***
Вечерняя трапеза проходила в Большем зале королевы — третий по размеру чертог замка, способный поместить в себя до сотни гостей. Стены, драпированные гобеленами норвосской, квохорской и лиссенийской работы, с изображением вполне реальных львов и сказочных животных, создавали волшебную атмосферу. Золотисто-красная гамма прослеживались и на мирийских коврах, и на шелковых шторах. Большие вазы из Эссоса не уступали красотой белым и ароматным цветам, находящихся в них. Томмен, правда, затруднялся вспомнить их название. Не успели собравшиеся рассесться — мать и отец восседали во главе стола — как король сообщил всем присутствующим новость, которая не была таковой для детей королевской семьи. Дядя Тирион казался немного воодушевленным, как и другие присутствующие, кроме королевы. Серсея выглядела недовольной, после оглашения королем своего решения. Запеченный гусь, которого подали к столу в качестве первого блюда, и голос певца не оставили следа в воспоминаниях Томмена, мысленно он уже был в дороге. Спать детей отправили пораньше. Утро для Томмена пришло внезапно: казалось, не прошло и часа, как голова принца коснулась подушки, а за окном уже багровеет рассвет. Снились ему белые хлопья снега, которые он ловил ртом, на вкус напоминающие молоко, а рядом смеялся Джоффри, кружа красавицу Мирцеллу в танце, и ее смех вторил ему. Принц потянулся на кровати и сладко зевнул, желая урвать еще немного времени для сна, но стоило ему вспомнить, что сегодня за день, как сонливость тотчас же пропала. Радостно подпрыгнув с кровати, он поприветствовал служанку Арси, и с невиданным энтузиазмом принялся за обязательные утренние гигиенические процедуры.***
Первые дни — да что там дни! — месяца, прибывая в теле Джоффри на правах наблюдателя, он мог все видеть, слышать и ощущать, но никак не вмешиваться. Память, длинною в одиннадцать лет, не отличалась насыщенностью и знаниями. Она усвоилась всего за семь дней, начиная от рождения, заканчивая вселением. Сколько же грязных, дурно пахнущих тайн, удалось узнать из-за того, что люди считают младенцев безмозглыми. По-крайней мере, ни Серсея, ни Джейме не стеснялись придаваться разврату на глазах грудного малыша. Но это не главный секрет, открывшийся ему. — Мой малыш, мой лев, мой Ланнистер, — глаза юной золотоволосой королевы были наполнены счастьем, когда она говорила это сыну двух дней от рождения. — Ты вырастешь таким же сильным, как твой папа Джейме. Воркуя над сыном, она никогда не могла бы догадаться, что через десятилетия ее откровение, произносимое, как ей казалось, без свидетелей, окажется известно магу из другого мира. «Это тайна может стоить мне жизни и престола», — промелькнула у него мысль. О, да, уже тогда он мысленно называл это тело своим, хоть и не мог им управлять. Вначале Астэр мог влиять только на эмоции Джоффри, ведь магии почти не было. Этот мир буквально высасывал ее из души, оставляя лишь капли на дне огромного источника. Но время шло, Астэр не сдавался, пытаясь применять разные техники с теми крохами, что у него были. Навязывание своих ощущений чередовалось с попытками войти в резонанс с эмоциями мальчика, и когда тот бодрствовал и когда спал. Однажды, когда принц пребывал в царстве сновидений, маг, как всегда, пытался установить контроль над спящим. Погрузившись в подобие транса, возникающего во время перехода из мира реального в царство грез, он предпринял попытку пошевелить указательным пальцем левой руки и совершенно внезапно, после стольких неудач, ему это удалось. Счастью Астэра не было предела, но, стараясь не нарушить состояние, в котором находился, он убрал лишние эмоции и еще раз пошевелил пальцем той же руки, но уже мизинцем. И снова все получилось. В ту ночь он смог научится шевелить всеми пальцами. Это оказалось головокружительным прорывом, поскольку влияние Астэра увеличилось. Теперь маг был способен при необходимости мысленно входить в контакт с Джоффри, чем и воспользовался, но осторожно, стараясь выдавать свои слова за мысли самого принца. Он внушал ему страхи, превращая их в фобии, вызывал ночные кошмары, ослабляя волю к жизни. Вначале только пользуясь знаниями человеческих душ, а вскоре, когда он ощутил, что количество силы в источнике немного возросло, магией. Не прошло и месяца, как Астэр с легкостью начал занимать тело Джоффри, но ненадолго, сам мальчик, не понимая, что с ним происходит, возвращал контроль обратно. Про это принц никому не рассказывал, этим маг озаботился в первую очередь. Окружающие считали, что кронпринц заболел, и пытались его лечить. Астэр не препятствовал, весь ущерб от местной медицины он нивелирует, когда займет тело, а тогда ослабление Джоффри ему было на руку. Придворные шептались, что наследника престола травят, а Серсея являлась ярой сторонницей этих слухов. По этому поводу возникали какие-то шевеления среди знати (доносы, даже парочку арестов провели с подачи королевы), но Астэр слишком утомлялся в этот период и не слишком вникал. Однако, имена «отравителей» он запоминал, чтобы знать возможных врагов. Он по чуть-чуть расщеплял сущность мальчика — вот где пригодилась магия душ — часть присоединяя к себе, а из другой части создавал барьер, который уменьшал количество магии, потребляемые этим миром. Прошло более полугода, прежде чем Джоффри канул в лету и единственным хозяином тела стал Шарриастэр. Еще несколько месяцев ему пришлось потратить на то, чтобы добиться стопроцентного контроля над своими конечностями и на самом деле привыкнуть к новому сосуду. Ушибы и травмы от падений, неловких движений, отказывающих рук и ног были его спутником все это время. Без принца на начальных порах и постепенного захвата тела, скорее всего, адаптация продлилась бы еще дольше. Прижившись в теле Джоффри, Астэр старался составить о каждом человеке в своем окружении свое собственное мнение, не сильно доверяя памяти принца, смотрящего на других через призму собственной значимости и детской наивности, а некоторые вещи он воспринимал как данность, не задумываясь о причинах. Через несколько дней после того, как родственники отправились с лордом Тайвином на Утес Кастерли, Астэр отправился в недавно созданную библиотеку по желанию принца и одобренной королем и королевой. Накануне великий мейстер Пицель просил, если принц Джоффри дочитал, вернуть «Родословные и история великих домов Семи Королевств», которая лежала в его покоях больше полугода. Он согласился занести ее в полдень. Еще во время «болезни» маг внушал Джоффри мысль о том, что интересно было бы что-то почитать, и тот просил мать, исполняющие любые капризы сына, приносить ему книги. Так что никого не удивило, что после выздоровления принц зачастил в библиотеку. Сандор Клиган, по кличке Пес, темноволосый, высокий, сильный, с изуродованной шрамами левой щекой, как всегда, сопровождал принца, а тот не возражал. Только дурак может отказаться от охраны. Стояла знойная жара и Пес жаловался на невозможность снять доспех и полушутя завидовал северянам, ведь даже летом у них выпадает снег. Придворные, обитающие в Красном замке, отсыпались после продолжительного пира, растянувшегося на дни. Праздника в честь именин Джоффри Роберту оказалось мало, а тут еще отличный повод — отъезд Серсеи. Гулкие звуки их шагов разносились по коридорам — путь был близок, ведь библиотека находилась недалеко от королевских покоев, которые располагались в центральной башне, именуемой твердыней Мейгора, в честь короля, возведшего ее. Массивная квадратная крепость, обнесенная стенами четырех метров толщиной и окруженной сухим рвом, усаженным железными шипами походила на миниатюрный замок, расположенный внутри большого замка. Возле дверей, ведущих в покои короля, дежурил один из рыцарей королевской гвардии в белом плаще, сир Престон Гринфилд. Кивнув на приветствие рыцаря, Астэр пошел дальше. Минув бальный зал королевы, они повернули направо и очутились возле массивной двухстворчатой деревянной двери, скрывающей библиотеку Красного замка. Хотя, библиотека — слишком претенциозное название для небольшой комнаты с полутысячью книг, столом, двумя креслами и камином, где практически никто не бывает, кроме мейстера, самого мага и Тириона Ланнистера. Но до инициативы Астэра и того не было. Все книги Пицель хранил у себя. Клиган открыл перед ним дверь и, дождавшись, когда принц войдет, не последовал за ним, а остался снаружи. Зайдя внутрь, Астэр столкнулся с Джоном Арреном. Десница короля последнее время вел себя нехарактерно, был невнимателен, рассеян и вечно где-то пропадал, а взгляды, бросаемые на детей правящей четы, были странными. Вот и сейчас, седой мужчина с орлиным носом и водянистыми глазами глядел на Астэра, словно первый раз видел. — Лорд Джон, — произнес он. — Не думал встретить вас здесь. — Принц Джоффри, — еще раз окинул его странным взглядом десница и его глаза лихорадочно заблестели, когда он увидел название книги, которую держал Астэр. — Мой принц, — рядом появился великий мейстер Пицель: толстый лысый старик с длиной белоснежной бородой. На его шее висела массивная цепь, усыпанная драгоценными камнями, а на губах играла радушная улыбка. — Лорд Аррен высказал желание почитать «Родословные и история великих домов Семи Королевств». По его просьбе я обратился к вам, спасибо, что вернули ее так быстро. — Не стоит меня благодарить, — улыбнулся Астэр и протянул книгу Деснице. Тот быстро выхватил ее из рук. — Спасибо, — быстро сказал лорд Аррен. — Извините, мне нужно торопиться. Дела. — Конечно, — любезно кивнул Астэр. — Хорошего дня, — произнес он в спину быстро удаляющемуся от него деснице. — Обращайтесь, если что понадобится, — кинул вдогонку старый мейстер. — Вы обещали мне найти «Повествование о войне Девятигрошовых королей», — напомнил маг, поворачиваясь к великому мейстеру. В прошлый раз Пицель не дал ему ее, ссылаясь на то, что одолжил. — Конечно, вот она, книга мейстера Эона, — звякнула цепь, когда мейстер немного наклонился, чтобы взять со стола тяжелый фолиант в черном переплете. — Благодарю вас, мейстер, — забрал книгу принц. — Весьма рад помочь вам, мой принц, в постижении новых знаний, — довольно сказал Пицель. Попрощавшись с мейстером, Астэр направился обратно в свою комнату, размышляя, является его догадка безумной, основанная больше на интуиции и косвенных доказательствах, о том, что Джон Аррен узнал секрет о родителях Джоффри? В книге, прочитанной им, описаны как великие дома Семи королевств, так и просто благородные, с детальным описанием внешности их представителей. К сожалению, согласно ей, у всех Баратеонов всегда были темные волосы. Конечно, это не прямое и весомое доказательство неверности Серсеи Ланнистер, но неприятное. Может это совпадение, что ни с того ни с сего десница заинтересовался родословной знати, а его странное поведение и взгляды объясняются чем-то другим, но лучше перестраховаться. Да и Серсея с Джейме последнее время выглядят так, словно замышляют заговор. Может другие этого и не замечают, но перед детьми они не слишком таятся в проявлениях эмоций. На следующее утро разнеслась весть о болезни лорда Аррена. Он занемог и не может вставать с постели. С каждым днем ему становилось все хуже, его одолела лихорадка. Воспользовавшись моментом, когда охранник у опочивальни десницы отойдет в туалет (Астэр подлил ему слабительного в кубок с вином), он пробрался ночью в покои лорда Джона. Ему нужны были ответы, знает ли он, кто настоящий отец детей Серсеи, и, если да, то узнать, кому это еще известно. Джон Аррен не спал. Он метался на кровати и бессвязно что-то бормотал, но на вторженца никак не отреагировал. Воздух был затхлым, воняло экскрементами, потом и травами. В камине, несмотря на духоту, тлели угольки. Астэр подошел к больному и сел рядом. Десница находился в идеальном состоянии для магического воздействия. Будь он здоров, существовала вероятность, что магу не хватило бы сил получить правдивые ответы. Барьер помогал настолько, насколько марля при вытекании воды из бутылки. Вроде эффект и есть, но слишком слабый. Вся сила сейчас уходила на укрепление тела Джоффри и под конец дня ее не оставалось. Но не в этот день. Он приберег все крупицы для дела. — Джон, — позвал он, прикоснувшись ладонями к горячему лбу мужчины, из кончиков пальцев заструился мягкий белый свет. Физический контакт должен облегчить воздействие. Раньше ему достаточно было находиться с человеком рядом, чтобы чужие мысли сами вторгались в его разум, а просмотр воспоминаний казался легче, чем дыхание. А сейчас он был слабее, чем когда начал постигать магические науки, лишь мастерство помогало использовать все имеющиеся на полный потенциал, и даже больше того. — Джон, — повторил Астэр, и когда взгляд десницы немного прояснился, сфокусировавшись на нем, маг задал вопрос: — Кто отец детей Серсеи Ланнистер? — Дж… Джейме, — хрипло ответил лорд Аррен. — Кто, кроме тебя, об этом знает? — задал он второй вопрос. — Станнис… Баратеон… подозревает, — просипел десница. — Только Станнис… Он мне сказал об инцесте… Стал свидетелем измены… — Забудь об этом навсегда, — приказал Астэр, чувствуя головокружение от подкрадывающегося истощения. Магия забвения памяти продержится максимум полгода, ведь тех крупиц не хватило на полноценное заклинание, а потом оно спадет, вернув лорду Аррену воспоминания. До этого, если никто ему не скажет об этом повторно, он не будет ничего помнить. Но стиранием памяти он не ограничился, проведя диагностику и хмыкнув на наличие яда в крови. Внутренние органы находились на начальных стадиях разложения. Принц добавил немного магии, которая ускорит действие отравы. Красные искорки прошлись по телу лорда Джона. Кожа больного и так отличающаяся нездоровой бледностью, стала мертвенно белой, словно у трупа. — Спи, — отдал команду маг и больной, казалось, уснул спокойным сном. Но это была только видимость. Теперь маг был уверен, что тот долго не проживет, так что можно больше не тревожиться за десницу. Он угаснет за несколько дней. Перед глазами Астэра заплясали темные круги, намериваясь забрать его в чертоги беспамятства. Из носа потекла горячая струйка крови, свидетельствующая о перенапряжении. По позвоночнику прошел озноб, словно от лихорадки. Астэр вытер тыльной стороной ладони кровь и на секунду закрыл глаза, отгоняя обморок. Медленно поднявшись с кровати, он ощутил головокружение, все предметы в комнате, освещенные лунным светом, плыли перед глазами. Осторожно ступая и стараясь не упасть, принц лишь раз споткнулся, что можно счесть за достижение. Дойдя до двери, он оперся на нее всем телом, давая себе передышку и прислушиваясь: вернулся ли охранник или, возможно, сюда забрел какой-то полуночник? Было тихо, раздавалось только сиплое дыхание лорда Джона, забывшегося магическим сном. Потянув за ручку, он открыл и сразу, только оказавшись в коридоре, закрыл за собой дверь. Холодный и относительно свежий воздух, после затхлости, казался особенно прекрасным. Он помог унять головокружение, как и источник, сгенерировавший немного сил. Обутый в мягкую обувь, позволяющую ходить практически бесшумно, Астэр, прячась в тенях, быстро и без приключений добрался до своих покоев. Его охрана сегодня сладко спала, усыпленная магией. Через час чары должны развеяться, а пока, никем не замеченный, он пробрался в свою комнату. Лунное сияние позволяло беспрепятственно передвигаться в темноте, не опасаясь навернутся об преграду в виде кресла или столика. Сняв обувь и темно-синий дублет, маг с наслаждением растянулся на мягкой кровати. Он закрыл глаза, обдумывая, как поступить дальше с братом короля? Того так просто не устранишь магией, как он проделал с лордом Джоном, поскольку тот был здоровым мужчиной, а не ослабшим от яда и лечения стариком. К тому же неизвестно, кому еще Станнис рассказал о неверности королевы. Нужно получить ответы, прежде чем отправить его на встречу с Неведомым, богом загробного царства этого мира. Станнис чего-то выжидает, возможно, все его улики не достаточно убедительны? Ведь у Ренли Баратеона, например, тоже зеленые глаза, и породу Ланнистеров в Джоффри выдают только волосы золотистого цвета. Конечно, то, что и Мирцелла с Томменом светловолосые — плохо… Джоффри, как и Роберт, отличается высоким ростом. Ему не раз говорили, что тот выше своих сверстников, прямо как король в детстве. Возможно, лорд Драконьего Камня опасается, что брат ему не поверит, если тот обратится к нему? Отсутствие теплых чувств со стороны короля к Станнису всем известно, впрочем, как и к Серсее. Но не стоит забывать о долге Ланнистерам. Золото на исполнение капризов короля дает лорд Утеса Кастерли. Роберт хоть и ведет себя часто как идиот, но им не является. Гневить Тайвина убийством дочери используя как доказательство только цвет волос детей королевы верх глупости. Поделился ли Станнис своими измышлениями с кем-то, кроме десницы и сможет ли он собрать нужные доказательства измены королевой своему мужу? Астэр, пообщавшись с матерью Джоффри и проанализировав его память, боялся, что сможет. Станнис прямой наследник короля, устранить его нужно обязательно, как и, желательно, Ренли, по тем же мотивам. Есть только два важных вопроса: как и когда? Была бы у него точная уверенность, что кроме как с десницей Станнис не делился подозрениями, то нужно было бы убить как можно скорее. Хотя подозрения остаются таковыми только до того момента, пока не обретают доказательства, но знать, кто может ударить в спину нужно. Астэр рассмеялся глупым мыслям, видимо магическое истощение плохо повлияло на его разум. Ведь любой с глазами может начать расследование и поймать Джейме и Серсею на горячем, а тому, кому нужно, даже косвенные улики будет достоверными и неоспоримыми. Тот же Варис, мастер над шептунами, скорее всего, знает правду, или догадывается. Лучше переоценивать своих противников, а не недооценивать. Так что Станнису был вынесен приговор, только его исполнение потребует от мага значительных усилий, терпения и толику удачи. Ведь без нее, даже самые выигрышные комбинации, оборачиваются провалом. «Пора возобновить тренировки с мечом, пока нет Серсеи, запрещающей любую физическую активность старшего сына», — подумал он. Серсея, не смотря на возможность разоблачения ее неверности, ибо изменяет мужу она довольно регулярно, была ему выгодна. Даже забери ее Неведомый прямо сейчас, это не избавит его от угрозы быть обвиненным в незаконнорожденности. А если ее не станет, то не найдется ни одного дома в Семи Королевствах не возжелавшем приблизиться к трону с помощью девиц на выданье. Восхождение новой королевы на престол не отнимет много времени, а там рукой подать до нового наследника, поскольку, он уверен, нужные люди откроют правду на отца всех детей Ланнистерши. Король, занимающий золото на свои увеселения, пиры, турниры, лучшее вино и шлюх, создает проблемы стране и самому Астэру, наследующем после смерти Роберта, кроме власти, эти долги. Если монарху станет известно об измене королевы, то и этого ему не достанется. Но убрав Роберта раньше его братьев, очень большая вероятность получить гражданскую войну. Станнис провозгласит себя королем или поддержит Ренли, и пустит слух о незаконнорожденных детях королевы, для этого доказательств в виде их цвета волос окажется достаточным. К тому же из-за малолетства Астэру полагается регент. Каким бы плохим королем и отцом не был Роберт, но детей он ни в чем не ограничивает. Что не могло не радовать. «Если со Станнисом все сложится, как я планирую, тогда займусь королем», — подвел итог Астэр. На следующий день, отпросившись у Роберта, принц в сопровождении Клигана посетил западный двор, где тренировались рыцари и оруженосцы. Станнис, когда гостил в Красном замке, проводил свой досуг в этой части королевской резиденции. В этот день он не изменил своим привычкам. — Принц Джоффри, — первым его заметил лорд Драконьего Камня, высокий, лишь немногим уступающий в росте своему брату-королю, который вымахал два метра. Плечистый, но не излишне мускулистый, о таких говорят — жилистый. Его черные волосы поредели, хотя ему было немного за тридцать, а бакенбарды на впалых щеках не красили узкое лицо с обветренной кожей. Однако темно-синие глаза, словно две бездны, были красивы, если, конечно, игнорировать тяжелые брови, нависающие над ними. Станнис, парировав удар меча своего противника, сделал шаг назад. Услышав имя принца, рыцарь из Флорентов, мускулистый с короткими светлыми волосами, опустил меч, заканчивая поединок. Пса они демонстративно игнорировали. — Дядя Станнис, сир Имри, доброе утро, — поздоровался он. От Астэра не ускользнуло, как тонкие губы лорда Драконьего Камня, плотно сжатые, бледные, немного искривились, от слов наследника престола, но тут же вернулись на место, словно ничего и не было. — Принц Джоффри, — поклонился сир Имри Флорент, брат Селисы Баратеон, жены Станниса. — Прекрасно выглядите, принц, — сухо сказал лорд Драконьего Камня и добавил, после паузы: — Ваша мать, королева, перед отбытием с лордом Тайвином была обеспокоена состоянием вашего здоровья. Как вы себе чувствуете? — он намекал на безобразный скандал, состоявшийся при свидетелях накануне этого события. Серсея с жаром доказывала мужу, что ее сын Джоффри сильно болен, и она не может его оставить без своего внимания, как и позволить путешествовать. Вышедший из себя король, красный от гнева и вина, приказал ей отправляться с младшими детьми на Утес Кастерли. «Джоффри, если он так слаб, останется со мной, — стукнул кубком об стол Роберт; часть содержимого вылилась на деревянную поверхность. — Не понимаю, как мой сын может быть таким хилым, — добавил он». После этих слов, королева замолчала, будто воды в рот набрала. Больше эта тема не поднималась. — Мне уже лучше, спасибо за заботу, — обаятельно улыбнулся принц, сделав вид, что не понял намека. — Отец разрешил мне возобновить тренировки, и я пришел к вам, чтобы взять пару уроков. Если, конечно, вас не затруднит. — Лучше обратитесь к сиру Джейме, — холодно бросил Станнис. — Единицы сравнятся с ним в мастерстве владениям холодным оружием. Рыцари, делающие вид, что не слышат разговора между родственниками, спешно проверяли остроту своего оружия, рассматривали знакомый пейзаж, а сир Имри плескал на себя воду из кувшина, принесенным оруженосцем: рыжим мальцом, щуплым, с лицом покрытым черными точками веснушек. — Непременно последую вашему совету, — отозвался Астэр. — Однако, как вы знаете, дядя Джейме сейчас отсутствует. А вы, должен заметить, находитесь рядом. — У меня нет желания возиться с деревянными мечами, — непреклонно сказал тот. — Тогда, надеюсь, вы не будете возражать, если мы совместим наши тренировки? — ничуть не обиделся принц на отказ. — Несколько советов, замечаний от вас, будут весьма ценны. — Хорошо, — сдался Станнис, посчитав, что это временная блажь и Джоффри, не замеченный ранее в любви к физическим упражнениям, скоро угомонится и отстанет от лорда Драконьего Камня. — Спасибо, — просиял Астэр, рыцари, находившиеся рядом заухмылялись энтузиазму кронпринца, но по-доброму, вспоминая, как они сами начинали постигать сложную науку махания мечом. Станнис, кивнул и попрощался с принцем, сославшись на дела. Астэр удовлетворенно улыбнулся, сел на скамейку у стены, спасаясь от солнцепека и провожая взглядом удаляющихся людей — первая часть плана прошла успешно. Через несколько минут после того, как ушел Станнис со своими рыцарями и оруженосцами, появился сир Барристан Селми, а за ним, отставая буквально на двадцать шагов, слуги с инвентарем для обучения Джоффри. Ведь Астэр заранее договорился с ним, что он будет его тренировать, а на Баратеона у него были другие планы. Лорд-командующий Королевской гвардии, высокий седой рыцарь, поприветствовал принца, снимая шлем и вытирая лоб, покрывшийся испариной. Его голубые глаза были цепкими, а движения изящными. Свое прозвище «Отважный» и славу величайшего из ныне живущих рыцарей он получил вполне заслуженно. Убедившись, что принц в удовлетворительной форме для начала занятий, когда тот выполнил разминочный комплекс, сир Барристан провел тренировочный поединок. А дальше пошло обучение. Первое занятие прошло успешно. Астэр из-за долгожительства был отличным мечником, но это тело не имело нужных навыков и рефлексов. Магия, конечно, поможет быстро их наработать, а также укрепит тело. Со временем он должен стать намного сильнее обычных смертных, но пройдет не один год для этого. А сейчас нужно трудиться. Вторая тренировка произошла на следующий день, в этом же месте. Станнис хранил молчание, однако не изменил место, где упражнялся. Его гордость другого не позволяла. Ведь уйдя, или измени он своим привычкам, выглядело бы это как бегство от принца. Когда сир Селми посчитал, что на сегодня достаточно, прибежал слуга с неприятной вестью: Джонн Аррен скончался во сне. Через полторы недели произошло еще одно несчастье, Станнис Баратеон умер от меча сира Имри. Убийцу казнили, ведь множество рыцарей были свидетелями вероломного предательства. Флорент ударил лорда Драконьего Камня в спину, пронзив его сердце, да и еще и имел наглость заявить, что не хотел этого. Роберт больше горевал о деснице, нежели о брате. А через пару дней вернулась королева с младшими детьми.