Орден Феникса меняет историю

      С утра после завтрака все, как обычно, собрались в уютной гостиной дома номер двенадцать, и удивленно посматривали на постоянно зевающих Гарри, Джинни и Джеймса. Лишь одна Лили загадочно улыбалась, смотря на сонного мужа и пыталась причесать его непослушные волосы.        — Что происходит? — Поинтересовалась Молли, смотря на дочь с укором, размышляя почему она со своим парнем не спала всю ночь.        — Ничего такого, Молли, — с зевком отозвался Джеймс. — После вчерашнего разговора с нашим многоуважаемым министром, — Сохатый картинно поклонился в сторону Фаджа, — Гарри надо было выпустить пар и я предложил дуэль. Он позвал Джиневру и мы дрались до четырех утра. Кстати, хочу заметить, у твоей дочери хорошие навыки. Из нее выйдет отличный боец.       Молли кивнула и улыбнулась смотря на молодую пару, вспоминая себя и Артура в их возрасте.        — Это все конечно прекрасно, — прокомментировал Снейп, неприятно ухмыльнувшись, — но кто будет читать?        — Давай я, — Джеймс взял книгу. — Чтобы не заснуть, — он в очередной раз зевнул, — и так погрузимся в прекрасный мир Гарри Поттера.        — И ужасный, — добавил Гарри лежащий на коленях Джинни.       Джеймс показал сыну поднятый вверх большой палец и прочел.        — Глава 18. Сколько весят волшебные палочки        — Я думал нам расскажут о турнире, — недоумевал Сириус, нахмурив брови.        — Это о нем и есть, — зевнул Гарри. Проснувшись в воскресенье, Гарри не сразу осознал, что накануне произошло. В голове все перепуталось. Но сейчас он поговорит с Роном, и Рон, конечно, поверит ему. Гарри отдернул полог — постель Рона пуста. Наверное, ушел завтракать.        — Я тогда не хотел с тобой видеться, — сказал Рон печально посмотрев на друга.        — Проехали. Гарри оделся и по винтовой лестнице сбежал в гостиную. Его появление встретил гром аплодисментов. Куда деваться? Идти в Большой зал? Там гриффиндорцы обрушат шквал приветствий, как на героя. Остаться здесь? Опять пристанут братья Криви, вон уже машут. Нет, сейчас надо все обсудить с Гермионой.        — Она, надеюсь, не отвернулась от тебя? — уточнила Лили.        — Нет, мам, — сказал Гарри и тепло улыбнулся подруге. — Она не отвернулась. Да и в принципе много кто не отвернулся. Та же Джинни. Но я тогда был раздавлен поступком Рона, что все видел в мрачном свете.       Рон снова тяжело вздохнул. Ему было стыдно за себя тогдашнего. Он хотел всё изменить. И Гарри решительно двинулся к выходу, толкнул портрет, выбрался на площадку и нос к носу столкнулся с Гермионой, державшей в руке многоэтажный бутерброд, завернутый в салфетку.        — Молодчина, — похвалила девушку Молли, на что Гермиона кивнула и слегка покраснела. Спустились на первый этаж, не заглянув в Большой зал, пересекли холл, вышли наружу и быстро зашагали по лужайке в сторону озера. Корабль стоял у причала, отбрасывая на воду черную тень. Утро выдалось прохладным, они шли, жуя тосты, и Гарри без утайки поведал все Гермионе. Гермиона, к его облегчению, не усомнилась ни в едином слове.        — Просто я видела, что ты был шокирован, — объяснила девушка.        — Шокирован — это мягко сказано, — вздохнул Гарри, вспоминая тот момент и тот год. Джинни, почувствовав настроение парня, ласково погладила его по голове. — Конечно, ты тут ни при чем, — кивнула Гермиона, выслушав рассказ о сцене в комнате с камином. — Видел бы ты себя со стороны, когда Дамблдор объявил: «Гарри Поттер»! Но кто, кто же это сделал? Грюм прав, Гарри. Ученикам не под силу обмануть Кубок и переступить линию Дамблдора…        — Ну почему не под силу, — усмехнулся Сириус. — Думаю заклятие конфундус может запутать кубок. Тут уже вопрос в том хватит ли у учеников сил для этого, но, как нам говорят книги, да хватит.        — Сириус! — Воскликнула Нарцисса. — Не стоит поощрять беззаконие в школе!       Сириус лишь ещё шире улыбнулся в ответ.        — Не волнуйтесь, мэм, я найду на него управу. — Амелия строго посмотрела на мужчину. Бродяга увидев взгляд мадам Боунс сглотнул. Вот теперь ему страшно. — Ты видела Рона? — перебил ее Гарри. — Да… во… во время… завтрака, — замялась Гермиона. — Все еще думает, что это моих рук дело? — Нет… наверное, нет. Кажется, не совсем… — Как это не совсем? — Гарри, неужели тебе не ясно? — всплеснула руками Гермиона. — Он просто слегка завидует! — Завидует, — с сомнением протянул Гарри. — Чему завидовать-то? Хочет выставить себя идиотом перед всей школой? — Пойми, Гарри, — принялась терпеливо объяснять Гермиона, — ты всегда в центре внимания… Гарри хотел возразить что-то резкое, но Гермиона, не дав ему, продолжала: — Знаю, ты не виноват. Слава тебя не прельщает. Но пойми и Рона. Дома старшие братья, все они в чем-то его превосходят. Ты, его лучший друг, — знаменитость, он всегда в тени, когда вас видят вместе. Рон смирился с этим, никогда даже не заикнется. Но история с Кубком — это уж чересчур.        — Ох, Рон, — всхлипнула Молли. — Это моя вина. Я всегда восхваляла старших и ты из-за этого чувствовал себя неполноценным. Прости меня. Я вас всех люблю одинаково. И вы все по своему хороши.       Рон обнял мать, показывая, что не сердится на нее.        — Главное, что ты поняла это, — кивнула Андромеда. — Нельзя делить детей на хороших и плохих, принижать одних и восхвалять других.       Нарцисса тоже кивнула, соглашаясь с сестрой. — Да, веселого мало. — Вид у Гермионы был на редкость озабоченный. — Знаешь, что надо сделать? Немедленно, как придем в замок? — Дать Рону хорошего пинка.       Многие рассмеялись.        — Думаю, это бы меня вернуло в чувство, — почесал затылок Рон.        — Разве? Я же в тебя кинул значок. Не помогло.        — Слабовато кинул, — сказали близнецы, — надо было представить, что Рон квоффл и как отбить его!        — Какие вы добрые, — хмыкнул Рон, смотря на братьев.        — Меня больше волнует, что за значок? — Спросила Нарцисса. Драко рядом с ней опять захотелось провалиться сквозь землю.        — Скоро узнаете. Па-а-ап, — Гарри ткнул засыпающего отца в бок.        — Да читаю я, читаю. — Написать Сириусу. Обо всем. Он просил все сообщать ему, держать в курсе дела. Как видно, предвидел что-то подобное. Я захватила с собой перо и пергамент.        — А вот это правильно, — кивнула Лили. — Сириус может помочь. — Турнира не утаишь. — Гермиона говорила очень серьезно. — Турнир Трех Волшебников — знаменитое состязание. Ты тоже знаменитость. Удивлюсь, если в «Пророке» еще не вышла статья «Гарри Поттер — чемпион Хогвартса». Ты значишься в половине книг о Сам-Знаешь-Ком. Поверь, будет лучше, если Сириус все узнает от тебя самого.        — Да, я бы тогда действительно расстроился. Подумал бы, что ты мне не доверяешь и не считаешь семьей, — вздохнул Бродяга.        — Хей, я же написал. Я тебе доверяю как себе и надеюсь, что мы станем настоящей семьей.        — Станем, Сохатик, не сомневайся, — голос Блэка был тверд. Четырнадцать лет назад он бросил крестника поддавшись чувству мести, но теперь этого не будет. Он будет верным и не бросит его снова. Не в этой жизни. Он больше ни кого не бросит. Вошли в совятник, Гермиона дала Гарри кусок пергамента, перо и чернильницу и пошла ходить вдоль насестов, разглядывая почтовых сов. Гарри примостился у свободной стены и начал писать. Дорогой Сириус! Как ты просил, сообщаю тебе последние новости из Хогвартса. Ты, наверное, уже знаешь, что в этом году состоится Турнир Трех Волшебников. Так вот, в субботу вечером меня выбрали четвертым чемпионом, от Хогвартса. Понятия не имею, кто бросил в Кубок мое имя, я, конечно, не бросал. Другой чемпион от Хогвартса — Седрик Диггори из Пуффендуя. Гарри поставил точку и задумался: может, рассказать крестному о своих тревогах, поселившихся в сердце со вчерашнего вечера, но не нашел подходящих слов. И, обмакнув перо в чернила, коротко закончил: Надеюсь, у вас с Клювокрылом все в порядке? Гарри        — А о тревогах так и не рассказал, — вздохнула Джинни.        — Мне было непривычно, что обо мне кто то переживает, — сказал в свою защиту Гарри. — Но со временем я стал рассказывать всё. — Все, Гермиона, написал. — Гарри поднялся с пола и отряхнул с мантии солому. На плечо села Букля и протянула лапу. — Прости, я не могу тебя сегодня послать. Возьму одну из этих, — сказал он, оглядывая школьных сов. Букля громко ухнула и так резко взлетела с плеча, что оставила на нем царапину.        — Темпераментная птичка, — заметила Амелия.        — Это уж точно. Прав Хагрид, когда говорит, что животные совсем как люди, — улыбнулся Гарри.        — Только животные не предают, — подал голос Чарли и все Уизли вздохнули, поняв этот намек. — Сперва Рон, а теперь ты, — пробурчал Гарри. — Не моя это вина. А вы никак не можете этого понять. Поттеры обняли сына поддерживая его. На другой день начались уроки, и он не мог больше избегать учеников других факультетов. Они, как и гриффиндорцы, считали, что Гарри сам бросил в Кубок свое имя, с той только разницей, что в их глазах это не делало Гарри героем. Пуффендуйцы, обычно дружившие с Гриффиндором, теперь изменили отношение ко всему факультету. Это понятно, они считали, что Гарри покусился на славу их чемпиона Седрика Диггори. Пуффендуй не был избалован победами, а Седрик, как никто, завоевывал им награды. Однажды и вовсе обыграл Гриффиндор в квиддич.        — Это отвратительно! Куда смотрели учителя?! — Негодовала Лили. — Мой сын опять изгой как на втором курсе! Снейп посмотрел на места на которых ещё вчера сидели МакГонагалл и Дамблдор и представил себе, как первая пристыжено опускает голову, а второй тяжело вздыхает. Эта картина его немного повеселила и он едва заметно усмехнулся Даже профессор Стебль явно его сторонилась, понятное дело — глава Пуффендуя.        — Теперь понятно, — гневно воскликнула Поттер, — какая может быть надежда на учителей, если и они уподобляются детям! На первый урок защиты Малфой, как и следовало ожидать, явился с издевательской ухмылкой. — Эй, парни, смотрите, кто здесь. Сам чемпион Гриффиндора! — увидев Гарри, обратился он к верным телохранителям Крэббу и Гойлу. — Захватили блокноты? Спешите взять автограф! Ему недолго осталось быть среди нас, грешных! На Турнирах выживает — кошмар! — половина участников. Сколько надеешься протянуть, Поттер? Держу пари, десять минут первого тура — и тебе конец!        — Кстати, Малфой, ты проиграл пари. Я продержался весь турнир, — горько рассмеялся Гарри, смотря на Драко грустными глазами. Джинни погладила парня по голове, а тот уткнулся ей в волосы.       Джеймс и Лили переглянулись но расспрашивать не стали, видя состояние сына. — Вывести их на прогулку? — Он заглянул в одну из коробок. — Интересно, а на что мы нацепим ошейник? Вокруг жала? На хвостовое сопло или на присоску? — Очень просто, посредине, — показал Хагрид. — Только это… наденьте перчатки из… э-э… драконьей кожи. А ты, Гарри, поди сюда, подсобишь мне управиться вот с этой зверушкой…        — Что-то не думаю, что детям это можно доверять, — произнес Чарли. — Я бы и взрослым этих «зверушек» не доверил.        — И правильно бы сделал, — отозвался Невилл, передернувшись. Класс отправился выгуливать «зверушек». А Хагрид повернулся к Гарри. — Так, значит, ты будешь участвовать… — начал он, сдвинув лохматые брови. — Турнир Трех Волшебников… Чемпион школы… — Один из двух, — поправил его Гарри. Из-под бровей тревожно блеснули черные глаза-жуки. — Ты не знаешь, кто тебе так удружил? — Значит, ты веришь… веришь, что это не я? — В порыве благодарности Гарри чуть не бросился ему на шею. — А то как же, — кивнул Хагрид. — Ты сказал, что не ты, и я поверил. И Дамблдор тоже, и все…        — Ох, как это мило со стороны Хагрида! — Растрогалась Лили.        — Хагрид отличный друг, — кивнул Джеймс.        — Эй! А как же мы?! — Воскликнул Сириус на несколько секунд забыв, что Люпин отбыл. — Эм, Я?! — поправил он сам себя        — А что ты? — Удивился Сохатый.        — Ты больше не любишь нас с Лунатиком, — заныл Блэк. — Ты любишь Хагрида. Это же просто конец света.        — Шут, — рассмеялась Лили, смотря как Джеймс обнимает друга и уверяет, что он и отсутствующий Лунатик лучше всех Хагридов на планете. Когда всё было улажено, счастливый Сохатый продолжил читать. — Похоже, прогулка им по душе, — довольно улыбнулся Хагрид. Это он о соплохвостах, понял Гарри. Ученики были явно не в восторге. То и дело из сопел вырывался огонь, толкая переросшего скорпиона вперед, и сопровождающих волокло по земле метра три. Несчастные пытались подняться на ноги, но это им почти не удавалось. Амелия грозно нахмурилась что-то записав в свой блокнот. — Ох, уж не знаю… — Хагрид вдруг тяжело вздохнул и с беспокойством взглянул на Гарри. — Ты — участник Турнира… Вечно с тобой что-нибудь стрясется… Гарри промолчал. Да, с ним вечно что-то случается. Вот и Гермиона сказала примерно то же во время прогулки вокруг озера. Именно из-за этого, считает она, Рон и перестал с ним разговаривать. Рон вздохнул, в очередной раз уставившись в пол. Уши его предательски заалели, выдавая состояние парня. Гермиона улыбнувшись приобняла его. Он понимает пуффендуйцев, как это ни обидно. Они ведь болеют за своего чемпиона. От слизеринцев ничего, кроме злобных выходок, он и не ждал. Они его терпеть не могут. Именно благодаря Гарри Гриффиндор обыгрывал их в квиддич и занимал первое место в межфакультетских соревнованиях. Но Когтевранцы — они-то могли бы болеть и за Седрика, и за него. Но нет. По-видимому, большинство считает, что он хотел обманным путем стяжать себе еще большую славу.        — Ужасно, — покачала головой Нарцисса.        — А потом мы удивляемся, почему дети вырастают и появляются всякие темные лорды, — согласилась Андромеда тепло улыбнувшись младшей сестре. Ответа от Сириуса не было.        — Тебя же не схватили?! — Джеймс посмотрел на друга.        — Нет, я просто был очень далеко. Предсказания профессора Трелони с каждым днем становились все более зловещими. А на уроке профессора Флитвика он так плохо применял манящие чары, что один из всего класса — не считая, конечно, Невилла — получил дополнительное домашнее задание. Гермиона весь урок притягивала к себе все, что было в классе, — губки для доски, луноскопы, корзины для мусора, они летели к ней, как будто она волшебный магнит. — Это совсем не трудно. Просто ты плохо сосредотачиваешься, — утешала его после урока Гермиона. — Ты не догадываешься почему? — мрачно спросил Гарри. Мимо как раз шел Седрик в окружении девушек с глуповато восторженными улыбками на лицах. При виде Гарри они округлили глаза, как будто столкнулись в коридоре замка с соплохвостом.        — Нужно провести с учениками беседу о правилах поведения в обществе, — сказала Лили. Снейп понимая, что Лили сказала это ему, записал в блокнот. После обеда они с Гермионой спустились в подземелье, возле двери лаборатории толпились слизеринцы, у каждого на груди большой значок. «Неужели ГАВНЭ?» — мелькнула безумная догадка. И тут же ее опровергла ярко горевшая в полутьме коридора надпись: Седрика поддержим — он Настоящий чемпион. — Нравится, Поттер? — заметив Гарри, воскликнул Малфой. — Но это еще не все! Полюбуйся! Он нажал на значок, красная надпись исчезла, ее сменила зеленая: Гарри Поттер, ты смердяк, Задавала и дурак.        — Драко, — тихий шипящий голос Нарциссы не предвещал парню ничего хорошего. Слизеринец глубоко вздохнул, уже зная, что его ждет.        — Ты сейчас напишешь мне все свои плохие поступки и оскорбления мистера Поттера и его друзей за все время, а потом мы с тобой всё это обсудим.        — Oui maman, — со вздохом кивнул блондин и взял перо с пергаментом. — Дать тебе, Грейнджер? — Малфой протянул Гермионе значок. — Ой, не дотрагивайся до меня. Я только что вымыл руки. Видишь, какие чистые. Не хочу испачкаться о какую-то грязнокровку.        — Пишу я, пишу, — прошептал Драко, избегая направленных на него взглядов. И Гарри не выдержал. Подавляемый гнев прорвался наружу. Не отдавая себе отчета, он выхватил из кармана волшебную палочку, и слизеринцы, в испуге отпрянув, бросились наутек. — Гарри! — предупреждающе крикнула Гермиона.        — Ты очень импульсивен, — вздохнула Грейнджер.        — Что есть, то есть, — сказал Поттер младший. Долю секунды они смотрели друг другу в глаза и затем одновременно крикнули: — Фурункулюс! — Дантисимус! Из палочек выскочили лучи, на полдороге столкнулись и срикошетили. Луч Гарри угодил в физиономию Гойла, луч Малфоя — в Гермиону. Гойл взвыл и схватился за нос, который покрылся огромными безобразными нарывами. Гермиона прижала ладонь ко рту и залилась слезами.        — Ничем хорошим это не кончится, — произнес Невилл.        — Да ты прям Трелони, — сказали Гарри и Рон.        — Упаси Мерлин! — Невилл протестующе поднял руки. Зрелище предстало не из приятных. Верхние резцы у Гермионы, которые и без того выдавались, стали вдруг расти с ужасающей быстротой. Секунду-другую она походила на бобра, но зубы все росли, перешагнули губу и уже достигли подбородка. Гермиона в ужасе их ощупала, и из груди у нее вырвался отчаянный вопль.        Многие с сожалением посмотрели на гриффиндорку, которую обнимал Рон. У дверей лаборатории появился Снегг. Слизеринцы начали наперебой объяснять. Снегг указал длинным желтым пальцем на Малфоя: — Рассказывай ты, Драко. — Поттер на меня напал, сэр. — Мы напали друг на друга одновременно! — возразил Гарри. — А его луч попал в Гойла. Видите? Снегг осмотрел Гойла. Лицо у того походило на иллюстрацию из домашнего пособия по ядовитым грибам. — Ступай в больничное крыло, — распорядился Снегг. — Смотрите, что Малфой сделал с Гермионой, — воззвал к нему Рон. Гермиона пыталась руками прикрыть растущие зубы, но они уже коснулись воротника мантии. Подошедшие слизеринки тыкали в нее пальцем из-за спины Снегга, кривляясь от едва сдерживаемого смеха. Снегг холодно взглянул на нее. — Если и есть какие-то изменения, то весьма незначительные, — заключил он.        — Северус! — Крик Лили Поттер казалось услышали и в Букингемском дворце. — Ты же не был таким! Ты всегда был милым со мной и с другими девочками. Я не узнаю тебя, — женщина всхлипнула. Джеймс обнял супругу хмуро глядя на застывшего Снейпа.        — Простите, мисс Грейнджер, — сказал зельевар. — Это было грубо с моей стороны. Гарри и Рон, к счастью, вместе заорали на Снегга. К счастью, потому что оба их голоса эхом отдавались в гулком каменном коридоре, и учитель точно не слышал, что именно они обрушили на него. Но общий смысл до него дошел. — Угомонились? — шелковым голосом молвил Снегг. — А теперь слушайте: минус пятьдесят очков Гриффиндору. Поттер и Уизли останутся после урока, я объявлю, в чем будет состоять наказание. А теперь в класс. Не то будете наказаны на неделю. Все лишь вздохнули, так как уже устали что-либо говорить о методах преподавания Снейпа. Гарри сидел на уроке и воображал всякие ужасы. Вот он применил к Снеггу заклятие Круциатус (интересно, как его применяют?). Снегг падает навзничь, извивается, как паук, дергает руками и ногами… Невилл со страхом глянул на Гарри и тот поднял вверх руки.        — Он меня просто разозлил, я никогда не буду применять непростительные.        — Даже на Амбридж? — Спросили близнецы.        — Даже на ней.        — Не зарекайся парень! — Рыкнул Грюм. — На войне все средства хороши.        — Я не стану мучать или убивать людей, — сказал Гарри, — этим пусть занимается Волан-де-Морт. Его глаза встретили взгляд Гарри. И Гарри понял: Снегг сейчас отравит его. Ему отчетливо представилась картина: он схватил свой котел, подбежал к профессору и опрокинул посудину на ненавистную голову…        — А вот это по нашему! — Рассмеялись мародеры и близнецы.        — Ты же сделал это, да? — С восторгом спросил Сириус.        — Нет, мне помешали. Мечты о расправе над Снеггом прервал стук в дверь. В класс шмыгнул Колин Криви и, одарив Гарри сияющей улыбкой, подошел к Снеггу. — В чем дело? — сухо спросил декан Слизерина. — Простите, сэр, но Гарри Поттера вызывают наверх. Снегг, нагнувшись, приблизил к Колину крючковатый нос, и улыбка сползла с восторженного лица малютки. — Поттеру предстоит еще час работы с зельями. Наверх он поднимется после урока. Колин покраснел. — Сэр, сэр, его ждет мистер Бэгмен, — испуганно проговорил он. — Все чемпионы должны идти.        — Ладно, это не плохое оправдание. Нюнчика спас турнир, — хихикнули Сириус и Джеймс.        — А так хотелось увидеть вашу голову в котле, профессор.        — Мистеры Уизли, — произнес Снейп, — не забываете, что я ваш профессор. Вам еще полгода учиться.        — Мы помним об этом чернейший из чернейших…        — И просим милости твоей, о великий! Джеймс уже откровенно ржал, но чувствительный тычок от жены заставил взять себя в руки и читать дальше. — Как удивительно, правда, Гарри? — затараторил Колин, стоило только Гарри закрыть за собой дверь. — Только представь себе, ты — чемпион! — Да, удивительно, — тяжело вздохнул Гарри, поднимаясь в холл. — А для чего они будут фотографировать? — Думаю, для «Пророка». — Только этого не хватало! Известность моя растет.        — Эх, я бы там повеселился! — Воскликнул Бродяга.        — Не сомневаюсь, — в один голос сказали Амелия, Меда, Нарцисса и Лили.        — Я уже говорил о том, что вы скучные?! Виктор Крам, по обыкновению, задумчиво стоит в стороне от всех. Седрик и Флер беседуют. Вид у нее довольный, не то что в день приезда. Она то и дело откидывает голову, и длинные белокурые волосы на свету красиво переливаются. Пузатый коротышка с большой черной камерой, слегка дымившейся, краем глаза любуется ею. Флер покраснела и Билл обнял ее. — А вот и четвертый чемпион! Входи, Гарри, входи! Не волнуйся, это просто церемония проверки волшебных палочек. Сейчас подойдут члены судейской бригады.        — Это логично, — кивнула Лили. — Вдруг с палочкой что-то не так, тогда надо будет заменить до испытаний. — Познакомься, Рита Скитер. — Бэгмен жестом указал на женщину в алой мантии. — Она делает небольшой материал о Турнире для «Пророка». — Не такой уж и небольшой, Людо, — поправила Рита, впившись взглядом в Гарри. Гарри Рон и Гермиона дружно скривились.        — Она в школе была жуткой стервой и сплетницей, — вспомнил Джеймс. — Как-то распустила слух что я маньяк так как бегаю за Лили. Потом от меня все шарахались. Походу вы ее тоже не любите?        — Мягко сказано, — фыркнуло трио. Волосы у нее уложены в причудливое сооружение из тугих локонов, нелепо сочетающееся с массивным подбородком; очки отделаны драгоценностями, толстые пальцы, сжимающие крокодиловой кожи сумочку завершаются длиннейшими ногтями, покрытыми пунцовым лаком. Лили, Меда и Нарцисса скривились от такой безвкусицы, не понимая как вообще можно так выглядеть.        — Ну носят же люди отвратительные галстуки, — вспомнила Меда Вернона из первой книги, — так что…        — Не надо путать безвкусный подарок, который носишь ради любви и личное отсутствие вкуса, — к удивлению всех вступился за мужчину Джеймс.        — А со мной ты так делал? — с подозрением посмотрела на мужа Лили.        — Никогда! — уверенно сказал Джеймс и посмотрел на Бродягу взглядом ясно говорящим: только попробуй и ты не жилец! После чего поспешил вернуться к чтению. — Нельзя ли до начала церемонии взять у Гарри коротенькое интервью? — обратилась она к Бэгмену, не отрывая от Гарри глаз. — Самый юный чемпион, несомненно, прибавит статье живости. — Разумеется! Гарри, ты не возражаешь?        — Я возражаю! — Воскликнул Джеймс.        — Не поможет пап. — Там очень шумно, — сказала она. — Побеседуем лучше здесь в тихой, уютной обстановке. Гарри растерянно взглянул на нее: они оказались в каморке для ведер и швабр.        — Хорошая и уютная обстановка, — прыснул Регулус. Раскрыв крокодиловую сумочку, она извлекла горсть свечей, волшебной палочкой повесила в воздухе и зажгла. — Гарри, ты не против Прытко Пишущего Пера? Так я смогу более естественно говорить с тобой.        — Я не знаю что это, но я определенно против, — прошипела Лили, и Гарри на миг показалось что мама говорит на парселтанге. Рита вынула из сумочки длинное ядовито-зеленое перо и свиток пергамента. Растянула его между ними на ящике из-под универсального волшебного пятновыводителя миссис Чистикс. Сунула в рот кончик пера, пососала и с явным облегчением поставила вертикально на пергамент. Перо, слегка подрагивая, закачалось на кончике. Проба… Я — Рита Скитер. Репортер «Пророка». Гарри взглянул на перо. Не успела Рита открыть рта, как перо само понеслось по пергаменту: Рита Скитер — привлекательная блондинка сорока трех лет. Ее острое перо проткнуло немало раздутых репутаций.        — Себя не похвалишь, ни кто не похвалит, — хмыкнул Регулус.        — Это только начало, — вздохнул Гарри. Безобразный шрам, подарок трагического прошлого, портит во всем остальном очаровательное лицо Гарри Поттера, чьи глаза… — Не обращай на перо внимания, Гарри, — приказала его обладательница. Испытывая непреодолимое отвращение, Гарри перевел взгляд на Риту. — Почему ты решил бросить в Кубок свое имя? — Я его не бросал. Я не знаю, как мое имя попало в Кубок огня. Я не подходил к нему. Рита Скитер вскинула густо очерченную бровь. — Тебе ничего не будет, Гарри, не бойся. Мы все знаем, что ты нарушил запрет. Но, пожалуйста, не волнуйся. Наши читатели любят бунтарей.        — Да она стала ещё стервозней, чем была! — Воскликнул Джеймс. — А как же журналистская этика?!        — Не думаю, что она с ней знакома, — вздохнула Гермиона. — Что ты чувствуешь перед состязаниями? Взволнован? Нервничаешь? — Я… я еще не знаю… Да, наверное, нервничаю… — сказал Гарри, и внутри у него екнуло. — В прошлом несколько чемпионов погибло, — жестко произнесла Рита. — Ты об этом подумал? — Но ведь говорят, в этом году будет не так опасно.        — Эх, какой я был наивный!        — Ты и сейчас не далеко ушел, — рассмеялась Джинни, целуя парня в мочку уха.        — Джиневра! Веди себя прилично.        — Да, мам, — Джинни незаметно подмигнула Гарри. — Разумеется, ты и раньше сталкивался со смертью. — Она пристально смотрела на него. — Что ты тогда испытывал? — М-м, — в который раз протянул Гарри. — Может, полученная в детстве травма тебя подстегнула? И ты захотел как-то себя проявить? Подтвердить свою славу? Не потому ли ты поддался искушению…        — Мерлин, она меня бесит, — произнесла Меда.        — Не тебя одну, кузина, — отозвались братья Блэк и удивленно посмотрели друг на друга. Сириус показал брату большой палец и Регулус радостно улыбнулся. — Ты помнишь своих родителей? — сменила тему Рита. — Нет. — Как тебе кажется, они бы обрадовались, узнай, что их сын — участник Турнира Трех Волшебников? Гордились бы тобой? Беспокоились? Или бы это им не понравилось? Гарри разозлился. Да откуда ему знать мнение родителей, останься они в живых?! А эта ведьма так и сверлит его взглядом. Гарри нахмурился и, стараясь не видеть ее глаз, смотрел, что пишет перо. Когда наша беседа затронула его родителей, эти изумрудные глаза наполнились слезами. Он едва их помнит.        — Вот ведь сука! — Не выдержала Лили. — Что вы так на меня смотрите?!        — Да так, цветочек, ничего, — произнес Сириус, стараясь отсесть от рыжей ведьмы, от которой уже летели искры. Рита Скитер не успела ничего ответить — дверь отворилась, Гарри от яркого света замигал и обернулся: в проеме двери стоял Альбус Дамблдор и глядел на репортера «Пророка» и его жертву, едва умещавшихся в тесном чулане.        — Спаситель! — Обрадовались мародеры и стали комично кланяться директору, вернее тому стулу, на котором он обычно сидел и который сейчас пустовал. После небольшого представления Сохатый продолжил читать, а Сириус тем временем попросил Кикимера принести кофе и какао. — Дамблдор! — возликовала Рита Скитер. Перо с пергаментом в мгновение ока исчезли с коробки пятновыводителя, когти журналистки поспешно защелкнули застежку на крокодиловой сумочке. — Как поживаете? — Рита встала и протянула директору Хогвартса крупную мужскую длань. — Надеюсь, вы видели мою летнюю статью о Международной конференции колдунов? — Отменно омерзительна, — блеснул очками Дамблдор. — Особенно меня потешил мой собственный образ выжившего из ума болтуна.        — Директор наш кумир! — Смеялись близнецы. Радуясь избавлению от Риты Скитер, Гарри поспешил вернуться в класс. Чемпионы сидели на стульях у двери, и он занял место рядом с Седриком. За накрытым бархатной скатертью столом уже восседали четверо судей: профессор Каркаров, мадам Максим, мистер Крауч и Людо Бэгмен.        — До сих пор не могу представить Каркарова профессором, — сказал Рег.        — И не представляй, — посоветовала Гермиона. — По словам Виктора он только пыль в глаза пускать горазд. — Позвольте представить вам мистера Олливандера, — обратился к чемпионам Дамблдор, заняв место за столом судей. — Он проверит ваши палочки, дабы убедиться в их готовности к турнирным сражениям. Гарри повернулся к окну. Там стоял пожилой волшебник с большими светло-серыми глазами. Да ведь это его старый знакомый! Именно у него три года назад Гарри купил свою волшебную палочку.        — Все мы покупали палочки у него, — с ностальгией вспомнила Андромеда. — Мадемуазель Делакур, начнем с вас, если не возражаете. — Мистер Олливандер вышел на середину класса. Флер Делакур легкой походкой подошла к нему и протянула палочку. — Хм-м, — протянул Олливандер, повертел ее в длинных пальцах как дирижерскую палочку. Из палочки посыпался сноп розовых и золотых искр. Мастер поднес ее к глазам и внимательно рассмотрел. — Ясно, — сказал он спокойно. — Двадцать сантиметров, не гнется, розовое дерево. Боже милостивый! Содержит… — Волос с головы вейлы, моей гран-маман.        — Суровые французы, — хихикнул Билл, целуя девушку в висок.        — Не суровее англичан, — улыбнулась Флер, дернув парня за длинные волосы. — Орхидеус! — воскликнул он, из палочки выскочил букет орхидей, и он протянул их Флер. — Мистер Диггори, ваша очередь. Флер полетела на свое место, по пути одарив Седрика улыбкой. — А-а, узнаю свое изделие, — заметно оживился мистер Олливандер, беря палочку Седрика. — Прекрасно ее помню. Содержит один волос из хвоста уникального экземпляра жеребца-единорога — около двух метров в холке. Чуть не проткнул меня рогом, когда я дернул его за хвост.        — Опасная у него работа, — пожалел мастера Невилл.        — Ну вообще он не обязан добывать волосы сам. Он может обратится за помощью к любому магу-зоологу, — объяснил Чарли. Гарри взглянул на свою палочку — вся в отпечатках пальцев! Попытался полой мантии незаметно стереть их. Из нее сразу же посыпались золотистые искры. Флер Делакур свысока глянула на него, и Гарри все оставил как есть.        — Я пыталась понять, что ты делать, — объяснила француженка.        — За палочкой надо ухаживать, Гарри, — сказала Лили. — Потом покажу как.        — А почему об этом не рассказывают в Хогвартсе? — Спросила Гермиона. — Ведь не все любят читать книги, и не все знают правила использования, а ведь это магический инструмент!        — Я обговорю это с Мистером Оливандером и предложу совету Попечителей ввести новый предмет для первокурсников, — проговорила Амелия. — Думаю Дамблдор будет только за. Виктор Крам встал, повел плечами, ссутулился и вразвалку подошел к мастеру. Протянул палочку и, сунув руки в карманы, нахмурился. — Хм-м. Ежели не ошибаюсь, творение Грегоровича? Прекрасный мастер, хотя стиль не совсем тот, какой… Ну, это ладно…        — Все мастера по своему хороши, — изрек Регулус. — Отлично, — сказал Олливандер, возвращая Краму его палочку. — Кто у нас еще остался?.. Поттер! Гарри поднялся с места, прошел мимо Крама и протянул свою палочку. — О-о! — расцвел мистер Олливандер, глаза его вдруг вспыхнули. — Я очень хорошо ее помню. И Гарри тоже помнил. Словно это было вчера.        — Такие особенные моменты в своей жизни не забываются, — кивнула Нарцисса. Он любил свою палочку, а что до родства с палочкой Темного Лорда, ну и пусть: с тетей Петуньей то же самое. Так получилось, и ничего не поделаешь. Только бы мистер Олливандер не упомянул об этом сейчас: услыхав такое, Прыткое Перо от избытка чувств взорвется.       Все рассмеялись, представив себе это. Мистер Олливандер изучал его палочку дольше всех. Наконец пустил из нее фонтан вина и возвестил, что палочка по-прежнему пребывает в безупречном состоянии. — Благодарю всех, — сказал стоящий за судейским столом Дамблдор. — Возвращайтесь на занятия. Хотя, пожалуй, можете идти обедать, урок вот-вот кончится…        — Хоть что-то хорошее, — заметил Сириус. — А снимки, Дамблдор, снимки! — заволновался Бэгмен. — Всех судей и участников! Что вы скажете, Рита? — Да, конечно. Сначала всех вместе, — она опять впилась взглядом в Гарри, — а потом по отдельности. Лили фыркнула, но уже не ругалась, держа мужа за руку. Наконец все были отпущены. Гарри пошел обедать, Гермионы все не было, — наверное, уменьшает зубы в больничном отсеке. Поел один и пошел в свою башню, думая по дороге о манящих чарах. В спальне был один Рон. — К тебе сова прилетела, — буркнул он и махнул в сторону кровати Гарри. На подушке его поджидала большая сипуха. — Спасибо. — Снегг определил наказание — завтра вечером работать у него в классе. — И, не взглянув на Гарри, вышел из комнаты. Гарри хотел побежать за ним — поговорить? Или дать затрещину? Неплохо и то и другое.        — Иногда, хорошая драка позволяет решить проблемы, — знающе сказали мародеры и рассмеялись вспоминая школьные годы. Но ответ Сириуса перевесил. Гарри подошел к сове и отвязал письмо. Гарри, — писал Сириус. — Я не могу сказать в письме все, что хочу: слишком опасно, вдруг сову перехватят. Нам нужно переговорить с глазу на глаз. Сделай так, чтобы мы могли встретиться у камина в вашей гостиной в час ночи с 21-го на 22 ноября. Я, как никто, знаю, что ты сам себе лучший страж, а рядом с Дамблдором и Грюмом вряд ли кто отважится причинить тебе вред. Но кто-то, явно могущественный, замыслил недоброе. Ведь твое имя попало в Кубок под самым носом у Дамблдора. Будь начеку, Гарри. Я по-прежнему хочу знать обо всем необычном, что происходит в замке. О 22 ноября дай мне знать как можно быстрее. Сириус        — В гостиной в полночь?! — Пораженно проговорила Меда. — Ты, что опять проникнешь в замок?        — Разумеется нет, — Сириус подмигнул Гарри.        — Конец главы кстати, — сказал Джеймс и передал книгу Джинни.        — Всё чудесатее и чудесатее, — вздохнула Лили.