***
Капли пота катились градом. Блузка намокла, прилипая к телу, обволакивая грудь и живот своими сковывающими объятиями, и собранные в неряшливую прическу волосы, пропитавшиеся потом, раздражающе кололи лоб и щеки. Будто сдаваясь, лбом Оно уткнулась в сложенные на спинке переднего сидения руки, кое-как скрываясь за полями шляпы от солнца. Ее движения были редкими и вялыми. Меньше всего девушка желала касаться кого-либо из пассажиров — любой контакт сейчас был сродни пытке. Редкие куски асфальта и глубокие ямы, на которых все дружно клацали зубами — такова была дорога до Намимори, долгая и утомительная. За окнами мелькали песочные холмы и покореженные остановки, а в салоне слышался гул мотора и громкие разговоры раззнакомившихся туристов. Тонкая женщина с изящными кистями была писательницей – хотела отразить два мира, на которые разделилась Япония. Мужчина с витиеватыми усами долго копил на поездку в «Рай» – там у него были влиятельные друзья, которые обещали устроить на работу, тем самым позволяя остаться в Намимори. Еще одна женщина везла с собой множество препаратов, диплом из университета и справки из разных организаций – у нее знакомых и места работы не было, однако она очень надеялась, что опытный медик в городе нужен (в своей компетентности она не сомневалась). Больше остальных остерегалась Оно широколицего мужчину с забавной бородкой, местами поседевшей. В разговоре он сам признался, что воспользовался экскурсионным автобусом только потому, что водитель — старый друг, и потому билета покупать не пришлось. —Я живу в Намимори, работаю в отделении полиции. Но чтобы добраться туда из Токио… Сами понимаете: автобусы ходят раз в пятилетку. Ездить в столицу приходится нечасто, но, думаю, все уже слышали о резне на заводе. Собственно, из-за этого дела я и бывал в Токио. В тот раз Оно выругалась, чуть оживившись и забыв о жаре. Непонятный страх быть распознанной или раскрытой поселился внутри, однако, украдкой рассмотрев полицейского, девушка убедилась, что подобных ему она раньше не встречала. «Точно ведь, для всего мира три года прошло», — только вспомнив о подобном, девушка успокоилась. Впрочем, установку «быть осторожнее» она оставила. Когда воздух, что врывался через распахнутые окна автобуса, сделался прохладнее и свежее, пустыни Японии покрылись сумраком. Вдалеке песок сливался с чернотой неба, однако то здесь, то там светились непонятные фигуры. Водитель объяснил, что это ориентиры для тех, кто, возможно, заблудился. Через пол часа сплошные пески вовсе сменились редеющим лесом, который приобретал листву по мере приближения к Намимори. Остановился автобус посреди расчищенной дороги. —Что происходит? — забеспокоилась врач, сжимая спинку сидения. — Мы уже приехали? —Доставайте документы, — предупредил водитель, а после яркие лучи белого света выхватили транспорт из темноты. — Да, мы приехали. Теперь начнут проверку. Как оказалось, остановился автобус не посредине дороги. Впереди, метрах в десяти, была стена с воротами и пропускным пунктом. Несколько людей в специфичной одежде, напоминающей стиль сафари, двинулись в сторону прибывшего экскурсионного автобуса. Оно с трудом узнавала дорогу к городу, где она когда-то жила. С каждой минутой происходящее казалось ей игрой кольца Хорн, умолкшего в тот день. «Может, ад для меня изначально был другим – вечное возвращение туда, куда возвращаться не хочется?» — думала девушка, когда человек с пункта осмотра попросил документы. Мысль о том, что все эти люди причастны к мафии, не покидала. —Это единственный на весь город отель, — прощаясь с пассажирами, отозвался полицейский с широким лицом. Его обещали подвести ближе к дому, раз уж было по пути. — Надеюсь, вам удастся остаться здесь и найти работу! Если повезет, еще свидимся! —Не забудьте, что возвращаемся в Токио через три дня, — напомнил водитель, и автобус, издав неоднозначный звук, завернул за угол. С сумками и чемоданами, украдкой смотря друг на друга и переступая с ноги на ногу, формальные туристы оглядели отель. С электричеством в Намимори проблем явно не было, потому что всё здесь блестело и моргало огнями, будто дразня остальную Японию, засыпанную песком. Оно не знала, заслуга в том ночи или воздух в городе был легче, но дышать здесь было куда приятнее. Первым в сторону крыльца направился мужчина, имевший какой-никакой план действий, следом за ним устремились и остальные. Писательница потребовала просторный номер с видом на задний двор отеля, а доктор застеснялась и согласилась на первую предложенную комнату. Впрочем, выбор мест для остановки был огромным – отель практически пустовал. —У вас есть предпочтения по номеру? — ресепшионист почти заглядывал в лицо Оно, заметив ее задумчивость. Помедлив и окинув взглядом парнишку, готового в любой момент подхватить ее чемодан, Йоко кивнула: —Где меньше солнца и кондиционер. Уже проворачивая ключ, Оно встретилась с писательницей, поселившейся по соседству. Та только кивнула, желая доброй ночи, и скрылась за дверью. Щелкнув пультом, позволяя кондиционеру зажужжать, и бросив чемодан у самого порога, Йоко почти повалилась на кровать. Тело ломило, шея затекла, и девушка не знала, когда чувствовала себя хуже: во времена вражды Мельфиоре и Вонголы или сейчас. Телефон под боком настойчиво зажужжал. Бросив взгляд на экран, где высветилось имя Киоши Хамады, Оно только выругалась: —Паскудство. —Очень некрасиво пользоваться чужими картами, — наигранно обиженным тоном оповестил родственник. Впрочем, цель его заключалась не столько в том, чтобы отчитать племянницу, сколько показать, что все расходы он может контролировать. — Ты купила крыло самолета? —Цены в Намимори выросли, — устало хмыкнула девушка, переворачиваясь на живот. — Я останусь здесь на три дня. Признаться, не думаю, что продержусь дольше… —Извини? — неоднозначная реакция дяди поставила Оно в тупик. — Я думал, ты в Ирландии. —О, я забыла, — искренне удивляясь собственной рассеянности, призналась Йоко. — Там всё провалилось, однако поездка оказалась полезной, в какой-то степени. —Может, тебе стоит напомнить про солнечную болезнь и обстановку в Японии вообще? — Игнорируя историю с Ирландией, заметно рассердился Хамада. — Не с твоим здоровьем и везением возвращаться в эту страну, Йоко. —Здесь точно есть кольцо ада, — перебила Киоши девушка, не решаясь говорить про явные ожоги на руках. — Я пробуду здесь недолго, обещаю. В трубке послышалось неоднозначное ворчание, которое еще несколько лет назад для успешного бизнесмена было несвойственным, а после Хамада, смиряясь с непредсказуемостью племянницы, выдохнул. —Имей в виду, если вернешься с того света еще раз, в свой дом я не пущу. —Ага, — выдохнула Оно, понимая, что это лучший человек, который мог остаться с ней, — договорились. Телефон скользнул под кровать от беспокойного сна девушки, замученной температурой, простыни смялись, как и вещи в чемодане, так и оставшемся у двери, а свет в теневом номере, где жужжал кондиционер, горел до самого утра. Когда солнце взошло и жаркий воздух толкнул длинные занавески, под кроватью трелью отозвался будильник. Еле открыв глаза, жалея, что проснулась в такую рань, Оно могла вспомнить единственную фразу, преследовавшую ее всю ночь в зациклившемся сне: —Бедный погибает, богатый забирает всё и даже больше…***
—О, не думала, что кто-то еще проснется в такую рань! Чтобы узнать голос женщины, Оно пришлось напрячь память. Только по темным коротким волосам и кружевным перчаткам на руках девушка узнала писательницу. —С кондиционером совсем другое дело, согласитесь, – не обращая на сухие кивки Йоко никакого внимания, завела беседу женщина. — Впрочем, я рада, что наши номера оказались рядом. По вашему взгляду вижу, что вы удивлены. —Кто бы не был… — ныряя головой в широкополую шляпу, отозвалась Оно. — Что вы хотите от меня? —Не будьте так категоричны при знакомстве. Моё имя Ямада Мичико и мою причину пребывания в Намимори вы уже слышали, однако, — пыталась заинтересовать писательница. — Мне известно, что вы журналист – мы сидели рядом в «Пингвиньем острове». Уж извините, но я слышала ваш разговор с тем барменом. —Что вы хотите от меня? — Повторила вопрос девушка. Оно не любила, когда кто-то лез в ее дела – она уже убедилась, что подобное всегда плохо заканчивается, однако настрой госпожи Ямады не изменился. —Вы хотите разузнать о резне на заводе, — заключила женщина. — Я тоже. У вас есть план как пройти в лечебницу? Ведь вряд ли там ждут таких, как вы или я, с распростертыми объятиями… Йоко молчала. Сказать о том, что воспользуется иллюзиями, девушка не могла, но и становится мишенью для преследования любопытной и двуличной писательницы ей не хотелось. Окажись они вместе, Оно бы никак не сумела расспросить пациента о кольце ада. —Мы могли бы помочь друг другу. —Нет, — резко отрезала Йоко. — Извините, но не могли бы. Мне платят за то, что является эксклюзивом, и делиться информацией я не собираюсь. —Вы уверены? —Более чем, —бросила Оно, понимая, что от собственного графика из-за этой беседы уже отстает. Ресепшионист что-то бросил в знак приветствия, отвлекаясь от журнала регистрации, однако после его взгляд метнулся к женщине в кружевных перчатках, почти что промчавшейся мимо стойки. —Доброго утра… — озадаченно пробормотал мужчина, отвлекаясь после на звонок из номера. Хватка Ямады Мичико была слабой, а потому Оно не потребовалось много усилий, чтобы отстраниться от женщины. Резко обернувшись, Йоко столкнулась только с серьезным взглядом карих глаз. От выражения лица писательницы невольно становилось не по себе. —Вы не журналист, а я не писатель. Не спорьте. —Бегло оглядевшись по сторонам, госпожа Ямада указала в сторону центральной улицы, где можно было затеряться в толпе. Уже следуя за женщиной, про себя Оно отметила, что воздух в Намимори ничуть не изменился: всё такой же влажный и сырой, как осенью, изменившей ее жизнь. Теперь она жалела, что не приняла обыденности некогда незаметного городка.***
—Мое имя действительно Ямада Мичико, но я вовсе не вольный писатель. Я работаю в ФБР с делами особой секретности, и недавно мне поручили дело резни на заводе. —Я не хочу в это влезать, — честно призналась девушка, отчего взгляд госпожи Ямады сузился. —Мне известно, что еще несколько лет назад журналиста Александры Росс не существовало. Пока что ваше настоящее имя не удалось выяснить, но будьте уверены, что за поддельные документы по головке не гладят. Ваши цели и причины для встречи с пациентом меня не интересуют, и если вы поможете, я сделаю вид, что мы никогда не встречались. Однако мне действительно нужна посторонняя помощь. —Почему я? —Шантаж, — коротко ответила Ямада. — Вы не избранная, Александра, но фальшивые документы позволят мне требовать от вас кое-что. Люди в Намимори были спокойными и действительно никуда не спешили. Если бы Оно не была увлечена беседой с посланником ФБР, она бы определенно переживала за то, что кто-нибудь может ее узнать. Даже солнце над городом было щадящим. Впрочем, это не отменяло того, что альбинос пряталась под шляпой, походя на гриб. —Что нужно от меня? —На территории этого города свои законы. Несмотря на то, что официальное правительство Японии фактически перестало существовать, здесь остались группировки или их части, именуемые якудза. По добытым сведениям, именно якудзы охраняют Намимори. Мне светиться нельзя, однако вы могли бы стать на мое место. —Так подставляться? — возмутилась Оно. —У вас есть выбор? — резонно заметила госпожа Ямада. — Через этот жучок мы будем поддерживать связь, пока вы будете находиться в лечебнице. От вас требуется задавать вопросы и требовать ответы. Потом сможете спросить у пациента то, что хотели изначально. Так или иначе, но вся затея с самого начала была сомнительной. Оно была уверена, что дел у Вонголы хватает, чтобы обращать внимание на одного сумасшедшего, вышедшего из-под контроля, но и рисковать девушка не хотела. Она знала, что рано или поздно ей придется "поздороваться", но также она знала, что это должно случиться позже. Мысль же об уничтожении колец ада и спасении мальчика, которого она не смогла спасти четырнадцать лет назад, тем самым став косвенной причиной отсутствия у него всяких эмоций, была сильнее. —Как мне попасть внутрь?***
—Наш город называют оазисом, вам это наверняка известно, и местный комитет управления многое для этого делает. Однако, к сожалению, психиатрические лечебницы не входят в перечень первостепенной важности. Людям нужно электричество, еда и шоу, а от отбросов теперь принято избавляться. Тот факт, что вы заинтересовались спонсированием нашей клиники, очень много говорит о том, какой вы человек. Главный врач рассыпался бисером перед Йоко Оно, открывая перед девушкой двери и выполняя малейшую просьбу. Иногда даже казалось, что он предугадывает ее слова или желания, заранее ведя в ту или иную часть больницы, действительно находящейся в плачевном состоянии. Как оказалось, отдел особо секретных дел имел средства, потому что ФБР действительно перечислила внушительную сумму на содержание душевнобольных. Йоко не могла не заметить, что эти люди знают свою работу и делают всё, чтобы обезопасить себя и прикрыться со всех сторон. —Позвольте задать вопрос, если вы не против? —демонстрируя условия содержания пациентов, отвлекся мужчина в очках. В отличие от главного врача, этот джентльмен не стремился льстить или лезть из кожи вон ради денег. — Почему вы решили спонсировать нашу клинику? На подобный вопрос госпожа Ямада только фыркнула. Главный врач попытался остановить коллегу, но Йоко Оно нашлась первой: —Людям интересно то, что происходит в Японии. В этой стране всё плохо, но им нравится, когда становится еще хуже. Это психология человека, вам ли не знать. Мужчина в очках только скривился. —После того, как правительство отказалось от своих обязанностей, я считала, что всё придет в упадок. Но сам факт того, что подобные заведения еще существуют, дает надежду на то, что прошлое может вернуться. В измененном виде, но может. Япония и мой дом тоже — как бы это ни звучало, но я просто хочу, чтобы хуже не становилось. Мне совсем не хочется кормить толпу новостями о том, что в моем доме совсем нет надежды. Если я могу сделать это так, то пускай. Тем более, что к одному из ваших пациентов сейчас приковано всё внимание. Я считаю, это шанс. То ли речь девушки пришлась мужчине по душе, то ли ему пришлось задуматься над подобным, но он, ничего не ответив, удалился, кивнув на прощание. —Что же… — замечая, как затихла госпожа Ямада, отозвалась Оно. — Это место стоит вложенных средств, однако могу я поговорить с тем самым пациентом? Господин Утида, кажется?***
—…Я ничего не помню. Не помню, совершал ли это, был ли на работе в тот день. Ничего не помню. Все начинается с момента в полиции, но я уже говорил об этом… «Только не говорите, что все зря, — выдохнула в ухо Ямада. —Столько денег ни за что. Начальство порвет на куски… Спроси его о каких-либо странностях, Росс». —Вы не помните совсем ничего, даже малейших кадров? Может, что-то странное, какие-то люди или голоса? Взгляд, озадаченный, но в тот же момент понимающий, которым господин Утида одарил Оно, заставил девушку порадоваться за то, что Ямады или кого-нибудь другого здесь не было. Этот взгляд, хоть и был сомневающимся, но давал понять, что странностей в произошедшем было много. Впрочем, не доверяя Йоко, мужчина быстро выкрутился. —Вам мало того, что я ничего не помню? Лично для меня сам этот факт странен. Ямада долго молчала, перебирая в голове возможные вопросы, но все они уже были заданы несколько раз в разной формулировке. Спустя какое-то время, пока пациент следил за молчащей блондинкой, представитель ФБР вздохнула, признавая поражение. «Теперь он твой. Встретимся вечером в отеле – нужно поговорить». В передатчике что-то хлопнуло. Доставая его из уха под изумленным взглядом господина Утиды, Оно для пущей уверенности сломала жучок. Уверенно запрыгивая на кровать, не боясь общения с тем, кого окрестили сумасшедшим, надев смирительную рубашку, девушка посмотрела в глаза мужчины. То ли это его смутило, то ли напугало, но пациент отвел взгляд. Молчание напрягало Утиду куда больше, чем все недавние расспросы, и этого нельзя было не заметить. В какой-то момент в двери показался главный врач, но Оно попросила его удалиться, вновь выдерживая нужную паузу. Научилась ли она этому у Киоши Хамады, блестяще проводящего деловые переговоры, набралась терпения у Наоки Оно, однако господин Утида был готов заговорить самостоятельно. Йоко перебила его раскрытый рот. —Вы ведь владели кольцом. Неоднозначный хрип и испуганный, но больше изумленный взгляд стали ответом. —Я больше чем уверена, что вы не знаете ни истории этого кольца, ни истории того мира, которому оно принадлежит. Вы просто оказались не в том месте не в то время. Где вы нашли украшение? —Кто вы? — требовательно, но раздавлено отозвался мужчина. Лицо его исказилось, и было понятно, что он помнит всё, что делал. Помнит каждую мелочь каждого из убийств и вкус чужой крови, который был запачкан с головы до ног. — Вы не из полиции! Полиция просто не верит в такие вещи… Кто вы тогда, черт возьми?! Смирительная рубашка пригодилась, потому что когда Утида бросился на Оно, его руки чесались, чтобы сжать ее горло. Какого же было удивление мужчины, когда вместо девушки перед ним оказалась его собственная жена. Бледная светловолосая гостья же сидела на его прежнем месте. —Вы правы в том, что я не из полиции, — отозвалась Оно, пока иллюзия женщины снисходительно улыбалась пациенту, касаясь его щеки. — И потому я поверю в каждую вещь, которую вы расскажете. —Она ведь мертва… — Слезы, настоящие и крупные, появились на морщинистых щеках человека, который работал всю жизнь, желая обеспечить семью, но потерял жену и сына из-за язвы, что победила всю страну восходящего солнца за несколько месяцев. — Моя милая, красивая и родная… мертва… —Она будет здесь, пока мы говорим, обещаю. —Пока говорим? — как ребенок, наивный и невинный, отозвался мужчина, даже не думая о том, что сказала бы женщина за его спиной, узнай, за что именно он оказался в этом месте с белыми стенами. —Что вы хотите знать?***
—Когда мы договаривались о помощи, речи о результате не шло, поэтому, как и обещала, мы никогда не встречались. Единственное, на что я надеюсь, так это то, что ваше настоящее имя после не вылезет мне боком. Спасибо за сотрудничество, Александра Росс. При последней беседе Ямада Мичико явно льстила и себе, и Оно, однако она оказалась человеком слова. Вечером, когда Йоко уходила, номер госпожи «писательницы» уже убирали. Как и на чем женщина собиралась добраться до Токио осталось загадкой, на которую, впрочем, у девушки не было времени – на ее вопросы господин Утида ответил куда более красочно и точно. Озеро, где когда-то был найден бывший заключенный Вендикаре, со временем превратилось в водохранилище, необходимое Намимори, чтобы поддерживать статус «Рая». Берега были косыми и сочно-зелеными, с частыми кустами и каменистыми островками. Место было живописным, и ночные краски придавали ему особенной красоты, чарующей, но настораживающей. Слабые волны, вызванные, скорее, ветром толкались о берег, и прутья близких деревьев, опустивших головы к воде, раскачивались как волнистые пряди волос невинной девицы. Ночные птицы изредка перекрикивались в сумраке, скрывая своими голосами скрип прогнивающих досок помоста, и когда последний вечерний патруль прошел мимо, брезент, накрывающий одну из лодок, вздрогнул. Белые волосы выдавали Йоко в царящем нерешительном сумраке, часто нарушаемом светом невысокого маяка, где бился колокол. Там, укрываясь от влаги и ночной прохлады, ютились смотровые, которым не было дела ни до птиц, ни до лодок. Только когда туман заволок водохранилище, заканчивающееся у самой стены города, укутывая все вокруг своими ватными объятиями, старики забеспокоились, вспоминая, что давно подобного не случалось. —Туман, надо же… — наблюдая за густой поволокой, что поднималась над водой и растекалась дальше, прошептал смотритель. — Лет пять в Намимори не было туманов. А таких туманов, пожалуй, никогда не случалось. Ну их!.. Вода была мягкой и будто податливой, отчего весла почти не шумели. Разгребая водные массы, они покорно толкали лодку, часто теряясь в тумане, что был слишком похож на встреченный Оно в Ирландии. Девушка была уверена, не управляй она этим белым дымом, давно бы заблудилась. «Свет погаснет за окном, постучит палач в твой дом, — застонал незнакомый голос, эхом разошедшийся над водой. От этого плача водная гладь покрылась кругами. — Дверь ему не открывай, лучше прячься, баю-бай…» Словно отвечая на этот призыв, кольцо на пальце Оно задрожало, уподобляясь бокалам под напором оперного голоса. По мере того, как лодка приближалась к самой глубокой точке водохранилища, Хорн содрогалось в нетерпении всё сильнее. Когда от дрожи реликвии, почуявшей родство, задрожали и руки альбиноса, девушка стянула платье, становясь на край лодки. Будто от волн, посудина закачалась. —Теперь уже дрожишь не ты, а я? — безрадостно усмехнулась Оно, понимая, что боится. Дрожь, вызванная не холодом, но опасениями, щекотала нервы, а сущность неизвестного кольца откровенно пугала. Оно уже пережила издевательства реликвии времени, но она остерегалась того, что может встретить на самом дне этого водохранилища – никто ведь не мог сказать, что еще вырвалось из ада. Привязанная к ноге и камню веревка уверенности не добавляла, хотя без нее добраться до дна, куда господин Утида выбросил кольцо, найденное при перестройке завода, было невозможно. Проверив нож и баллон с кислородом, включив фонарик, вздохнув поглубже… Оно не решалась прыгать. Ей бы сейчас пригодился сердобольный помощник (вроде Кадзуя Сасаки), который бы с радостью толкнул ее в эту темную воду. Убедив себя, что перед смертью надышаться невозможно, девушка сбросила камень. Оно уже была в воде, когда веревка на ноге затянулась, резко дернув вниз. Легкие походили на шины, накачанные до предела, и зародыши паники вызывали судороги. Капли слез были незаметны в темной воде, но Йоко точно ощутила, как возненавидела себя и свою решительную нерешительность. В воде не было слышно ничего, исчезал даже стук собственного сердца, и от этого вакуума зародыши паники превращались в ростки. Падение на дно еще никогда не казалось Оно таким долгим, даже бесконечным – девушка успела заметить, как поледенела вода. Гадать о причинах не пришлось, потому что, стоило камню коснуться земли, поднимая облако песчаной пыли, холодный белый блеск ударил по глазам. Дрожь Хорн только подсказала правду. Будь у Оно больше времени и запаса кислорода, она бы, определенно, подумала, прежде чем хватать незнакомую реликвию. Однако выбор был невелик. Импульсы прошлись от кончиков пальцев до сердца и обратно, и неизвестная волна отбросила в сторону. Писк, от которого закатывались глаза и кукожился язык, а кожа покрывалась язвочками, стрелой прошёл через мозг, в нем же застревая. Паника корнями проросла в сердце Йоко, когда чужие руки схватили, утаскивая вниз. Стиснув зубы и трубку, соединенную с баллоном кислорода, Оно отчаянно пыталась не закричать, ожидая и не желая знать одновременно, кому принадлежат эти руки, ледяные, оставляющие лиловые синяки. Деревянные пальцы путались в волосах, щипали за ноги и сжимали горло. А после Йоко только улыбнулась. «Извини, но я давно потеряла их всех, — признавая, что эта реликвия куда более нетерпеливая, чем Хорн, Оно выскользнула из разжавшихся объятий образов, возникших посреди черной воды. — А об их ненависти к себе я знаю. Их всех я уже разочаровала. Попадись тебе кто-то другой, ты бы забрало его душу, но против меня тебе нечего поставить». Люди, обретшие тела и голоса сирен, твердившие мгновение назад о том, как сильно недовольны Йоко Оно, как сильно она виновата перед ними и как сильно они разочарованы, вдруг обратились прозрачными потоками воды. Однако эта реликвия оказалась еще и более гордой, в отличие от Хорн, потому, вероятно, только хлестнув девушку водяной розгой, она подчинилась.***
Намимори был чужим, отличался от того города, в какой когда-то Оно приехала «по работе». Места, знакомые ей, теперь пестрели плакатами и дружелюбными лозунгами, то здесь, то там встречались богатые туристы и вспышки фотоаппаратов, а потому шляпа, закрывающая лицо, была спасением. Оно не узнала даже дороги, которой когда-то ходила до полицейского участка. Не узнала она и восстановленного сквера, где чуть было не лишилась жизни. В гостинице не было шумно, но оставаться там не хотелось, – человек с ресепшена, казалось, записывал все твои действия. Выдворенная наблюдением, Йоко сидела в непримечательной лавке, уже которую минуту разглядывая меню с лапшой. Она отвыкла от такой еды. —Здесь можно курить? — так ничего и не выбрав, отозвалась девушка, пытаясь угадать владельца среди коробок и кастрюль с кипящей водой. Кольца блестели на пальцах, а шляпа приросла к голове. Ответом послужил голос, говорящий, что клиенты могут делать всё, что душе угодно. —С овощами, пожалуйста, — бросила в никуда Оно, предполагая, что для этого заведения, подобное общение является нормой. Ее радовало, что, по крайней мере, никто не задавал лишних вопросов. «Теперь у меня есть пять колец. Из шести. Фактически на руках лишь два, но остальные у Франа и Рокудо Мукуро. Загадкой всегда и для всех было шестое… Ни единого упоминания, ни проявления. Существует ли оно вообще?..» Людей в выходной было много, а потому когда раздался детский плач девушка даже не обратила внимания. Передернуло Оно, когда за спиной раздался голос, тут же скользнувший дальше по улице. Обернувшись, альбинос быстро узнала старого знакомого, который из-за ее желаний и ненависти к обыденному чуть было не лишился жизни. Тору Хаяси, споря о чем-то с женой, выглядел счастливым, а кроха в коляске только укрепляла уверенность в этом счастье. Йоко Оно ощутила какая толстая между ними теперь стена: она и пальцем не могла дернуть в сторону полицейского, осознавая, как странно было бы появиться в его жизни вновь. —Думаете, мертвецы не могут появляться в судьбах людей? От неожиданно раздавшегося сбоку голоса Оно вздрогнула, тут же забывая о Тору и его семье. Озадаченно она посмотрела на человека, который, вероятно, был владельцем лавки. Его светлые волосы извивались жесткими тонкими прядями, которые больше походили не на кудри, но именно на ломанные линии, и острые черты вытянутого лица казались предостерегающими. Лениво закрытые глаза же вводили в заблуждение. Протерев треугольные очки передником, мужчина оперся о стойку, протягивая Йоко пиалу с лапшой. —Извините? — не зная, что ответить и стоит ли отвечать вообще, отозвалась девушка. Мужчина только подал палочки для еды, не обращая на замешательство посетителя никакого внимания. —Позвольте спросить, как вы чувствуете себя, нося эти кольца при себе? —Вам не нравятся украшения? —Такие украшения придутся по вкусу только безумцу, — говоря всё и ничего, разогнул спину мужчина. Черные глаза ударились о бесцветные зрачки, и нервный смех невольно вырвался из глотки альбиноса. — Вы ведь знаете, где находятся пять колец. Но зачем они вам? —Кто вы? — внутренний голос твердил уходить, но в кой-то веке его отодвинули прочь. Оно чувствовала себя кошкой, знающей, что сунуться к людям нельзя, но все равно ищущей дом. —Меня зовут Кавахира, но проще будет, если я скажу, что могу исполнить ваше желание. — Мужчина был из тех, кто не отводит взгляда и не позволяет сделать подобного собеседнику. Холодная рука сжала поледеневшую кисть девушки, и шепот заставил колени подкоситься. — У меня есть шестое, кольцо Знака. Ужас оплел ноги и руки какими-то плетями, и Оно ощутила себя немощной, прикованной к кровати старухой. Стало тяжело дышать, и даже мысли спутались, туманя взгляд. Представившийся Кавахирой вышел из-за прилавка, оставаясь совсем близко. И никто, ни единая душа будто не замечала подобного. —Зачем ты ищешь кольца? — Эхом разошелся голос, резонируя и точно собираясь оглушить. —Чтобы уничтожить, — борясь с комом в горле, просипела девушка. Черные глаза посветлели, и дышать стало проще. Звуки улицы вновь ворвались в голову, и мир вокруг ожил, вырываясь из мучительной реки киселя. Владелец лавки и шестого кольца Знака, о котором Оно слышала, но не верила в его существование, вернулся за прилавок. —Это меня устраивает, — заключил он, подавая в этот раз салфетки. — Ты точно первая на моей памяти, кто пытается уничтожить реликвии. Обычно все хотели силы, но сходили с ума. Нервно девушка кивнула. —Я отдам тебе своё кольцо, когда ты заимеешь оставшиеся три. Раньше никак. Видишь ли, реликвия Знака воскрешает мертвых, но это формально. В действительности же люди возвращаются другими, бездушными. Проще говоря, послушными куклами. А тот, кто желает вернуть близких, проигрывает кольцу. Может, Рог и Печать Костей подчинились тебе, но, Йоко Оно, у тебя много мертвых. —Кто вы? — Оно знала, что готова расплакаться. Разрыдаться, как ребенок, просто не понимающий происходящего. Если с мафией и реликвиями из иных миров и космической пыли она смирилась, то незнакомец, знающий о ней все, наводил ужаса. В нем будто было что-то чужое. —Я же говорил, меня зовут Кавахира, — пожал плечами мужчина, возвращая на лицо добродушную маску продавца лапши. Он отвернулся к плите, что-то насвистывая самому себе. Когда Оно почувствовала ноги и собралась уходить, лукаво Кавахира заметил: —Не пора ли вам, госпожа Росс, вернуться в жизни живых?***
Старый район, извечно мрачный, но перенаселенный, был, пожалуй, единственным местом, который Йоко узнала без труда. Хотя бывала она здесь от силы два раза. Высокие дома с протекающей крышей, близкие линии электропередач и замусоренный двор — даже после названия Намимори «Раем», это место не изменилось. Цифры в памяти замылились, но глаза помнили всё. Слабая на вид дверь была перед Оно (или Оно была перед ней), и звук звонка соответствовал тому, каким девушка его запомнила. Хозяин квартиры, как обычно, не спешил открывать. На мгновение Оно засомневалась в том, что бывший владелец всё еще живет в Японии, однако когда с той стороны двери кто-то рухнул на пол, сбрасывая попутно вещи с полок, сомнений не осталось: только человек, знавший ее, мог так реагировать. —Я слышал о ваших похоронах, — донеслось из-за закрытой двери. — Вы не погибли в самолете? —Нет. Открывать не спешили. —Так и будем общаться через дверь? На лестничной клетке никогда не было уютно… —Извините, я просто… Не знаю, что и сказать. Проходите. Знакомые паутины проводов и кабелей путались под ногами, а хлама в квартире одиночки стало только больше. Затхлый воздух, однако, был куда более приятным, чем температура за пределами промышленного города. Оно не побрезговала сесть на предложенный стул, догадываясь о том, сколько жирных тарелок и засахаренных кружек на нем опочивало. —Я ведь больше не имею связей с полицией, можешь не волноваться обо всем этом, — кивая на мониторы и другие гаджеты, заметила Йоко. — Впрочем, есть вещи, которые, кажется, не меняются. Чем ты зарабатываешь? —Продаю информацию, как и раньше, — пожал плечами Шин Саито, — правда, теперь всё больше за пределы Японии. Тут, знаете, мало чего осталось. —Думаешь? — многозначно отозвалась девушка, разглядывая одну из таблиц на плоском мониторе, словно смыслила в том, что там отображалось. Сомнения на лице Шина заставили ее переспросить. — В Японии открылось много нового после ухода официального правительства? —Если честно, — замялся Саито, — это ваша вина. Не обижайтесь, но обо всем, что знаю теперь, я начал узнавать с вашей подачи. Вендикаре, помните? —Боже… — устало прикрыла глаза Йоко, не зная толком, что должна теперь сказать. Вид мужчины сразу показался ей запуганным (и причина тут не в воскресшем покойнике в ее лице); Шин осунулся и побледнел, квартира походила на дом человека, готового податься в бега. — Мне нужно извиниться. —Было бы неплохо, — согласился программист. —Я извиняюсь и за то, о чем попрошу в этот раз. — На изумленный наглостью вид Саито девушка только кивнула. — Без тебя никак, но я пойму, если ты откажешь. На стене в комнате программиста было много фотографий и заметок — мужчина вел свое расследование с момента исчезновения правительства. Склад его ума был очень сложным и своеобразным, помогли и определенные навыки, которыми можно было, но не стоило хвастаться, а потому дойти до сути Шину Саито удалось в короткие сроки, выкапывая и существование мафии, которая вовсе не прикрывалась крупными фирмами, и истинных хранителей Намимори. —Расскажете, как выжили? — решившись наконец заговорить, отвлек от разглядывания зацепок мужчина. Оно оставалось только кивнуть. — Что вам нужно? —Узнать расписание и планы Тоши Кондо и сопоставить их с планами директоров «Соникс!» и «Корбс», конечно, эта информация не предоставляется на блюдечке всем желающим. Если будут совпадения, узнать место встречи и, по возможности, вытащить имена приглашенных на это мероприятие. —Вы об этих людях знаете куда больше… — Заметил Саито, не спеша оборачиваться к девушке, сомнения насчет связей которой у него появились еще в тот раз, при поиске по роковому слову "Вендикаре". —Один мой родственник, как оказалось, часто заключает сделки с такими, как они, не догадываясь об этом.***
Звонка от Киоши Хамады Оно ждала. По крайней мере, она предчувствовала, что должно произойти что-то гадкое, — поездка в Намимори закончилась слишком радужно. А потому, практикуясь в некоторых иллюзорных вещах, пакуя чемоданы в Токио, девушка не удивилась засветившемуся экрану. Голос Хамады был сухим и сиплым — такое случалось, если он пил накануне —но больше волновала встревоженность, умело скрытая за дежурным вниманием. Но Йоко была племянницей, а не человеком с улицы. —Милая, ты же знаешь, что я держусь дальше от всех твоих приключений и проблем? — рыхлил почву Хамада. И Йоко прекрасно помнила, как посвятила родственника во все тонкости своей жизни, связанной с переездом в Намимори и «смертью». Девушка только кивнула, будто Хамада мог ее видеть. На заднем фоне скрежетал принтер и жалюзи бились в окно. — Новый деловой партнер из Европы. Я на шестьдесят процентов уверен, что эти люди связаны с мафией. —Тогда не заключай сделки, — отшутилась девушка, все же ощущая, что разговор серьезный. —Научись слушать до конца, Йоко, — вздохнул мужчина, вероятно, подпирая голову. Оно была уверена, что он потирает виски. — Сделка уже заключена, но мне, как оказалось, не в новинку родниться с такими, как они. Однако на вчерашней вечеринки в честь сотрудничества новички перебрали и расшумелись. Они упоминали некую «Торментос» и кольца ада. Последними ты одержима. —Я не слышала о «Торментос», — рассуждала вслух Оно. — Что-нибудь еще? — почти просила девушка. —Быть точнее, это себя они называли Торментос, а о кольцах… Понял только, что кому-то собираются устроить ловушку в полузаброшенном городе у болот Японии. —Исе? —Вероятнее всего, — согласился Хамада с предложенным городом. — Это самый укромный городок, построенный на болотах. —Ясно. — И это «ясно» Киоши не понравилось. Но мужчина сам рассказал племяннице о том, что слышал, а она сделала выводы: — Известные кольца ада имеются только у Франа и Мукуро. Для кого-то из них и предназначена ловушка в Исе. —Не понял ни слова, но… Йоко, прошу об одном. Не пропади на год. —Не пропаду.