Дорогой друг

— Я вот чего не понимаю: если авроры знают про Тони и про тех же Лестрейнджей, то почему не ловят и не сажают в Азкабан? — Я-то думал, мы друзья, а ты, оказывается, хочешь от меня избавиться, — Долохов изобразил на лице священный ужас. Дживс смутилась, Антонин рассмеялся, а Северус, наблюдающий за диалогом, в очередной раз удивился тому, как быстро влилась в их компанию девушка. Впрочем, он не был против Дживс и понимал, что она в команде — ценное приобретение. Тем более, именно девушка обратила внимание на то, что с руки Темного Лорда куда-то исчез всегда носимый им перстень. — Играют в законность, — продолжил тем временем Тони. — Вот Орденцы таким не заморачиваются: недавно мы с Регулусом выловили запутавшихся в охранных заклинаниях братцев Прюэтт. Их дружки быстро смылись, а мне пришлось провожать ребят домой и иметь серьезный разговор с их отцом. Зато сейчас все трое наслаждаются всеми преимуществами финской осени. — Это какими же? — нахмурился Блэк. — Проливными дождями и пронизывающими ветрами, конечно, — ответил Долохов и заразительно рассмеялся. — Когда успели? — не поддался общему веселью Северус. — В ночь перед похоронами. Я не хотел тебя тревожить, — мягко произнес Антонин и, увидев, как помрачнело лицо друга, быстро продолжил. — С тех пор как мы с Регулусом укрепили защиту, тут абсолютно безопасно. Аврорат в полном составе может ломать схему, и все равно на это уйдет не меньше часа. — Кстати о погоде в разных странах. Ты собираешься на духовную Родину? — переменил тему Снейп. — Это куда? — Это в Сибирь. Регулус рассмеялся, Долохов чуть обиженно и очень саркастично протянул, что мечтает по уши утонуть в сугробе. Дживс обвела всех непонимающим взглядом. Регулус опустил глаза, Северус с ехидной улыбочкой уставился на Антонина. — В магической России революция была позже, чем в маггловской: в середине двадцатых. Да и дед, как мог долго, оттягивал прямое столкновение с новой властью. В общем, в феврале истекает пятидесятилетний срок изгнания нашей семьи оттуда. — Жаль не в октябре. Долохов покачал головой, но ничего не сказал, а Северус невольно задумался, какую же страну тот считает Родиной. Дживс обмолвилась, что беспокоится за брата и боится отпускать его в Хогвартс на следующий год. Регулус спросил, почему. Девушка растерялась: несколько раз начинала что-то говорить, но прерывалась на полуслове. — У него появятся друзья, а я останусь совсем одна. — А мы разве не друзья? — подмигнул Антонин. — Друзья?.. В ее тоне было больше вопроса, чем утверждения, но Долохов сделал вид, что ответ нормальный, и предложил за это выпить. Регулус закатил глаза и проворчал что-то себе под нос. Северус с любопытством на него посмотрел, но понял, что друг даже рад. — Да ладно тебе, — Снейп включился в игру. — До нас обоих доходило, что мы именно друзья, а не партнеры, только после третьей пьянки. — Что? — Антонин замер на середине движения. — Когда? То есть вы оба думали, что я с вами общаюсь… Почему, кстати? — Из жалости, — просто ответил Регулус, Северус вообще молча кивнул, вдруг покраснев. — Из жалости, — расстроено повторил Долохов. — Я дружу с эмоциональными инвалидами, — перевел взгляд на незнающую, куда себя деть, Дживс, и припечатал: — Определенно. — Тони! Мы же сейчас все понимаем… — А точно все? Что я лучше умру, чем дам кому-то из вас пострадать? Что вы мне после отца с матерью — первые родные люди? Что я всегда имел три десятка приятелей и расставался с каждым легко, а по вас скучаю, если дольше трех дней не вижу? Антонин уже ходил по комнате между креслом с Дживс и диваном с парнями. Регулус, когда тот в очередной раз приблизился, схватил за руку и дернул на себя, с трудом усадив друга на узкое пространство между собой и Северусом. Дживс тут же устроилась рядом с диваном, присев на корточки и положив скрещенные руки Долохову на колени. — Мы все тебя тоже очень любим, Тони, — тихо, но очень серьезно начал Снейп. — Но ты же знаешь наши обстоятельства: мы не привыкли ни к чужим эмоциям, ни к своим. — А ты у нас солнышко, — с улыбкой продолжила Дживс. — Греешь нас своей добротой и участием. — И дорожим мы тобой с той же силой, только выражать не умеем, — закончил Регулус. Тони по очереди обнял парней, потом наклонился и поцеловал Дживс в лоб. Девушка зарделась, но преданно заглянула Долохову в глаза. Северус и Регулус синхронно отвернулись. Антонин отпрянул, попытался встать, понял, что застрял. Все дружно засмеялись, Дживс поднялась и с независимым видом вернулась в кресло. Антонин со второй попытки встал с дивана. — Растолстели вы, однако. Надо темп тренировок увеличивать. Долохов довольно улыбнулся, когда все засмеялись: Северус и Регулус, даже набравшие мышечной массы, оставались худощавыми по сравнению с ним. От водки они отказались в пользу чая, Маня принесла какие-то странные джемы с русским названием «варенья», все продегустировали. Тони привычно веселил компанию шутками и историями, а ближе к вечеру проводил Дживс и Северуса до дверей. Регулус, к его удивлению, не ушел в библиотеку или не так давно оборудованную лабораторию, а остался в гостиной. Долохов никак это не прокомментировал, только улыбнулся, предлагая другу начать разговор самому. — Северус, может, и не видит: у него то мать, то интриги, то дети и их родители, но я не мог не заметить. Дживс в тебя все-таки влюбилась, и ты это знаешь. — И что мне сделать? Поддаться этому? Создать ей сказку на полтора месяца? А если я не вернусь? — Вернешься. — Вот вернусь и буду ухаживать. В цветах утоплю, отведу в лучшие рестораны… Но лучше привычно тосковать от безответной любви, чем переживать за своего мужчину. — Мне всегда казалось, что девушки в этом вопросе мыслят иначе. — Иначе мыслят гриффиндорцы всякие: в стране война, а у них раз в полгода свадьбы. Регулус вынужден был согласиться. Тони потрепал его по голове отеческим жестом и спросил, не появилась ли у самого парня любовь. Тот ответил, что любовь не по его части, поэтому он смело положится на мамин выбор времени и невесты. Антонин с такой позицией был в корне не согласен, но в этот раз оказался вынужден оставить свое мнение при себе. Как-то слишком быстро полетело время, заставляя Северуса мысленно считать дни до Хеллоуина. Крестины детей казались лишними, тем более, оба раза едва не закончились дракой: у Агаты — между Лили и Беллатрикс, а у Гарри — Северусом и Сириусом. Снейп понимал, что магический хранитель, ответственный перед ребенком как побратимы друг перед другом, действительно полезен, но не мог перестать называть ритуал иначе как «идиотским». В Хеллоуинскую ночь Северус и Беллатрикс проснулись от вызова Повелителя. Женщина вскочила с кровати и быстро надела мантию; взяв в руки маску, она обернулась к сидящему на кровати любовнику и вопросительно уставилась на него. — Агата, — одними губами произнес Северус. Беллатрикс замерла, даже дышать перестала и резко побледнела. Снейп подумал, что сейчас она похожа на одну из тех прекрасных античных статуй, которыми восторгается мир. Женщина медленно подошла к нему, заглянув в глаза, отвесила болезненную пощечину и поцеловала, задыхаясь от бессилия. С тем же мраморным спокойствием Беллатрикс подошла к колыбели и поцеловала дочь в лоб. Северус молча смотрел, как она надела маску и аппарировала, и на самом деле жалел, что видит эту невозможную женщину в последний раз. Через две минуты метка вспыхнула невыносимой болью и побледнела. Почти сразу примчались не совсем вменяемые Антонин, Регулус и Дживс. Последняя тем не менее успела смутиться, понимая краем сознания, что посреди ночи вломилась в дом к мужчине. — Беллатрикс ушла. — Там многих повязали. Раненных и убитых тоже немало, но она еще дралась, когда я ушла. — Я не сомневался, — мужчины ответили одновременно, но с разными интонациями, и Антонина пригвоздили к месту два злобных взгляда. Долохов вдруг распахнул руки и грустно, криво улыбнулся. Остальные почти сразу прильнули к нему. Дживс всхлипнула. Северус понимал: даже если Тони арестуют не завтра, а через неделю или больше, то шанса нормально попрощаться у них все равно не будет. Антонина арестовали через три недели, одновременно с Барти Краучем, по доносу Каркарова. Долохов даже удивился, что продержался на свободе так долго. Время он использовал почти бездарно: успел только составить более менее правдоподобную картину о произошедшем на Хеллоуин. Темный Лорд пришел к Лонгботтомам, зацепил одну ниточку сигнальных чар, завязанных на Френка. Он сразу же пошел в детскую на втором этаже, проигнорировав Алису в гостиной. Том попытался убить Невилла, но только расколол на черепки глиняного голема. Тогда он спустился к Алисе и спросил ее, где ребенок. Том начал ее пытать, но подоспел Френк с напарниками, завязалась схватка. Потом пришли Пожиратели, Орден, еще авроры. Том погиб по-дурацки: от Авады, направленной даже не в него. Пожирателей, отвлекшихся на падение предводителя, схватили авроры. Только немногие смогли отбиться и аппарировать. Впрочем, их поймали в ближайшие несколько дней. После того, как на предплечье Барти Крауча-младшего обнаружили Метку, его отец был вынужден уйти с поста. Занявшая его место Амелия Боунс выступила с проникновенной речью о том, что война причинила много боли и страданий и нет смысла продлевать и увеличивать их ради мести. Конечно, подействовало не на всех, но законы военного времени удалось отменить. Антонина судили мягче, чем многих других до него. Через два дня Регулуса схватили в Косом и силой увели в Аврорат. Предъявить ему ничего не смогли, кроме Метки, поэтому он улыбнулся матери: «Не проси и не давай взяток, я переживу три месяца» и с показным спокойствием на лице отправился в Азкабан. Валбурга Блэк смотрела на сына так, словно у того выросла вторая голова, потом пробормотала что-то вроде «вырос мальчик» и вздрогнула от шепота на ухо: «Но не вашими стараниями». Она хотела спросить девушку, что та имела ввиду, но за спиной никого не оказалось. Чуть позже и Северусу пришла повестка с требованием явиться в Аврорат. Снейп попросил Маню отнести дочку к Поттерам, если он не придет в течение суток, поднял ментальные щиты, приготовил антидот к Вертисариуму и, как честный гражданин, вовремя явился к служителям правопорядка. Северус был готов к чему угодно, но не к несчастному до невозможности Сириусу Блэку в качестве следователя. — Сопливус, скажи честно, ты Пожиратель? — А ты мне поверишь, если я скажу «нет», Блэк? — Я тебе не поверю, даже если ты скажешь «да». Мне приказано не верить. Причем, тремя разными людьми. Но как с ними работать, если ты Пожиратель, я не знаю. — Блэк, ты знаешь о такой сомнительной профессии, как шпион? Только не трепись. Еще не все кончено. Блэк распахнул глаза и замолчал надолго. Потом кивнул сам себе, и усмехнулся, стряхивая с себя непривычную серьезность. — Я ведь знал, что однажды буду допрашивать тебя, только не знал, что это будет так. Белла зовет некую Агату ночами. Разрешишь общаться с племянницей? — Все слишком запуталось, так? Ты знаешь, что Питер был предателем? — Долохов сказал на допросе. Вы вдвоем спасли Лили, Джима и Гарри. — Вчетвером. Третий — Регулус. Четвертого вы едва ли когда поймаете. — Повод помириться с братом. Все действительно слишком запуталось. Мадам Боунс права: лучше забыть и попытаться жить дальше, чем мстить. — Ты повзрослел. — Я просто устал. Когда дел будет меньше, я на тебе еще отыграюсь. Сириус капнул Вертисариум на подбородок Снейпа, задал стандартные вопросы, получил правильные ответы и отпустил домой. Там Северуса уже ждал фамильный филин Малфоев. Мужчина сказал Мане, что тревога отменяется и что найти его можно будет у Люциуса, взял необходимые зелья и аппарировал к воротам поместья. Те почти сразу открылись гостю, и навстречу вышел домовик. Нарцисса изо всех сил старалась не демонстрировать усталость, но сил у нее было немного, а проблем — даже слишком. Северус удивился, что ее мужество только сейчас начало ей отказывать. Женщина приказала подать чай и завела разговор о погоде. Северус поддерживал его автоматически, про себя отмечая бледность собеседницы и темные круги под ее глазами. — Как Драко? — соблюдя все формальности, спросил он. — Сейчас здоров. Хочешь его увидеть? — Чуть позже. Скажи, могу я чем-то помочь тебе? Нарцисса судорожно вздохнула, прикрыла глаза и закусила губу. Это выражение лица, потерянное, несчастное, какое-то детское, сказало Северусу все, что ему необходимо было знать. Он взял ее руку в свои ладони и слегка сжал, выражая поддержку. Нарцисса криво улыбнулась, сдерживая слезы, и заговорила. — Как тут поможешь? Люциус в Азкабане, отец пытается что-то сделать, но пока безуспешно. К тому же, у него больное сердце; я за него боюсь. Мать слегла, Драко чаще болен, чем здоров. По дому как хозяева ходят с обысками авроры, запускают руки в личные вещи, что-то крадут. А я даже не знаю, что они могут найти! Северус задумался, что бы сказал и сделал Антонин в подобной ситуации. Впрочем, даже зная способы, Снейп не верил, что сможет их применить, поэтому он просто попытался найти решения проблем. — Что целитель говорит про леди Александру? — Нужны сильные успокоительные. У тебя нет такой лицензии. А мне их не продают. В одной аптеке промолчали, будто меня и нет, а в другой спросили, кого я собралась травить. — Ты доверяешь мне? — Мне больше некому доверять. — Есть вариант. Не совсем честный, но вполне приемлемый законодательно. Я сварю зелье с теми же свойствами, чуть сильнее или чуть слабее, но менее вредное для остальных систем организма. Словом, улучшенное. На нем будет метка «экспериментальное». Любые экспериментальные лекарственные зелья проверяются на добровольцах, подписывающих соответствующий контракт. Мы ее вылечим, комиссия это подтвердит, и только после этого на изготовление этого зелья нужна будет лицензия. — Я буду тебе очень обязана. — Не будешь. Меня вполне устроит лицензия, которую мне выдадут одновременно с патентом. Нарцисса усмехнулась, чем-то напомнив старшую сестру, и Северус мягко улыбнулся ей. Они поднялись в детскую и немного поиграли с Драко. Северус понял, что уже не может дождаться, когда дети (включая Агату) подрастут достаточно, чтобы с ними можно было разговаривать. Определенно, даже Белла лучше умеет обращаться с младенцами. Вечером Северус занялся лекарством для матери Люциуса, но вынужден был прерваться: пришла Дживс. Она молча села на диван и мрачно усмехнулась, когда Северус предложил чай. Он достал огневиски и разлил по бокалам. — Совсем плохо? — Со дня ареста он начал мне сниться. Гиперреалистично, будто я с ним в одной камере. Только говорить я с ним не могу: глажу по голове и пытаюсь отогнать кошмары. Я пила зелье Сна без сновидений. — Не сработало? — Даже не притупило. — Я могу попробовать усилить эффект, но оно и так вызывает привыкание, так что… — Сесть за изготовление наркотических зелий — не лучшая перспектива. Понимаю тебя. Мне в любом случае больше хотелось убедиться в своей нормальности, чем избавиться от снов. Они тебе снятся? — Мне крайне редко что-то снится. Дружба касается больше ума, чем сердца, а любовь я, кажется, испытывать не в состоянии. Несмотря на уважение и восхищение, в отношениях с Беллатрикс меня держало физическое, а не эмоциональное. Эмоциональное я испытываю к Лили, но, серьезно, если бы не мои вечные ссоры с Джеймсом, я бы едва ли имел что-то против ее замужества. — Ты не в состоянии сочетать эрос и агапе. — Антонин бы сказал, что я не встретил женщину, которая бы вызывала то и другое, но Тони иногда чересчур оптимистичен. Северус улыбнулся и в его улыбке появилась горечь, Дживс отзеркалила мимику, но к ней в улыбку прокралась грусть. Они выпили виски и просидели в тишине около получаса, потом Дживс перевязала шнурок на высоком ботинке, встала и протянула руку для пожатия. Северус проводил ее к камину, в очередной раз задумавшись о том, хватит ли им всем сил пережить ту боль, что принесла им судьба.