Persuadia

      Пасха пришла с неожиданным теплом, выскочившее из-за облаков солнце грело почти по-летнему, так что в плотных весенних мантиях мгновенно становилось жарко. Было решено, что Гарри с Томом ненадолго вернутся домой за одеждой полегче, пока Юфимия и Флимонт закончат приготовления к празднику. Ребята во главе с неугомонным Джеймсом несколько дней подряд выпрашивали разрешение устроить настоящую маггловскую «охоту за яйцами», и, когда к попрошайкам присоединилась Гарри, состроившая самую умилительную рожицу, на которую только была способна, Флимонт дрогнул и махнул рукой на намечающийся балаган. Смысл игры был предельно прост, кто-то прятал раскрашенные разноцветными картинками яйца на территории поместья, а дети и Гарри должны были их найти. Соответственно, кто больше найдет – тот и победил. Услышав от Джеймса предложение устроить игру, девушка загорелась неподдельным энтузиазмом, детская непосредственность взяла верх над взрослой рациональностью, и Поттер буквально запрыгала на месте, предвкушая погоню.       Можно было поручить Пикси поход за одеждой, но мальчишкам было очень уж интересно посмотреть на дом, в котором живет тетушка Атти. Все они буквально пылали энтузиазмом и активно делились предположениями, что же должно быть в доме. Так, например, Сириус был уверен, что обязательно должна быть потайная комната-лаборатория, где проводили испытания новых заклятий и зелий на людях, а Джеймс утверждал, почему-то, что комната Атти совершенно точно если не розовая, то украшена бантиками или какими-нибудь другими девчачьими украшениями. Оба они, конечно, были неправы, но больше всего девушку рассмешило робкое предположение Питера. Он, пряча глаза, сказал, что раз в доме живет мистер Темный Лорд, там обязательно должно быть что-то вроде жертвенного алтаря. Привлеченный смехом Том тут же объяснил, что в древности маги действительно приносили человеческие и животные жертвы магии, но этот обычай давно канул в Лету. При этом он так страшно ухмыльнулся, что несчастный Петтигрю прикусил язык и следующие полчаса шепелявил, обиженно косясь на Риддла.       Зато, едва прибыв в дом портключом, мальчишки разбежались в разные стороны и принялись исследовать каждый уголок нового помещения. Они сейчас едва ли выглядели на свои двенадцать-тринадцать лет, скорее походили на совсем детей, не достигших даже возраста зачисления в Хогвартс. Гарри усмехнулась, поднимаясь по лестнице, и прошмыгнула в комнату, плотно закрывая за собой дверь. Том уже был там, вовсю вытряхивал гардероб, уменьшал и упаковывал понравившиеся мантии, не только свои, но и девушки. Поттер усмехнулась, сложив руки на груди, и плечом оперлась о лакированный бок распахнутого шкафа. Она пристально следила за действиями мужчины и иногда левитировала вещи обратно на полки, пока тот отворачивался.       - Ты уверен, что можно вот так отпускать их гулять по дому? – лениво осведомилась она и фыркнула. – Да брось ты эти мантии, мы завтра уже вернемся.       Не то чтобы ее что-то беспокоило, но червячок беспокойства уже успел вгрызться в подкорку мозга и приказывал настойчиво следить за каждым шагом маленьких гостей. Том посмотрел на нее удивленно и отмахнулся, в третий раз укладывая одну и ту же мантию.       - В лабораторию и тренировочный зал они не войдут, а в остальных комнатах за ними присмотрит Пикси.       Словно в ответ на его слова внизу что-то громыхнуло, послышался вскрик, больше напоминающий восторженный, и громкие причитания Пикси, тотчас же появившейся в комнате. Домовичка кусала губы и прижимала к щекам длинные уши, по лицу катились крупные слезы, она едва выдавливала из себя слова и никак не могла объяснить что произошло. Том подхватил ее подмышки и встряхнул, приказав перенести его на место происшествия. Они исчезли, а Гарри вылетела из комнаты, спустилась по лестнице, перепрыгивая несколько ступенек, и вихрем ворвалась в гостиную, где собрались уже все. Ремус стоял возле стеклянного стеллажа с книгами, втянув голову в плечи, вокруг него суетился растрепанный Питер, Джеймс и Сириус с интересом рассматривали лежащий среди осколков на полу короткий меч, больше похожий на слишком длинный тонкий нож с украшенной витиеватыми рунами рукояткой. Этот нож принадлежал Тому и был каким-то древним опасным артефактом, но, так как Гарри никогда особо не интересовалась артефактами, подробностей она не знала.       Риддл в два шага преодолел половину комнаты, взмахом палочки убрал осколки и присел перед испуганным Люпином на колени. Мальчик еще больше растерялся, спрятал руки за спину и зажмурился, очевидно, ожидая наказания. Том усмехнулся, вытянул из нагрудного кармана платок, аккуратно взял им меч и вручил появившейся рядом Пикси.       - Отнеси в лабораторию, – коротко приказал он, и домовичка исчезла.       Только теперь Гарри заметила на полу капельки алой крови. Трое друзей очевидно были в порядке, а вот Ремус все еще зажимался и прятал руки за спиной. Гарри подскочила к нему, дернула за предплечье, заставляя показать ладонь. Том поднялся, разглядывая длинную неглубокую царапину поперек мальчишеской ладони, и прошептал несколько слов на непонятном Гарри языке. Кровь задымилась, свернулась, превратившись в черную корочку, и испарилась с едким шипением. Следом за этим Поттер взмахнула палочкой и прошептала простое заклинание, которому когда-то научил ее Драко, и длинная царапина на глазах зажила, не оставив ни единого напоминания о себе. Ремус благодарно кивнул и сглотнул, снова отводя глаза.       Том вздохнул, потер ладони и уселся в ближайшее кресло, жестом веля всем остальным тоже сесть. Люпин скукожился, но повиновался, утопая в кресле почти полностью. Если бы он мог, он бы наверняка куда-нибудь делся, но мальчик все еще боялся даже пошевелиться под холодным взглядом Тома Риддла.       - Что здесь произошло? – серьезно спросил Том, и его голос эхом разнесся по помещению.       Питер дернулся, хватая Сириуса за рукав, Поттер и Блэк потупились, а Ремус, кажется, стал еще меньше. Гарри вздохнула, поднимаясь и усаживаясь на подлокотник кресла Риддла, и смерила мальчишек самым ласковым взглядом, на какой только была способна. Девушка махнула рукой, и на столике возникли блюдце с печеньем и шесть чашек дымящегося черного сладкого чая. Джеймс тут же набил полный рот и виновато посмотрел на потупившегося друга, Питер осторожно взял чашку подрагивающими от волнения пальцами, Сириус сделал то же самое, только во много раз грациознее, а Люпин даже не шевельнулся.       - Простите, мистер Риддл, мисс Поттер, – наконец выдавил он неверным голосом, – мне было интересно посмотреть на книги, но я случайно разбил витрину.       - Рем не специально, это я его толкнул, и он споткнулся! – выкрикнул вдруг Питер, вскакивая и почти разливая чай.       Гарри не выдержала и засмеялась, но, поймав серьезный взгляд мужчины, замолчала и по примеру Джеймса заткнула себе рот печеньем. Том вздохнул, про себя думая, что сейчас в комнате не четверо, а пятеро детей, взял чашку с блюдцем, но пить не стал, поверх волнистого ободка поглядывая на мальчишек. Шаловливые пальчики Сеи, забравшиеся ему под воротник, успокаивали, так что Риддл сделал большой глоток и еще раз вздохнул. Управляться с детьми оказалось более выматывающе, чем он себе представлял.       - Я не буду спрашивать, как вы умудрились разбить зачарованную витрину, – с нескрываемой тоской в голосе начал он и тихо добавил, – хотя мне и интересно.       После этих слов Ремус подскочил как от удара и совсем сник, повесив голову на грудь. Питер испуганно икнул и выронил печенье, а Сириус и Джеймс синхронно вытянулись и захлопали глазами.       - П-простите, сэр, – промямлил едва слышно Люпин.       - Забудьте о витрине, ее всегда можно восстановить. Кто-нибудь еще трогал меч?       Том был предельно серьезен, он заглядывал мальчишкам в глаза, словно читал их мысли, торопясь узнать ответ на свой вопрос. Гарри заерзала и коготками царапнула его шею, желая узнать, почему это так важно, но мужчина молча положил руку ей на бедро и сжал, призывая к терпению. Ребята активно замотали головами и тоже вытаращились на него вопросительно, Блэк даже привстал, отставляя в сторону чашку.       - Поясню для самых любопытных, – Том на мгновение заглянул девушке в глаза, – этот меч убивает того, чьей крови однажды вкусит.       - Э-э-э?! – в один голос завопили Джеймс и Питер.       - Я теперь умру? – Ремус состроил такие жалостливые и испуганные глаза, что от одного взгляда на него хотелось плакать.       Гарри нахмурилась и пристально посмотрела на оборотня. Она не чувствовала в нем следов проклятия, но прекрасно знала, что это еще ничего не означает. Том был серьезен и уверен, не проявляя ни капли беспокойства, и эта его уверенность передалась девушке. К тому же Риддл что-то сделал с раной, прежде чем позволил ей ее заживить, так что все должно было быть в порядке.       - Умер бы, – подтвердил Том спокойно, – если бы я не снял проклятье. Согласитесь, было бы глупо держать в доме смертельно опасный артефакт, не зная как с ним справиться.       Ребята синхронно выдохнули и опустились на места. Гарри тоже расслабилась, только заметив, что, несмотря на уверенность в Томе, все это время была напряжена. Девушка ласково погладила Риддла по руке, поймала на себе его лукавый взгляд светящихся сапфирами глаз и хихикнула.       - Пусть это будет вам уроком, что не следует лезть, когда полностью не уверены в безопасности своей затеи, – она попыталась выглядеть серьезно, но снова хихикнула, глядя на четверых друзей.       Ребята теперь совсем не выглядели напуганными, скорее они были заинтересованы, планировали шалость и, кажется, даже как-то без слов переговаривались между собой. Это можно было понять по перемигивающимся Сириусу и Джеймсу, по мотающему головой Питеру и по искоркам в глазах Ремуса. Последний, кстати, уже успел растерять весь свой виноватый вид и то и дело оборачивался, разглядывая разбитую витрину.       - Я имею в виду, – снова привлекла их внимание Поттер, – что стоит тщательно планировать то, что вы собираетесь делать. И заранее разузнать все детали.       - Впредь мы будем более осторожны, Атти! – Джеймс просиял, поняв намек, и даже забыл про свое неизменное «тетушка».       - И уж постарайтесь не вляпываться в неприятности в чужих домах, полных опасных артефактов, – проворчал Том, но его едва ли кто-нибудь услышал.       Мальчишки развеселились, принялись вразнобой строить планы «захвата Хогвартса», перекрикивая друг друга. Да-да, именно так они и говорили, а громче всех о том, что захватит замок, кричал как ни странно Питер. Парень размахивал руками в опасной близости от очередного стекла и во всеуслышание заявлял, что исследует каждый уголок старинного здания школы. К креслу, на котором все еще восседали относительно взрослые хозяева дома, подошел Ремус. Шатен скромно улыбнулся, сверкая глазами из-под челки, и дерзко вскинул голову, коварно усмехаясь.       - Не беспокойтесь, мэм, сэр, я позабочусь о том, чтобы нас не поймали.       Гарри прыснула, склоняясь и пряча лицо в волосах Тома, а он сам фыркнул и незаметно подмигнул мальчишке, засиявшему как начищенный галлеон и убежавшему вклиниваться в продолжавшийся разговор друзей.       В итоге вернулись в поместье Поттеров они только после полудня, потому что неугомонные мальчишки затребовали показать и рассказать, что еще интересненького хранит у себя мистер Темный Лорд. Пикси порывалась приготовить обед для господ и их гостей, но те дружно отказались, заявив, что поедят в доме Флимонта, а после сразу примутся за охоту за яйцами. Они даже успели поспорить, кто найдет больше яиц, призом объявили почему-то поцелуй Гарри. Девушка ни капельки не смутилась, глянула на Тома и потребовала в таком случае поцелуи всех четверых, если она победит. Мальчишки дружно закивали, довольные альтернативой, и только Риддл нахмурился, неожиданно осознав, что не желает, чтобы Сеа целовала хоть кого-то кроме него самого.       - Что ж, раз приз столь заманчив, я, пожалуй, тоже поучаствую, – как будто невзначай бросил он.       Гарри ликующе воскликнула и подпрыгнула, бросаясь ему на шею, а друзья серьезно кивнули, принимая вызов. Том на одно мгновение почувствовал себя ребенком, ввязывающимся в азартную игру, и отметил, что ему, в общем-то, вполне нравится. Особенно ему нравилась Сеа, все еще обнимающая его за шею и что-то довольно щебечущая на ухо. Том обнял ее в ответ, прижал к себе так крепко, как только мог чтобы не доставить девушке дискомфорт, и грозно стрельнул глазами в ухмыляющихся Сириуса и Джеймса. Мальчишки прыснули и разбежались в разные стороны, но всего через пару минут вернулись и как ни в чем не бывало чинно по очереди шагнули в камин. Гарри прыгнула следом, на прощание помахав Тому, который должен был закрыть выход и явиться следом портключом. Девушка перемещаться с ним отказалась наотрез, потому что все еще ненавидела портключи и аппарацию, выворачивающие внутренности наизнанку, и предпочитала перемещаться каминной сетью.       Флимонт уже дожидался их в гостиной. Когда Гарри отряхнулась от пепла и сажи, мальчишки уже оккупировали мужчину и вразнобой рассказывали ему, сколько всего интересного хранит у себя дома мистер Риддл. Выслушав их, Поттер-старший бросил на девушку заинтересованный взгляд и обернулся на Тома, как раз появившегося в дверях.       - Это довольно занятно, – сказал Флимонт, с ног до головы оглядывая Тома, – не откажете ли вы, молодой человек, в просьбе такому старику как я.       - Конечно, – тут же откликнулся Риддл. – Полагаю, после забав мы могли бы поужинать в нашем доме.       Четверо друзей перевели взгляды с Флимонта на Тома и закивали, сверкая загоревшимися предвкушением глазами.       - И вы покажете нам свою лабораторию? – едва проговаривая слова, выпалил Ремус.       Том на мгновение задумался, оценивая риски, и кивнул. В конце концов он может изолировать все опасное оборудование, и малышня просто не сможет к нему прикоснуться. То же самое можно сделать и с артефактами, и с инструментами, а лучше вообще оградить всю комнату защитными чарами, чтобы можно было смотреть, но нельзя трогать.       - Что ж, – сдался в своих рассуждениях Том, – покажу, если пообещаете ничего не трогать.       На том и порешили. За обедом было шумно, дети не переставали делиться впечатлениями, вырабатывали стратегию поиска яиц, которая предназначалась, скорее, чтобы запутать противников, и выспрашивали Тома, что еще интересного есть в его доме. Риддл отвечал охотно, явно втянувшись в беседу с второкурсниками, и не забывал переговариваться с заинтересовавшимся его коллекцией артефактов Флимонтом. Тот в свою очередь обещал показать мужчине зелье, над которым работал, и поделиться некоторыми рецептами. К тому же Поттер тоже мог похвастаться некоторыми старинными ценностями и обещал провести экскурсию для всех желающих. Не сейчас, конечно, а то воодушевленная Гарри от предвкушения уже и забыла об охоте за яйцами, а позже, когда все мероприятия закончатся. Ради такого дела мужчины даже решили перенести ужин у Риддла на завтрашний завтрак, на что Юфимия вздохнула облегченно, буркнув, что вообще-то уже начала приготовления к праздничному застолью, и о таких вещах нужно сообщать заранее.       Джеймс с Гарри, сейчас выглядевшие почти совершенно одинаково, не знали, то ли радоваться, то ли расстраиваться, и в итоге просто сменили тему и возобновили спор о том, кто больше яиц найдет. Сириус одним ухом слушал их, а другим – взрослых и при этом умудрялся не терять нити обоих разговоров и еще что-то вставлять между делом. Ремус и Питер полушепотом болтали между собой, потому что, если бы они заговорили громче, звуки за столом превратились бы в какофонию голосов и тембров, и никто совершенно точно уже не смог бы ничего разобрать. Юфимия умилялась, но то и дело прикрикивала на перевозбудившихся младших Поттеров, и те на несколько минут замолкали, обмениваясь лишь тычками под ребра и выразительным мычанием.       На улицу все высыпали только спустя час после обеда, потому что кому-то надо было отдохнуть и переварить плотную пищу, кто-то так и не окончил разговоров, а кто-то неожиданно вспомнил, что не закончил вырабатывать стратегию поиска. Это как раз относилось к четверым второкурсниками, которые перед самым стартом нагло заявили, что будут биться против тетушки вчетвером. Аргументировали они тем, что Сеа взрослая и ноги у нее длиннее, а они маленькие и медленные. Гарри фыркнула, оглядывая ребят, из которых только Питер не доставал ей до груди, с ног до головы, и согласилась, обещая даже при таком раскладе надрать им задницы. Уже после своих слов она встрепенулась, обернулась на Тома, но тот деланно печально помотал головой и развел руки в стороны.       - Итак, дамы и господа, – откашлявшись, официально заговорил Флимонт, – мы вот-вот начнем нашу первую и, я надеюсь, ежегодную «охоту за яйцами», а пока я напомню вам правила.       Мальчишки громко зашушукались, заглушая Поттера-старшего, принявшего на себя роль судьи, так что тому пришлось шикнуть на них. Юфимия хихикнула и, натолкнувшись на укоряющий взгляд мужа, хлопнула в ладоши:       - Правила, дорогой, ты собирался рассказать о правилах.       - Так вот. Первое и основное правило – никакой магии. Сейчас, пожалуйста, сдайте ваши палочки, и после этого мы продолжим. Кстати, невербальные и беспалочковые заклинания также запрещены, Персеатия, Том.       Гарри фыркнула и оглянулась на ухмыляющегося Риддла. Он пожал плечами, отдавая палочку Юфимии, и подмигнул подошедшему за ним Петтигрю. Мальчишка расплылся в улыбке и неожиданно громко пообещал, что обязательно выиграет. Том серьезно кивнул и стрельнул синими глазами в веселящуюся Гарри.       - Не думай, что я позволю тебе украсть ее поцелуй, – заявил он и развернулся, отходя к стартовой позиции.       Флимонт расхохотался, почти заставив Гарри подпрыгнуть, и объявил, что как судье ему запрещено болеть за кого-то, но если бы не так – он бы определенно поддерживал мистера Темного Лорда. Том отвесил ему шутливый поклон, развернулся и точно также поклонился девушке. Гарри вспыхнула и рассмеялась, согласившись, что не будь она участницей, тоже болела бы за Риддла.       Мальчишки, кажется, обиделись, собрались в кучку и снова зашушукались. Джеймс бросил на Тома недовольный взгляд, а Сириус пихнул его в бок и угрюмо пробурчал, что Сеа в конце концов его тетя и так или иначе его поцелует, а остальным в случае проигрыша ничего не светит. Питер и Ремус синхронно закивали и, пока Поттер-старший не смотрел, показали Тому языки. Тот только прищурился и отвернулся, возвращая свое внимание Флимонту.       - Больше правил нет, – слишком пафосно для такой простой фразы провозгласил Поттер, – у вас времени до ужина. Тот, кто за это время найдет больше всех яиц – победит. Приступайте к охоте!       Мальчишки бросились врассыпную, Гарри покрутила головой, следя за направлением каждого, и неспешно направилась сквозь заросли кустарника к лабиринту. Флимонт постарался на славу, готовясь к этому празднику. Мало того, что на заднем дворе появились множество новых деревьев и кустарников, и даже небольшие заросли, похожие издалека на настоящий лес, в отдалении, если обойти двор кругом, расположился большой живой лабиринт. Он не был высоким, подстриженные кусты доставали девушке разве что до плеча (хотя кое-где возвышались и над головой), зато был обширным и занимал добрую половину поля, бывшего еще сегодня утром яблоневым садом. Деревья, кстати, остались, но их стало значительно меньше, но тут и там они торчали вверх еще голыми ветками, покрытыми поздними весенними почками и ярко-зелеными листочками. Зима в этом году началась поздно и затянулась до конца марта, и только в апреле обильно выпавший снег начал таять. К концу апреля большинство деревьев уже покрылись маленькими яркими листиками, но в некоторых районах, где было особенно холодно, это начало происходить только теперь, хотя уже и светило солнце и было достаточно тепло. Кусты, в отличие от деревьев, уже полностью покрылись сочными молодыми листочками, так что лабиринт выглядел светло и впечатляюще.       Он ни капельки не напоминал Гарри лабиринт из последнего испытания Турнира Трех Волшебников и, в отличие от прошлого, совсем не пугал, хотя и был по размерам едва ли не таким же. Девушка на мгновение остановилась, задумавшись, в какой из четырех представших перед ней входов направиться, когда ей на плечо легла крепкая горячая ладонь, обтянутая тонкой перчаткой. Она обернулась на отчего-то довольного Тома и вопросительно изогнула черную бровь. Мужчина окинул взглядом ее пустые руки, глянул на лабиринт и сделался еще более довольным чем раньше.       - Дорогая Сеа, – промурлыкал он, – не хочешь ли объединиться против твоего племянника и его друзей?       В груди кольнуло в ожидании подвоха, Гарри оглядела Риддла с ног до головы, но ничего необычного, кроме плетеной корзинки в его руках, не заметила. Корзинка была пуста, синие глаза были кристально чисты и не выдавали никаких корыстных намерений, так что девушка тряхнула головой, отгоняя засевшее под ребрами ощущение подвоха, выхватила корзинку из рук мужчины и поспешила вперед, в крайний справа вход.       - Яйца делим поровну, – заявила она, не оборачиваясь, – если будет нечетное число – лишнее мне.       - Как скажешь, дорогая Сеа, – шепнул Риддл ей в затылок.       Ощущение подвоха прямо-таки захлестнуло волной, сбило с ног, и отступило, оставив стоять на берегу, раскрыв рот и хлопая глазами. Гарри поморщилась, крепче сжала в пальцах ручку корзины и решительно зашагала вперед, оставляя Тома позади.       В корзинке Тома и Гарри было ровно семнадцать яиц. Восемь из них принадлежали Риддлу, девять – самой Гарри. Мальчишки вытащили из карманов шестнадцать яиц, по четыре на каждого, и с сожалением вздыхали, осознавая свое поражение. Все четверо были грязные с головы до ног, словно вывалялись в сточной канаве, но довольные и запыхавшиеся, так как прискакали к месту сбора за пару минут до истечения срока. Гарри была чуть менее чумазая, но такая же довольная, а вот Том умудрился вообще не запачкаться и стоял теперь, гордо выпрямив спину и сверкая синими глазищами в сторону девушки. Она еще не поняла, в чем подвох, но определенно его чувствовала и поэтому не спешила заявлять о своей победе.       Яйца были разноцветные и красивые, некоторые переливались словно радуга, кое-какие искрились на солнце и взрывались крошечными фейерверками от прикосновения. Еще пару минут назад Гарри было не до того, но теперь она с неподдельным детским восторгом рассматривала каждое яичко, выискивая определенную, самую запоминающуюся деталь. Том следил за ней вполглаза, наблюдая, как Флимонт придирчиво пересчитывает находки. Он не засчитал команде второкурсников одно яйцо, потому что это было совершенно обычное коричневое яйцо, неизвестно как оказавшееся на «поле боя». В их команде все яйца были правильные, яркие и красивые, и никаких претензий у судьи не вызывали. Когда Флимонт уже готов был объявить победителя, и Гарри совсем расслабилась, Том сделал шаг вперед, поднимая руку:       - Я боюсь, мы еще не окончили подсчет, господин судья, – весело объявил он.       А затем жестом заправского фокусника извлек из рукава два ярко сияющих в свете заходящего солнца яйца. Одно из них было ярко-синим с приливающими и отливающими волнами, а второе травянисто-зеленым с зеленой же колышущейся на ветру травой. Гарри ахнула и возмущенно поджала губы, она хотела было уже предъявить Риддлу претензию в нечестности, но ее заглушили крики команды мальчишек. Они прыгали на месте и свистели, то ли радуясь, то ли негодуя победе Тома. Скорее второе, потому что в этом случае им не полагалось никакого поцелуя, ни от, ни для девушки. Флимонт же улыбнулся и кивнул, словно бы только этого и ожидал и, призвав всех к вниманию, объявил победителя:       - И победителем становится мистер Темный Лорд! Свою награду он может получить в любое удобное ему время начиная с этого момента.       Том отвесил манерный поклон сначала Поттеру-старшему, затем Гарри и команде второкурсников. Он лукаво улыбнулся, подходя ближе к девушке, невесомо коснулся ее запястья губами и, подняв на нее искрящийся синевой взгляд, наклонился, опаляя дыханием как всегда растрепанные волосы:       - В таком случае я предпочел бы не откладывать и получить свой приз немедленно.       Гарри тут же вспыхнула и под одобрительный смешок Флимонта и нарочито громкое недовольное бурчание Джеймса вскинулась и отрывисто чмокнула Риддла в самый уголок губ. Мужчина захохотал, не давая ей отстраниться, и тут же подхватил на руки и закружил. Гарри засмеялась, зараженная внезапным весельем, и крепче обхватила Тома за шею. Обиды за такую подставу уже почти не было, в конце концов это именно Риддл собрал большее количество яиц из их корзинки, в то время как она сама, как всегда не особо внимательная к деталям, просто наслаждалась прогулкой и неспешно текущим разговором. Спутник ее то и дело опускался или засовывал руку в самую гущу кустов, и в корзине непременно становилось на один трофей больше. Гарри иногда думала, что стоит ей расслабиться, и она даже слона перед носом не увидит, пусть от него будет за версту фонить магией. Наверное именно поэтому она, несмотря на стремительные успехи, все еще не заняла кресло главного аврора вместо пришедшего на эту должность в 1999 году полукровки Лайалла Хиггинса. Хиггинс, кстати, был бы только рад уйти на пенсию, хотя ему и было всего немного за пятьдесят, но Люциус был строго против и на каждом совещании не забывал об этом напомнить.       Флимонт звонко хлопнул в ладоши, отвлекая девушку от мыслей, а Тома, уже принявшегося покрывать ее лицо короткими поцелуями, от девушки. Мальчишек уже не было, зато из дома тянуло приятным ароматом жареного мяса и румяного пирога, так что Гарри повела носом, принюхиваясь, и ткнула Риддла пальцем под ребро, приказывая таким образом поставить ее на землю. Мужчина на это только фыркнул, поудобнее перехватил ее за бедра, кивнул усмехающемуся Поттеру и довольный пошел в дом. Юфимия, накрывающая на стол, тепло им улыбнулась и незаметно подмигнула Гарри, Джеймс насупился, Питер покраснел до кончиков ушей, а Ремус и Сириус сидели, разинув рты, и восхищенно, но с ноткой зависти смотрели на экстравагантно прибывшую парочку. Ребята уже сидели за столом и ждали угощения, попутно хвастаясь миссис Поттер своей находчивостью и зоркостью, но когда вошли Гарри и Том замерли на мгновение, вытаращились удивленно, словно никогда не ожидали такой вольности в этом доме. Рем даже выронил вилку, которой задумчиво ковырял скатерть, а Сириусу неожиданно досталось от сидящего рядом Джеймса. Парень вскочил, одним шагом подскочил к так и не поставившему девушку Тому, сверкая на него снизу вверх карими глазами, топнул ногой и обиженно прошипел сквозь зубы:       - Как вы ведете себя в чужом доме, мистер Риддл?       Юфимия удивленно обернулась на пышущего злобой сына, крепко сжимающего кулаки, бросила быстрый взгляд на Тома и юркнула в гостиную за мужем. Тот, как раз стоящий в дверях махнул ей рукой, прижал к себе и что-то шепнул на ухо.       Том поставил Гарри на пол, посмотрел на Джеймса серьезно и покаянно склонил голову. Парень серьезно кивнул, глянул на ничего не понимающую девушку и снова уставился Риддлу в глаза. Сложно было сказать, что вдруг стукнуло ему в голову, хотя Том прекрасно видел, что мальчишка копил ревность почти с самого их приезда, и теперь, наконец, взорвался. Джеймсу нравился Том, но семечко сомнения, посеянное Дамблдором, было так просто не искоренить. Мальчишка не до конца доверял гостю, боялся потерять только обретенного члена семьи, обжечься, боялся, что все, сказанное директором – правда. Джеймс схватил Атти за руку, притянул к себе и уткнулся носом ей в плечо. Он уже пожалел, что вспылил, но изменить уже ничего не мог, и ему оставалось только ждать слова Риддла и надеяться на понимание тетушки.       - Джеймс, – ласково позвала его Гарри и осторожно погладила по вихрастым волосам.       Поттер сцепил руки в замок за ее спиной и прижался крепче, не желая отвечать. От Атти исходило приятное тепло, оно успокаивало, как успокаивали ловкие пальцы, поглаживающие его по голове и спине, и теплое дыхание, и гулкое биение живого сердца в ее груди. Тетя Атти была рядом впервые за тринадцать лет его жизни, и он ни за что не хотел ее отпускать.       Гарри поцеловала молодого отца в макушку и сморгнула выступившие на ресницах слезы. Джеймс вздрогнул, всхлипнул и отстранился, влажными глазами уставившись на Риддла. Том по-прежнему стоял рядом и смотрел на них со скрытым в глубине глаз сожалением. На губах его играла легкая улыбка, он слегка склонил голову набок, словно старался поглубже вглядеться в неведомые ему отношения родственников. Заметив, что Джеймс снова смотрит на него, Том сделал шаг вперед и протянул мальчику руку.       - Мистер Риддл, я не прощу вас, если вы хоть как-то посмеете обидеть Атти, – отчеканил Джеймс и решительно пожал протянутую ладонь.       - Поверьте, мистер Поттер, – голос Тома, напротив, был тих и задумчив; он неожиданно обратился к мальчишке официально, – я сам себя не прощу.       Джеймс серьезно кивнул, принимая ответ, и напряжение, повисшее между этими двумя, испарилось. Гарри облегченно выдохнула, поглядывая на притихших за столом школьников, и хотела было уже что-то сказать, но Юфимия опередила ее:       - А теперь к столу!       Женщина хлопнула в ладоши, потрепала обоих Поттеров по головам, проходя мимо, и послала Тому благодарный взгляд. Флимонт тут же занял свое место во главе стола, Джеймс уселся справа от него, Гарри с Томом сели слева. Сириус, Ремус и Питер оказались напротив и немного левее, а Юфимия, выложив, наконец, еду на тарелки, аккуратно примостилась напротив мужа.       Ужин прошел оживленно, о недавнем инциденте никто не вспоминал, словно бы его и не было вовсе. К концу трапезы, когда все уже объелись и просто развалились в креслах, попивая кто что, Сириус оживился:       - Я совсем забыл сказать! – он дернул за скатерть, отчего пустые тарелки звякнули. – В начале августа будет день рождения Беллатрикс, моей кузины, и я спросил, можно ли пригласить мисс Поттер и мистера Риддла. Беллс сказала, что и так собиралась вас позвать, но обещала послать приглашение как можно скорее. И вам тоже, мистер Поттер и миссис Поттер, если вы не против.       Блэк тараторил и частил, проглатывал слова и явно торопился рассказать хорошую новость поскорее. Мальчик явно был в восторге от предстоящего мероприятия, и быстро переключился на расспросы друзей о кузине и ее доме. Том слегка улыбнулся, глядя на него, и наклонился к Гарри:       - Рудольфус недавно говорил мне, что его жена собирается устроить праздник не хуже, чем ее младшая сестрица, – Том усмехнулся и отстранился, замечая пристальный взгляд Джеймса.       - Что, правда, настоящий замок? Круче, чем ваш? – восхищался тем временем Питер.       - Ну, не круче, – вступился за дом Блэков Сириус, – но почти ничем ему не уступает. Мне нравится там бывать, потому что Белла веселая, а Руди иногда подтягивает меня по предметам. А еще есть Рабастан, брат Руди, он всегда со мной играет и тоже многому учит. Только Лорд и Леди Лестрейндж немного жуткие, но я привык, почти все чистокровные такие.       Гарри хихикнула, вспоминая медведеподобного Беренджера, и подумала, какой же должна быть его жена. Наверняка строгая, потому Сириус ее опасается, но в любом случае вовсе не такая страшная, как описывал парень. Блэк в это время заливался соловьем, рассказывая обо всех своих родственниках. Чаще всего он упоминал тех, кого в роду не слишком любили, он не порицал их, но и не защищал, а честно высказывал собственное мнение.       - А Рег в детстве был влюблен в Меду, Андромеду, среднюю из моих кузин, – продолжал раскрывать чужие секреты Сириус, – он даже просил дедушку Арктуруса их поженить, но тот только посмеялся. А Меда взяла и сбежала после окончания школы с этим магглорожденным Тонксом, я слышал, у них недавно ребенок родился, вроде девочка.       - Погоди, Тонкс, это тот белобрысый с Хаффлпаффа? – вставил Питер.       - Ага, он, мутный тип, не понравился мне с первого взгляда. Мама так разозлилась, что выжгла Меду с гобелена. Бабушка Ирма сказала: «с глаз долой – из сердца вон», а еще сказала, что мама обиделась, потому что Меда не посоветовалась с семьей, а просто сбежала.       - А если бы посоветовалась? – поинтересовался внимательно слушающий Ремус.       - Да что-нибудь придумали бы, раз такая любовь. В конце концов этот Тонкс и в род войти мог, – махнул рукой Сириус. – Цедреллу Блэк вот по-настоящему отсекли от рода, за то что она за предателя крови вышла. Хотя ей вроде как предлагали принять Септимуса в род Блэков и снять с него проклятье.       - А Андромеду не отрезали? – встрепенулся Флимонт, подслушивающий краем уха. – Ты сказал, Вальбурга ее выжгла.       - Да нет же! – запротестовал юный Блэк. – То есть да, выжгла, но от рода ее никто не отсекал. Чтобы по-настоящему отсечь, надо целый ритуал проводить, и должен это делать именно Глава Рода.       - Это я знаю.       Поттер-старший прислушался, явно заинтересованный. Юфимия на другом конце стола хихикнула, прикрыв рот ладошкой, и бросила на мужа лукавый взгляд. Хотя, признаться, послушать и узнать хоть что-нибудь о скрытных Блэках было интересно всем присутствующим, и только поэтому разошедшемуся Сириусу до сих пор не велели прекратить разглашать семейные тайны.       - Ну вот, а дедушка Арктурус отказался. Сказал, не будет никого отсекать, мама потом остынет и еще жалеть будет. Хотя я не думаю, что мама стала бы кого-то жалеть. Так что Меда выжжена только с гобелена, но она все еще Блэк по рождению, только никто об этом не знает. Ой…       Повисла долгая тишина, пока ее не нарушил Флимонт. Сириус видимо понял, что кое-какие детали следовало бы держать при себе, но что сделано, то сделано. Теперь мальчишка сидел понурый и насупившийся, явно обиженный на собственную болтливость и на взрослых, вовремя его не остановивших. Флимонт крякнул и поднялся, постучал костяшками по столу, строго глянул на вскинувшегося Блэка, в один шаг подошел к нему и опустил на макушку тяжелую ладонь.       - Теперь ты знаешь, юный Сириус, что даже в присутствии лучших друзей не стоит забываться и так просто выбалтывать семейные секреты, – серьезно сказал Поттер и тут же смягчился. – А теперь я обещал вам экскурсию.       Гарри искренне радовалась за Андромеду. Тетушка Вал как-то рассказывала, что отсечь от рода – это практически лишить магической силы, оставив только крупицы, недостаточные даже для полноценного существования волшебника. Отсекают от рода предателей семьи или преступников магии, а если отсечь кого-то без веской причины, Главу накроет неслабый магический откат. Судя по тому, что в будущем Андромеда еще жива, она все же Блэк, пусть и с другой фамилией.       Кстати, в крайнем случае отсеченный мог быть принят в другой род и получать магическую подпитку оттуда, но, так как Тед Тонкс магглорожденный, у средней Блэк такого варианта не было. Так как рода у магглорожденных не бывает, подпитку они получали напрямую, поэтому зачастую были значительно слабее чистокровных и тех же полукровок. Двое последних получали очищенную подготовленную магию, тогда как первые вынуждены были довольствоваться грязной природной магией, слишком концентрированной и непокорной. Это тот тип магии, которым наполнены магические существа и растения, и для людей он был чересчур крепким. Если сравнивать с алкоголем, то магия Рода – это благородные напитки вроде вина, коньяка или шампанского, а природная магия – чистый спирт или в крайнем случае кустарно сваренный алкоголь. Если вина можно выпить достаточно много, то от спирта в мгновение ока опьянеешь, а то и копыта откинешь, если переборщишь. То есть волшебники, имеющие Род, могли брать гораздо больше силы, чем не имеющие Рода, потому что последние просто не могли пропустить через себя такое количество неочищенной неподготовленной магии.       За Флимонтом шли тихо, только Гарри и Том перебрасывались взглядами, да Ремус что-то на пальцах объяснял Питеру. По обрывкам едва слышных слов девушка догадалась, что Люпин объясняет другу разницу между отрезанным от рода волшебником и просто выжженным с иллюстрации родового древа. Сириус хмурился и бросал на них обиженные взгляды, а Джеймс, кажется, уже и забыл об инциденте и весело шагал за отцом, шепотом рассуждая о том, что же тот покажет. Флимонт ничего не отвечал, но довольно улыбался и иногда кивал, очевидно, когда сын угадывал тот или иной артефакт или зелье.       Коллекцию осматривали не слишком долго, но зато все сосредоточенно слушали лекцию Поттера-старшего о происхождении тех или иных вещей или о новых интересных формулах зелий. Зелья детям не были интересны, и эту часть они пропускали мимо ушей, долго стоя перед зачарованными шкафами и обсуждая услышанное. Тома, наоборот, заинтересовало все, и он вел жаркие дебаты с Флимонтом, когда мальчишки отставали. Гарри, честно говоря, не были интересны ни артефакты, ни зелья, и она просто бродила, вполуха слушая мужчин и раздумывая о своем. Тетушка Вал с картины никогда не говорила о старшей из своих младших сестер и уж точно никогда не упоминала о том, что никто из рода ее не изгонял. Хотя она и рассказывала об особенностях Родов, но у Поттер даже мысли не возникло спросить об Андромеде. Она на самом деле не совсем относила ее к семейству Блэков, пусть даже, признаться, Меда Тонкс была достаточно эксцентричной и даже во многом похожей на семью.       Когда экскурсия закончилась, все уже зевали от усталости. Разве что Том продолжал вести чуть поутихшую беседу с хозяином дома, не показывая ни капли сонливости. Гарри посмеивалась про себя, глядя на него, и замечала каждый подавленный зевок и слишком частое моргание.       - Ну ладно, молодежь, – громко объявил Флимонт, – сейчас расходимся по комнатам, а завтра с утра всей толпой идем в гости к Тому.       - Да! – радостно подтвердил Джеймс и тут же заразительно зевнул, прикрыв рот ладонью.       - Ты первый в кроватку, Джимми, – хохотнул Поттер, – спишь уже на ходу.       - Пап! – младший Поттер обиженно надул губы. – Ты обещал больше не называть меня Джимми!       Флимонт сделал вид, что на пару секунд задумался, пожевал губу, глядя на сына, и задорно улыбнулся:       - Правда? Не помню такого.       - Ну пап! – Джеймс топнул ногой.       - А ну цыц! – разозлился его отец. – Быстро все по кроватям!       - Да, сэр! – хором ответили Сириус, Ремус и Питер и под руки потащили за собой обиженного друга.       Гарри быстро пожелала деду-брату спокойной ночи и поспешила ретироваться. Флимонт не выглядел рассерженным, он улыбался в усы, сложив руки на груди, и что-то бурчал себе под нос, но девушка все равно решила больше не нервировать его и последовать примеру мальчишек.       - Скоро совсем вырастет, поганец, – донеслось ей вслед.       На следующий день Джеймс уже не дулся, хотя и поглядывал на отца недовольно. Завтракали быстро и в молчании, потом собрались и камином отправились в дом Тома. Гарри подумала, что надо бы дать ему название, может быть даже «Низкий Холм» – это надо было произнести, бросив в камин горсть летучего пороха. Хотя она предпочла бы название из одного слова, но ни низкий, ни холм тут уже не подходили. Девушка думала об этом не дольше пары минут и тут же забыла, решив либо заняться этим позже, либо вовсе забить.       Пикси встречала гостей и хозяев радостно и тихонько сообщила, что в кабинете Тома и Гарри ожидает стопка писем. Том кивнул и скомандовал следовать за ним, если кто-то еще хочет что-нибудь увидеть. Болтать он не позволил, тут же пресекая все разговоры, и велел задавать вопросы по одному, быстро и четко. Флимонт, хохотнув, поднял руку как в школе и засыпал Риддла горой вопросов. Юфимия, вытребовшая, чтобы ее взяли с собой, посмеивалась над обоими и явно готовила собственные вопросы.       Экскурсию завершили еще до обеда и расположились в гостиной. Том и Флимонт никак не могли наговориться, мальчишки играли в найденные волшебные шахматы по очереди, а Гарри, так и не научившаяся нормально играть, с интересом на них смотрела. Сириус уже два раза обыграл Джеймса, но проиграл Ремусу, а Питер на удивление сделал всех, оставшись безоговорочным чемпионом по волшебным шахматам. Гарри с интересом смотрела на неприметного мальчишку и неожиданно подумала, что он чем-то неуловимо напоминает ей Рона. Может быть именно умением играть в шахматы и неординарным умом и смекалкой, хотя Рон в этом возрасте был куда более бойким и задиристым. В этом, скорее всего, была заслуга пятерых старших братьев, с которыми постоянно приходилось воевать за внимание родителей и просто нормальную жизнь в их сумасшедшем доме.       - Хочешь, научу? – положив руку ей на плечо, на ухо прошептал Том.       Гарри дернулась от неожиданности, но не обернулась, продолжая следить, как Питер медленно, но верно обыгрывает Сириуса. Матч длился уже порядка двадцати минут, Петтигрю долго обдумывал каждый ход, тогда как сосредоточенный Сириус, кажется, старался просчитывать на несколько шагов вперед. И все равно Питер оказывался впереди, предугадывал его мысли и действия и неотступно приближался к победе.       - Да я умею, – почему-то смутилась девушка, – просто не очень хорошо.       Рон на ее месте выразился бы жестче и заявил, что играет она откровенно паршиво. Но она не была Роном и не захотела вот так просто выдавать свою слабую сторону. Том склонился ниже, мазнул дыханием ухо и поцеловал ее в щеку.       - Ты прелесть, Сеа, – зачем-то сказал он. – Я обязательно научу тебя играть хорошо.       Гарри покраснела, отстранилась как можно дальше, не вставая с места, и тряхнула волосами, пряча лицо. За спиной раздался тихий бархатистый смех, Риддл положил ладонь ей на макушку и остался стоять так. Выпутаться у Поттер не получилось, так что она смирилась и постаралась успокоиться, переключаясь на сменившихся противников. Теперь Питер играл против Ремуса, они уже сделали первые ходы, и Гарри расстроилась, потому что пропустила победителя прошлой игры.       После обеда они тепло распрощались с гостями, пообещали часто заходить и регулярно писать письма. Джеймс с серьезным видом заявил, что теперь будет писать ей два раза в неделю вместо одного, а Сириус серьезно кивнул, явно намереваясь взять с него пример.       Когда все, наконец, разошлись, Гарри поднялась наверх в кабинет, аккуратно отложила несколько писем для Тома, небрежно отбросила в сторону письмо от Дамблдора с большим гербом Хогвартса на конверте и первым делом распечатала письмо от миссис Беллатрикс Лестрейндж.