — укорили брата близнецы. В четверг ровно в восемь вечера Гарри вышел из башни Гриффиндора и направился в кабинет истории магии. Там было темно и пусто, он достал палочку и зажег лампы. Через пять минут в кабинет вошел профессор Люпин и водрузил на стол профессора Бинса большой ящик. — Что это? — спросил Гарри. — Еще один боггарт, — пояснил Люпин, снимая мантию.        — Отличное пособие. — похвалил Ремуса Дамблдор. — когда-то я сам на нем тренировался.        — Вы тоже боитесь дементоров, сэр? — поинтересовалась Джинни.        — Было дело. — туманно отозвался директор.  — Заменит нам дементора. Увидит тебя и сразу превратится в монстра, так что мы сможем на нем практиковаться. А в перерывах между занятиями боггарт будет жить в моем кабинете; у меня там есть один шкаф, который придется ему по вкусу. Жаловаться не будет.        — Наконец то! Наш Рем шутит! Я уж думал, что тебя подменили. — ткнул друга в плечо Джеймс. — Хорошо, — кивнул Гарри и, пытаясь скрыть волнение, изобразил, что очень обрадовался найденной замене.        — Волнение, это нормально. — успокоила мальчика Молли. — Итак… — Профессор Люпин вытащил свою волшебную палочку, жестом показав Гарри, чтобы он сделал то же самое. — Заклинание, которому я собираюсь тебя научить, Гарри, — это магия высшей категории, которую не изучают в школе. Оно называется заклинание Патронуса.        — А где изучают патронуса? — с любопытством спросила Гермиона.        — На учебе в аврорате, и на курсах целителей. На ЖАБА по Защите. — ответил Люпин. — А как оно действует? — занервничал Гарри. — Если все сделать правильно, заклинание вызовет Патронуса, — пояснил Люпин. — Патронус — что–то вроде покровителя, будет тебе щитом против дементора. В общем, антидементор. Гарри вдруг ясно представил себе, как он съежился за гигантской фигурой Хагрида, сжимающего в руке огромную дубину. Волшебники рассмеялись, представив себе эту картину. — Патронус — это вид положительной силы, воплощение всего, что дементоры пожирают — надежду, счастье, стремление выжить. Но в отличие от человека, Патронус не знает, что такое отчаяние, и поэтому дементор не в состоянии причинить ему вреда, — продолжил профессор Люпин. — Однако я должен предупредить, что заклинание может оказаться для тебя слишком сложным Оно бывает не по силам даже опытным волшебникам. — А на что похож Патронус? — полюбопытствовал Гарри. — У каждого волшебника получается свой Патронус, — ответил Люпин. — А как вы его вызываете? — Надо сосредоточиться на одном–единственном, самом счастливом воспоминании и произнести магические слова, — объяснил профессор.        — Только это должно быть не просто счастливое воспоминание, а самое самое счастливое. — сказал Дамблдор. Гарри, погрузившись в себя, начал искать в памяти счастливое воспоминание. Разумеется, семейство Дурслей не подарило ему ни одной счастливой минуты. А что было самое приятное в Хогвартсе? Ну, конечно, первый полет на метле!        — Что? Это конечно круто, но до счастливого воспоминания не дотягивает. Лучше всего вспоминать счастливые испытываемые тобой эмоции. Такие как любовь, дружба. — объяснила Амелия.        — Ты такая умная! — восхитился Сириус и сотворив букет цветов послал его Боунс. Та покраснела и улыбнулась. — Есть, — произнес он, стараясь как можно острее пережить заново то фантастическое ощущение. — А теперь слова… — Люпин прокашлялся. — Экспекто патронум! — Экспекто патронум, — чуть не задыхаясь, проговорил Гарри. — Экспекто патронум.  — Ты хорошо сосредоточился на счастливом воспоминании? — спросил Люпин. — Д–да… — Гарри как можно быстрее вернулся мыслями к первому полету на метле. — Экспекто патроно… нет, патронум… извините… экспекто патронум, экспекто патронум. Внезапно из волшебной палочки вырвалось что–то похожее на струю серебристого газа. — Вы видели? — обрадовался Гарри. — Видели? У меня получилось!        — Здорово! — воскликнула Тонкс. — Очень хорошо, — улыбнулся Люпин. — Ну что ж, ты готов опробовать заклинание на дементоре? — Да, — ответил Гарри, стиснув в руке волшебную палочку. Он вышел на середину кабинета и попытался сосредоточиться на полете, но что–то мешало ему… В любой миг он может снова услышать мамин голос… Нельзя об этом думать, иначе он услышит ее, а он не хочет этого… Или все же хочет?        — Хочешь, но не последние слова ее жизни. — грустно вздохнула Гермиона. Люпин взялся за крышку ящика и рывком поднял ее. Из ящика медленно поднялся дементор, его закрытое капюшоном лицо повернуто к Гарри, а блестящая чешуйчатая рука крепко вцепилась в мантию. Лампы замигали и погасли. Дементор, хрипло дыша, медленно поплыл к нему И на Гарри накатилась волна ледяного холода… — Экспекто патронум! — завопил он. — Экспекто патронум! Экспекто.        — От громкости вашего голоса не зависит сила заклинания, Поттер! — фыркнул Снейп.        — Вас забыл спросить. — прошептал Гарри сжав руки в кулаки. Но и кабинет, и дементор уже растворялись в знакомом густом белом тумане. В голове эхом отдавались крики матери, и звучали они куда громче, чем раньше. «Только не Гарри! Только не Гарри! Пожалуйста, я сделаю все, что угодно…» «Отойди… Отойди, девчонка…»  Все присутствующие опять побледнели. — Гарри! — позвал откуда–то голос. Гарри вернулся в реальность. Он лежал на полу ничком. В комнате горел свет. И ему даже не надо было спрашивать о том, что случилось. — Извините, — прошептал он, садясь.        — Ты не должен извиняться за это Гарри. — сказал Ремус. — чувств не надо стыдиться. — Как ты себя чувствуешь? — встревожено спросил Люпин. — Ничего… — ответил Гарри. Ухватившись за ближайший стол, кое–как встал на ноги и прислонился к нему. — Съешь. — Люпин протянул ему шоколадную «лягушку». — Надо съесть перед следующей попыткой.        — Рем, а Рем, у тебя до сих пор во всех карманах шоколадки? — подколол друга Сириус.        — Да, и что?        — Хоть что-то не меняется! Я знал, что с первого раза не получится. Более того, я был бы крайне удивлен, если бы получилось. — Хуже, чем тогда, — проговорил Гарри, откусывая у «лягушки» голову. — В тот раз ее голос был громче. И еще голос Волан–де–Морта… Лицо Люпина заметно побледнело. — Гарри, если ты не хочешь продолжать… — Хочу! — отчаянно крикнул Гарри, отправляя в рот остатки «лягушки». — Я должен! Вдруг дементоры явятся на следующий матч с Когтевраном? Нельзя, чтобы я снова упал с метлы. Проиграем мы этот матч, не видать нам Кубка по квиддичу!        — Отличный стимул. — рассмеялся Чарли. — Ладно… — понимающе произнес Люпин. — Тогда тебе, наверное, лучше выбрать другое счастливое воспоминание… Похоже, что первое оказалось недостаточно сильным…        — Если бы я знал, о чем было первое воспоминание, я бы сразу сказал тебе придумать другое. Гарри задумался и решил, что, наверное, самое счастливое воспоминание о том, как в конце прошлого года он получил двести очков и благодаря ему Гриффиндор занял первое место в соревновании между факультетами.        — Снова не то. — покачала головой Амелия. Он снова стиснул палочку и вернулся на середину кабинета. — Готов? — спросил Люпин, опуская руки на крышку ящика. — Готов, — ответил Гарри, изо всех сил пытаясь заполнить голову счастливыми воспоминаниями о победе Гриффиндора, а не мрачными мыслями о том, что случится, когда ящик откроется. — Начали! — выкрикнул Люпин, откидывая крышку. В комнате снова воцарились темнота и ледяной холод. Дементор поплыл на Гарри, хрипло дыша и протягивая к нему свою гниющую руку… — Экспекто патронум! — закричал Гарри. — Экспекто патронум! Экспекто пат… Перед глазами вновь появился густой белый туман… вокруг него двигались большие размытые тени… а затем появился новый голос, голос мужчины, в котором отчетливо слышалась паника. «Лили, хватай Гарри и беги! Это он! Беги! Быстрее! Я задержу его…» Гарри слышал, как кто–то выбегает из комнаты, как громко распахивается дверь, как раздается высокий визгливый хохот…        — Я так и знал, что ты пытался задержать его. — прошептал бледный как мел Сириус. — так и знал… Лили всхлипнула прижавшись к мужу и сыну. Эти воспоминания были самыми ужасными в ее жизни. и она и Джеймс были благодарны судьбе или Вечной, не важно кому, за то, что им дан шанс всё исправить. Меда призвала с кухни чай и предусмотрительно добавив в кружки каждого капельку успокоительного, отправила их в руки присутствующих. — Гарри! Гарри! Очнись… Гарри открыл глаза и понял, что Люпин с силой бьет его по щекам. На этот раз ему понадобилась целая минута, чтобы сообразить, почему он лежит на пыльном полу. — Я слышал голос папы, — пробормотал Гарри. — Я в первый раз его услышал… Он пытался задержать Волан–де–Морта, он хотел выиграть время… дать маме возможность скрыться…        — Почему Вы этого не сделали? — тихо спросила Леа.        — Лорд поставил антиаппарационный барьер. — объяснила бывшая Эванс. — да и Гарри тогда был только год с небольшим, с такими маленькими детьми нельзя трансгрессировать — организм может не выдержать. Я потеряла мужа и не хотела потерять еще и сына. — Ты слышал Джеймса? — странным голосом спросил Люпин. — Да… — Гарри, утерев лицо, поднял голову. — А почему… разве вы знали моего папу? — Я… Да, я его знал, — ответил Люпин. — Мы были друзьями, когда учились в Хогвартсе.        — Лучшими друзьями. — поправил друга Джим, все еще обнимая жену. Послушай, Гарри, наверное, на сегодня хватит. Заклинание крайне сложное… Напрасно я предложил тебе… — Нет! — воскликнул Гарри, вставая на ноги. — Я попробую еще раз! Наверное, я думаю о не слишком счастливых вещах, все дело именно в этом… Подождите… Он снова погрузился в мысли. Ему нужно было по–настоящему счастливое воспоминание… Такое, которое могло бы превратиться в сильного Патронуса… Гарри вдруг замер, а потом поднял голову и поглядел на Люпина. Он нашел то, что искал, — день, когда он узнал, что он волшебник и что он уедет от Дурслей в Хогвартс!        — В твоем случае это может сработать. — кивнул Регулус, сидящий рядом с Кингсли и показывающий, что читать. Если это нельзя было назвать счастливым воспоминанием, тогда в его жизни вообще не было счастливых минут…        — Дурацкие Дурсли. — пробубнили дети. Гарри, собрав все силы, сосредоточился на своих чувствах, когда он понял, что покинет дом на Тисовой улице, и снова вышел на середину кабинета. — Готов? — спросил Люпин. Судя по его виду, он уже жалел о том, что разрешил Гарри сделать еще одну попытку. — Сосредоточился? Ну что ж, начали! Он в третий раз поднял крышку, и из ящика поднялся дементор — комната наполнилась темнотой и холодом, и… — ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! — завопил Гарри. — ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ! В его голове снова раздались крики, только сейчас они звучали так, словно доносились из плохо настроенного приемника. Они становились то тише, то громче, то снова тише, но Гарри по–прежнему отчетливо видел перед собой дементора. Фигура в капюшоне замерла… и вдруг из палочки Гарри вырвалась огромная серебристая тень и зависла между ним и дементором…        — Да!!! — воскликнул Сириус вскочив на ноги и закружив Амелию в танце. — выкуси дементор! Это мой крестник!        — Сириус! — взмолилась Ами. — поставь меня на место!        — А, что? Прости, прости, я просто…        — Кобель. — подсказали Джеймс и Ремус.        — Заткнитесь. — бросил Бродяга сев на свое место. . Он чувствовал себя так, словно только что пробежал несколько километров. Скосив глаза, он наблюдал, как профессор Люпин наставил свою палочку на боггарта, как тот (как всегда, при виде Люпина) превратился в серебристый шар и как профессор загнал боггарта обратно в ящик. — Великолепно! — произнес Люпин, подходя к Гарри. — Просто великолепно, Гарри! Вот это начало!        — Действительно. Не у каждого с первого раза так получается. — заметила Августа. — Может, попробуем еще? — переведя дыхание, спросил Гарри. — Всего один раз? — Нет, — твердо ответил Люпин. — На этот вечер с тебя хватит. Вот, держи… Люпин протянул Гарри большую плитку самого лучшего шоколада. — Съешь его весь, иначе мадам Помфри меня убьет, — улыбнулся он.        — Не убьет, но нудную лекцию прочтет.  — Ну что, встречаемся через неделю в это же время? — Хорошо, — кивнул Гарри и развернул плитку. Он ел шоколад и наблюдал, как Люпин гасит лампы, которые после исчезновения дементора снова вспыхнули. И вдруг ему в голову пришла мысль, которую он просто не мог удержать в себе. — Профессор Люпин, — позвал он. — Если вы знали моего отца, вы должны были знать и Сириуса Блэка. Люпин тут же обернулся. — Почему ты так думаешь? — резко спросил он. — Ну… просто… — растерялся Гарри, удивленный реакцией профессора. — Просто я знаю, что они дружили, когда учились в школе… Выражение лица Люпина смягчилось. — Да, я его знал, — коротко ответил он. — Точнее, думал, что знаю.        — Прости Сириус. Я тогда не сомневался в твоей виновности.        — Да что уж там. Я сам не сомневался в своей виновности. Но уже через минуту мысли Гарри переключились на его родителей. С одной стороны, слышать их предсмертные крики было ужасно, но с другой стороны, это были голоса его родителей, которых он никогда не слышал. Точнее, слышал, но не помнил этого, потому что тогда он был грудным ребенком. Но он знал: если в нем будет жить пусть даже небольшое желание услышать их снова, ему никогда не удастся победить дементоров… — Они умерли, — твердо произнес он, обращаясь к самому себе. — Они умерли, и даже если ты будешь слушать их голоса, это не вернет их к жизни. Пойми это наконец, если хочешь выиграть Кубок школы по квиддичу. Все вздохнули, но ничего не сказали, и Гарри им был за это благодарен. Эти люди, пусть и за короткий срок, стали для него самыми близкими на всем свете. . Через неделю после начала семестра состоялся первый матч. Слизерин встречался с Когтевраном и выиграл с небольшим перевесом. По мнению Вуда, этот результат вполне устраивал гриффиндорцев. Теперь, победи они когтевранцев, второе место им обеспечено.        — А там уже и победа над слизерином…        — И первое место! — как всегда заканчивая друг за другом сказали близнецы. Вуд довел количество тренировок до пяти в неделю. Для Гарри это значило, что на домашние задания у него остается всего один вечер, ведь по четвергам Люпин учил его вызывать Патронуса, и это было куда труднее тренировок. Но все равно он не уставал так, как Гермиона. Она столько всего на себя нагрузила, что, похоже, нервы ее стали сдавать. Каждый вечер она сидела в углу Общей гостиной, разложив на нескольких столах учебники, карты с колонками цифр, рунические справочники, схемы, иллюстрирующие способность маглов поднимать тяжести, кипы исписанных пергаментных свитков. Она ни с кем не разговаривала и довольно грубо пресекала все попытки оторвать ее от работы.        — Это тебя до добра не доведет. По себе знаю. Может быть и нервный срыв и истощение. И это только цветочки. — сообщила девушке леди Поттер. — Как она все это совмещает? — однажды вечером спросил Рон Гарри, который корпел над скучнейшим сочинением для профессора Снегга о ядах, не оставляющих следа. Гарри оторвался от своего пергамента. Гермиону почти не было видно за горой наваленных друг на друга книг.  — Что совмещает?  — Уроки. Она учит сразу столько предметов! — сказал Рон. — Я сам слышал, как она сегодня утром обсуждала с профессором Вектор, ну, с той, которая преподает нумерологию, вчерашний урок. Но Гермиона не могла на нем быть, она ведь была с нами на уходе за магическими существами! А Эрни МакМиллан сказал, что она никогда не пропускает и изучение маглов, хотя половина этих уроков совпадает с прорицанием. Но и прорицание она посещает без пропусков!        — Но это невозможно. — произнес Драко. — как ты это делала?        — Конец книги. — улыбнулась шатенка. . А минуту спустя его опять прервали, на этот раз Вуд.  — Плохие новости, Гарри. Я только что говорил с профессором МакГонагалл о твоей «Молнии». Она очень на меня рассердилась. Сказала, что у меня перевернута вверх ногами система ценностей. Она думает, что меня больше волнует Кубок, чем твое здоровье. А я всего–то и сказал: «Подумаешь, сбросит! Главное — схватить снитч». — Вуд удивленно покачал головой.        — Вот теперь мы узнаем нашего Олли. — рассмеялись Дред и Фордж.  — Ты не представляешь, как она на меня накинулась. Как будто я сказал что–то ужасное. Я спросил, сколько еще они будут эту «Молнию» изучать… — Вуд сдвинул брови и продолжал, передразнивая суровый голос профессора: — «Столько, сколько потребуется». Вот и весь ответ… По-моему, Гарри, пора тебе заказывать метлу. На последней странице «Выбери себе метлу» есть купон заказа. Хорошо бы ты заказал «Нимбус–2001», как у Малфоя. — Я никогда ничего не буду покупать, как у Малфоя, — категорически заявил Гарри.        — И правильно. Все равно Молния будет у тебя! * * * Матч с Когтевраном приближался, давно пора было заказать метлу, но Гарри все надеялся, что получит обратно свою бесценную «Молнию». После каждого урока трансфигурации он спрашивал профессора МакГонагалл, готова ли метла. Рон, волнуясь, стоял рядом, а Гермиона, отвернувшись, стремительно проходила мимо.  — Нет, Поттер, не готова, — сказала МакГонагалл после двадцатого раза,        — После двадцатого?! Ну у тебя и нервы, Минерва.        — Разумеется, я же не ты, Северус. Но хуже всего было то, что занятия с Люпином проходили не так успешно, как Гарри хотелось. В конце концов, он научился при появлении дементора вызывать неотчетливую серебристую тень, но этот его Патронус все же был слабоват и не мог дементора прогнать.        — Для тринадцатилетнего юнца это уже результат! — гаркнул Грюм взяв стакан воды и опустив туда свой волшебный глаз. Все скривились от этого зрелища, но промолчали.  — Ты слишком требователен к себе, — наставительно заметил Люпин на четвертом занятии. — Для тринадцатилетнего волшебника даже призрачный Патронус — поразительное достижение. Ты ведь больше не теряешь сознания! — Я думал, Патронус может уложить дементора на лопатки или совсем прогнать. — Гарри явно упал духом.        — Патронус не боксер, что бы класть дементора на лопатки. — озорно ответил старший сын в семье Уизли.  — Более мощные Патронусы все это умеют, — подбодрил его Люпин. — Но ты действительно многого достиг за такой короткий срок. Если дементоры явятся на следующий матч, ты сумеешь сдержать их и благополучно приземлиться.  — Но вы сказали, когда их много, с ними труднее справиться. — Я совершенно в тебе уверен, — улыбнулся Люпин. — Отведай–ка этого питья, ты его заслужил. Это из «Трех метел». Ты еще не скоро сам сможешь его купить… С этими словами Люпин вынул из портфеля две бутылочки. — Сливочное пиво! — не подумав, брякнул Гарри. — Я очень его люблю.        — Не думать, это у Поттеров семейное. — фыркнул Снейп, не замечая яростных взглядов в свою сторону от представителей данной Фамилии. У Люпина удивленно поползли вверх брови.  — Рон с Гермионой приносили мне из Хогсмида, — не моргнув глазом, соврал Гарри. — Что ж, давай выпьем за победу Гриффиндора над Когтевраном! Но, конечно, мне, как учителю, не положено отдавать предпочтение какому–то факультету, — прибавил он поспешно.        — Конеееечно. — протянули мародеры. Пили лимонад молча, но у Гарри на языке вертелся один вопрос. — А что у дементора под капюшоном? — наконец не выдержал он. Профессор Люпин, оторвавшись от бутылочки, нахмурился. — Видишь ли, те немногие, кто это знает, не в состоянии поведать об этом. Дело в том, что дементоры откидывают капюшон только для того, чтобы применить свое последнее и самое страшное оружие… — Какое оружие? — Его называют Поцелуй дементора, — сказал Люпин, тяжело усмехнувшись. — Дементоры его применяют к тем, кого хотят совершенно уничтожить. Думаю, что под капюшоном у них что–то вроде рта, они прижимают челюсти ко рту жертв и высасывают из них душу. Гарри поперхнулся, напиток попал не в то горло. — Что? Это они так убивают?        — Хуже. Гораздо хуже. Мне в Мунго на практике пришлось столкнуться с одним таким бедолагой. Я потом долго не могла прийти в себя. — передернулась Лили.        — Помню, я поил тебя успокоительным и пытался уговорить бросить медицину. — кивнул Джеймс. — Нет, гораздо страшнее. Тебе известно, что без души человек может жить, пока у него работают мозг и сердце? Но он ничего больше не чувствует, ничего не помнит… И поправить это нельзя. Человек просто существует. Пустой, как выеденное яйцо. Душа навсегда покинула тело. Навсегда. — Люпин сделал еще несколько глотков. — Такая судьба ожидает и Сириуса Блэка. Об этом сегодня написано в утреннем выпуске «Пророка». Министерство дало разрешение применить Поцелуй, если они его найдут.        — Без суда и следствия. Какое у нас доброе Министерство. — Сириус с вызовом посмотрел на Фаджа. Тот сильнее сжал в руках свой котелок и побледнел. . — Он это заслужил, — тихо проговорил он. — Ты так полагаешь? — деликатно спросил Люпин. — Ты и в самом деле думаешь, что существуют люди, которые заслуживают такого наказания?        — Лейстренджи. — проговорил Невилл дрогнувшим голосом.        — Майкнер. — глухо произнес Рон.        — Хвост. — выплюнули, словно ругательство Гарри и Сириус. — Да! — с отчаянной решимостью воскликнул Гарри. — Есть ведь совсем особые преступления. Гарри ругал себя, что задал этот вопрос о капюшонах. Ответ был такой ужасный, что он не шел у него из головы. Гарри представлял себе, как дементоры высасывают из человека душу и что он при этом испытывает. Воображение разыгралось, и Гарри столкнулся со спускавшейся вниз МакГонагалл. — Надо, Поттер, смотреть, куда идете! — попеняла ему профессор. — Простите, профессор МакГонагалл… — А я искала вас в гостиной. Мы только что закончили исследование. Ну, кажется, в вашей «Молнии» нет ничего опасного. У вас, Поттер, есть где–то очень хороший друг…        — Самый лучший друг! Неотразимый, обаятельный, добрый, умный! — казалось Сириус будет вспоминать все прилагательные вечно, но его остановили тычки и смешки друзей. Гарри не поверил глазам: профессор МакГонагалл протягивала ему целехонькую «Молнию» и тепло улыбалась.  — Я… я могу взять ее? — У него даже сел голос. — Правда? — Конечно, можете, — сказала профессор МакГонагалл. Завернув за угол, он увидел бегущего навстречу Рона, который улыбался во все лицо. — Она отдала ее тебе? Вот здорово! А можно, я завтра немножко на ней полетаю? — Конечно, когда хочешь! — Наконец–то у него отлегло от сердца, весь последний месяц он места себе не находил. — Знаешь что, Рон, давай помиримся с Гермионой. Ведь она хотела как лучше…        — И всё вы мальчишки такие… мальчишки. — покачала головой Джинни. — забрали игрушку-поссоримся. Отдали-помиримся!  — Помиримся хоть сейчас. Она в гостиной, работает. Друзья свернули в коридор, ведущий в их гостиную, и увидели Невилла Долгопупса  — Ну, хватит, — сказал Рон рыцарю, поравнявшись с Невиллом.  — Я потерял бумажку с паролями, — проговорил несчастный Невилл. — Выпросил у него все пароли на эту неделю. Он ведь их то и дело меняет. И теперь не знаю, куда они делись.        — Тогда вы превзошли самого себя, мистер Лонгботтом.        — Это был не он. — «Острый кинжал», — сказал сэру Кэдогану Гарри, и тот разочарованно, с большой неохотой подвинулся в сторону и пропустил в гостиную всю компанию. Головы присутствующих тотчас обратились к ним, гостиную наполнил взволнованный шепот, все окружили Гарри, восхищенно глядя на «Молнию» и наперебой восклицая:  Наконец все более или менее угомонились и разошлись по своим местам. Гермиона единственная не подошла к ним. Она сидела, склонившись над работой, стараясь не глядеть в их сторону. Гарри с Роном остановились у ее стола, и она оторвалась от книг. — Мне вернули ее.  — Гарри улыбнулся и протянул ей метлу.  — Видишь, с ней все в порядке! — сказал Рон. — А могло быть и не в порядке! Во всяком случае, вы теперь уверены, что нет никакой опасности. — Да, конечно, — кивнул Гарри. — Пойду отнесу ее в спальню. — Я отнесу! — вызвался с энтузиазмом Рон — Мне все равно надо пойти дать лекарство Коросте.        — Лучше бы я пошел. — вздохнул Гарри. Рон с Гермионой стыдливо опустили головы, сейчас они понимали, что могли и не ссориться, а просто поговорить спокойно. — Можно, я здесь сяду, рядом с тобой? — Разумеется, — сказала Гермиона и убрала со стула целую гору пергаментных свитков. Гарри оглядел заваленный книгами и сочинениями стол. Чего только на нем не было! Длиннющее эссе по нумерологии, на котором еще не просохли чернила; еще более длинное сочинение по изучению маглов на тему «Почему простецам нужно электричество»; перевод рун, над которым Гермиона сейчас трудилась. — Как ты все это успеваешь? — спросил Гарри. — Просто я знаю цену времени, — ответила Гермиона.        - Такой завуалированный ответ. - подмигнул Гарри подруге. — А ты не могла бы все–таки уменьшить количество предметов? — сказал Гарри, видя, как Гермиона перекладывает тяжелые тома, ища словарь для перевода рун. — Конечно нет! — покачала головой Гермиона.        - Какая же ты упрямая. - покачала головой Молли. В этот самый миг на лестнице из спальни мальчиков раздался душераздирающий вопль.        - Что произошло?! Гостиная в ужасе притихла, взгляды всех устремились наверх. Тут же послышался быстрый топот шагов, становившийся все громче. И в гостиную ворвался Рон, в руках которого белела скомканная простыня. — ГЛЯДИ! — завопил он, подбегая к столу Гермионы. — Нет, ты гляди! — тряс он простыни перед ее глазами. — Рон, что случилось… — КОРОСТА! БЕДНАЯ КОРОСТА!        - Причем тут твоя крыса? - не поняла Тонкс. Гермиона, ничего не понимая, отпрянула от Рона. Гарри взглянул на одну из простыней, она была испачкана чем–то красным, очень походившим на… кровь. Гарри всего передернуло. — Это кровь! — кричал Рон в притихшей гостиной. — Короста исчезла! А знаете, что было на полу? — Н–нет, — дрожащим голосом ответила Гермиона. Рон бросил что–то на перевод рун. Гарри и Гермиона нагнулись над ним. Поверх странных имен и названий лежало несколько длинных рыжих кошачьих волосков.