Прошу, не дай мне умереть

Четверг

Утром этого дня все было как обычно и ничто не предвещало новой беды, которая подкралась так же незаметно, как трели будильника, силками вырвавшие меня из сладкого сновидения. Одно радовало: я просыпалась рядом с одним из немногих людей, которых в тот момент хотела и могла видеть. Поцеловав Николаса в лоб, я откинула одеяло, опустила босые ноги на ледяной пол и пошлепала в душ. Когда закончила, блондин уже готовил нам завтрак: сандвичи с тунцом. Наверное, это единственное, что он умел готовить. Я, немного порывшись в так и не разобранном чемодане, нашла там серый пуловер и натянула на черный кружевной лифчик. Надела смоляные джинсы — другие я носила крайне редко — и зашнуровала кроссовки фирмы «Puma». Как и говорил Николас, его отец уже вторые сутки не объявлялся дома, поэтому мне было в каком-то смысле даже легче. Не пришлось ничего объяснять ему, знакомиться, отвечать на провокационные вопросы, которые обычно любят задавать родители твоей второй половинки. И поэтому я могла выдыхать спокойно каждый день. По крайней мере, еще один точно. После завтрака мы с Ником добрались до школы, а потом, попрощавшись, направились по разным кабинетам. Наверное, впервые за несколько дней я вовремя успела на первый урок, коим являлась любимая химия. Нет, правда, я всегда любила химию. Один из немногих предметов, который я действительно понимала. Где-то примерно в середине урока подняла руку и попросилась выйти. Мистер Макензи снисходительно отпустил со словами: «И даже не думай уходить. Раз пришла на урок, то будь добра просидеть на нем до конца. Если задержишься, лично войду в женский туалет и приволоку обратно в кабинет». Я шутливо отсалютовала учителю, покинув пределы кабинета. Медленно, не спеша направилась в туалет не столько по женским делам, сколько просто прогуляться от одолевающей меня скуки, а учитывая мою везучесть, я думала, что непременно найду новых приключений на свой тазобедренный аппарат. И нашла. Услышав тихий жалобный плач, я резко остановилась, начав прислушиваться, после чего поплелась на источник звука. Зайдя за угол, увидела Оливию, которая сидела на полу школьного коридора и горько плакала, уже даже не используя, похоже, кончившиеся бумажные платочки, утираясь рукавом новенького бледно-розового свитера. — Лив, все хорошо? — осторожно спросила я, подходя ближе и присаживаясь рядом с рыжеволосой. — Да, Ксен, я сижу и реву тут на весь коридор именно потому, что у меня все хорошо. Но спасибо, что спросила, — сквозь всхлипы и приступы плача язвительно проговорила она, приставив рукав к носу и проведя им в сторону. — Да, согласна, глупый вопрос, прости, — виновато промямлила я, стараясь подбирать нужные слова, но тут же выдала ещё более идиотский вопрос:  — Что случилось? — Кажется, я тебе уже вторые сутки твержу, что моя жизнь превратилась в Ад, разве нет? — снова этот сарказм в ее голосе прорезается даже тогда, когда Оливия не прекращает рыдать. — Я отправила тебе кучу голосовых сообщений, Ксен, я просила тебя приехать ко мне, потому что не могла быть одна. Как же мне было хреново, хотя сейчас в несколько раз хуже, — честно призналась она. — Почему ты уехала, не предупредив меня? — Я решила, что так будет проще для нас обоих. Твой дом, как одна большая негативная коробка разума, что хранит все самые ужасные воспоминания, — призналась я, уже пожалев о том, что не сказала о своём скором переезде девушке. — Ты бы не стала уговаривать меня остаться, а я не боролась бы с желанием послушать тебя и согласиться на твои просьбы. — Все понятно, — снова всхлипывающий звук. — Как ты себя чувствуешь? — очередной наитупейший вопрос, который посетил мою голову, а затем сорвался с уст. Оливия коротко хмыкнула. — А как в такой ситуации может чувствовать себя самая популярная девушка школы? Видео, где меня накачали и трахают, распространилось по всему интернету! Ты хоть представляешь, что мне пришлось пережить за это утро? За единственное грёбаное утро?! Когда я только вошла в здание школы все смотрели на меня, как на мерзкую продажную дрянь… Даже учителя! Я знаю, что сама виновата в этом, но все же не заслужила этого! А они даже понятия не имеют, почему я так поступила! — кричала на меня сквозь слезы рыжеволосая так, будто бы я тоже смотрю на неё так же, как и все они. Будто бы это я загрузила этот видеоролик в сеть. — А знаешь, почему я сейчас сижу здесь и плачу? Потому что мне пришлось выбежать из кабинета из-за этих тупоголовых придурков! Какие-то две стервы за соседней партой, которых я даже не знаю, кинули мне в лицо смятый клочок бумаги и знаешь, что там было написано? Я тяжело сглотнула и отрицательно покачала головой из стороны в сторону, уже думая, что ничего хорошего они написать там точно не могли. — «Спасибо за этот „элитный“ порно-ролик с твоим участием, мисс популярность. Ты искусно умеешь раздвигать ножки. Теперь мы все знаем, каким образом ты зарабатываешь себе на новые шмотки! С любовью, твои верные подружки. Чмоки, давалка*!» — вот что было написано в этой чёртовой записке. Когда она угодила мне прямо в лоб, все начали ржать, как лошади, а мне пришлось просто собрать вещи и убежать, потому что я больше не знала, что мне делать. — Боже мой, Лив, это ужасно, — искренне призналась я, жалея рыжеволосую и борясь с острым желанием обнять ее. — Я все понимаю. Просто попытайся поверить в то, что со временем все забудут про этот дурацкий видеоролик, и все обязательно наладится, вернётся на круги «своя» и станет так, как было раньше. Вот увидишь, — пыталась спокойным и уверенным голосом утешить ее я, плавно коснулась плеча ладонью и несколько раз провела по нему сверху вниз и обратно. — Ни черта ты меня не понимаешь! — в свою очередь выкрикнула мне в лицо Оливия, грубо отдернув плечом и спихнув с него мою руку. — Ты никогда в жизни не испытывала такого позора! Никогда не видела омерзительные и осуждающие взгляды людей, которые только того и ждали, что когда-нибудь произойдёт то, за что надо мной можно будет поиздеваться или унизить! Ксения, сегодня я уже стёрла с десяток ссылок на это видео, которые были написаны помадой на зеркалах в женском туалете, а остальные не смогла, потому что они оставлены маркерами. Теперь я уже не сомневаюсь, что об этом знают все, — плач не прекращался, наоборот, лишь все больше и больше усиливался, а капли слез чаще ударялись о пол школьного коридора. — У меня никого не осталось. — Не говори так! Хейден все ещё любит тебя и, если понадобится, я буду рядом с тобой! — твёрдо проговорила я, снова опустив ладонь на плечо рыжеволосой, и на этот раз она даже не попыталась скинуть ее. — Хейден? Теперь уже нет. Ты забыла, что было в больнице? Если бы не… Он бы… Хейден никогда не простит мне того, что я натворила. Ни-ког-да, — преисполненная уверенностью, пропищала девушка, протирая измазанные чёрные подтеки туши под глазами. — Боже мой! Я не знаю, что мне делать. Ксения, я не знаю, как мне жить дальше! Никогда раньше мне не приходилось испытывать такого унижения и ненависти в свою сторону! Как же мне паршиво! — глубоко втянув воздух, пожаловалась она. — Послушай, для начала давай вернем тебя на урок, ладно? А потом посмотрим и вместе придумаем, что будем делать, хорошо? — спросила я. — Нет! — испуганно выкрикнула она, посмотрев на меня распахнутыми, покрасневшими от слез, опухшими глазами. — Я больше не вернусь в этот Ад, Ксен. О чем ты вообще говоришь? Ты пропустила мимо ушей все, что я тебе сейчас рассказала?! — дрожащим голосом процедила рыжеволосая, не понимая, для чего я могла предложить ей такое. — Ты не помогаешь мне, Ксения! Пожалуйста, уходи, — отстранённо ответила Оливия. Я больше не знала, чем могла помочь ей или что могла сказать, чтобы, наконец, утешить. Отчаявшись, молча отошла от стены и побрела вдоль по коридору. До конца урока оставалось минут пятнадцать, и я решила все же дослушать лекцию профессора о соединении молекул воды, чем без дела бродить по школе. Тут хоть будет польза — наберусь знаний по химии, тем более, мистер Макензи, наверное, уже обыскался меня. Войдя в кабинет, я извинилась за долгое отсутствие и заняла своё привычное место. — Рты позакрывали и обсуждения своих проблем закончили. Можете сделать это и на перемене, а сейчас продолжим урок, — сообщил мистер Макензи, развернувшись к ученикам лицом. — Молекула воды представляет собой диполь, содержащий положительный и отрицательный заряды на полюсах. Если «свободную» молекулу воды — не связанную с другими молекулами — поместить в электрическое поле, то она «повернётся» отрицательными полюсами в сторону положительной пластины электрического поля, а положительными полюсами в сторону отрицательной пластины, — профессор указал на нарисованный на доске подробный рисунок. — Если соединить прямыми линиями эпицентры положительных и отрицательных зарядов, получится объемная геометрическая фигура — правильный тетраэдр. Таково строение самой молекулы воды. Благодаря наличию водородных связей, каждая молекула воды образует водородную связь с четырьмя соседними молекулами, образуя ажурный сетчатый каркас в молекуле льда. Именно такое упорядоченное состояние молекул воды можно назвать «структурной», — продолжал профессор. Развернувшись, он взял мел и начал что-то быстро писать на доске. — В жидком состоянии вода — неупорядоченная жидкость. Эти водородные связи — спонтанные, короткоживущие, быстро рвутся и… На этом моменте лекцию мистера Макензи прервал скрипучий звук распахивающейся двери кабинета. Внутрь просунулась блондинистая голова какого-то ученика с до смерти перепуганным и преисполненным волнением выражением лица. Профессор недовольно перевёл на парня взгляд в ожидании рационального объяснения тому, почему он набрался смелости прервать урок, даже не постучав. — Да что у вас там опять случилось?! — не выдержал мистер Макензи, рявкнув на и без того растерянного ученика, и разбил стекла своих очков об пол. — Чуваки, там такая херня творится! Быстрее за мной, не пожалеете! — выкрикнул он, не обращая внимания на вопли профессора. Все ученики, заинтригованные его словами, одновременно, как по команде повскакивали со своих мест и рванули к выходу вслед за блондинчиком, не замечая все попытки мистера Макензи остановить их и вернуть на места. — Что происходит? — спросила я, догнав того парня, что ворвался в кабинет, и прижалась спиной к стене, чтобы меня не задела безумная толпа бегущих к выходу учеников. Похоже, он успел сообщить эту новость всем. — Оливия Томпсон! Она сейчас спрыгнет с крыши! — прокричал он, пытаясь пересилить вопли и разговоры остальных. Сердце пропустило удар. Что она собралась сделать? Кто сейчас спрыгнет с крыши? Неужели наша Оливия? Рыжеволосая, жизнерадостная, всегда улыбчивая Оливия… — Что? — не веря своим ушам, шепотом прощебетала я сама себе, потому что блондин уже скрылся среди толпы бегущих учеников. — Пожалуйста, сядьте все на свои места! Урок ещё не… Ох, ладно. Все свободны! Устрою я вам на следующем уроке, засранцы! — выругался профессор, все же рванув вслед за остальными к выходу из школьного корпуса. Это были последние слова, которые четко донеслись до моего слуха, остальные же отдавались эхом в глубине подсознания. Я была словно в трансе, потому что не осознавала, что происходит. Щупала руками покрытую бледно-желтой краской школьную стену, чтобы не свалиться. Головокружение. Или только казалось, что головокружение. Чувство, словно бы я теряла и рассудок, и сознание, потому что никак не могла осознать, что Оливия действительно скоро спрыгнет с крыши. Я не знала, к кому обратиться, не знала, что делать. Рыскала глазами, пытаясь найти Николаса или даже Джейсона, но не могла, потому что их не было рядом. Нужно было самой добежать до нужного корпуса, забраться на крышу и главное — успеть отговорить Лив от прыжка! Но, черт, как я могла это сделать? Чьи-то тёплые ладони обхватили меня за плечи и восстановили прежнее равновесие, удержав мое тело на ногах. Я перевела свой отчаянный взгляд на того, кто находился рядом со мной. — Детка, как ты? Все хорошо? Объясни мне, что тут происходит? — говорил Джейсон, всматриваясь в мое, наверняка побледневшее до неузнаваемости, лицо. Удивительно, но как же я была рада видеть его сейчас. — Оливия! — произнесла я. — Она сейчас спрыгнет с крыши, Джейс. Нам нужно немедленно бежать туда, — до сих пор напугано, прыгающим голосом говорила я, казалось, все ещё не в силах поверить в то, что говорила. — Но сначала нужно найти Ника! — Нет, — твёрдо промолвил парень. — Что? — переспросила я. — Это только наше дело! Николас ни коим образом не относится к Оливии. Все, кого она сейчас хотела бы видеть, это нашу четверку в сборе! А Николас помочь ничем не сможет. Брюнет был прав. Пришлось это признать. — Давай, возьми себя в руки, детка, идём, — заботливо проговорил Джейсон, поведя меня в направлении выхода. — Отпусти, со мной все в порядке. Иди, я догоню тебя, — серьезно сказала я, отстраняясь от парня. — Уверена? — Да. Джейсон кивнул и рванул бегом к выходу. Я трясущимися руками достала телефон из кармана и незамедлительно набрала номер Хейдена. Он обязан был знать все, что произошло и все, что происходило сейчас. Прислонив трубку к уху, я услышала бодрый голосок автоответчика, просящего оставить голосовое сообщение после звукового сигнала. Отлично, голосовая почта, так даже легче. Сигнал. — Хейден, у нас тут ЧП. Я знаю, что тебе сейчас намного хреновее, чем всем нам вместе взятым, но ты должен кое-что знать. Оливия собирается спрыгнуть с крыши одного из школьных корпусов, потому что этот ублюдок Нейтан выложил видео, то самое, в интернет. Теперь вся школа только и говорит об этом. Да, возможно, ты сейчас подумал: «Мне плевать. Так ей и надо. Сама во всем виновата», но я скажу тебе, что твоя вина тут тоже присутствует. Она пошла на все это только потому, что не смогла выплатить деньги за наркотик, который ты просил, когда у тебя была дикая ломка. Ты ведь видел, на что способен Нейтан, когда не получает своего. Лив боялась, у неё не хватило денег, а тебе она не сказала… «Твоя семья не такая богатая, как может показаться на первый взгляд». Оливия ни в чем не виновата, у неё просто не было выбора, а Джейсон… Прости, она хотела защитить меня. Пожелай нам удачи. Надеюсь, мы справимся. Убрав мобильник обратно в карман, я побежала за Джейсоном, ведь прекрасно помнила, где находится крыша. Брюнет уже ждал меня у входа. Когда парень хотел открыть дверь, я остановила его. — Сначала я. Слушай сквозь дверь. Если мне понадобится помощь, тогда выходи. Прости, Джейс, но, наверное, тебя она захочет сейчас видеть меньше всего. Аккуратно коснувшись ручки двери руками, я неуверенно и боязливо толкнула ее вперед, шагнув на облезлое покрытие крыши. Там действительно находилась Оливия, прямо у самого края, наблюдая за чем-то внизу. Тяжело сглотнув, я сделала еще один шаг в направлении рыжеволосой. Пока что не решила, как было бы лучше: если бы она меня не заметила или наоборот. Но Лив ощутила мое присутствие, обернулась и одарила меня настолько опечаленным и сдавшимся взглядом, что у меня чуть ли не подкосились ноги. — Ксения, что ты тут делаешь? Ты должна была быть там, внизу, как и все эти собравшиеся ученики, должна была смотреть на меня оттуда. Я сделала еще один шаг. — Стой! — перепугано запротестовала она и оживленно замахала руками. — Не подходи ко мне! — кричала Оливия, борясь со слезами, но покрасневшие глаза говорили мне о том, что с нашей последней встречи в школьном коридоре, она так и не переставала плакать. — Ксения, серьезно, не приближайся. Я прыгну! — Эй, ладно-ладно, я верю тебе, видишь? — спросила я, для наглядности остановившись. — Поэтому стою на месте. Лив, пожалуйста, не нужно делать глупостей, прошу тебя! — умоляла я, выставив обе руки вперед, будто бы надеялась, что девушка вот-вот протянет мне свои ладони и откажется от задуманного. — О, Ксен, я знаю, что ты действительно хочешь мне помочь. Ты поддерживала меня все это время, была рядом, но затем ушла, как и все остальные, так что все это уже не важно. Ничего уже не важно, — захлебывалась в собственных слезах Оливия, мотая головой в разные стороны. Если бы только девушка знала, как ужасно она сейчас выглядела… Где же та Оливия, которую я знала раньше? — Ты важна! И не только мне! — Хотелось бы мне в это верить, Ксен, — говорила она, улыбаясь грустной улыбкой и ловя падающие слезы опухшими губами. — Лив, твоя жизнь все еще в твоих руках, и мы обязательно справимся со всем этим, если только будем вместе! Позволь мне помочь тебе. В конце концов, это только второй день… — Второй день, а мне уже дерьмово так, как никогда не было, и я сомневаюсь, что завтра или послезавтра, или послепослезавтра все будет лучше, думаю, скорее наоборот. Все меня ненавидят, и теперь на то у них есть веская причина! — кричала на меня она, вытирая слезы рукавом все того же бледно-розового, новенького пухового свитера. — Но мне приятно слышать, что тебе не все равно, Ксения, от этого мне, правда, лучше. — Конечно, мне не все равно! — фыркнула я, незаметно подойдя при этом ближе к Оливии. — Ты же первый человек, который принял меня здесь и не позволил мне быть одинокой. Ты же моя подруга, Лив, и плевать на то, что ты сделала. Я говорила искренне. В такие минуты забывается все, что ты когда-либо чувствовал раньше, потому что теперь важнее всего именно спасти ее, показать ей, что она не одна, ведь рыжеволосая по-своему, но дорога мне. — Мне стало еще херовее, когда мы поговорили там, в коридоре. Ты будто бы не слышала, что я говорю тебе, а теперь твердишь, что я твоя подруга? — Лив, перестань, я слышала тебя, просто не знала, что сказать. Я не умею утешать людей и тем более поддерживать их, ты же знаешь. Всегда мне в голову лезет всякая неразбериха, — попыталась пошутить я, но Оливии было не до смеха. — Да, это ты, Ксения. Ты всегда выслушивала мое нытье, подружка, — печально проговорила она, закрыв при этом почерневшие, как тьма, от туши и подводки глаза. — Лив, пожалуйста, поверь мне! Не оставляй меня больше… Я смогу помочь тебе. Вместе мы что-нибудь обязательно придумаем… Я знаю, что мы сможем! — переполненная уверенностью, подбадривала свою подругу я, сжимая руки в кулаки от чрезвычайного волнения. — Мне бы хоть немного твоей уверенности. Я просто не знаю, как мне жить и что делать дальше с такой ненавистью! А ведь никто из них толком даже не разобрался в том, что произошло! Да, они и не хотели, — не переставала рыдать Оливия. За весь наш разговор она ни разу не переставала плакать хотя бы на несколько секунд. — Нужно найти доказательства того, что Нейтан Уолдман накачал тебя наркотиками и что ты одна из его жертв! Лив, ты обязана помочь мне с этим! Без тебя я не справлюсь. — Да, он тот еще ублюдок! — согласилась со мной рыжеволосая, тихо усмехнувшись. — Но вряд ли мы сможем посадить его даже на пятнадцать суток. Его папочка — капитан полиции, Ксен. Да и то, он практически ничего не делает для того, чтобы прикрыть преступления сыночка, потому что Нейтан сам по себе слишком умен, чтобы так просто попасться. Он с самого начала знал, в какую опасную игру начинает играть… Хотя все возможно. Так у тебя что, есть доказательства? — с нотками надежды в голосе спросила она, впервые перестав плакать и взглянув в мои глаза ясным взглядом. — Скоро будут, Оливия! — твердо промолвила я, упустив тот факт, что я уже успела потерять важную улику, которая бы здорово помогла нам. — А когда найдем их, сразу же пойдем в полицию, но для начала сделаем много-много копий, чтобы, в случае чего, потом направиться прямиком в суд. Мы будто бы избавим этот город от всего плохого, — я ласково улыбнулась, подойдя еще ближе и протянув левую руку вперед. Я не смела надеяться ни на кого, кроме себя. Ни на Джейсона, что стоял за дверью, ни на кого-либо из тех зевак, что столпились внизу вместе с учителями. Только на себя, ни на кого другого. Жизнь Оливии в тот момент была в моих руках, зависела от меня, ну, и от решения самой рыжеволосой, конечно. — Да, я действительно могу положиться на тебя, Ксен, — она нежно улыбнулась мне, скрепив руки в замок. — Прекрасно! Нам всем нужна поддержка друг друга! Так что спускайся… Пожалуйста, отойди от края, Лив, — я все еще протягивала подруге руку, готовая тут же схватить ее и больше никогда не отпускать, лишь бы она не прыгнула. — Пожалуйста… Не нужно, не делай глупостей, как когда-то, благодаря тебе, их не совершила я. — Ксения, моя жизнь превратилась в сплошной кошмар, от которого я никак не могу проснуться или избавиться! Мой отец давно забыл про меня и высылает мне денежки каждую неделю, чтобы хоть как-то напоминать о своем существовании и показывать, что ему якобы не наплевать, а мог бы передавать их мне лично. А моя мать вообще не помнит, кто я такая и что я вообще существую! — снова заплакала Оливия. — Я добилась популярности, нашла себе место под солнцем, сделала нашу тройку самой элитной в этой школе, а теперь все потеряла. Моим единственным утешением в этой дерьмовой жизни был Хейден, которого я до сих пор очень люблю. А все началось с этой идиотской школьной вечеринки! — сожалеющее пролепетала она сквозь частые вздохи и всхлипы.  — Быть может, если я заставлю себя заснуть, то все смогут запостить у себя на страницах в «Facebook» фотографии моего мертвого тела. Все равно все уже знают о том, что я сделала, но только мне будет плевать на это. Если бы мне дали шанс отмотать время назад, то я, не задумываясь, вернулась бы в тот день и не купила бы эти чертовы наркотики. Я вообще не стала бы связываться с Нейтаном, — плакала рыжеволосая, сделав один крохотный шажок назад, хотя казалось, что дальше уже некуда — только вниз. В момент стало так сухо во рту, а горло будто бы сдавили прочной хваткой, перекрыв мне доступ к кислороду. Мне нужно было глотнуть воды, дабы промочить горло и проглотить тот ком, что образовался там, потому что я в буквальном смысле чуть ли не свалилась в обморок. Я больше не знала, что мне говорить, ведь что бы я не говорила Оливии, она все пропускала мимо ушей. Не знала, какую чушь могла бы произнести еще, чтобы наконец-то пробудить здравый смысл и рассудок рыжеволосой, заставив ее спуститься с этого чертового карниза. — В интернете есть множество других видео! Пройдет время, и, вот увидишь, все забудут об этом! Лив, это наш шанс одержать победу над теми, кто издевался над тобой эти два дня! Над всеми ими! Наш единственный шанс, — снова заговорила я более-менее убедительным голосом. — Ты думаешь, мы правда сможем, Ксен? Я давно не верю в чудеса… — А я верю, Оливия! Сама говорила, я не такая, как ваше общество, поэтому я помогу тебе и больше не оставлю одну! — твердо, как можно громче прокричала я, продолжая протягивать руку. — Да, ты хороший человек, Ксения, я не ошиблась, точно не ошиблась. Ты другая. Ты особенная. Даже несмотря на то, что ты полна странностей. По-моему, был понедельник, когда мы с тобой встретились, да ведь? Я вылила на твою блузку практически все содержимое стаканчика из «Starbucks». Удивительно, за каких-то одиннадцать дней произошло столько поганого дерьма, что я буду помнить его очень долго, если не до самой старости… Мне жаль, что ты попала в такие неприятности, — тепло говорила рыжеволосая, облизнув обветренные порывистым северным ветром губами. — Ты, наверное, в шоке от того, какая у нас жизнь. Сколько предательства ты увидела, сколько фальши… Но ради тебя я спущусь. Ты же моя лучшая подруга. Было холодно. Наши лица сморщились и покраснели. Оливия стояла на краю крыши в одном махровом бледно-розовом свитере, который насквозь продувал ветер. Я, даже не прихватив пальто, ворвалась на крышу в одном тонком пуловере на два размера больше меня, поэтому уже успела продрогнуть до костей. Но Оливии было плевать на холод. Девушка достигла той стадии, когда ей было плевать на все. — Да, Лив! Ты ведь не можешь поступить так с теми, кто тебя любит? Теперь-то мы можем обняться? — обрадовалась я, протянув и вторую руку, чтобы тут же подхватить рыжеволосую и больше не отпускать, чтобы та не передумала и не сиганула вниз. Все получилось, я сохранила ей жизнь, я смогла. Я подошла ближе, уже хотела самостоятельно стащить подругу с карниза, которая, в свою очередь, тоже протягивала мне руку, но нет. В последний момент Оливия отдернула ее, словно бы дотронулась до раскаленного предмета, и сделала еще один крохотный шажок назад. Я замерла на месте, испугавшись, что смогу спровоцировать рыжеволосую на прыжок, кажется, даже задержала дыхание. Что же произошло? Почему в последний момент она… — Эта улыбка, — прошептала Оливия с новыми, наворачивающимися на глаза слезами. — Фальшивая. Такая же, как у меня. Ты мне врешь, Ксен, ты не вернешься ко мне. Ты просто хочешь стащить меня с чертовой крыши, а затем снова бросишь! Нет… Никому нет до меня дела! Никому! — рыдая, кричала она. Подобные заявления заставили мои брови взлететь вверх. — Мне есть, мне, Лив! — ответно вопила я, пытаясь впихнуть эти слова в голову Оливии, но у меня не получалось достучаться до ее здравого смысла. Дверь крыши хлопнула. — А ты-то тут что забыл, придурок? Пришел поиздеваться надо мной и сказать, какая я дура? — кажется, она не ожидала увидеть именно Джейсона. Парень застал ее своим появлением врасплох. — Ты чего делаешь, идиотка?! — грубо крикнул он, подбежав ко мне и остановившись рядом. — Джейс! — осуждающе крикнула на него я, тоном голоса приказывая ему заткнуться. — Что? — в свою очередь удивился он. — Хватит говорить с ней как с маленькой девочкой! Слезай оттуда, ненормальная! Как мы будем без тебя? Пропадем же, и все общество, которое ты так долго строила и старалась сделать элитным, развалится. Наша четверка… Неужели ты думала, что с ней уже покончено? Так вот, нет. Она держится на тебе, Оливия. Пока жива ты — живо наше общество, — уже спокойно проговорил он. — Перестань рыдать и чувствовать беспомощность! Вытри слезы и начни, наконец, верить! — Лжец. — Я не обманываю, я действительно так думаю, — парировал брюнет на оскорбление рыжеволосой. Собравшаяся толпа учителей и учеников толпилась внизу, и никто из них не решался подняться наверх и помочь нам. И правильно делали. Все они лишь наблюдали за происходящим на крыше и за решавшейся судьбой некогда самой прекрасной и популярной девушки школы. Впрочем, она до сих пор таковой и являлась. Пока была еще жива. Некоторые ученики с довольными ухмылками на лицах снимали все это на камеры своих мобильников, чтобы потом выложить новое «сенсационное» и оттого более глупое видео в интернет. Но некоторые все же раскаивались в своих словах и опрометчивых поступках, потому что думали, что именно из-за них сейчас и решалась судьба человеческой жизни. На самом деле они были правы. — Лив, прости меня за то, как я подло поступил с тобой несколько лет назад, но я считаю тебя своим другом. И неважно, что ты думаешь обо мне или как воспринимаешь. Ты мой друг. Может, у нас и своеобразная дружба, но все же она есть, признайся. Мне не безразлична твоя жизнь, особенно, когда она все еще в твоих руках! Мы — твои друзья, глупая, иначе никто из нас не стоял бы здесь. Мы позволили бы тебе со спокойной душой шмякнуться об асфальт на глазах у всей школы! Посмотри на нас! — он развел руками в стороны, захватив при этом и меня, и себя. — И на этот раз я не лгу, Лив, на этот раз все по-другому. Губы рыжеволосой дрожали, а глаза непроизвольно хлопали, соприкасаясь ресницами. Она заплакала еще громче и сильнее, правой ладонью закрыв половину лица, а вторую протянув Джейсону. Их кончики пальцев соприкоснулись, легли друг на друга, и брюнет хотел ухватить Оливию за руку, как она резко прижала ее к груди и, развернувшись, занесла одну ногу в воздух, до сих пор закрывая ладонью половину лица и правый глаз. — СТОЙ! — оглушающий, боящийся опоздать, срывающийся хриплый рев. Мы обернулись. Нога Оливии непроизвольно вернулась на карниз. — Хейден? — произнесли удивленно, в один голос я, Оливия и Джейсон. — Милая, ты что это надумала? — подавляя острую боль, охрипшим голосом пролепетал он, прижимая ладонь к уже зашитой ране в плече, будто бы так ему было легче. В отличие от нас, на нем был теплый пуховик. — Как ты… Почему ты здесь? Тебе же нельзя вставать с постели, глупый! Как ты вообще узнал обо всем этом? — непонимающе спрашивала рыжеволосая, изумленными глазищами разглядывая парня, до сих пор не веря в его присутствие. — Я все еще умею пользоваться голосовой почтой, — через силу улыбнулся он. — Ксения мне все объяснила. Она рассказала мне, как все было на самом деле, Лив. Я дурак, понимаю, что виноват перед тобой. Прости, ты действительно ввязалась во все это только ради меня, из-за моих тупых желаний! Зайка, спускайся оттуда! Прости меня за то, что накричал на тебя в больнице. Я безумно люблю тебя, Лив. Сама посмотри, ради тебя я сбежал из больничной палаты с дыркой от пули в плече! Спускайся! — практически умолял девушку Хейден, тяжело дыша и выпуская изо рта прозрачные клубы пара. Оливия плакала, и не потому, что все еще думала о самоубийстве, а потому, что ее до глубины души тронули слова Хейдена. Вся наша четверка была в сборе, здесь, снова. — Я так люблю тебя, — прошептала рыжеволосая. — Я не хотела… Прости меня, прости за то видео, за все, что я натворила! — Все нормально, зайка, все хорошо. А теперь иди ко мне, — парень нашел в себе силы оторвать ладонь от плеча и распахнуть руки в стороны, показывая Оливии, что готов заключить ее в объятия. — Мы все здесь ради тебя, милая, и больше никогда не оставим тебя одну. Закрыв обеими ладонями рот и кончик носа, девушка рыдала и обливалась слезами. Кристально чистые капли летели в разные стороны, когда Оливия сбежала с карниза, а затем, будто бы боясь, что кто-то сзади сможет догнать ее, с невероятной скоростью неслась по крыше к Хейдену. Ветер сдувал их с ее порозовевших щек и уносил прочь, туда, где сейчас находилась любопытная толпа. Когда Оливия была в нескольких дюймах от Хейдена, он рывком поймал ее, обхватив ладонями волосы и прижавшись щекой к ее раскаленному лбу. Девушка нырнула в его объятия, вжавшись в грудь и крепко обхватив руками спину. Она продолжала плакать, ее плечи ходили вверх-вниз, в то время как парень гладил Оливию по копне спутавшихся рыжих волос, пытаясь успокоить, и прижимая все крепче, будто бы боялся, что она может исчезнуть или на самом деле спрыгнуть. Ноги парня подкосились, и он рухнул на колени, увлекая за собой свою девушку. Ей было плевать, она не разжала объятий, лишь покорно опустилась на колени вслед за Хейденом. Я, сорвавшись с места, немедленно подбежала к ним и приземлилась рядом, обхватив сразу обоих. Чувства, что были во мне, не передать словами. Я была рада, просто рада, будто бы только что вынесла ребенка из огня или же помогла утопающему, будто бы была героем. Я спасла Оливию. Нет, мы спасли ее. Наконец, найдя в себе силы отстраниться, я плюхнулась назад, копчиком приземлившись на поверхность крыши. Джейсон подошел ко мне и присел рядом, удовлетворенно улыбнувшись и положив ладонь на мое плечо. А Хейден и Лив все никак не могли высвободить друг друга из объятий. — Все-таки мне удалось отговорить тебя прыгать вниз, — донеслись до моих ушей ласковые слова Хейдена, что проговорил их так обессилено, что я наконец вспомнила о его паршивом состоянии. Внезапно Оливия резко вырвалась из его рук, на что парень тут же удивился, но это удивленное выражение быстро покинуло его лицо, как только губы Оливии нашли его. — Прости-и-те… Простите меня… Извините! — со слезами бормотала она в перерывах между поцелуями. — Ну, о чем ты говоришь? — мягко произнесла я, будучи совсем рядом с ними и наблюдая эту милую любовную сцену. — Ты же освободила всех нас от занятий! — я рассмеялась, и Оливия дружно подхватила мой смех, когда их с Хейденом уста разомкнулись. К неожиданности парня, Джейсон вдруг решительно протянул руку вперед, чем помог другу и его девушке подняться, но разжимать рукопожатие не спешил. — Даю слово, что больше никогда и пальцем не прикоснусь к Оливии, — серьезно и убедительно промолвил Джейсон, посмотрев на парня в ожидании ответа. Хейден растерялся. Он никак не ожидал такого, особенно от Джейсона, поэтому, разумеется, сначала не поверил ему. С чего это вдруг такой подонок, как он, ценящий в дружбе лишь выгоду, пытается загладить вину таким образом и наладить с ним отношения? Но то, как он говорил, как настойчиво сжимал ладонь Хейдена в своей, каким вызывающим взглядом наблюдал за ним, было достоверно и говорило само за себя. Парень ответно сжал руку брюнета. — Заметано, чувак, все нормально, проехали, — он утвердительно кивнул, давая понять другу, что теперь все забыто. Глубоко выдохнув теплый воздух, тут же преобразовавшийся в пар, я расслабилась. Больше не ощущала холода, только невероятное спокойствие и внутреннее умиротворение, каких не чувствовала уже очень давно. Лишь наблюдая за прижавшимися друг к другу Хейденом и Оливией, я улыбалась, не в силах сдерживаться. Но все же внутри себя понимала, что это очередное маленькое испытание, которое мы успешно прошли, а настоящая битва еще впереди, ведь Нейтан до сих пор был на свободе. — Я знаю, что этот день был сложным для всех вас, но я горд тем, что вы объединились, чтобы спасти жизнь молодой ученицы. Конечно же, вы герои, ребята, вместе вы убедили Оливию Томпсон спуститься, — громко вещал директор, в чьем голосе слышались нотки похвалы и даже гордости. Я, Джейсон и Хейден сидели у него в кабинете. Со вчерашнего дня я больше не имела чести попасть сюда и только сейчас, когда это было необходимо, сидела на том же стуле посередине, что и тогда. Только на сей раз меня не пытались исключить, приводя для этого невразумительные аргументы, а наоборот, даже хвалили. — В этом нет ничего особенного, — стараясь быть как можно равнодушнее, ответила на речь директора я. — Она скромная, — решил похвалить меня Джейсон, при этом сверкнув улыбкой, — как настоящий герой. — он незаметно провел ладонью по моей руке, как бы говоря: «Молодец». — Признаюсь, я был не прав на твой счет, Ксения. Ты хорошая девушка, которая не имеет никакого отношения к тому, что происходило и происходит в данный момент, теперь я это вижу. Я совершил ошибку, когда исключил тебя, — со всей искренностью, на которую только был способен, проговорил он, доброжелательно улыбнувшись мне. — Как директор школы, я со всей серьезностью отношусь к своим обязанностям. Я забочусь о благополучии каждого ученика в этой школе и иногда вынужден принимать радикальные меры. Вы трое должны понять меня. То, что произошло сегодня, не должно случиться вновь. Хейден окинул меня удивленным взглядом, ведь ничего не знал о том, что вчера меня пытались исключить. На этот пожирающий взгляд я всего лишь пожала плечами, не желая сейчас обсуждать это. — Да, мы все прекрасно понимаем, директор, — ответил за всех нас Джейсон. — Больше всего меня интересует, как вы трое оказались на крыше, в то время как остальные ученики вместе с учителями находились снаружи и наблюдали за всеми вашими действиями? А ты, Хейден, насколько мне известно, вообще сейчас должен находиться в одной из больничных палат, — строго произнес директор. — Вот именно, — парень щелкнул большим и средним пальцами, наставив указательный на директора, давая тем самым понять ему, что он прав. — Если вы, конечно, не возражаете, я бы хотел вернуться обратно в больницу, пока мои свежие швы на ране не открылись. — Я уже позвонил в больницу. Она стоит на ушах, Хиггинс. Молодец, и родителей перепугал и весь медицинский персонал. У тебя к этому настоящий талант, — директор тяжело вздохнул. — За тобой скоро приедет машина. И все же не стоило тебе так рисковать своим здоровьем… — Если бы не он, мы бы не справились, — вставил Джейсон, прервав директора. — Так что насчет Томпсон? Быть может, вы знали ее планы? Она что-то сказала вам о том, что собирается сделать? Если вы что-то знаете, то обязаны рассказать мне, — настойчиво требовал мужчина, сложив руки за спиной. — Мы просто оказались в нужное время в нужном месте, директор, — ответила я, что, по сути, было истинной правдой. Иногда я все же задумывалась о том, что не будь меня здесь, в этом городе, то ничего бы этого никогда не произошло. Словно бы все, что мы пережили, было исключительно по моей вине. Временами это грызло меня изнутри, не давая забыть, что всю эту череду бед начала я. Если бы осталась в Бофорте, то не нарушила бы съемку Нейтана, не спасла бы Оливию, Хейден не услышал бы мои крики и не ворвался бы в тот кабинет, а Джейсон так и остался бабником, сохраняя нейтралитет, — вроде с ними, а вроде и сам по себе. Это видео не смогло бы попасть в интернет, а Оливия даже и не подумала бы о том, чтобы покончить жизнь самоубийством. Хейдена бы не подстрелили… И как же еще много этого «если бы». Останься я в своем захолустье, то никогда бы не встретила ни Оливию, ни Хейдена, ни Джейсона, ни Логана, ни Нейтана и даже Николаса. Они так и остались бы для меня одними из миллиарда других людей во всем мире, о существовании которых я даже понятия не имела бы, и у этих людей все было бы хорошо. Но все сложилось так, как есть в данный момент, и я была не в силах повернуть время вспять, чтобы что-то изменить. Да я и не уверена в том, что хотела бы что-то менять. — И все-таки, почему Оливия Томпсон хотела покончить жизнь самоубийством? — неожиданно выпалил директор, который на несколько минут выпал из области моего слуха. Все же я надеялась, что подобного вопроса он не задаст никогда. — Это все из-за вирусного видео, директор, которое появилось в интернете несколько дней назад, — как можно короче, стараясь не описывать все в подробностях, ответила я, но тут в разговор встрял Хейден: — Его там разместил Нейтан Уолдман! — И именно он накачал Оливию наркотиками на вечеринке, а конкретно — реланиумом, — поддержала ход рассуждений друга я, так оживившись, что выставила вверх перед лицом директора указательный палец. Брови мужчины и Джейсона взлетели вверх, и они окинули нас двоих удивленным взглядом. Брюнет все это время был не в курсе того, что происходило. Я была не уверена в том, что он вообще знал, кто такой Нейтан Уолдман, и это было сложно понять по неопределенному выражению его лица. Но Оливия же должна была рассказать ему обо всем, когда звала его в больницу? Или же рыжеволосая опустила несколько деталей? — Вы же понимаете, что только что обвинили сына капитана полиции этого города в покупке наркотиков и в принуждении ученицы принять их? — серьезно переспросил директор. — У вас хотя бы есть какие-либо доказательства таких громких слов? Переглянувшись, мы дружно отрицательно помотали головой. — Понятно, — вроде бы и разочарованно, и в то же время облегченно выдохнул мужчина, сев за свой излюбленный стол. — Я знаю, что сегодня был напряженный день, — снова запел старую песню он. — Хотел бы я иметь силу изменить все в лучшую сторону… Хотя не представляю лучшего исхода для этой ситуации. Спасибо, что пришли, ребятки, вы можете быть свободны. Сегодня разрешаю не идти на занятия. И, Хиггинс, пожалей мать, больше не сбегай из больницы до полнейшего выздоровления! Парень лишь коротко хмыкнул. Мы все, как один, вскочили со своих мест и направились к выходу. Оливия ждала нас в коридоре, но не она одна. Рядом с рыжеволосой, прижавшись спиной к стене и нервно теребя в руках мобильник, стоял Николас. Нервный, измученный, переживающий… — Эй, — тихо позвала его я. Только услышав мой голос, его голова, как на автомате, развернулась в мою сторону, а на устах засияла облегченная улыбка. Блондин сорвался с места и тут же его теплые ладони крепко сжали мою талию, забравшись под пуловер. Я обхватила его шею руками и прижалась щекой к плечу, чувствуя, как рядом с ним мне становится теплее и лучше. — С тобой все в порядке? — он резко отстранился от меня, начав хаотично оббегать каждый сантиметр моего тела руками. Как только не раздел при всех. — Зачем ты вообще пошла туда? Не могла просто посмотреть на все это снизу?! — Ник, со мной все хорошо, это же не я собиралась спрыгнуть с крыши, — попыталась успокоить его я, обхватив ладонями щеки блондина. — И как я вообще могла не пойти туда, когда на кону человеческая жизнь? Жизнь моей подруги… — Серьезно? Опять? — вспылил он, скинув мои руки. — Ник, поговорим вечером, хорошо? Обещаю, что все тебе объясню. Я поцеловала его, в то время как Хейден, Оливия и Джейсон стояли вместе, прижавшись друг к другу, и наблюдали за нашими с блондином действиями. Оливия — с мечтательным выражением лица, Джейсон и Хейден — с гримасами отвращения. После того, как парня забрали обратно в больницу, Джейсон попрощался с нами, сказав, что у него еще есть дела, и поплелся куда-то в направлении выхода из корпуса. Николас, снова поцеловав меня, предупредил, что с нетерпением будет ждать нашей встречи вечером, а Оливия осталась, потому что не знала, куда ей пойти. Спустя минуту молчания рыжеволосая предложила мне сходить с ней в ее любимое кафе, где она хотела встретиться с Нейтаном в тот вечер перед тем, как Хейден ввалился ко мне и, утопая в крови, рухнул на ее же диван. «Там тихо и всегда практически безлюдно», — пояснила она. И я с радостью согласилась. Это было любимое кафе Оливии. По ее словам, тут готовили самые грандиозные блинчики с медом и черникой, которые я когда-либо пробовала в жизни. Так и было. Они действительно были потрясающими, таяли во рту и без особых усилий пролетали внутрь. Смотря на подругу, я удивлялась тому, с какой скоростью она доедала уже вторую порцию, и при этом нелепо облизывала тарелку, чтобы не оставить на ней ни капли душистого меда. Я весело посмеялась, умиротворенно улыбнувшись. Кафе, обустроенное в ретро стиле, напоминало мне родителей. Виниловые пластинки, встречавшиеся чуть ли не на каждом шагу, музыкальный автомат, где можно было выбрать понравившуюся песню, опустив туда монетку, фигурки Элвиса Пресли и других популярных звезд того времени возвышались на стене напротив барной стойки. Эх, будто бы погрузилась в далекое прошлое. Энергично орудуя вилкой, Оливия набивала полный рот блинов, словно бы ела в первый и последний раз, а затем запивала их диетической колой. Какой парадокс. Вдруг она резко остановилась и перевела свой взгляд на меня. Ее щеки, набитые не пережеванными блинами, раздулись, а глаза удивленно уставились на мое лицо. Это было так смешно, что буквально через пару секунд я залилась длительным смехом. — Ты чего смеешься? — спросила Оливия, все тщательно пережевав, запив колой и проглотив. — Ты так похожа на рыбу фугу, Лив! Видела бы ты себя! —я прикрыла рот рукой, не прекращая хохотать. — Эй, я буквально полчаса назад пыталась покончить жизнь самоубийством, так что поаккуратнее со словами, Ксения! — шутливо пригрозила она. Я тут же перестала смеяться, окинув девушку суровым взглядом. — Шучу, — она подняла обе руки вверх, в одной из которых была вилка, но увидев, что мои глаза до сих пор полны строгости, спросила: — Что? — Кажется, я все еще слышу, как ты говоришь, что хочешь покончить со своей жизнью. Звук твоего серьезного и полного решимости голоса отпечатался в моей памяти, — тихо проговорила я, уткнувшись взглядом в опустевшую тарелку, где недавно было четыре блинчика. — Прости меня, — также тихо и раскаянно сказала рыжеволосая, вонзив вилку в один из блинов и больше не решаясь притронуться к ним. — Не извиняйся, я все понимаю. Тебе было сложно. Мы подростки, Лив, у нас притуплено чувство самосохранения и чересчур обострена ранимость, — с улыбкой произнесла я. — Все хорошо. За столиком повисло молчание. Оливия устремила свой взор в окно, изучая улицу, автомобили и прохожих, а я по-прежнему наблюдала за ней, целой и невредимой. — Так ты вернешься? — спросила она, не оборачиваясь. — Если откажешься, я не обижусь и не побегу снова на крышу, не бойся, — заверила она меня, но я-то знала, что это лишь показное равнодушие. Прежде чем я успела ответить, к нашему столику подошел официант, поставив передо мной бутылку самого дорогого, что было в меню, шампанского в кулере, что обхватывал полотенцем. Оливия, краем глаза заметив движение, обернулась, озадаченно уставившись на юношу. Я последовала ее примеру. — Это вам передал молодой человек от вон того столика, — приветливо и вежливо проговорил он, услужливо улыбнувшись, а затем махнул рукой в направлении парня, расслабленно восседающего в самом углу кафе. Я быстро поблагодарила официанта, не сводя глаз с того щедрого посетителя, что преподнес нам такой подарок, но, когда тот повернулся к нам лицом, я, сама того не ожидая, прикусила подушечку пальца, чтобы не завопить на все кафе. Нейтан Уолдман с довольной физиономией коротко махнул нам ладонью в знак приветствия и поднялся из-за столика. Оливия, машинально схватившись рукой за горло, закашлялась и легонько постукивала себя кулаком в районе грудной клетки. Я видела, как Нейтан с милой ухмылочкой заплатил одной из симпатичных официанток за завтрак, при этом кокетливо пробежавшись рукой по ее волосам и, оставив щедрые чаевые, направился прямиком к нам. — Ксения, надо уходить, пока не поздно. Я не хочу говорить с ним и даже видеть его. Пожалуйста, давай уйдем, или он опять что-нибудь сделает с нами! Я уже достаточно натерпелась, — испуганно умоляла Оливия, тряся меня за рукав пуловера. Но я не слышала ее. Просто не могла оторвать взгляда от шатена, не могла поверить, что он реален и действительно с каждым широким шагом приближается к нам. В глубине души я понимала, что нужно бежать как можно быстрее и дальше, чтобы не навлечь новых неприятностей, но тело не слушалось. Нейтан вплотную приблизился к нашему столику, взглядом дав понять, чтобы Оливия подвинулась в сторону, освободив для него место. И девушка послушалась, прижавшись ближе к окну. Шатен приземлился рядом с ней, нахально обхватив противоположное к нему плечо рыжеволосой ладонью. — Даже не вздумай доставать здесь свою пушку. В этом кафе слишком много свидетелей, — пригрозила я, уже морально приготовившись к худшему исходу развития событий. — Боже мой, остуди свой пыл, детка. Ты даже не представляешь, как пошло это прозвучало в твоих устах, — спокойно, будто бы ведя обыденную беседу с давнишними подругами, промолвил Нейтан и, открыв бутылку шампанского, разлил его в три бокала. — Я пришел с миром. — Ты не можешь прийти с миром! — огрызнулась Оливия прямо ему в ухо так громко, как могла, не привлекая при этом к себе лишнего внимания. — Что тебе нужно? — Обсудить наше с вами сотрудничество, девочки, — невозмутимо ответил он, поднимая бокал вверх. — Именно по этому поводу мы сейчас выпьем по бокалу самого дорогущего шампанского. Мне бы ужасно хотелось иметь в запасе пару таких ассистенток, как вы. — Какое еще, к черту, сотрудничество? — изумленно, но в то же время злобно спросила я. — Пошел ты, Нейтан! Оставь нас в покое! Всех нас! — требовательно процедила я, окинув шатена ледяным взглядом. — Ах, Ксения, если бы все было так просто, то я бы уже давно отвязался от вас, — насмехаясь, он покачал головой. — А у тебя, рыженькая, висит огромный долг, который ты еще не выплатила мне. Или ты думаешь, что я наркотики направо и налево бесплатно раздаю? — уже более агрессивно проговорил Нейтан. — Какая ирония, задолжать мне кучу денег, только чтобы помочь своему жалкому наркоманскому ушлепку! Парень был зол, но в то же время пытался оставаться непринужденным и улыбчивым, чтобы не навести на себя подозрения окружающих. — Замолчи! — изо всех сил пыталась сдерживать крик Оливия, сжав руку в кулак так сильно, что на ладони остались маленькие ямки от ее нового маникюра. — Этот ушлепок и ногтя твоего не стоит! — Что же насчет тебя, — Нейтан обратился ко мне, будто бы не замечая девушку, что вывело ее из себя еще больше. — Детка, у тебя тоже остался должок. Мой заказчик был расстроен, очень расстроен, и мне не удалось уговорить его дать мне второй шанс. Если бы ты только стала покорной, то я сейчас сорвал бы большой куш. Все те деньги, что должен был этот жирдяй заплатить мне за видео, выплатишь ты! — яростно, сквозь зубы проскрежетал шатен, сжав уже опустошенный бокал в руке так сильно, что казалось, вот-вот — и он лопнет. — Ах да, еще ты прострелила мне ногу и сломала камеру, забыла? Так что, дорогуша, за все в жизни нужно платить, особенно, если связываешься с людьми, которые тебе не по зубам. Пока я не получу своих денег от вас обеих, вы и ваши рыцари не будете жить спокойно. — Какой же ты урод! — вырвалось у меня. — Извините? — усмехнулся он с искренним непониманием. — В данной ситуации жертвы не вы, а я. Кто меня тут на бабки развел? Не нужно так предвзято судить обо мне только потому, что я хочу получить свое, — Нейтан снова наполнил свой бокал до краев. — Почему же вы не пьете, дамы? Это шампанское довольно редкое и дорогое. Вам оно точно не по карману. Так что пользуйтесь шансом и примите подарок. Отказываться невежливо. Мы нехотя осушили бокалы. — Твою мать, а ведь Хейден был твоим другом, — просто, спокойно пролепетала Оливия. — Именно. Ключевое слово «был», — все с таким же невозмутимым выражением лица поправил рыжеволосую он. — Если бы Хейден не сунул свой нос куда не надо, то до сих пор имел бы под боком выгодного друга, но он выбрал какую-то шлюху, так что сам виноват. Вообще-то, как только я увидел тебя, Оливия, в моей голове созрел идеальный план. Ты сразу понравилась мне, и была бы идеальной пешкой для очередного видео. Я знал, что у Хейдена рано или поздно начнется ломка, поэтому, когда ты пришла, предложил тебе самый дорогой наркотик. Я выбрал идеальный день, подписал с тобой письменное соглашение и исключил все возможные непредвиденные обстоятельства. Я даже заплатил свои деньги, чтобы устроить ту вечеринку в вашем подвале… — Так вот кто организовал все в этом году, — не веря своим ушам, произнесла Оливия. — Боже, а ты еще не догадалась? — разочарованно спросил он, но не дождавшись и без того очевидного ответа, продолжил: — Это был идеальный план действий, но тут появляешься ты, — он окинул меня испепеляющим взглядом. — Назойливая девчонка, которая разрушила все, что только могла! — Видимо, твой план действий был не таким уж и идеальным, — усмехнулась я, издевательски сморщившись и быстро помотав головой. — Кстати, вам понравилось видео, которое я недавно разместил в интернете? — ехидно спросил Нейтан, ответив на мою издевку. — Оно набрало столько просмотров. Я больше чем уверен, что все ученики в вашей школе успели посмотреть его и оценить по достоинству. Разве не этого ты всегда хотела, Оливия? Популярности? — не унимался он, наливая себе и нам по очередному бокалу шампанского. — Ведь для этого по всей школе были оставлены ссылки. — Прекрати! Как ты узнал про ссылки?! Это ты написал их?! — неожиданно вступила в разговор Оливия. Она ударила своим маленьким кулачком по столу кафе и гневно посмотрела на обидчика. — Меня от тебя тошнит, Нейтан! Я сто раз пожалела, что связалась с таким ублюдком, как ты! А ведь из-за тебя я чуть не померла! — А я не знаю, какого хера ты вообще на крышу поперлась, психопатка! Если бы ты вдруг вниз сиганула, кто бы мне деньги платил? — с притворной, наигранной обидой поинтересовался он, состроив глупую мину. — Я же предупреждал тебя, Ксения, вы все еще пожалеете о том, что пошли против меня, и если вы откажитесь сотрудничать со мной, то можешь не сомневаться — это еще только начало моей мести! — Мы никогда не станем сотрудничать с тобой! И прекрати угрожать нам! И знаешь что, говнюк, я многое знаю про тебя, Нейтан Уолдман! — пригрозила ему я, резко встав со стула и шлепнув раскрытой ладонью по хрупкому столику. Все немногие посетители этого уютного скромного заведения тут же обернулись, чтобы посмотреть на девочку, которая посреди дня устраивает представление в общественном месте. — Моя фамилия — это еще не многое, — разочарованно отозвался он, будто бы ожидая от меня большего. — Где твои манеры, Ксения, присядь. Прошу тебя, не заводись. — Еще я знаю, что ты несколько лет посещал психотерапевта, чтобы не угодить за решетку! — я пыталась напугать его, заставить нервничать, переживать, но в итоге, произнесенная мной информация ни капли не удивила его, наоборот, смогла рассмешить. — Милая, это размещено на каждой странице в интернете, которая посвящена моей семье. Данную информацию предоставили специально для таких наивных глупышек, как ты. Тебя не смутило, что об этом знают все, кто пытается хоть что-то нарыть на меня? Не удивила, — скучающе проговорил он. — Ты ничего не знаешь обо мне, мышонок. Решила поиграть в детектива? Так тебе не удалось. Эти слова заставили меня медленно опуститься на стул, потому что я поняла, что Нейтан прав, и от этой осознанности мне стало противно. — Ладно, уел, — признала свое поражение я, подняв руки ладонями вверх, но совсем не собиралась сдаваться. — Но мы найдем доказательства твоей вины! А вот когда они у нас появятся, то мы сразу направимся в полицию, и я изо всех сил постараюсь сделать так, чтобы твой папочка ничем не смог помочь тебе. В этот раз все будет иначе, — твердо и уверенно проговорила я, пытаясь заставить шатена поволноваться хотя бы от того, что была настроена решительно и не собиралась отступать. — Ой, боюсь-боюсь! Как мне страшно! — Нейтан шутливо надул щеки. — Клоун — раздраженно процедила Оливия, даже не наградив парня взглядом. — Стерва! — парировал он. — Уж не с этими ли доказательствами ты собралась бежать в полицию, а? — ехидно поинтересовался Нейтан, помахав в воздухе той самой запиской, которую писал Логану. — Не нужно шантажировать меня или угрожать, ясно? Я всегда буду на шаг впереди вас, дурочки! Я тяжело сглотнула, ведь думала, что потеряла ее. Но, оказывается, виновата вовсе не моя рассеянность, а то, что Нейтану каким-то образом удалось заполучить ее. — Откуда она у тебя?! — я не переставала поражаться. — Детка, у меня повсюду глаза и уши, даже в вашей гребаной школе. Неужели ты думала, что я оставлю вас обеих без присмотра, особенно, при том факте, что вы должны мне кучу денег?! Обе! — Логан, — тихо и огорченно прошептала я, но шатен смог меня услышать. — Ох, нет, он всего лишь поставщик. Пешка — он отмахнулся, наверное, уже считая меня такой глупой, что даже не считал нужным объяснять что-либо. — Этот ничтожный барыга мне ни к чему, да я вряд ли стал бы доверять тем, кто мне мало знаком. Всего ближе к королю ферзь. И этот ферзь тот, на кого я могу всецело положиться. У меня есть козыри, а у вас нет ничего стоящего против меня, и если вы все же отказываетесь сотрудничать, то готовьтесь. Я ударю тогда, когда вы будете ждать меньше всего. И этот удар станет последним. Нейтан Уолдман все всегда доводит до конца! — преисполненный серьезностью, произнес он, встав из-за столика. Бросив около кулера со льдом триста пятьдесят долларов за шампанское и за наш с Оливией испорченный завтрак, шатен, прихрамывая на одну ногу, вышел из кафе и вскоре, сев в машину, которая подъехала к входу, скрылся из нашего поля зрения. Я перевела свой, теперь спокойный, безмятежный взгляд на перепуганную Оливию, которая тут же запрокинула бутылку шампанского и полностью осушила ее. Я наблюдала за этим процессом с распахнутыми глазами, не в силах произнести хоть слово. Когда пустая бутылка приземлилась на столик, рыжеволосая, протерев губы ладонью, тут же затараторила: — Ксен, как ты думаешь, что Нейтан теперь с нами сделает? Теперь-то ты прекрасно знаешь, какой он подонок. Он способен на многое. У него есть козыри, как он сказал, а у нас — ничего! — Эй, Лив, все будет хорошо, слышишь меня? Вот увидишь, мы найдем доказательства, и тогда точно все закончится. Нейтан ничего не сможет нам сделать, будучи за решеткой. Я больше не позволю ему обидеть нас! — с напускной самоуверенностью выговорила я, теперь уже глубоко сомневаясь в своих словах. — Ты не позволишь? Не смеши меня, Ксен. Ты хрупкая девушка, а Нейтан накаченный парень, у которого в приспешниках три здоровенных бугая! Они уже тебя один раз чуть не… — Лив, дело тут не в силе, а в хитрости и мозгах, — прервала ее рассуждения я. На тот момент меня больше интересовала записка, которая магическим образом оказалась в цепких лапищах Нейтана, а не заботы о том, что нам делать дальше. Кто же из учеников нашей школы мог быть предателем? Кто из них способен работать на такого мерзавца, а главное — кому Нейтан мог всецело доверять? Это должен был быть человек, с которым я общалась, либо сталкивалась, потому что нужно приложить усилия, дабы расстегнуть молнию моего бомбера и незаметно вытащить оттуда записку. Очередной должник, которому нужно было выплатить немалый долг? Нет… Черт, это мог быть кто угодно, ведь если рассматривать круг тех, с кем я общаюсь, никто не предал бы меня. «Не Хейден, нет. Возможно, Джейсон? Нет, он даже понятия не имеет, кто такой Нейтан Уолдман… Или… Нет, точно нет. Оливия сидит передо мной вся перепуганная, она точно не может быть сообщницей. У нее нет даже особого резона, чтобы помогать ему. Логан? Нет, Нейтан сам исключил его. А если это было только для того, чтобы отвести подозрения? Нет, ему это ни к чему», — размышляла я, в то время как Оливия пыталась докричаться до меня. — Эй, подруга, ты чего зависла? О чем задумалась? — интересовалась она, махая ладошками перед моими глазами. — Хватит витать в облаках! У нас большие проблемы! Выйди из сумрака! — шутливо прикрикнула она. Это заставило меня натянуть на лицо слабую улыбку. — Ладно, поеду к Нику, заберу вещи и поговорю с ним. Надеюсь, он не будет протестовать из-за того, что я снова возвращаюсь к тебе, — проговорила я, поднялась из-за столика и направилась к выходу. Коротко махнула рыжеволосой на прощание и, подойдя как можно ближе к проезжей части, поймала такси. — Я уже начал переживать, — ворчал блондин, валяясь на кровати и расслабленно читая комикс. Кажется, подобные назвали мангой. Я опустилась рядом с ним, вырывая комикс из рук Николаса и касаясь губами его губ. Он охотно ответил на поцелуй, позволив комиксу оказаться у меня. Отложив его на кровать чуть дальше от нас, я прервала поцелуй и расположилась рядом с парнем, по другую сторону. — Я так понимаю, это означает, что ты все-таки решила вернуться к Оливии? — устало и раздраженно спросил он, глубоко вздохнув. — Да, — коротко и слишком тихо ответила я. — Ты же понимаешь, что я против того, чтобы ты снова возобновляла общение с их компанией? — Да, — не менее тихо снова произнесла я. — И ты все равно уйдешь? — Да. — Черт, она предала тебя, потом… Как ты вообще можешь общаться с ней после всего, что было? — непонимающим и разозлившимся голосом поинтересовался он. — Сегодня в кафе мы встретили Нейтана, — словно бы не обращая внимания на поставленный вопрос, сказала я. — Что? — в свою очередь изумленно проговорил Ник. — Он угрожал нам и сказал, что следующий его ход будет решающим. А еще кто-то вытащил у меня из кармана ту записку Логану, о которой я рассказывала тебе. В школе есть крыса, — поделилась я. — Нейтан продемонстрировал это, помахав в воздухе бумажкой, той самой. — И как ты думаешь, кто может быть этой крысой? — Не знаю, но обязательно вычислю ее до того, как Нейтан начнет действовать, — промолвила я. Ник снова тяжело вздохнул, сильнее прижав меня к себе. — Поэтому я должна быть рядом с Оливией, понимаешь? Пока все это дерьмо не закончится, я просто должна быть рядом, вот и все. Мы с ней в одной и той же ситуации. — Но там я не смогу защитить тебя! — вдруг выпалил блондин, неотрывно посмотрев на меня. — Как ты не понимаешь, я боюсь, что с тобой что-то случится. Ты не знаешь Нейтана так, как я, поэтому мне все время необходимо быть рядом с тобой. Там, с Оливией, ты будешь совсем беззащитна! — О, Ник, как это мило, — я легко поцеловала его в щеку, крепче прижавшись к груди. — Я больше не хочу причинять тебе неудобства, тем более, скоро вернется твой отец… — Ты что, боишься моего отца? — лукаво поинтересовался он с хитрой ухмылочкой на лице. — Нет, — буркнула я. — Я имела ввиду совсем другое. Просто знай, что я не беззащитная! Я безмерно ценю то, что ты хочешь защитить меня, но кто защитит Оливию? Я должна быть рядом с ней, Ник. — Ладно уж! Я подвезу тебя. Будем видеться в школе, малышка, — он поцеловал меня в макушку, а я еще крепче прижалась к нему, уткнувшись носом в грудь. А мысленно, так искренне, как только позволяли мои чувства, прошептала: «Я люблю тебя».