Беги, таись, молчи

Едва Алан переступил порог кабинета, как сразу почуял неладное. Грелль сидел на его столе, закинув ногу на ногу, и внимательно изучал письмо, вытащенное из конверта. Эрика не было. Спустя пару секунд выяснилось, почему. — Явился, — мурлыкнул Грелль, подняв глаза от письма. — Как среди людей вчера погулял? — Спасибо, нормально, — настороженно ответил Алан. — Откуда вы знаете? Эрик сказал? — Нет, он, по всей видимости, рассказывает про твои похождения Уиллу. — Да что случилось? — Вот тут сказано, что ты спас жизнь смертному, — Грелль помахал листком бумаги. — Решил идти против системы? Одобряю. — Что за… — сощурился Алан, быстро подошел к Греллю и выхватил у него письмо. Глаза метнулись по строчкам. — Я эту смертную не спасал, просто не дал ей удариться об угол деревяшки, — возмутился он. — Ну так сообщи об этом Уилли, — безмятежно сказал Сатклифф. — Может, перепутали что-нибудь. А вообще люди умирают от любой ерунды, они ужасно хрупкие. Алан уже закрывал за собой дверь, когда Грелль договаривал последние слова. Едва створка захлопнулась, он быстрым шагом направился к тупику с бронированной дверью, лавируя между другими жнецами. Постучал и открыл, как только раздался приглашающий возглас Спирса. Эрик сидел напротив Уильяма и что-то спокойно с ним обсуждал. Спирс жестом предложил Алану сесть и секатором закрыл дверь. Хамфриз огляделся, нашел стоящий у окна офисный стул, подтащил его к Эрику и сел, не желая располагаться вдали от всех на диванчике. Уильям мысленно измерил расстояние между плечами наставника и стажера и, кажется, остался доволен результатом. — Ты вовремя, — сказал Слингби, не поворачиваясь. Алан украдкой покосился на него. — Грелль сказал, что ты отчитываешься тут за мои… прогулки. Мистер Спирс, — он повернулся к начальнику. — Что случилось? Из письма я понял только то, что мне не следовало помогать той девочке вчера. — Да, все верно, — кивнул Уильям. — А причем здесь Эрик, сэр? Его там не было. — Мистер Слингби ваш наставник, Алан… — Я знаю, — прервал его стажер и слегка смутился под недовольным взглядом. — Извините, что перебил, но Эрик не несет ответственности за то, что я делаю во внерабочее время. — Если бы вы дали мне договорить, мистер Хамфриз, — сухо начал Уильям, — то узнали бы, что последним подписавшим ваше разрешение на посещение мира смертных был именно мистер Слингби. То есть, своей подписью он подтверждал, что вы знаете, как вести себя у смертных, в курсе, что вам можно делать, а что нельзя. В частности, например, вам запрещено вмешиваться в ход человеческой жизни. — Я просто уберег ее от шишки на лбу, — растерянно произнес Хамфриз. — В письме это обозначено так, будто я спас ее от смерти. — Душа этой девочки была на очереди в ближайшие полторы недели, Алан, — пояснил Спирс. — Сейчас уже сложно сказать, почему, может, удар был бы слишком сильный, или, возможно… Алан вспомнил ржавый гвоздь и машинально посмотрел на свою руку. Шрам исчез еще ночью. —…Само падение этой коробки должно было повлечь за собой цепь событий. В любом случае, этого уже не произойдет. Имя смертной исчезло из списков. Алан напряженно выпрямился. Эрик задумчиво смотрел в окно. — Что требуется от меня? Я должен буду заплатить какой-то штраф или отработать сверхурочно? — Поскольку вы не напрямую забрали объект у смерти, а косвенно повлияли на события, то наша специальная комиссия еще раз досконально изучит дело. Там уже будет вынесен вердикт. Собственно, моя задача была предупредить вас об этом. Можете идти. Вы, Эрик, тоже ступайте. Они впервые посмотрели друг на друга, только когда оказались в коридоре. — Извини… Эрик неопределенно пожал плечами. — Передо мной ты точно не виноват. Если подумать, то ни перед кем-либо другим тоже. — Ты ведь вместе со мной был в этом кабинете. — Ну, мне здесь частенько приходилось бывать, — усмехнулся Слингби. — Одним визитом больше, одним меньше… — Да? — заинтересованно спросил Алан, на секунду отвлекшись от собственных невеселых размышлений. — Ты был недисциплинированным жнецом? — Звучит как неплохое начало какой-нибудь ролевой игры, — вкрадчиво произнес Эрик. Хамфриз фыркнул от смеха и первым направился в сторону кабинета. — Если тебя интересует именно это, — догнал его Эрик на полпути. — То да, был. На лице Алана играл слабый румянец. — И что ты делал такого, что Спирс тебя потом отчитывал? — Ну, не только по своей глупости я там бывал. Мне не раз приходилось краснеть за своих стажеров. Один из них был такой оболтус, что я даже выкинул его из окна. — Серьезно? — недоверчиво спросил Алан. — За что? — Не помню уже, много лет прошло. Да и какая разница? Тебя я точно не выкину, можешь не беспокоиться, — Эрик открыл дверь кабинета. — Сатклифф, кстати, тоже в чем-то таком отметился. Сатклифф, ты ж своего стажера как-то раз выкинул из окна? Грелль сидел на подоконнике, но на слова Эрика обернулся со своей извечной акульей улыбкой. — Было дело. Что, хочешь отправить туда же Алана? — Эрик сказал, что я могу этого не опасаться, — со смешком ответил тот, подходя к своему столу. На глаза вновь попалось злополучное письмо. Зачатки хорошего настроения испарились моментально. — Что со мной сделают, если комиссия решит, что я виноват? — тихо спросил он, вновь пробегая строчки глазами. Взгляд остановился на фамилии спасенной. Опять однофамилица. Ответом стала тишина. Алан сначала посмотрел на Эрика, хмуро скрестившего руки на груди, затем на безмятежного Грелля, и вопросительно поднял брови. — Ничего хорошего тебе ожидать не стоит, — ответил Грелль, глядя ему в глаза. Алан попытался справиться с неприятной пустотой в желудке. — Понял, а подробности? — Технически, тебе придется сделать то, чему ты помешал, — неохотно ответил Эрик. — Ударить ее ящиком по лицу? — сухо поинтересовался Алан. Грелль прыснул в кулак. — Нет, просто скосить ее душу в назначенный смертью срок. — А что в этом… — начал было Алан, и тут до него дошло. — Я должен буду через неделю-полторы без видимых причин забрать ее жизнь? — Да, верно. Хамфриз аккуратно положил письмо на стол и сел. Эрик обеспокоенно посмотрел на него. — Алан… — Все в порядке, — отозвался тот. — Это же наша работа. Девочка так или иначе оказалась бы в книге смерти, верно? — Верно, — Грелль потянулся. Его разморило на солнце. — Поменьше моральных терзаний, дорогуша, и ты здесь приживешься. Алан еще секунду смотрел на письмо, затем поднял на Грелля ледяной взгляд. — Я вам не «дорогуша». И меня ничего не терзает. Сатклиффа это только развеселило. — Уймитесь оба, — приказал Эрик. — Алан, таковы правила, с этим ничего не поделаешь. Грелль, ты просто заткнись, и так ситуация не самая веселая. — Но и не самая грустная, — нахально возразил Сатклифф, качая ногой. Легкий стук каблука о стену нервировал. — Он ведь уже забирал души, разве нет? Не поверю, что ты ему не доверил косу подержать. Пусть радуется, еще одна удобная возможность навык проработать. Эрик с прищуром уставился на него, и взгляд его не сулил ничего хорошего. Грелль с ухмылкой посмотрел в ответ. Напряжение в воздухе разрослось до предела, а прервал его, как ни странно, Алан. — По-моему, успокоиться нужно нам всем. Эрик, — спокойно начал юноша, обращаясь к наставнику. — Грелль не сказал ничего такого, за что можно было бы на него набрасываться. По сути, он прав. Если я забрал у смерти эту девочку, и теперь нужно ее вернуть, то это просто еще один урок перед экзаменом. Эрик старательно вслушивался в голос стажера, боясь и одновременно желая услышать в нем нотки страха или печали, но тон Алана был идеально выверен. Грелль вновь уставился в окно, не переставая покачивать ногой. Эрик хмуро кивнул и прошел за свой стол. Алан снова посмотрел на письмо, и каждая буква в нем жгла взгляд. — В конце концов, еще ничего не решено, — все-таки не удержался Слингби. — Официально ты не имеешь права скашивать души, потому что все еще студент. Думаю, комиссия это учтет. — И отправит тебя, как наставника, выполнить всю грязную работу, — немедленно оживился Грелль. — Переживу, — махнул рукой Эрик, в глубине души уже начав надеяться хотя бы на такой исход дела. — Это точно, не впервые ведь, — хмыкнул Грелль и вздрогнул. Его книгу смерти окутало мягкое сияние. — Пора. Он соскочил с подоконника и моментально исчез. Алан еще какое-то время смотрел в сторону окна, затем снова перевел взгляд на письмо. — Грелль сказал, что ты не впервые это делаешь. Я правильно его понял, ты уже бывал в такой ситуации? — А… Да, было дело, — неохотно ответил Эрик. — Правда, тогда я сохранил жизнь смертному прямо под носом моего коллеги, который пришел за его душой. Вина у меня была самая прямая, пришлось все исправлять. — Если я спрошу… — осторожно начал Алан. — Спрашивай. Не такой уж это и секрет, — Слингби со вздохом переплел пальцы рук. — Хочешь знать подробности? — Ну… Да. — Одно время я дружил с человеком. Я имею в виду, со смертным. Алан удивленно вскинул брови. — А так можно? — Прямо не запрещено, — ответил наставник и продолжил так, будто ничего не прерывало разговор. — Этот человек должен был нечаянно убить другого человека. — Несчастный случай? — Да, вроде того. — И ты не хотел, чтоб с ним это произошло? — Можно и так сказать. Мой друг должен был случайно свалиться на свою жертву с большой высоты. Смерть ему не грозила, но он сильно пострадал бы — высота была приличная. Тот, на кого он должен был упасть, смерти бы не избежал. Я не хотел, чтобы моему другу было больно, — голос Эрика заметно смягчился, а взгляд потеплел. — И помог ему удержаться на краю. Несчастного случая не произошло. — Вот как… — тихо промолвил Алан. У него было хорошее воображение, и скупые фразы он развернул в полноценную картину. — А что потом? — Практически сразу об этом стало известно. Коллега написал объяснительную: по какой причине он не забрал одну душу. Меня вызвал на ковер Спирс, отчитал, как следует. По тому, что он говорил, я догадался, что мой коллега в объяснительной все обставил так, будто я спас смертному жизнь случайно, на инстинкте, как ты вчера. На этом удалось вырулить, так что моя с другом связь не всплыла. — Но тебя все же признали виновным? — Да. Но у меня были отягчающие факторы: я был не зеленый стажер, а взрослый диспетчер, и проявление такого рода «инстинктов» для меня стало, как минимум, дурным тоном. Все-таки я представитель смерти, и сохранять жизни вообще в мои обязанности не входит. — И ты… — Дня через два, кажется, или чуть позже я разыскал того мальчишку и убил его сам, — сухо закончил Эрик и откинулся на спинку офисного кресла. — Таково было решение комиссии: восстановление баланса в человеческой среде. — Ясно, — подавленно произнес Хамфриз. — Действительно, лучше не встревать в их жизнь. — Да, Алан, — вдруг очень грустно подтвердил Слингби. — Не надо вообще со смертными не иметь никаких дел. Не разговаривать, не помогать, не… Ничего, в общем. Это вред для обеих сторон. Алан кивнул, глядя в сторону. — А твой друг… — начал он, не зная, что еще спросить. Просто было интересно узнать о такой личной детали жизни Эрика. — Ему, видимо, было на роду написано убить кого-нибудь, — печально ответил тот. — Такое уже случалось: если шинигами случайно предотвращали убийство, то несостоявшийся убийца в итоге все равно забирал чью-нибудь жизнь. Баланс. Равновесие в природе, называй это как хочешь. — И он убил? — Да, просто другого человека. Тоже случайно, но при других обстоятельствах, и это нанесло ему моральную травму. Я до сих по считаю, что все случившееся повлекло за собой цепь событий: из-за этого убийства он не смог помочь своему лучшему другу, так как просто не оказался в нужном месте в нужное время, и так далее и тому подобное. Алан удрученно покивал. В Академии им десятки, сотни раз говорили, что очень нежелательно вмешиваться в ход человеческой жизни, но юными жнецами это воспринималось с пренебрежением. Шинигами ходят среди людей, часто взаимодействуют с ними, и все вроде как обходится. Реальную жертву такой беспечности он увидел впервые. Наступила тишина. Алан пристально рассматривал Эрика, его склоненную в невеселых раздумьях голову. Когда Слингби внезапно поднял глаза, он заставил себя не отводить взгляд. В этом чувствовалось что-то глубоко личное. Алан прочистил горло. — А… Ты все еще общаешься со своим другом? Эрик отрицательно покачал головой. — Нет, он уже умер. — О… Прости, — искренне сказал Хамфриз. — Я не хотел… — Все в порядке, — мягко ответил Эрик. — Люди умирают, с этим ничего не поделать. Я должен был быть готов к этому. «Должен был быть… Но, видимо, все же оказался не готов» — решил Алан, но вслух не сказал. Вместо этого спросил, искренен ли был наставник, когда захотел взять на себя возможное убийство нечаянно спасенной девочки. — Да, — спокойно ответил Эрик. — Вполне. Для меня это несложно. — Никаких… ммм… «моральных терзаний»? — с невеселой усмешкой процитировал Алан Сатклиффа. — Абсолютно никаких. — Хорошо, — промямлил стажер, но тут же встряхнулся, придав голосу твердость. — Увидим, в общем. Если это сделать придется мне, то проблем не будет. Эрик сдержанно промолчал. В ожидании работы явственно витала напряженность. Алан отчаянно желал, чтобы в книге смерти поскорее появились новые записи, но строчки пустовали аж до десяти утра. Когда возникла первая запись, наставник и стажер вздохнули с облегчением. Молчать, работая, было легче, чем терпеть тишину в безделье. Во время жатвы Алан пристально следил за агонией умирающих.Сегодня были одни старички и старушки - все как на подбор. Он смотрел им в лица так долго, что закружилась голова. Однако, к его счастью, не почувствовал ничего такого, что позволило бы обвинить его в некомпетентности. Время перевалило за три часа дня, прежде чем Хамфриз решился. — Можно, я? Эрик молча сунул ему книгу смерти. Алан, слегка озадаченный, принял ее, открыл и уставился на строчки. Остался последний человек на сегодня. — Невилл Окато, семнадцать лет, смерть от… инфаркта? — удивленно прочитал стажер. — Это слишком даже для смертных, тебе не кажется? — Н-да, — Эрик забрал книгу обратно и внимательно посмотрел на запись. — О… — Что? Что там? — Видишь восклицательный знак? — Эрик ткнул пальцем в значок рядом с именем и фамилией будущего мертвеца. — Книга предупреждает, что вызов из категории «повышенная опасность». Итак, сможешь ли ты мне рассказать подробности насчет этого? — Эта категория означает присутствие на вызове демонов, как низших, так и высших, — начал вспоминать Алан. — А также животных, которые могут нанести вред шинигами: адские псы, накеры, агиски, например. Если говорить об этом значке в широком смысле, то он предупреждает обо всем, что может нас убить. — Кроме? — не унимался Эрик. Алан задумался, вспоминая. Затем его лицо посветлело. — Кроме шипа смерти, — улыбнулся он. — Его появление невозможно предугадать. — Почему? — Состояние души умирающего нам неизвестно, — ответил Хамфриз. — Человек может так сильно сопротивляться смерти, что его душа иногда невольно превращается в орудие убийства. Ну, еще есть те, кто при жизни был насквозь пропитан злом, гневом, мщением и прочими темными чувствами. Такие тоже опасны для нас. — Да, та еще зараза, — кивнул Эрик. — К счастью, встречается крайне-крайне редко. Когда там у нас смерть Окато? — Через пятнадцать минут, — Алан сверился с часами. — Он живет неподалеку от Ньюгейта. — Рукой подать, — заметил Слингби. — Давай пройдемся. Заодно, может, увидим, какие опасности нас ждут. Стажер согласно кивнул и зачем-то, возможно, для успокоения души, пощупал древко косы. Эрик закурил и задумчиво выпустил изо рта струю дыма. Видимо, размышлял о предстоящем задании. Они дошли до нужного места за десять минут. Дом Окато нашелся еще быстрее. Алан хотел было зайти, но Эрик придержал его, нахмурившись. — Тебе сама книга сказала об опасности, — строго произнес он. — Игнорировать не советую. Стой здесь, я сам сейчас все проверю. Алан остался на улице, а наставник скрылся в небольшом домишке шотландского стиля. Было видно, что когда-то этот дом знавал хорошие времена, но сейчас его фасад угрожающе растрескался, местами и вовсе осыпался, а застарелые, въевшиеся пятна копоти красноречиво сообщали о том, что отмыть здание после Великого пожара так никто и не удосужился. В пыльном окне мелькнула кошачья морда. Стажер лениво закурил и тут же поперхнулся дымом: в воздухе словно зазвенели, разливаясь, тревога и страх. Возможно, это было то самое хваленое чутье шинигами — об этом Алан, ворвавшись в дом, не думал. Едва только успел схватить косу и замереть рядом с взъерошенным наставником, стоявшим в жалком метре от демона. Тот был отвратителен: Алана замутило, едва он увидел красные глаза и гаденькую ухмылочку. И хотя внешность у нечисти была вполне себе человеческая, в Хамфризе буквально бурлило дикое отвращение. Возможно, это было из-за запаха. Внутри все задрожало, но не от страха, а от гнева, волной накрывшего Алана с головой. Собственное состояние удивило и испугало, но нисколько не помешало расправить плечи и посмотреть прямо в глаза демона. Эрик же остался спокоен, только его лицо приобрело чуть больше настороженного выражения, чем обычно. Цепким взглядом он внимательно изучал стоявшего перед ними врага. Демон занимался тем же самым. В воздухе разве что искры и не летели от этого молчаливого напряжения. Сердце Алана билось как сумасшедшее. Видя, что жнец, который выглядел постарше, не торопится нападать, демон еле заметно приободрился и крайне осторожно отступил в сторону. Эрик слегка прищурился, мельком глянув на тело подле его ног. Руки парня были связаны за спиной и неестественно вывернуты, глаза широко раскрыты. Обе стороны по-прежнему сохраняли молчание и шаткое подобие мира: демон не решался нападать сразу на двоих жнецов, от одного из которых к тому же за милю веяло нешуточной угрозой. Эрик, в свою очередь, тоже не торопился, решив не рисковать жизнью Алана — мало ли, как обернется битва. Демон отодвинулся еще на несколько дюймов, признавая тем самым свое поражение, и ногой отпихнул скрюченное тело ближе к жнецам. Эрик на это немедленно отреагировал пилой, опасно замершей у самого горла врага. — Алан, проверь. Хамфриз быстро наклонился к телу и коснулся его дрожащей рукой. — Душа на месте, — доложил он, не спуская с демона непонятного взгляда. — Он жив, но вот-вот умрет. — Хорошо, — бросил Эрик, и шагнул в сторону, не опуская пилу, принуждая демона отодвинуться к окну. — Сделай все сам. Прямо сейчас. Алан торопливо кивнул и спешно оцарапал лежащего косой. Из тонкой раны взвилась вверх пленка, озарив лицо Алана мягким свечением. ...Невилл оказался человеком с рано закончившимся детством и несчастливой короткой взрослой жизнью: до семи лет он жил в крепком деревянном доме в центре Сити с родителями, бабушкой и дедушкой, несколькими слугами и шикарным котом, привезенным отцом из другой страны... Алан торопливо перебирал руками пленку, пока на кадрах не замелькали всполохи пламени — мальчик застал Великий Лондонский пожар. ...Много огня, собственный пылающий дом с сожженными заживо родственниками и слугами, копоть и крики обезумевших, и Невилл, в одних закоптившихся панталончиках стоящий перед домом и прижимающий к себе обгоревшего, орущего от ужаса кота... Алан надолго задержал взгляд на этом кадре. Даже сейчас, спустя десять лет, от одного -единственного кадра в ушах шинигами слышались вопли погибающих от огня, под пальцами ощущалась обгоревшая кошачья шерсть, а под ступнями — раскаленная брусчатка. — Алан! Он очнулся и, стыдливо кивнув, снова погрузился в изучение пленки. Эрик все еще стоял, прижав пилу к горлу демона, и тот счел за благо не шевелиться вообще. Взгляд Слингби не сулил ничего хорошего, но демон все же лелеял слабую надежду на то, что его отпустят живым после жатвы: в конце концов, основная работа шинигами выполнена, и столкновение тут было бы излишним. Эрик, возможно, думал так же. ...Кот Невилла сбежал через три дня: ожоги его начали гноиться, а любые попытки самого Невилла промыть речной водой раны единственного оставшегося родного существа встречались дикими воплями и взмахами когтистой лапы. Невилл оторвал длинную полоску ткани от панталон и водил кота на ней, как на поводке, но на третью ночь, ослабев от голода и рыданий, уснул так крепко, что выпустил ее из рук. Животное тут же не замедлило сбежать... Алан скосил взгляд на паренька. Тот дышал мелко и часто, и зрачки его начинали медленно расширяться. Хамфриз чувствовал приближающуюся смерть. Эрик тоже. ...Он продолжил изучать пленку: кадров с хорошими, положительными эмоциями на ней больше не было вплоть до самой смерти. Мальчика подобрали на обочине, когда он умирал от голода, не привыкший к уличной жизни. Подобрал один из работников бродячего цирка, трехрукий тощий Бо — настоящее имя уродца Невилл так и не узнал. У Бо были две обычные руки и одна маленькая и кривая, торчащая прямо из грудной клетки. Она иногда рефлекторно дёргалась, но управлять ею циркач не умел, поэтому вся его работа в цирке была в хождении с голым торсом перед зеваками и уборке тех помещений, в которых, если сильно везло, цирк останавливался. Чаще всего они спали на открытом воздухе. Помимо рук у Бо было большое доброе сердце. Сезон у цирка сильно не задался из-за пожара, многие люди, потерявшие в Сити родных и близких, вообще не думали о развлечениях. Доходы упали, и мысль о принятии в труппу одного из тысяч сироток совершенно не нравилась главному смотрителю. Бо отстоял найденыша, пообещав взять его под свою опеку и научить ремеслу. Кроме того, он делил с Невиллом свой и без того скудный паек... Алан скользнул взглядом по нелегкой цирковой жизни Невилла и остановился на кадре, где Бо лежал мертвым — у старого циркача всегда были большие проблемы с дыханием. Очередной приступ удушья стал роковым. На глазах выступили злые слезы. Алан отвернулся, надеясь, что Эрик не заметит, как его ученика поглотили эмоции умирающего человека. Он должен справиться с этим без посторонней помощи. Не видать ему должности диспетчера, если он не научится ограждаться от эмоций своих клиентов. ...Смерть Бо погрузила шестнадцатилетнего Невилла в беспробудное пьянство и лихую жизнь. Из цирка он ушел, унеся с собой тоску по трехрукому уродцу, заменившему мальчику семью, и жалкие крохи сбережений, которые Бо оставил ему в наследство. Деньги очень скоро закончились, а Невилл покатился по наклонной, ввязавшись в шайку мелких бандитов, возглавляемую изуродованным, хромым, слепым на один глаз молчаливым белобрысым мужчиной, похожим на сонную змею. На одном из неудачных ограблений словил сильный удар кочергой по левой стороне груди от не вовремя проснувшегося хозяина дома... Алан опять не справился: в районе сердца послышался хруст, а грудину затопила пылающая боль. Он с трудом отрешился от нее и взглянул на самый конец пленки. ...Невилл несколько дней страдал от одышки и сильной слабости, едва ходил, и вскоре ему стало плохо посреди улицы. В беспамятстве он зашел в первый попавшийся дом, попытался попросить помощи у хозяина комнатки, но тот, не разобравшись, решил, будто перед ним то ли пьяный, то ли сумасшедший. Связав парня, чтобы не вздумал ничего украсть, владелец спешно ушел... Алан предположил, что на поиски постовых, которые регулярно несли дежурство на оживленных улицах. ...Здесь Невилла учуял демон, решивший поживиться легкой добычей, и нашли жнецы, пришедшие выполнить рутинные обязанности. Конец. Кончик недлинной пленки подрагивал в пальцах стажера. Алан аккуратно приложил ее к своей косе, подождал, когда оружие полностью впитает в себя чужую жизнь и воспоминания, и поднялся на ноги. — Все? Хамфриз кивнул. Эрик для острастки ткнул демона лезвием в горло, тот дернулся и хищно оскалился. — Хочешь помериться силой, жнец? — голос у него был хриплый, высокий, а сам демон в упор посмотрел на Алана. — Сначала я убью твоего мальчишку, а потом тебя. И выпью содержимое глаз у обоих. Возможно, сделаю это перед вашей смертью. Эрик поджал губы. — Демон есть демон, — презрительно бросил он. — Я бы тебе советовал попробовать быть вежливым и… Он не договорил. Алан, не выдержав взгляда нечисти, рванул вперед и одним точным, сильным ударом вонзил лезвие серпа в отвратительный красный глаз. Демон взвыл, вцепившись в рукоять косы и одним мощным рывком подтянул юношу к себе. Эрик что-то крикнул, дернул Алана на себя, одновременно с этим попытавшись добить взбешенного врага. Хамфриз увидел, как попытка наставника прошла впустую — слишком неудобное положение, и замах вышел неточный. Алан вцепился демону в лицо свободной рукой, пытаясь добраться до второго глаза. Коса прочно засела в глазнице, демон визжал, как сумасшедший, но все никак не умирал — с нечеловеческой силой отпихнул Эрика в сторону и бросился на стажера. Они вцепились друг в друга, как разъяренные дракой коты. Подгоняемый болью демон пустил в ход все, даже зубы, и Алан дико закричал, когда тот вырвал огромный кусок кожи с незащищенной шеи. Кожу эту вместе с кровью демон выплюнул прямо в лицо Алана. Они пытались убить друг друга еще целых две секунды, пока голова демона не отделилась от шеи одним точным движением пилы. Эрик, тяжело дыша, пинком ноги сбросил с Алана дергающееся обезглавленное тело и наклонился, боясь увидеть то многое, что успел себе представить. Алан стонал, зажмурившись, ослепленный черной жгучей кровью, залитый собственной — красной, но все-таки был жив. — Не двигайся, — хрипло произнес Эрик, заметив, что стажер пытается подняться. — Потерпи чуть-чуть, — и они оба исчезли, оставив на полу распадающееся на пепел тело демона и стремительно впитывающиеся в дощатый пол потеки черной крови. Прибывшие спустя пару минут смертные — хозяин дома и полицейский — скривились от невыносимого запаха серы. И только через два дня, когда было улажено дело с мертвым подростком, делая уборку, хозяин нашел на полу очевидные очертания тела взрослого человека. Это, мертвый мальчишка и невыносимая вонь, что появилась в доме и выветриваться особо не спешила, навсегда остались для него загадкой.