Дорогой друг

За сваренный яд Северус попал в Ближний круг. Для Снейпа это стало такой неожиданностью, что он забыл изобразить радость. Волдеморт поинтересовался, почему новость о повышении статуса не сделала счастливым. Северус ответил, что очень рад, просто у него с детства мимика невыразительная. Долохов после собрания повторил эту фразу раз двадцать, пока не заикал от смеха. Регулус же думал о том, как новость скажется на результатах визита в Малфой-Менор. Люциус позорно упал в обморок, когда ему рассказали про дневник. Очнувшись, мужчина попросил посвятить в тайну его отца. Регулус закатил глаза, мол, «я в девятнадцать справляюсь с проблемами сам, а ты в двадцать шесть бежишь к папочке». На Малфоя демонстрация не произвела почти никакого впечатления, но все-таки он пояснил: «Отец учился всего на два курса младше нашего Лорда и дружил с ним в школе. Он может знать что-то, неизвестное вам». Абраксас в обморок не упал, но побледнел смертельно. Он молчал довольно долго, а потом задумчиво произнес: «Том всегда называл Хогвартс своим настоящим домом. Боюсь, он мог оставить крестраж там. Вполне в его духе». После этого замолчали все. Люциус в полной тишине налил всем коньяк и забыл презрительно скривиться, когда Северус и Антонин по-мещански, одним глотком, выпили благородный напиток. — Северусу после зимнего скандала путь в школу заказан. Меня и без скандалов к детям не подпустят, — покачал головой Антонин. — Люциус может занять место в Попечительском совете. Этих почтенных старцев давно пора встряхнуть. — Попечительский совет имеет право посещать только учебные классы, общежития и еще пару помещений. Даже не треть школы. Кроме того, наш Лорд, наверное, защитил крестраж так, что за неделю не найдешь. — Регулус? — Мне девятнадцать! К тому же, у меня нет мастерства в Зельях. А других условно-свободных вакансий в школе нет. — Пока получишь мастерство, уже исполнится двадцать два, как минимум. Ты все-таки к Артефакторике больше склонен. — Подумаем об этом в ноябре. Или когда выйдем из Азкабана, — отрезал Регулус. Все дружно дрогнули и поспешили сменить тему. Люциус попросил Северуса стать крестным для сына. Снейп спросил приятеля, хорошо ли он подумал. Люциус объяснил, что Северуса посоветовала Нарцисса. Регулус едва смог замаскировать смех за кашлем. Снейп развел руками и захотел узнать, почему Нарцисса пришла к такому решению. Женщина, за которой отправили эльфа, появилась спустя пятнадцать минут с младенцем на руках. Долохов удивленно приподнял брови: некрещеных младенцев обычно никому не показывали, даже Агату ни Антонин, ни Регулус не видели. — Здравствуйте все. Северус, Люциус уже предложил тебе стать крестным для Драко? — Да, только я все равно не понимаю, почему именно я. — Ты теперь такой же приближенный к нашему Лорду, как и Люциус. Однако у тебя все шансы остаться в глазах общественности нейтралом. Позиция выгодная вне зависимости от исхода войны. Но в основном я, конечно, заинтересована, чтобы Драко общался с кузиной. Хотя бы одной, раз Андромеда не желает меня видеть. Люциус удивленно уставился на жену, а потом перевел недоверчивый взгляд на Северуса. Малфой как-то не связал ребенка и роман Снейпа. Тот поспешил отвлечь друга и согласился стать крестным. Еще полчаса ушло на обсуждение предстоящего обряда, а потом гости откланялись. Тридцатого июля Северус поздравлял с рождением внука Августу, тридцать первого — Лили с рождением сына, первого августа сам стал крестным отцом для Драко. Антонин счел необходимым все это отметить, так что пришлось варить лекарство для Регулуса, получившего алкогольное отравление. Август прошел на удивление спокойно, только Регулус начал приходить к Северусу с вопросами по зельям. Снейп подробно объяснял, а потом устраивал блиц-опросы. Однажды после такого разговора Северус спросил, не обидится ли Регулус, если крестным Агаты станет Антонин. Блэк удивился такому вопросу, но ответил, прямо смотря другу в глаза. — Ты стал мне самым близким другом за время учебы в Хогвартсе и за последний год, но я не стану ревновать ни тебя, ни Агату. Я ведь все равно смогу быть любимым дядюшкой. А Антонину это нужно: неразрывные узы и обязанность заботится о ком-то, потому что, как бы он ни веселился, та фраза про невозможность любить перечеркивает все. В начале сентября к Северусу из камина Мунго пришла Амелия Боунс. Снейп посмотрел на перепуганного заместителя главы департамента магического правопорядка и вручил флакон с успокоительным. Амелия выпила зелье и четким командным голосом начала объяснять, что у ее годовалой племянницы жар, который в Мунго не могут сбить. — А стандартное жаропонижающее разрешено с трех лет, — продолжил Снейп. — Ждите, приготовления займут час-полтора. Через пятьдесят минут Северус вышел из лаборатории с флаконом в руке. Амелия сразу поднялась навстречу. Снейп вручил ей зелье и сказал: «Идите к ребенку, расплатитесь потом». Мадам Боунс послушалась совета и исчезла в зеленом пламени камина. Северус принялся просчитывать возможную выгоду от такого знакомства. Амелия появилась через три дня с племянницей на руках и мешочком с галеонами. Северус предложил гостье чай и с улыбкой посмотрел на ребенка. Девочка смутилась, но посмотрела на незнакомого мужчину, необычно, но приятно пахнущего травами, из-под светлой челки. — Мадам Боунс, что вы думаете насчет политики Крауча? — Что вы имеете ввиду? — насторожилась женщина. — Война требует жестких мер, но у меня есть основания полагать, что Тот-Кого-Нельзя-Называть падет и очень скоро. Как вы думаете, что сделает Крауч? — Все Пожиратели отправятся в Азкабан. — Пожизненно. И скорее всего, вместе с семьями. Многим, типа Лестрейнджей, там и место, но не кажется ли вам, что мальчишки, многие из которых младше меня, не заслуживают такой участи за одну-единственную ошибку. — И что вы предлагаете? — с долей добродушной иронии в голосе спросила мадам Боунс. — Судить согласно мирному, а не военному законодательству, возможно, добавлять срок за Метку, но вместо Азкабана заставлять работать на благо Британии. Многое придется восстановить, пусть восстанавливают. — А Крауч? Он метит в министерское кресло и ни за что не допустит подобного. — Пусть это останется для вас секретом, — Северус заметил возмущенное выражение ее лица и торопливо продолжил: — Никто не собирается его убивать! Амелия обдумывала сказанное, попивая чай. Северус ее не торопил. Камин внезапно вспыхнул зеленым и оттуда выпала Лили с младенцем на руках. Ребенок принялся реветь, женщина посмотрела на него и сморщила носик, тоже собираясь плакать. Северус забрал мальчика, призвал кружку с кухни и кивнул на нее Лили. Амелия смотрела то на постепенно успокаивающуюся девушку, то на привычно управляющегося с ребенком Северуса. Снейп укачал Гарри и сел с ним в кресло. Амелия улыбнулась этой картине и сказала Северусу, что примет его слова к сведению. Тот качнул головой и обещал написать для уточнения подробностей. Лили вопросительно вскинула бровь, и Северус, усмехнувшись, отзеркалил жест. — До свидания, — Амелия встала, чтобы уйти через камин. — До свидания, — тоже поднявшись, ответил Снейп. Лили молча кивнула, внезапно покраснев. Северус вздохнул. Едва Амелия скрылась в камине, он повернулся к подруге и усмехнулся. — Слава Мерлину, мадам Боунс не сплетница. Не то мне бы приписали второго ребенка, а твой муженек прибежал бы разбираться. Хорошо, если без группы поддержки. — Питер умер. — Знаю. Я продал недельный запас обезболивающего, когда Тот-Кого-Нельзя-Называть об этом узнал. — Неправда, — Лили помотала головой. — Нет, — посмотрела ему в глаза, а потом опустила взгляд. — Лучше расскажи, что у тебя сегодня случилось. — Джеймс и Сириус все время на дежурствах. Ремус куда-то ушел. Гарри плачет, не переставая, и плохо спит. Я так устала. А сегодня зашел разговор о крестном, я предложила твою кандидатуру. Мы поругались. — Плохо спит, говоришь? Агата тоже плохо спала, а в Мунго ничего не могли посоветовать. Мне одна домовичка подсказала, что делать. Давай, я ее позову. — Зови, — кивнула Лили. — Откуда у тебя домовик? — От друга. Маня, — он улыбнулся появившейся домовичке. — Можешь посмотреть на этого мальчика? Он плохо спит. Маня подтвердила, что у ребенка некая кочерга. Лили уточнила у домовушки (самой странной, какую только видела), что это значит. Маня охотно объяснила, что у Гарри волосы под кожей на спине, которые мешают ему спать. Лили удивленно уставилась на друга. — Я тоже не верил, пока на Агате не увидел, — он призвал согревающую мазь на основе меда и с силой втер в спину мальчика. — Ждем. Лили едва не упала в обморок, увидев, как вся спина сына покрывается черными волосками. Спустя три минуты Гарри захныкал и Северус применил очищающее. Он обратно запеленал ребенка и отдал матери. Лили села в кресло и взяла в свободную руку чашку с остывшим чаем. Северус устроился напротив. — А ты крестным стать согласишься? — У меня своя дочка и крестник, сын Малфоя. Куда мне еще? — Сееев, — обиженно протянула Лили. — Сириус вырастит из него такого же хулигана, как они, а ты, наоборот, будешь положительно влиять. — Я терпеть не могу твоего мужа и не собираюсь воспитывать его сына. Да и Поттеров воспитывать можно только ремнем. — Я к нему тоже отношение имею. Будут с твоей дочкой дружить. — Ага, и с Драко Малфоем. Люциусу-то я лекарство подсуну, а твоего муженька удар хватит. — Сев! — Лили попыталась обидеться, но не выдержала и рассмеялась. — Ты согласен. — При одном условии, — усмехнулся Северус, — ты станешь крестной Агаты, но ты магией поклянешься, что не скажешь никому, кто ее мать и кто станет ее крестным отцом. — К чему такая секретность? — Увидишь. Я пришлю порт-ключ. А чтобы убедить Джеймса не кричи, а плачь. — Слизеринец, — закатила глаза Лили. Она распрощалась, Северус поднялся в спальню матери, убедился, что та спит, и погладил по седым волосам. Внезапно Эйлин распахнула глаза, в такие же черные, как в его детстве. Северус улыбнулся ей и спросил, чего бы она хотела. Эйлин попросила воды, а напившись, сказала, что хочет увидеть внучку. Северус удивился: мать не признавала рожденную вне брака Агату, но аппарировал за дочкой. Северус внес Агату в спальню матери и отдал той на руки. Девочка испугалась чужого человека и заплакала. Пока Северус успокаивал дочь, Эйлин с улыбкой наблюдала за ними, а потом вздохнула и закрыла глаза, уснув. Северус с Агатой ушли домой, а перед рассветом он проснулся от звона сигнальных чар. Снейп в пижаме аппарировал в Паучий тупик, но опоздал: сердце Эйлин остановилось во сне. Целитель из Мунго подтвердил, что смерть ненасильственная. Северус ушел в свою детскую комнату. Он лег на кровать и задрожал от сдерживаемых рыданий через несколько секунд. Прошло по меньшей мере полчаса, прежде чем Северус поднял от подушки мокрое лицо. Он вытер лицо и аппарировал к Долохову, быстро прошел по коридорам и с ногами забрался на диван в кабинете Антонина. — Мерлин, Северус, что случилось? — вбежал в комнату Долохов. — Мама умерла. — Сев, — Антонин сел рядом и обнял друга. — Она знала. Она попросила увидеться с Агатой, а мне не сказала, я даже не попрощался. Я думал, она выздоровеет, придет на крестины. — Ты решил крестить дочь? — Если ты согласишься быть крестным. — Северус, ты бредишь. Какой из меня крестный? Тем более, для девочки. Хотя… Не гладью же ей вышивать с такой-то мамой. Снейп прыснул и покачал головой, а потом коротко пересказал вчерашние разговоры с Лили и Амелией Боунс. Долохов только покачал головой на интриги вокруг ДМП*, потом спросил, как отреагировала на личности крестных Беллатрикс. Северус с минуту непонимающе смотрел на него, а потом пробубнил, что что-то забыл и испарился. — Маня! — позвал он домовушку. — Проследи, пожалуйста, чтобы Сев поел, когда ругаться закончит. А я еще посплю, наверное, а то в шесть утра после буйной ночи вставать как-то неинтересно. В следующие девять дней Северус рассылал приглашения на похороны и организовывал торжество. Даже в Ежедневном пророке вышел некролог. Естественно, у разорвавшей связи с магическим миром Эйлин осталось совсем немного знакомых, но Северус удивлялся и даже как-то тоскливо радовался каждому из десяти пришедших. Каждый из них нашел добрые слова, чтобы проводить его мать в последний путь. Крестить ребенка до истечения сорока дней было нельзя, как и самому становиться крестным, поэтому обе церемонии пришлось отложить на вторую половину октября. Северус решил уладить оставшиеся дела. Амелия Боунс вновь посетила дом в Тупике Прядильщиков в конце сентября. — Вы, должно быть, знаете, что Тот-Кого-Нельзя-Называть весьма мнителен, верит в пророчества и знаки. В доме Лонгботтомов по этому поводу готовится ловушка, но я не уверен, что сил Ордена хватит. Сигнальные чары завязаны на Френка и еще кого-то. Орденцы после смерти Питера Петтигрю достаточно преданно сохраняют свои тайны. Возможно, стоит поставить Лонгботтому дежурство на Хеллоуин, тогда авроры его подразделения узнают о нападении вовремя. — Вы много знаете, мистер Снейп. — У меня друзья на обеих сторонах, я просто хочу спасти их всех. — А сможете? — Вместе сможем. — В этой стране явный перебор готовых к бою политических организаций. — Что вы, что вы. Я предпочту сидеть дома и передавать информацию, — Северус пожал плечами. — У магглов уже давно идет холодная война: никакого оружия, только напряженные отношения между сторонами и угрозы в переговорах. По крайней мере, люди не гибнут. — Откуда мне знать, что вы заинтересованы именно в том, что озвучиваете. — Могу принять Вертисариум. — Незаконный? — Изготовление, хранение и продажа законом не карается. Собственно, единственная причина подать в суд — это тайно подлитый Вертисариум, но раз я проинформирован, то все легально. — Вы хорошо знаете законодательство. — Я один из пяти мастеров Зельеварения на островах, которые получили статус не за связи. Фламель заказы не принимает. Дамблдор варит в основном для Ордена, да и для тех редко. Оставшиеся двое, я вас уверяю, знают законы ничуть не хуже меня. Отпускать клиентов, когда это не обязательно, — полнейшая глупость. — А как же ответственность мастера за творение? — Вспомните вашу племянницу, Амелия. Вы знаете, почему стандартное зелье не дают маленьким детям? Они могут охладиться до температуры, не совместимой с жизнью. А таких примеров — тысячи. Пожалуй, одно только Перечное невозможно превратить в яд, да и там вопрос лишь в том, как влить в человека три пинты зелья. Изобретатель, который создает новый яд, ответственен за него, а мастер, повторяющий чужой рецепт, просто делает свою работу. С этим аргументом Амелии пришлось согласиться. Они обговорили список разрешенных вопросов, и Северус принес зелье Правды. Три капли упали в стакан с водой, который Снейп выпил залпом. — Ваше имя? — Северус Тобиас Снейп. — Ваши цели в войне? — Защитить близких. — Кого? — Лили Эванс… Поттер. Ее сына. Августу Лонгботтом. Мою дочь. Ее мать. Регулуса Блэка… Антонина Долохова. — Как вы собираетесь защищать Долохова? — Никак. — Кто участвовал в разработке плана с ловушкой для Того-Кого-Нельзя-Называть, кроме вас? — Антонин Долохов, Регулус Блэк, Августа Лонгботтом. Про остальных не знаю. — Долохов не верен Тому-Кого-Нельзя-Называть? — Нет. Тони считает, что его приход к Тому-Кого-Нельзя-Называть был ошибкой, и раскаивается в том, что делал, — Северус договаривал фразу уже живым голосом, без действия зелья. Амелия гулко сглотнула и сказала, что Антонин, даже если поможет, даже по более мягким законам отправится в Азкабан. Снейп опустил взгляд, но промолчал. Пока его устраивало, как все идет.