Обломки падающих звезд

                    — Кто там? — послышался хорошо знакомый голос.       Майвиэль глубоко вздохнула, поправляя темно-синий капюшон тяжелого шерстяного плаща, который она надевала, когда тайно выбиралась в город или же на луга к своим драконам, когда было запрещено покидать дворцовые стены из-за опасностей, подступавших к их землям. Позади юной владычицы мялась Ниэль, пугливо оглядываясь по сторонам. Им нельзя быть в этой части дворца, и если Киридан или Эльдерин узнают об этом, то они вряд ли будут довольны. Конечно, Майвиэль ничего не будет, возможно, на несколько дней ее запрут в своей комнате, а вот Ниэль могли перевести на другую службу, тем самым наказав за безрассудство. Хотя это вряд ли произойдет, но все равно осторожность не помешает.       — Это Майвиэль, — ответила эллет так, чтобы ее услышали за дверью.       Она отступила на шаг, чувствуя, как сердце громко стучит в груди, ожидая, что вот-вот дверь распахнется и покажется Меарор. На минуту ей показалось, что он не будет снова нарушать слово данное брату, не будет помогать ей обойти запрет, как он это делал до этого.       В прошлом Меарор не раз помогал Майвиэль спокойно выйти за пределы Анора, и никто никогда не замечал этого. Эльдерин, возможно, догадывался об этом, но делал вид, будто ничего не знает. Да, ему не нравилось то, что его сестра очень часто покидала город и отправлялась к своим драконам, столь презираемым всеми эльфами Средиземья. Пока драконы были очень маленькие и легко могли устроиться на плече своей хозяйки, жили в подземелье дворца, а днем Майвиэль брала их в свои покои, встречала вместе с ними своих гостей, что вызывало косые взгляды.       Тогда Эльдерин смотрел на это проще, но со временем стал бояться, что их злая сущность завладеет Майвиэль. Поэтому, когда три дракона стали взрослее, их изгнали за пределы города, где они обитали сейчас, и юный соправитель Митлонда спокойно вздохнул. Отныне Майвиэль могла навещать их в определенные дни, благо, это были не единичные деньки, что радовало Майвиэль. В последние дни дворец погрузился в суету, ведь скоро к ним приедут гости из Чернолесья, из-за чего времени на драконов у Майвиэль почти не осталось, да и брат не очень хотел, чтобы она отвлекалась от важных дел.       — Что вы здесь делаете? — Тяжелая дубовая дверь распахнулась перед эльфийками. В слабых лучах лампы они увидели Меарора.       — Мне принесли вести о моих драконах, — начала Майвиэль, опуская вниз глаза, словно пытаясь так собраться с мыслями, чувствуя как на щеках проступает легкий румянец. — Я должна проверить их, потому что они напугали одну из людских деревень, и боюсь, что люди могут что-нибудь предпринять.       — На вашем месте я бы не очень беспокоился, — спокойно ответил Меарор, ощущая, как Майвиэль смотрит на него из-под опущенных ресниц. — Тем более, ваш брат запретил вам покидать Митлонд.       — Раньше вам ничто не мешало нарушить его запрет, — тихо сказала Майвиэль, напоминая о том, что он всегда ей помогал.       Некоторое время Меарор обдумывал ее слова, или, вернее сказать, оценивал ситуацию. Несколько недель назад, когда на лугах было тихо и дорога не была размыта дождями, Майвиэль сама не захотела ехать к своим драконам, а теперь, когда обстоятельства изменились, она решила отправиться в поездку. Короткую, конечно, поездку, и можно сказать, что ничего не произойдет за один день, но риск всегда существует.       — Ждите меня у северных ворот, — нехотя ответил Меарор и скрылся за дверью.       Майвиэль слабо улыбнулась, смотря на закрытую дверь. Наконец-то она сможет побыть вдали от дворца, ибо эльфийка начала уставать от всей этой суеты, окружавшей ее с тех пор как пришли вести от Трандуила. Все считали должным сказать ей, что она должна делать, чем следует заняться завтра. Приходилось решать многие вопросы и готовиться к отъезду, хотя Майвиэль надеялась, что Трандуил задержится хотя бы недели на три в Митлонде, и, может быть, за это время она испортит о себе впечатление, и король лесных эльфов откажется от предложения Эльдерина.       Крохотная надежда на то, что она сможет остаться в Митлонде, теплилась в душе. Так хотелось верить в это, но с каждым днем приходило понимание: ничто больше не будет прежним, и ей придется смириться с грядущими переменами в ее жизни.       — Почему он вам все время помогает? — шепотом спросила Ниэль, поспевая за своей госпожой.       — Признаться, я никогда не задумывалась об этом. — Майвиэль нахмурилась, оборачиваясь к своей служанке. — Поспеши, скоро встанет солнце, и мы не сможем выехать к Зеленой дороге.       Действительно, Майвиэль никогда не задумывалась о том, почему Меарор постоянно ей помогает. Искать причину в его чувствах к ней она не хотела, да и вряд ли это могло быть правдой. Возможно, она напоминала ему дочь, которая после долгой болезни отправилась вслед за своей матерью к Валар. По крайне мере, Майвиэль хотела в это верить.       Для Майвиэль Меарор был загадочной личностью. Он всегда был скуп на слова, молчалив, угрюм, одинок. Было трудно сказать, что скрывается за мрачным выражением темных глаз на самом деле, и какие мысли бродят в его голове. Никто не мог это сделать, даже Эльдерин, которому много зим и лет служил Меарор, находясь в личном отряде.       Впервые юная владычица Митлонда увидела нового стражника брата на смотре небольшого войска города. Она сразу же запомнила его, ибо Меарор сильно выделялся среди многих: высокий, темноволосый, окруженный многими слухами о своей отваге и силе. Сложно понять, почему однажды рано утром, решив отправится на луга, она решила обратиться за помощью именно к странному стражнику брата. Тогда он мог с легкостью отправить ее в покои, но не стал этого делать, что поразило Майвиэль.       — Говорят, там опасно, — осторожно начала Ниэль, надеясь, что ее госпожа откажется от своей затеи. — Вы не должны…       — Ниэль, все только и делают, что указывают мне, что делать! — выпалила Майвиэль. — И каждый раз в их словах слышно только одно — беспокойство о ценном товаре. Да, я — залог успешного союза Митлонда и Чернолесья, но я хочу повториться для всех — мой брак дело нерешенное. И только одному небу известно, как дальше все сложится!       Ниэль поджала губы, по-своему понимая, почему Майвиэль так говорит. Конечно, она боится перемен, хоть и старается принять их. Безусловно, она не хочет отрываться от родных земель, отправляясь в далекое Чернолесье. И самое главное, больше всего ее тяготит брак без любви. Возможно, любовь появится за те два года, отведенных на помолвку, и Майвиэль права: никто не знает, что будет завтра. Ниэль поражало то, что, хотя Майвиэль и приняла свою предстоящую помолвку, как данность, но с другой стороны пыталась сказать всем, что хочет остаться в Митлонде.       Только Ниэль собралась ответить, как в темной арке появилась фигура стражника. Меарор вывел всего лишь двух лошадей, решив не брать с собой Ниэль.       — Ниэль, отправляйся в мои покои. — Майвиэль взяла за руку свою юную служанку.       — Если кто-нибудь придет в ваши покои, что мне делать?       — Скажи, что я где-то во дворце, и ты с утра меня не видела, — улыбаясь ответила эльфийка. — Все, иди. До заката я постараюсь вернуться.       Когда фигура Ниэль в коричневом плаще утонула в темноте арки, ведущей во дворец, Майвиэль и Меарор вскочили на вороных коней. Они спокойно покинули пределы дворца, отправляясь по хорошо знакомой дороге.

***

      Дорога после недавних проливных дождей была сильно размыта, наверное, понадобилась бы пара солнечных дней, чтобы она стала пригодной для быстрой езды, поэтому путники двигались очень медленно. Солнце встало, а они все еще ехали меж старых дубов и лип, склонившихся друг к другу, сплетаясь ветками. Никто не забыл об опасности, но беглецы могли полагаться на одно лишь везение. Когда солнце поднялось выше, съежились тени и высохла роса, в тенистых зарослях бутня, который рос вдоль дороги, запрыгали птицы. Весь лес наполнился звуками, оживая в дневном свете. Низким голосом дрозд медленно запевал первую трель, потом еще раз и еще, и вслед за дроздом ворковал лесной голубь.       Майвиэль посильнее сжала поводья, кожаные перчатки спасали от мозолей на ладонях и от лишних вопросов слуг и придворных. Для таких поездок эльфийка всегда надевала темную одежду, предпочитая брюки красивому платью, ведь никогда не знаешь, что может произойти с тобой в пути. А ещё мужское одеяние позволяло быть незаметной и не стать легкой добычей для разбойников или орков. И первые, и вторые редко бывали в их краях, но когда стоило обнаружить хоть какую-то опасность недалеко от Серых Гаваней, запрет покидать город облетал всех, касаясь каждого. Сейчас был именно такой случай.       Путники быстро добрались до места. Майвиэль соскочила с лошади, отдавая поводья своему спутнику. Она скинула плащ, ощущая, как теплое солнце касается волос и обнаженных рук. Наверное, стоило бояться его губительного тепла: Ниэль будет весь вечер причитать, что эллет совсем не полагается долго находиться на солнце, потому что кожа станет темной и грубой. Майвиэль улыбнулась, вспоминая, как без остановки молодая служанка отчитывала ее безрассудство, свойственное простым эльфийкам, но никак не благородным эллет.       Она глубоко вздохнула. Воздух отяжелел от густого запаха трав; пахли листики не расцветших еще мяты и майорана, и повсюду мелькали пестрые луговые цветы. Майвиэль сразу почувствовала себя лучше: все тревоги куда-то ушли, растворяясь в теплом воздухе изумрудного луга, в ее душе поселилось спокойствие — вот чего ей не хватало в последние дни — яркого рассвета.       — Никого нет, — впервые за всю поездку произнес Меарор.       — Ничего страшного, — просто ответила эльфийка. — Попробую свистнуть.       Майвиэль всегда делала так, зная, что на свист прилетят драконы. Так оно и оказалось. Спустя время в небе показались три летящие темные фигуры. Кого-то этого могло испугать, но не Майвиэль. Нет, ее драконы не были тем самым злом, что существовало во времена Первой Эпохи, на фоне которых блекнул Смауг. Скорее всего, ее драконы были из легенд эдайн.       Майвиэль была совсем юной девушкой, когда услышала легенду про то, как дракон подарил часть своего сердца умирающему от страшной раны принцу, взяв с него обещание, что он будет добрым королем. Но этого не произошло. Учитель принца, решив, будто дракон отравил его подопечного, поклялся, что уничтожит всех драконов. У него почти это получилось, но он не смог убить последнего, потому что проникся к нему симпатией. Так они стали дружить и вместе зарабатывать золотые моменты. Воин каждый раз приезжал в новую местность и сообщал, что может спасти жителей от огнедышащего ящера, после чего за щедрую плату «убивал» монстра.       Долго странствовали друзья, пока в один день принц, ставший королем, не решился убить дракона, дабы прославиться в глазах своего народа. Однако люди устали от власти злого короля и устроили восстание. Тогда бывший учитель некогда прекрасного принца решился погубить его. Но все было не так просто, ведь пока билось сердце дракона — жил и король.       Дракон сам позволил убить себя, тем самым спасая всех от власти короля. После смерти он вознесся на небо и стал еще одной звездой в созвездии, засияв ярче всех на небосклоне.       Майвиэль верила, что каждая ярко сияющая звезда — это душа дракона, которому позволено было оказаться там за свои дела на земле. Хотя самой яркой звездой на небосклоне являлась Гил-Эстель, звезда, ходом которой руководил Эарнедил, победитель самого могущественного дракона Первой Эпохи. Она совершенно по-другому относилась к этим созданиям. Не пыталась с ними бороться. Не желала, чтобы они погибли где-нибудь. Потому что она знала: в груди каждого из них бьется то самое доброе сердце, способное на многие чувства.       Первым к ней подошел Келевон [1], остальные же остались в стороне. Келевон с серебристой чешуей, длинными изящными крыльями всегда любил разговаривать со своей хозяйкой. Именно его она брала в свои покои. Именно с ним Майвиэль порой восседала на троне, а Келевон находился рядом. Почему-то с другими драконами у эльфийки не было столь прочной связи. Да, она могла что-то спросить у них, они отвечали ей, но редко беседы были длинными. Наверное, это можно было объяснить тем, что Келевон вылупился первым.       — Ты какая-то грустная, матерь драконов, — выдохнул Келевон.       — Возможно, совсем скоро я уеду отсюда, — впервые призналась эллет. — Скорее всего, навсегда.       — Я могу последовать за тобой. — Эльфийка слабо на это улыбнулась. — Сул и Главар [2] любят эти места, но я буду там, где будешь ты.       Майвиэль покачала головой, касаясь холодной чешуи дракона.       — Нет, — отрезала она. — Там, куда я отправлюсь, не любят драконов. Трандуил всю жизнь боролся с ними и вряд ли он потерпит в своих землях тех, кого он презирает всей душой. Я не могу подвергать вас опасности.       — Матерь драконов, мы все равно будем с тобой видеться, — громко произнес Келевон. — Ни горы, ни леса, ни предрассудки эльфов не смогут помешать мне.       — Нет, — снова отрезала Майвиэль. — С эдайн намного проще договориться, чем с эльфами. Поэтому будьте здесь.       — Ты будешь скучать, — грустно выдохнул дракон.       — Да, — прошептала Майвиэль, стирая слезы. — Но это не последняя наша встреча; я просто уверена в этом.       — Не плачь, матерь драконов. Все когда-нибудь заканчивается, — утешил эллет дракон.       Меарор спокойно наблюдал за тем, как Майвиэль разговаривает со своими драконами, как она что-то пылко объясняет им, почему-то это тронуло эльфа. Наверное, кто-то посчитает правительницу Митлонда глупой и сумасшедшей, но на самом деле она была бесстрашной и очень смелой. Мало кто отважится так близко подойти к дракону.       Эльф бросил взгляд на небосклон: нужно возвращаться во дворец, иначе у них будут неприятности. Эльдерин будет не рад, что он подверг опасности его сестру, несмотря на то, что ничего страшного не случилось. Пока солнце не село, они смогут добраться без происшествий во дворец.       — Хэрун, — позвал Меарор Майвиэль, — нам пора возвращаться домой.       Всю дорогу до дома путники молчали. Майвиэль была слишком поражена преданностью ее любимого дракона, до этого дня она совсем не подозревала, что за чувства бушуют в его горячем сердце. Это позволило ей думать, что она просто обязана приложить все усилия, чтобы остаться дома, несмотря на все желания Киридана и брата.       На закате усталая Майвиэль вошла в свои покои. Ниэль ничего не сказала своей госпоже, понимая: что-то случилось с ее хэрун на лугах. Теперь Майвиэль знала, что будет делать, когда приедет Трандуил: она покажет ему своих драконов, и это вовсе не понравится королю лесных эльфов.       Может, после этого он уедет, позабыв о союзе с Митлондом и браке с ней. Почему-то ей очень хотелось в это верить.