На корабле
Корабль с искусной надписью на борту «Элеонор» на всех парусах приближался к континенту. Молодой парень в треуголке уверенно сжимал штурвал и вглядывался в тонкую линию берега. К нему подошёл загорелый юнец лет пятнадцати: — Капитан Сальвадор, к нам плывёт невиданное ранее существо на шлюпке, — протараторил он. Капитан ловко вытянул из-за пояса подзорную трубу и, раздвинув, направил её на указанный объект. Это встревожило парня. Сальвадор назад засунул трубу. — Оружие на готове! — крикнул капитан «Элеонор» и начал немного разворачивать судно, чтоб обойти преграду. — Тобиас, проверь крепления! Доа, повернуть правые паруса на три часа! Фейли, разведай ситуацию с пассажирами! Все бросились исполнять приказ капитана, который уже и без трубы мог видеть существо. Лодка стремительно сокращала расстояние. На капитанский мостик поднялся высокий накаченный мужчина среднего возраста. Его смуглая кожа отливала на солнце бронзой. Он положил руку на плечо капитану: — Сальвадор, не суетись. Вполне возможно, что это один из туземцев. — Один из туземцев? — с насмешкой в голосе проговорил парень. — Тогда нам лучше не швартоваться у этого берега. То, что я увидел на шлюпке не вещует моим людям ничего хорошего. Мейя, вы встречали ранее существо под три метра или более с рогами на голове, покрытой шерстью грудью, но во всем остальном довольно напоминающее человека? —Хмм… Наверно, нет, — Мейя покачал головой, — Но все же не назови спешкой на нас беду. —Я всё знаю сам, — твёрдо ответил Сальвадор, — Возможно, это чудище согласится на переговоры, ведь нам необходим провиант: люди скоро будут голодать. Их разговор оборвал звук сурмы или чего-то похожего. Шлюпка проплывала притормаживая вдоль правого борта корабля. Существо гортанным голосом сказало: —Я пришел от Нар Гарцхвога, повелителя народа Ургалов, и от Насуады, королевы Империи. Это ведущие за собой, с которыми вам и предстоят переговоры. Если вы пришли с миром, то становитесь на якорь и, пересаживаясь на лодки, плывите за мной. Наши правители обеспечат вам неприкосновенность. Но если вы пришли с иной целью, то лучше вам проплывать мимо. На размышления дано десять минут. Все на корабле оторопели. Сальвадор спустился на палубу и, властно положив руки на перила, стал рассматривать приплывшее существо: — Полагаю, мы можем переговорить. Спустите на воду шлюпку! — крикнул капитан морякам. — Мейя, остаешься за главного, — брюнет выбрал нескольких парней и сказал: — Идете со мной.***
Дальше они спустились на уготованную им шлюпку и поплыли к берегу за лодкой ургала. Капитан «Элеонор» пристально наблюдал за существом впереди, не теряя ритма гребли. Парень вспоминал события, заставившие его и его людей покинуть свою родину и плыть по огромному неспокойному морю невесть куда. — Приплыли, — раздался гортанный голос ургала впереди. На берегу было пусто. Молодой капитан первый сошёл на землю и ухмыльнулся, чувствуя под ногами твёрдую землю, а не шаткую палубу. Пришвартовав лодки, ургал повёл прибылых пустынными улицами города. Моряки оглядывались и пытались уловить как можно больше деталей на случай, если придётся бежать.***
Эрагон сидел в одном из огромных пустых залов Тронжхайма, скрестив ноги по-турецки, и смотрел на сидящего перед ним нового друга: дракончик с любопытством рассматривал своего хозяина, возможно, даже не подозревая, что последний не только его всадник. — Так, дружище, надо с чего-то начать… Давай подберём тебе имя. На протяжении следующих двух часов Всадник дракона (или драконов?) перечислял имена драконьих предков, которые только мог вспомнить. В отчаянии парень без перерыва произнёс сразу десять имён. На одном из них пепельный крылатик радостно фыркнул и вильнул хвостом. Юноша медленнее повторил клички. — Лоель… — последовала пауза: глаза Эрагона примагнитились к Сапфириному сородичу, —… Дэрри… — дракон подпрыгнул к сыну Брома и уткнулся мордочкой ему в колено. — Дээээри, — улыбаясь, ласково протянул Всадник и легонько провёл своему другу по голове, любуясь переливами луски малыша, — Дээээри… — как будто пробуя на вкус имя, снова сказал парень. « Да, Эрагон, Дэрри», — в мыслях обратились к юноше молодецким голосом. Эрагон немного оторопел, поскольку привык «слышать» в голове — помимо своего голоса — только один, Сапфирин. «Что ж… к этому просто надо привыкнуть, вот и всё. Так было с Сапфирой, так будет и с Дэрри», — успокаивал себя Всадник-на-двоих. Его очень беспокоило то, что такого раньше ни с кем не было, что он первый пойдёт по тропе «двойного Всадника». «Дэрри, ты же знаешь, что у меня уже есть дракон и…» «Я знаю о тебе почти всё, — отозвался серый дракон, — иначе как бы осмелился выбрать тебя? Проанализировав ситуацию и всю информацию, которая у меня была, я таки решил, что ты подходящая мне пара. Насчёт Сапфиры… Хмм, думаю, что у нас с ней возникнут некоторые проблемы. Но ты же не позволишь нам обижать друг друга, правда?». «Конечно не позволю, — ответил парень, и в комнате воцарилась на некоторое время тишина. — Почему ты всё же решил стать моим драконом, если знал, что у меня уже он есть? — задал юноша вопрос, который не давал ему покоя». Дэрри немного шморгнул чешуйчатым носом и поднял глаза на Эрагона: «Понятия не имею, — с лёгкой насмешкой ответил он, — захотелось мне так». Всадник хмыкнул: — Захотелось… — и поднялся на ноги. — Дэрри, мне надо побыть одному… или пообщаться с одним человеком. Дракон был немного шокирован тем, что его Всадник говорит с ним не в мыслях, но ответил, как подобает общаться Всаднику со своим драконом или дракону со своим Всадником: « Конечно, ты можешь говорить с Муртагом сколько пожелаешь, но он не сможет дать тебе совет. Всадник Торна слишком глуп. Не забывай о том, что я знаю всё, о чём ты думаешь или хочешь подумать. Личное пространство у нас одно на двоих». Эрагон в последний раз посмотрел на Дэрри и вышел, оставляя их разговор за искусной тяжёлой дверью. Погружённый в свои невесёлые мысли, он шёл коридорами города гномов. Жители Тронжхайма с интересом рассматривали его: последние события пробудили у всех новую волну обсуждений его персоны. Добравшись до маленькой комнатки на самом нижнем ярусе и не забыв прихватить с собой чашу с водой, Всадник присел на холодный каменный пол и проговорил заклятие. Через несколько минут перед ним появилось измученное, но вполне счастливое лицо сводного брата. Он пока не заметил сына Брома — разбирал какие-то сувои. — Муртаг, — довольно тихо сказал Эрагон, но тот его услышал и поднял голову, широко улыбаясь изображению брата. — Давненько не виделись, братец, — сын Морзана чуть ли не сиял от счастья, но заметив выражение лица второго Всадника посмутнел, — Что-то ты не шибко весёлый… случилось что? — Случилось… ещё и как случилось, — Эрагон тяжело вздохнул. — Не томи же, — с выдохом сказал Муртаг, подвигаясь ближе к зеркалу. — В общем… У меня под рукой проклюнулся ещё один дракон. Муртаг словно и забыл как дышать. В наступившей тишине можно было услышать, как звенит воздух и как бьётся сердце Губителя Шейдов, пропуская иногда удары: он не знал, какой реакции ожидать от брата. — Что на это сказала Насуада? — будто не своим голосом спросил сын правой руки Гальбаторикса. — Да ничего она не сказала, — махнул рукой Эрагон, — у неё там какие-то свои проблемы сейчас. И Сапфира с Арьей и Фирненом улетела их решать. — Не очень известие, я тебе скажу… — Муртаг начал крутить в руках свой перстень. Снова молчание. — И самое страшное, что такого до меня не было… эх, опять в омут с головой… — пробормотал Эрагон. — Эрагон! — чуть громче нужного сказал парень. — Ты можешь на меня положиться: я помогу тебе с этим разобраться. Уверен, что есть какой-то выход. Как себя ведёт Сапфира? — Конечно же безумно ревнует. Мы всю жизнь вдвоём бродили по Алагейзии, не считая тех месяцев, когда с нами странствовал Бром, ты или Арья. Теперь она понимает, что ничего и никогда уже не будет как раньше… Я боюсь, что она отдалится от меня. — Ну что ты, братишка, Сапфира слишком мудрая для такой вещи, как обида. Она просто ещё не свыклась с мыслью, что вы больше не предоставлены только друг другу. Ты слишком важен для неё… всё успокоится, только дай ей время. Из чаши донёсся какой-то шум. Муртага изображение на минуту исчезло, послышался его голос, но слов было не разобрать. Вскоре он снова появился перед Эрагоном: — Мне уже пора: обязанности, сам понимаешь… Ну, ты это, не отчаивайся, я займусь твоим вопросом, — он улыбнулся очаровательной улыбкой, которая поселила в душе у сына Брома надежду. Снова шум, похожий на разбивающиеся стёкла или посуду. — До связи. Муртаг быстро исчез с поля зрения, но прежде чем связь прервалась послышался обрывок его фразы: «Том, ну что ты делаешь, а?! Я тебе сейчас…» Эрагон невольно улыбнулся. Он вспомнил недоумённое лицо брата, когда тот впервые увидел новых всадников. Сейчас же он, видно, вполне успешный учитель. Парень поднялся с пола, разминая ноги, которых почти не чувствовал от длительного нахождения в одной позе. Он не знал, как долго говорил с Муртагом, не знал, ищут ли его уже по всему Тронжхайму… Но Эрагон точно знал одно: Муртаг пообещал, он пообещал помочь, а значит несомненно сдержит слово. Юноша покинул помещение и неспешно направился к центру города. Невесть почему, тут опять играла громко музыка, все танцевали. Эльфийский слух Всадника страдал от этого изобилия звуков. Время от времени его руки тянулись к ушам, желая прекратить эти мучения. К нему внезапно подошёл Орик. Король что-то говорил Эрагону, но его совершенно не было слышно. Поэтому парень лишь отрицательно мотал головой и медленно выходил из толпы. Наконец он добрался к безлюдной пещере для драконов, сел на каменный уступ, с которого открывался вид на звёздное небо. «Сапфира, я так скучаю… — от душевной боли он зажмурил глаза. — Я так хочу, чтоб ты была тут…». Ему вспомнились её слова: «Мы делаем то, что должны, а не то, что хотим, малыш, помнишь?». — Я помню, Сапфира, помню… Он прилёг, положив руки под голову, и ещё какое-то время всматривался в небесную гладь, укрытую сегодня мириадами мерцающих звёздочек. «Мы не одиноки», — опять слова и голос Сапфиры всплыли в память. — Мы не одиноки, — шёпотом повторил парень, проваливаясь в сон.