Пещеры забвения

За чаем о Крине не говорили. Как водится, серьёзные беседы Ирия предпочитала отложить на после еды. А своим кулинарным талантом она по-прежнему гордилась по праву. Пирог с тыквой и черносливом, вишни в шоколаде, варенье из блукских фумферов и мороженое «Марсианский рассвет» развеселили даже обиженную Вандочку. И лишь после чая, когда вся компания, наевшаяся до отвала, вышла на террасу, а Ирия помахала Гай-до, приглашая того присоединиться к разговору, Тадеуш спросил: – Ну что, Алиса, значит, на Крине опять история повторяется? Думаешь, мы тогда не слишком аккуратно чистку провели? – В том-то и дело, что не знаю, – сказала Алиса. – Это поле беспамятства... оно же не на всех сразу послано. В бе-пе превращаются только отдельные люди. И к тому же потом они возвращаются к своим... Но раз дельта-излучение таким помогает, по крайней мере, можно утверждать, что природа их забвения всё та же. Может, кто-нибудь заново открыл, как создавать это пресловутое поле? – Не могу сказать, биофизикой и нейрологией я занимаюсь мало... – Тадеуш вопросительно посмотрел на жену (она пожала плечами), потом на Гай-до. Кораблик, разумеется, всё и всегда знал. – Поле беспамятства можно включить исключительно в тщательно созданных лабораторных условиях, – без запинки начал он. – Одним из этих условий является наличие триоксида... – Гай-до! – взмолилась Алиса. – Давай коротко по существу! – ...наличие совершенно определённых химических соединений, а также специальным образом построенной электромагнитной цепи. Я не уверен, что сейчас на Крине найдётся такая лаборатория. – Книгочей говорил, что тот учёный, изобретатель поля, жил под землёй, – вспомнила Ирия. – Вдруг его кабинет остался нетронутым? – Сильно сомневаюсь – более чем вероятно, что он же первый его и разгромил, сам став бе-пе, – возразил Тадеуш. Всё запутывалось больше и больше. – Значит, остаётся три возможности, – заключила Алиса. – Либо мы и впрямь недобросовестно очистили планету от старого поля беспамятства, либо какой-то современный кринский гений изобрёл его заново и, может, при помощи более простого оборудования, либо его включил некто, прибывший на Крину с другой планеты. – Но почему этот некто не включил его у себя дома, а полетел на Крину? – удивилась Вандочка. – Для маскировки, скорее всего. Если поле забвения обнаружится на Крине, это можно списать на плохую очистку планеты. А на родине этого кого-то его бы сразу разоблачили. – Ну что ж, – вздохнула Ирия. – Как и в прошлый раз, теоретизированием мы мало добьёмся. Алиса согласно кивнула: – Гай-до, хочешь вылететь на Крину прямо сегодня? Последовало небольшое землетрясение, а с нескольких деревьев сами собой попадали фрукты. Это кораблик подпрыгнул от радости. Правда, тут же смущённо начал подбирать опавшие плоды манипуляторами и складывать их в продуктопровод. – Но постойте! – спохватилась Ирия. – Гай-до же надо как следует почистить, что снаружи, что внутри. – Пустяки! – провозгласил кораблик. – Пускай Вандочка свои вещи вынесет, и все дела. А листья и ветки с меня из-за скорости слетят. Хозяйственная Ирия с сомнением нахмурилась, но прекрасно понимала, что задерживать полёт Гай-до ей не позволит ни на минуту. Поэтому она ограничилась тем, что помогла Вандочке вытащить из кораблика компьютер, книги, мнемокассеты и микрофильмы. Хотела унести и Вандочкин тренировочный воздушный пузырь, но тут воспротивилась Алиса: – Он пригодится! Обещаю его беречь. А если что, я тебе, Вандочка, самолично новый куплю. Алиса сама занималась пузыризмом чуть ли не с пяти лет, а лучшего транспорта для одиночного воздушного разведчика, чем пузырь (в умелых руках, конечно), не найдёшь. О своём собственном Алиса забыла – да и не любила она в походы таскать кучу снаряжения – а Вандочкин был почти не хуже. Хорошо, что у пузырей, в отличие от, скажем, велосипедов, размер не зависел от роста спортсмена. – Ну что ж, – к концу дня сказал Тадеуш. – Вроде как старина Гай-до к полёту готов. – Весь уже извертелся, – улыбнулась Ирия. – А нам пора ложиться, звездолёт завтра в семь утра. Вандочка, на Водолитню с нами летишь? – Да нет, – неожиданно сообщила девочка. – Там везде сквозняки, лучше поберегусь. Супруги Соколы попрощались не только с успевшей слетать домой и прихватить ещё вещей Алисой, но и с дочерью – она будет ещё спать, когда они улетят на космодром. – Приятного полёта, Гай-до, – погладила манипулятор кораблика Ирия. – Мы все скучать будем. – Береги себя, моя госпожа, – сказал Гай-до, открывая люк, чтобы впустить Алису. Вандочка уже ушла спать, устав после работы над рефератом и встречи гостьи. Последний раз Алиса помахала из иллюминатора рукой Ирии и Тадеушу, и Гай-до взмыл в ночное небо. Диспетчеру стационарной орбиты Алиса абсолютно честно сказала, что летит к друзьям на Крину, и с вылетом проблем не возникло. Девушка сидела у панели управления, ужинала наскоро поджаренными брамбулетами и любовалась видневшимся вдалеке Сатурном, когда вдруг позади неё раздался голос: – Ой! Как вкусно пахнут! Алиса, а мне оставишь? Алиса, вздрогнув, обернулась. Перед ней стояла переодевшаяся в свой лётный комбинезончик Вандочка. Прежде чем изумлённая девушка опомнилась, она ловко цапнула с тарелки самый большой из брамбулетов. – Гай-до!!! – закричала Алиса. – Ты почему её пропустил?! Кораблик неловко зафырчал двигателями: – Она так просилась... и всё, что нужно, взяла... – Ты её совсем избаловал! – Ну уж нет, – оскорбился кораблик. – У неё просто наследственное. – Что наследстенное? – уточнила Вандочка, хрустя брамбулетом. – Безумный авантюризм! – устало закончила Алиса. – Ну и что мне с тобой делать? – Лететь дальше, – подсказала Вандочка, снова протягивая руку к тарелке.