Пэпэла Часть 2

На смену яркой и солнечной весне пришло жаркое лето. Илико все так же работал и танцевал в небольшом ресторане национальной кухни Мамуки с простым названием «Солнце в ладонях». Он так увлекся танцем кинтаури, что, начитавшись литературы, которую с трудом нашел в небольшой местной библиотеке, сам стал делать постановки. Дела в ресторане шли достаточно хорошо. Мамука смог наконец нанять помощников по кухне, стал закупать более качественные продукты и даже немного расширил площадь ресторана, открыв летнюю веранду. Был обычный субботний вечер. Илико крутился между столиками, меняя пепельницы и пустые кувшины, и ждал своего выхода. «Интересно, кто это?» – думал он, разглядывая гостей ресторана. Каждую неделю ему продолжали приносить букеты от неизвестного поклонника, и в каждом был подарок: дорогие шоколадные конфеты, бутылочка вина или хороший парфюм. К последнему букету была прилеплена коробочка с дорогими наручными часами, которые Илико тут же надел. Он нарочно засучил рукава, чтобы таинственный незнакомец увидел часы и, возможно, выдал бы себя. «Может, это мужчина с бородой и в пенсне? Он приходит каждую субботу и садится за самый первый столик, – Илико с любопытством бросил взгляд на посетителя. – Нет! Он с новой пассией. И это третья женщина за месяц. Может, это рыжая толстуха за вторым столиком? Хотя… она так увлечена своими молодыми кавалерами, что вряд ли будет смотреть выступление. Хорошо бы этим неизвестным поклонником оказалась та грустная девушка, которая всегда сидит одна за столиком у двери. Или тот высокий красавец! До чего у него глаза теплые. И улыбка приятная. Да, он! Или она? Точно, она!» Раздумья Илико оборвал условный сигнал музыкантов. Услышав три удара в барабан, Илико быстро юркнул в подсобку, надел на ноги специальные мягкие кожаные сапожки, сунул за пояс два красных платка, подложил под кепку небольшой кусок фанеры и встал у стола, где специально для выступления был приготовлен поднос и кувшин с вином. Заиграла плавная мелодия, и Илико вышел на середину зала. Он поставил на голову деревянный поднос, и на него аккуратно установил кувшин с вином. Илико приподнялся на носочки и начал медленно передвигаться по полу. Его руки с зажатыми между пальцами красными платками порхали словно крылья в такт мелодии. Зал замер. Гости с восхищением смотрели танец Илико и при каждом удачном повороте облегченно вздыхали, радуясь, что кувшин не упал и вино не расплескалось. Музыка замолчала, и Илико замер на месте, стоя на носочках и подняв руки с платками вверх. Он убрал за пояс платки, снял кувшин и резким движением кинул поднос в дальний угол зала. Поставив кувшин себе на плечо, Илико понесся под музыку по залу, останавливаясь у каждого столика и наклоняясь всем телом, подливая из кувшина вина в бокалы гостей. Когда кувшин опустел, Илико взял его в руки и, лихо отплясывая, побежал между столиками, собирая монеты, которые звонко падали в кувшин. – Ну как? – спросил Илико у Вано, с трудом переводя дыхание. – Мне понравилось, – похлопал его по плечу Вано. – Отличная постановка и исполнение. И зрители в восторге. Ты имеешь у них успех. – Эх, Вано… – вздохнул Илико. – Разве о таком зрителе мы мечтали? – Послушай меня, – Вано тряхнул его за плечи. – Этим простым людям нравятся твои танцы. Они принимают тебя тепло, даже когда ты усталый и явно халтуришь. Ты не великий танцор, но для них ты звезда. Да, они не аристократичные эстеты-театралы, но они любят тебя. Научись ценить и уважать этого зрителя. – Ты прав, Вано, – улыбнулся Илико. – Пока это мой потолок. – Ну раз я прав и помог тебе, может, прикроешь меня сегодня? Уберешься в зале после закрытия один? У меня свидание. Только Мамуке не говори, – быстро затараторил Вано. – Почему не говорить? – удивился Илико. – У меня с Марикой свидание. С его сестрой. Он убьет меня, если узнает, – Вано просительно сдвинул брови и скрестил руки на груди. – Ладно, – похлопал его по плечу Илико. – Прикрою. Илико убирался в пустом зале ресторана, и его одолевали грустные мысли. У обоих его друзей была личная жизнь. Мамука похаживал к молодой вдовушке с соседней улицы и даже планировал жениться на ней, когда будет крепко стоять на ногах. Вано с детства был любвеобилен. Его первая любовь, двоюродная сестра, быстро сменилась второй – девушкой с обложки журнала, потом третьей – его партнершей по танцам, потом четвертой… Сердце Вано всегда было занято, и каждый раз он говорил, что это настоящая и последняя любовь. «А что у меня? – думал Илико, протирая полы в зале. – Мне через пару недель восемнадцать. Я красивый. У меня есть работа и квартира. Почему я один? У Мамуки есть его вдова, у Вано – Марика, а у меня только цветы от неизвестного поклонника и два поцелуя… От Соньки и Изи». Чтобы отвлечься от грустных мыслей, Илико отбросил в сторону швабру, встал в центре небольшой площадки в луче яркого света люстры, скинул с ног старые стоптанные онучи, поднялся на мысочки и, закрыв глаза, начал танцевать. Он представил, что стоит на освещенной софитами сцене, а перед ним – притихший в ожидании зал. В его голове играла музыка, и он легкой бабочкой кружился по полутемному ресторану. – Браво! – раздался громкий крик из дальнего угла зала. Илико вздрогнул и замер, пытаясь разглядеть в темноте непрошеного зрителя. – Бис! – крик повторился, и за ним последовали три громких хлопка. – Кто здесь? – спросил Илико у темноты. – Я! – услышал он короткий ответ, за ним послышалось шуршание платья и неровное цоканье каблучков. Несколько стульев с грохотом упали на пол со столов, и на свет вышла рыжеволосая пухлая дама. Она была изрядно пьяна и еле держалась на ногах. – Простите, мадам, вам нельзя тут находиться! – Илико подлетел к женщине и, подхватив под локоть, усадил ее на стул. – Представляешь, – она поправила растрепанные рыжие волосы и пьяно улыбнулась Илико. – Пошла в уборную и уснула там. Возвращаюсь обратно, а тут темнота и ты танцуешь. Ты ведь Илико? – Да, – кивнул он ей, – с кем имею честь? – Ой! Что это я… Баронесса фон Штиц. Вера Пална. Дочь действующего статского советника Барашкина. Вдова барона фон… Ну ты понял, – и она махнула рукой, видимо, устав от большого количества слов. – Верпална, – улыбнулся ей Илико, – может, я вам экипаж возьму? Поедете домой, баиньки? – Нет, Илюшенька! – Барашкина поднялась со стула, но ее повело в сторону, и она снова тяжело плюхнулась на место. – Давай возьмем еще шампанского, и к цыганам! – баронесса широко развела руки. – Помилуйте, Верпална! Какие цыгане? Все спят давно, – Илико с трудом сдерживал улыбку, глядя на баронессу. – Правильно, – согласилась Барашкина. – А поехали ко мне и по коньячку! – она игриво подмигнула Илико. – Ах, да… Смотрю, тебе часы понравились? Надеюсь, и остальные подарки тоже? Илико остолбенел. «Не может быть…» – подумал он. В своих мечтах он уже прогуливался с грустной девушкой по парку и катался в кибитке с красивым мужчиной. Он посмотрел на баронессу Барашкину, и его настроение тут же испортилось. В этой женщине было все «чересчур». Чересчур много косметики на лице, чересчур яркие рыжие волосы, выкрашенные хной, чересчур помпезное платье для скромного маленького ресторанчика, и она была чересчур пьяна. – Верпална! Мне все очень понравилось, только… пожалуйста! Давайте я вас домой отвезу. Сам! – и Илико попытался поднять мадам Барашкину со стула.