Woke up alone in this hotel room, Played with myself, where were you? Fell back to sleep, I got drunk by noon, I've never felt less cool.
Парень думал о прошлом. О том времени, когда он только-только распробовал на вкус наполненную горечью публичную жизнь. Гарри был еще совсем юным, а на его плечах уже покоился тяжелый груз шоу-бизнеса, от которого невозможно было избавиться. Это была история о его сожалениях, о том отеле в пригороде Лондона и о том, как сильно ему не хватало возможности исправить некоторые ошибки.Maybe one day you'll call me and tell me that you're sorry too, Maybe one day you'll call me and tell me that you're sorry too, Maybe one day you'll call me and tell me that you're sorry too, But you, you never do.
Вечером Гарри не появился в «Кофе у мистера Джефферсона» (он впервые нарушил эту традицию). Эллис мягко погладила парня по плечу и сказала, что зайдет в кофейню (ведь ей по пути) и передаст Кэрол маленькое послание от него, выведенное на тетрадном листе (у Гарри не было ее номера, чтобы сказать обо всем лично). В нем Стайлс попросил у девушки прощения за то, что не сможет прийти и обжечь язык «поганым» черным кофе, оставив в конце греющее сердце «С любовью, твой Гарри». Они с Митчем остались в доме и большую часть ночи потратили на то, чтобы усовершенствовать наброски песни и написать легкую сонную мелодию, отдаленно чем-то напоминающую «Meet Me In The Hallway». Даже когда Стайлс уснул, уткнувшись лбом в твердую поверхность отделанного мрамором стола на кухне, Ровланд продолжал работать, тихо перебирая струны его старенького изношенного Корта. И Гарри не оставил это без внимания, преподнеся Митчу небольшой презент от себя за его старания и вложенные силы в работу над дебютной пластинкой парня. После окончательного проигрыша скомбинированной «From The Dining Table», Стайлс зашел в студию с белоснежным чехлом в руках. На его губах играла мальчишеская улыбка, а уставшие глаза излучали счастье, когда он торжественно вручил Ровланду подарок. — Черт возьми, приятель, — Митч растерянно смотрел на Гарри, открывая чехол. — Она сделана вручную, — проговорил парень, когда из-под оббитой деревом конструкции показался блестящий гитарный гриф, а затем и сама белая красавица, сияющая в слабом свету помещения. — Ох, Гарри…у меня действительно не хватает слов, чтобы поблагодарить тебя за это, — Ровланд говорил с восхищением, рассматривая гитару. — О мой Бог, — не переставал повторять Митч. — Она потрясающая! — Ты абсолютный бриллиант, Митч, — улыбка Гарри стала еще шире. — Я хотел сделать для тебя что-то особенное, приятель. — Не заставляй меня любить тебя еще сильнее, обольстительный британец. Они рассмеялись и крепко обнялись. — Надеюсь, ты напишешь что-нибудь вместе с этой красавицей. Это будет лучший дуэт! — Несомненно. Я посвящу эту песню тебе, дружище.***
Во второй половине дня Гарри уснул на диване (он был измотан после двух дней работы) и проснулся уже вечером, когда его лица ласково коснулись золотые лучи заходящего за горизонт солнца, запутавшись своими невидимыми пальцами в непослушных темных волосах парня. Протерев заспанное лицо, он взглянул на настенные часы, которые показывали начало восьмого. «Самое время для кофе», — подумал Гарри, разминая затекшие плечи. Все же, спать на диване — не самая лучшая идея. Поднявшись с места, Стайлс засобирался в кофейню мистера Джефферсона. Умывшись холодной водой, Гарри накинул на плечи черную рубашку и поспешно застегнул ее на несколько пуговиц. Закинув в карман немного мелочи и телефон, парень вышел из дома и направился по выученному наизусть пути — вниз по маленькой тихой улочке с виднеющимся вдали дремлющим Кингстоном. Насыщенный персиковый закат протяжно тянулся от побережья Карибского моря, словно тягучая карамель, и прятался за невысокими зданиями города, смешиваясь с воздушными синими облаками и присущей небу голубизне. Озорной ветер забирался в распахнутые окна соседних апартаментов и разносил по округе приятный подслащенный медовый запах (казалось, еще немного, и Гарри почувствует его вкус на кончике языка). Парень не переставал удивляться тому, как настолько похожие дни разбавлялись потрясающими закатами, и каждый раз пахли по-разному. По понедельникам — морским бризом, по вторникам — фруктами, по средам и четвергам — медом и корицей, а по пятницам щекочущей легкие свежестью. Гарри был безмерно влюблен в прекрасную Ямайку и старался хранить в памяти каждый день, прожитый в Кингстоне (как закаты и запахи, собирая их в маленькую коробочку в своем сердце). Ведь именно в этом месте произошло нечто волшебное, когда несколько недель назад он встретил Кэрол — американскую гостью с мягким бархатным голосом, ласкающим его слух. Стайлс влюбился так быстро, насколько это вообще было возможно, и это самое странное и одновременно ошеломляющее чувство за последние пять лет. Задумавшись, парень не заметил, как оказался у порога кофейни мистера Джефферсона с застывшей на губах глупой улыбкой, которая отражалась в блестящем на солнечном свету стекле. Уже который день приветствующий Гарри колокольчик так же звонко и бодро встрепенулся, оповещая кофейню о прибытии нового (старого) посетителя. По сравнению с понедельником, заведение выглядело одиноко с играющей на фоне пластинкой его любимой «ливерпульской четверки». Место седовласого мужчины пустовало, но лежащая на клетчатой скатерти закрытая и аккуратно сложенная газета говорила о том, что он был здесь и просто решил уйти раньше обычного. За соседним столиком, неподалеку от проигрывателя пластинок, сидела молодая девушка с забавно спавшей набекрень серой шапкой. Она увлеченно читала книгу, покусывая большой палец, и не замечала ничего вокруг, лишь иногда отвлекаясь от волнительного повествования, чтобы хлебнуть из чашки немного кофе с молоком (Гарри определил это по запаху). Тарелка с клубничным кексом оставалась нетронутой. Стайлс разместился за своим привычным местом у окна и нажал на серебристый звонок. Конечно, он мог бы просто заглянуть на кухоньку, чтобы поздороваться с Кэрол и стариной Джефферсоном, но ему нравилось действовать по старой традиционной схеме. Пока Гарри ожидал грациозного появления Кэрол с большой чашкой черного кофе без сахара, он провожал взглядом махнувшие на прощание солнечный лучи и последний отблеск оранжевого заката на витрине. Он так увлекся рассматриванием того, как медленно солнце опускается в холодные лазурные воды моря, что не сразу заметил раздавшийся в тишине щелчок. Словно его кто-то сфотографировал. Обернувшись, парень заметил, как ранее читавшая девушка незаметно пыталась сделать снимок. Ее пальцы подрагивали, а телефон так и норовил выскочить из вспотевших ладоней. Стайлс улыбнулся и достаточно резко развернулся, окончательно испугав девушку, что и стало причиной выпавшего из рук телефона. — Черт, — она опустилась на корточки, подбирая упавший экраном вниз телефон. Девушка облегченно выдохнула, стекло осталось целым, как и функциональность устройства. — Прости, я не хотел тебя напугать, — заговорил Гарри. — Не извиняйся, это я виновата, — ее голос дрогнул на последнем слове. — Ты, вроде как, узнала меня, да? — Да, — девушка кивнула. — Хочешь, сделаем фото? — парень махнул рукой, подзывая поклонницу к себе. Девушка улыбнулась и закивала, крепко сжав в руке телефон (чтобы уж точно не выскользнул из рук снова). — Никак не ожидала увидеть в Кингстоне самого Гарри Стайлса, от которого за последние несколько месяцев ни одной весточки в социальных сетях, — проговорила девушка, присаживаясь рядом с Гарри. Ее руки по-прежнему тряслись, пока она пыталась включить фронтальную камеру. — Я решил на некоторое время отгородить себя от публики, — ответил парень. — И я был бы тебе очень признателен, если ты не станешь рассказывать всему миру, где я нахожусь. Не хотелось бы завтра увидеть здесь вертолеты и десяток журналистов с первого посадочного рейса. Пускай это будет наш маленький секрет, ладно? Девушка хохотнула, наконец-то активировав камеру на телефоне. — Хорошо, — она кивнула. Стайлс сел немного ближе к девушке и мило улыбнулся в объектив. Она сделала несколько снимков. — Мне было приятно увидеться с тобой, — Гарри заключил счастливую девушку в крепкие объятия. — И помни о секрете, милая, — загадочно прошептал он, отстранившись. — Не беспокойся, все будет хорошо, — девушка подмигнула. — Спасибо большое за фото и за объятия, — она вернулась обратно к своему столику. Дверь кухоньки приоткрылась и оттуда вышла Кэрол, на ходу снимая с себя испачканный в муке фартук. Она поправила слегка растрепанные светлые волосы, заправив передние пряди за уши, и вытерла руки о лежащее на прилавке полотенце с двумя белыми китами на голубой махровой ткани. Расстегнув первую пуговицу уже знакомой Гарри белой рубашки, Кэрол очаровательно улыбнулась, открывая миру покрывшиеся румянцем щеки, и направилась в сторону Стайлса. — Получила твое послание вчера, — проговорила девушка, наклонившись и поцеловав парня в щеку. Гарри прикрыл глаза, вдыхая сладкий запах ее волос. — Я переживал, чтобы Эллис не забыла. Кэрол присела на соседний диванчик и положила руки на стол. — Эта замечательная девушка обладает хорошей памятью. Она сказала, что ты вчера написал еще одну песню. — Мы с Митчем проработали всю ночь над ней, — подтвердил Стайлс. — Ты сможешь послушать ее сегодня. — Боюсь, сегодня не получится, — покачала головой Кэрол. — Что-то случилось? — Гарри нахмурился, и девушка поспешно коснулась его руки, успокаивая. — Нет-нет, все хорошо, — уверила она. — В Кингстон прилетел мой коллега Дастин Уэйн с хорошими новостями. Банк прислал новые карты в штаб на мое имя, и Дастин согласился привезти мне их, узнав о ситуации с кражей. — Это действительно хорошие новости, — улыбнулся парень. — Он заходил сюда перед твоим приходом. Дастин проделал такой большой путь, чтобы попасть в Кингстон из Лос-Анджелеса. Он хотел немного отдохнуть и расслабиться после перелета, поэтому мы договорились встретиться в пабе «Shine» через пару часов, — девушка взглянула на наручные часы. Стайлсу не очень понравилась идея отпускать Кэрол одну с незнакомым для него парнем (пускай и ее коллегой) в их паб. Он слегка напрягся. — Я могу пойти с тобой? Девушка задумалась. — Не боишься быть разоблаченным журналистом? Дастин пишет хорошие статьи, знаешь ли, а СМИ очень заинтересованы в «неизвестном исчезновении Гарри Стайлса с социальных радаров». Гарри рассмеялся. — Думаю, после пары бокалов дрянного коктейля он даже не узнает меня. — Хорошо, — согласилась Кэрол. — Мне жаль, но сегодня ты останешься без кофе. — Сделаешь его для меня утром? — Конечно.***
«Shine» оставался неизменным, как и люди, которые отдыхали в этом пабе едва ли не каждую ночь, отдаваясь танцам и романтике. Все те же знакомые лица на танцполе, стеклянные пивные кружки на круглых столах и «Дикие Ангелы» на золотой сцене. И было заметно лишь одно незначимое для других (но не для Гарри) отличие этим вечером. Кэрол танцевала не с ним, а с Дастином Уэйном — коллегой по штабу, который так любезно осчастливил ее своим появлением в Кингстоне с новыми банковскими картами. Стайлсу не нравился Уэйн. Он выглядел таким самоуверенным и напыщенным со своими идеально уложенными волосами, выглаженной от мелких стрелок рубашке, обтягивающих черных джинсах и дорогой обуви. Его голливудская улыбка уже успела покорить несколько девушек из паба, которые желали познакомиться (возможно, зайти немного дальше), но он не отходил от Кэрол, то и дело интересуясь своим слащавым голосом, не хочет ли она выпить еще немного. Дастин пил виски со льдом и наблюдал за тем, как хорошо выглядит Кэрол, подтанцовывая и подпевая «Диким Ангелам», которые исполняли репертуар ее любимых Смоуки (Гарри был уверен, что Уэйн даже не знал о такой группе). Его глаза скользили по ее телу, облаченному в винный атласный топ, по линии обтянутых в синие потертые джинсы бедер, а на губах играла совсем не многообещающая противная улыбка. Гарри продолжал сидеть на месте и держать себя в руках. Он водил трубочкой по льду в наполненном водой стакане и свозь громкую музыку слышал потрескивания кубиков о стекло. Заводная рок-н-рольная музыка сменилась спокойным блюзом. Мужчины приглашали женщин на медленный танец и те радушно соглашались, тая в объятиях своих спутников. Дастин небрежно поставил недопитый виски на столик, за которым сидел Гарри со стиснутыми зубами, и направился в сторону переводящей дух Кэрол. Она стряхнула прилипшие ко лбу волосы и неловко улыбнувшись, приняла протянутую в свою сторону ладонь Уэйна. Он притянул девушку к себе, поместив свободную руку на ее талии. Дастин рассматривал лицо Кэрол, скользя взглядом от ее глаз к губам. Гарри чувствовал, как внутри все закипает от одной только мысли, о чем сейчас думает Уэйн, находясь запредельно близко к девушке. Их грудные клетки соприкасались, а рука Дастина сильнее сжимала хрупкую талию Кэрол, словно она была его собственностью. Во взгляде Уэйна читалась нескрываемая похоть. Стайлс сжал в руках холодный стакан. Его тело инстинктивно напряглось. Кэрол вежливо улыбнулась и попросила Дастина остановиться, когда его чертовы шаловливые пальцы проникли под ее топ и коснулись мягкой кожи. Она попыталась оттолкнуть Уэйна, но его это лишь завело еще больше: он полез целоваться. И Гарри не выдержал. Отставив стакан, парень поднялся со своего места, сжав руки в кулаки. Он был зол, очень зол. Подойдя к Дастину, Гарри за шиворот оттащил Уэйна от Кэрол и пригвоздил его к оббитым искусственной кожей диванчикам. Напыщенный парень оказался смелее, чем думал Стайлс, когда ему в лицо прилетел первый удар от Дастина. Гарри отшатнулся, прижав ладонь к горящему носу. Его пальцы окрасились кровью, а Уэйн поднялся и отряхнул свою рубашку. У Стайлса в буквальном смысле снесло крышу в этот момент. Парень хотел было нанести ответный удар по наглому лицу Дастина, но перед ним возникла Кэрол, и Гарри едва успел остановить свою руку, прежде чем она коснулась головы девушки. — Кэрол, отойди, — зло проговорил Стайлс, не спуская взгляда с Уэйна. — Гарри, прошу, — проговорила девушка. На ее щеках поблескивали слезы. Она была напугана. Парень снова прижал пальцы к носу и запрокинул голову, чтобы остановить кровь. — Ублюдок, — выплюнул Гарри. — Я так и знал, что он что-то сделает с тобой, — он выглядел разъяренным. Кэрол впервые видела Стайлса таким. — Я был о тебе лучшего мнения, — ухмыльнулся Дастин, находясь под прицелом взглядов отдыхающих паба. Он посмотрел на Кэрол. Девушка подрагивала, но продолжала делать вид сильной и независимой женщины (которой она никогда не являлась). — Катись отсюда, — Стайлс поддался вперед, но Кэрол остановила его, прижав ладони к напряженной груди парня. Уэйн покинул паб, в последний раз смерив Гарри и Кэрол ненавистным взглядом. — Прошу прощения за этот инцидент, — извинилась девушка, обращаясь к посетителям ночного заведения. — Могу я попросить полотенце или салфетки? Один из официантов кивнул и скрылся за барной стойкой. Музыканты заиграли легкую незамысловатую мелодию, отвлекая людей от возникшего инцидента. Такое часто происходит в пабах. — Неужели ты никогда не замечала, какой он мерзкий? — Гарри повернулся к Кэрол, когда та попыталась усадить его на диванчик, придерживая за пояс. Девушка промолчала, и это заставило парня вспылить еще больше. Он не мог контролировать себя. Липкая кровь стекала по губам и подбородку, пачкая его рубашку. — Кэрол, черт возьми! — Гарри, — выдохнула она, вытирая ладонями блестящие щеки. — Прошу, успокойся, у тебя кровь, ее нужно остановить. — А если бы меня не было рядом? Если бы ты пошла с ним одна? Господи, о чем ты только думала? Официант принес девушке мокрое полотенце, и она поблагодарила его, дрожа от громких возгласов Стайлса. — Гарри, нужно остановить кровь, — Кэрол словно не слышала парня, заботливо прижимая холодное полотенце к его разбитому носу. Стайлс перехватил тонкие запястья девушки и грозно взглянул в ее заплаканные глаза. Окровавленная ткань выпала из рук Кэрол. Она сжала губы от того, с какой силой пальцы парня впились в ее кожу, оставляя за собой след от массивных колец. Гарри не сразу понял, что сделал. Последнее, что он видел, была маленькая трясущаяся фигурка Кэрол, с каждым шагом удаляющаяся все дальше и дальше к выходу из паба. Лишь спустя некоторое время, когда кровь была остановлена, а в ладонях Стайлса покоился недопитый Дастином стакан с теплым виски, он осознал, какую глупость совершил.