Обломки падающих звезд

                    С серого неба уже который час мерно падал дождь, поэтому привал пришлось устроить под большим старым дубом с раскидистой кроной, наверняка защитившей за свою долгую жизнь не одного путника. Ночь была чересчур темной и холодной, поэтому приходилось согреваться у огня, который то и дело гас. Караульных меняли каждые два часа: отдых был нужен всем, ибо последние дни отряд Леголаса провел в дороге, практически не делая остановок. Лошади устали, как и эльфы, и сейчас всем надо было набраться сил, ведь до Митлонда остался день пути.       С тех пор, как Леголас расстался с Элрондом у Заветренных Холмов, прошло около трех недель. Дожди размыли дороги, превратив их в непроходимую топь, и поэтому пришлось задержаться в Хоббитоне на несколько дней: в такую погоду это было самое разумное решение, несмотря на то, что они теряли время. Отец просил как можно быстрее добраться до Митлонда и привести Майвиэль в Чернолесье, но пока об этом можно было только мечтать. Оставалось надеяться, что они пробудут у Киридана недолго, и к тому времени, как придется отправляться в обратный путь, дороги станут лучше.       Леголас поднял глаза вверх, любуясь темно-серым небом, пробивающимся сквозь пышную листву дуба. Дождь все же прекратился, и тяжелые тучи ушли в сторону моря, позволяя звездному покрову открыться взору. Они сияли так ярко, как ни в одной другой части Арды. Выходит, не врали те, кто говорил, что в Митлонде самое красивое ночное небо и что, когда темно-синее покрывало опускается на эти земли, можно увидеть, как обломки падающих звезд стремительно летят вниз.       Эйдан верили, будто каждая падающая звезда с неба — это не просто кусочек камешка, что сияет ярко в ночи. Каждая исчезнувшая с неба звезда — это живая девушка, которой надоело жить на небе и захотелось пожить простой жизнью [1]. Леголас улыбнулся, вспомнив историю о юноше, который пообещал своей возлюбленной принести звезду, но вместо этого женился на девушке, что была когда-то ярким сиянием на небе.       Ночь опустилась спокойная, тихая, не предвещающая ничего плохого. Орки редко бывали в этих местах, как и разбойничьи шайки. В этих местах была лишь одна опасность — драконы. По дороге до Серых Гаваней Леголас не раз слышал, что они в последнее время обитают за пределами города, потому что Эльдерин запретил им бывать среди эльфов, хотя когда-то Майвиэль брала с собой одного из драконов и встречала гостей, тем самым многих пугая. Но похоже, Майвиэль было все равно, что думают об этом другие. Она не боялась их, тогда почему это должны делать остальные?       Где-то хрустнула ветка, принц схватился за меч, но тут же его отпустил, потому что кругом было тихо. Может быть, это те самые драконы Майвиэль из Митлонда? Леголас не знал, как он бы отнесся к тому, что встретил бы дракона. Убил бы его? Или все же оставил в живых? Но он точно знал одно — отец никогда не позволит Майвиэль забрать драконов в Эрин Гален.       Леголас поднес руки к огню, чувствуя, как тепло растекается по всему телу. Принц подкинул веток в костер. Завтра вечером они будут во дворце, и все смогут наконец-то хорошо выспаться, а так же принять горячую ванну, смыв с себя пыль и пот: свой и лошадиный. Наверное, именно об этом их небольшой отряд мечтал больше всего на свете.       Где-то вдали еще раз хрустнула ветка, и Леголас решил все же проверить. Вдруг это орки бродят где-то рядом, или, например, волки. Ночью в лесу стоит ждать все что угодно, опасность может прийти с любой стороны.       Эльф встал и неслышно обогнул дерево. Пробравшись через заросли молодого орешника, он оказался на широком луге. Увиденное поразило его и повергло в замешательство. Посреди поля мирно спал дракон. Странно, что никто из отряда не услышал, как он сопит, наверное, все приняли его дыхание за звуки ветра. Эльфы не слышали, как дракон пробрался на лужайку, потому что Леголас проверял все вокруг, прежде чем разбить лагерь. Как можно было потерять бдительность и ничего не услышать?       Любопытство пересилило, и Леголас сделал несколько шагов в сторону дракона. Он был не таким большим, как Смауг, да и не таким устрашающим. Его серебристая чешуя переливалась в свете ярких звезд. Большие крылья слегка вздрагивали, словно дракону снился сон.       Леголас совсем не знал, что делать: то ли будить всех, чтобы показать мирно спящего дракона, то ли просто сделать вид, будто он ничего не видел. Однако он не смог сделать ни того, ни другого — уж слишком был зачарован увиденным.       Дракон не слышал тихих шагов принца, он продолжал спать. Скорее всего, это один из питомцев Майвиэль, ведь Митлонд в нескольких часах от их лагеря, и, скорее всего, отряд Леголаса остановился в местах их обитания. Наверное, не стоит ничего бояться, ведь эти драконы знакомы с эльфами, и если верить всем многочисленным слухам, передававшимися от одного путника к другому, они безобидны. Хотя эйдан не раз порывались убить драконов, потому что те воровали их скот, но никогда не причиняли вред жителям их городов и деревень.       Почему-то Леголас машинально схватился за рукоять меча: чем ближе он подходил к дракону, тем сильнее пальцы стискивали кожу эфеса. На самом деле Леголас нисколько не боялся этого незваного гостя; желание вытащить меч из ножен было на уровне инстинктов, рожденных из глубин веков, когда Трандуил боролся с этим племенем. Древние драконы, порождение Моргота, имели лишь один инстинкт — убивать. А Смауг, дальний предок змеев Севера, добавил к этому ещё и непомерную алчность. Леголасу было трудно поверить, что драконы Майвиель были другими. Да и возможно ли это?       Леголас не заметил, как дракон открыл глаза, внимательно следя за непрошеным гостем. Конечно, у него не было никого желания причинить вред эльфу. Было просто забавно исподтишка следить за ним, решая, стоит напугать или все же сделать вид, что спит. На широкой лужайке отдыхал Келевон, любимчик Майвиэль, но, конечно, Леголас не знал об этом.       — Что же ты здесь делаешь, эльф? — услышал за своей спиной Леголас. — Решил, как и все ваше племя, убить меня?       — Нет, — ответил Леголас, не оборачиваясь к дракону.       — Тогда почему ты так сжимаешь меч? — выдохнул дракон.       — Ты прекрасно знаешь, как все относятся к таким, как ты. — Леголас все же обернулся к дракону.       Странно, но заглянув в его большие янтарные глаза, Леголас не увидел в них ненависти или злости. В них отражались мириады ярких звезд, лучясь теплом и нездешним светом. Говорят, что глаза — это зеркало души, и, глядя на дракона, можно было прочитать в его взгляде доброжелательность и понимание.       — Знаю. — Дракон оперся на короткие переднее лапы, расправляя крылья. — Ты ведь направляешься в Митлонд?       — Откуда ты знаешь? — Леголас огляделся по сторонам, понимая, что его спутники сейчас спят и ничего не видят.       — Это не сложно понять. Все ждут гостей из Чернолесья. Но ты — не Трандуил. — Дракон приблизил крыло к Леголасу, тем самым делая ему молчаливое приглашение — взмыть в небо, чтобы увидеть, как на самом деле красивы земли Серых Гаваней. — Соглашайся.       Леголас не стал медлить, быстро забравшись на шею дракона. Его кожа была на ощупь холодной и немного скользкой. Однако сидеть было очень удобно, потому что у дракона на шее оказалось что-то вроде уздечки, и у Леголаса не осталось сомнений — это дракон Майвиэль.       Отец бы его осудил, назвал бы трусом, потому что у него была возможность убить дракона, врага их народа, и он этого не сделал, потому что был очарован этим существом. Конечно, Леголаса не покидало чувство, что во всем этом есть какой-то обман, и дракон не такой добрый, каким кажется. Все же они едят мясо и не так безвинны, как хочет показать Майвиэль, говоря, будто с драконами можно жить в мире и порядке.       Дракон резко, почти без разбега, оторвался от земли, взмывая в звёздное небо. От высоты и быстрого полета захватывало дух. Вид на море, мерцающие огни города, леса, окружающие Митлонд, был потрясающим. Все как на ладони, будто это какой-то макет игрушечного домика или схемы предстоящей битвы. Холодный воздух ударял в лицо, трепал светлые волосы, путая их, хотелось почему-то кричать от восторга, ощущая, как кровь бурлит в жилах от незабываемого ощущения полета.       Дракон не стал долго летать, понимая, что совсем скоро наступит рассвет и придется искать своих меньших братьев. Он сделал несколько кругов над Митлондом и вернулся на свою лужайку.       — Ты дракон Майвиэль? — не выдержав, спросил Леголас.       — Именно, — ответил дракон и, дождавшись, пока принц спустится на землю, свернулся клубком. — Тебе нужно идти, пока остальные не пришли.       Леголас собрался что-то ответить, но не стал, потому что дракон закрыл глаза и, судя по его мерному дыханию, уснул. Пребывая в каком-то непривычном, приподнятом настроении, Леголас вернулся к своему привалу. Огонь почти погас, поэтому пришлось подкинуть веток, чтобы все не замерзли.       «Странно все это», — подумал Леголас, проваливаясь в сон. Отец точно не одобрил бы его действия, и был бы очень зол, но об этом не стоит думать сегодня.

***

      Майвиэль сделала глоток подогретого вина, бросая краткий взгляд на Инвилас. Подруга сидела в кресле, купаясь в теплых лучах дневного солнца. Музыканты играли какую-то печальную мелодию, поэтому все грустили, словно дворец пребывал в трауре, хотя это было вовсе не так. В трауре, наверное, была только сама Майвиэль, потому что совсем скоро должен был прибыть Трандуил со своей свитой.       — Ты уже закончила приготовления? — вдруг спросила Инвилас, расправляя складки на коричневой юбке.       — Почти. — Майвиэль еще отпила вина. — Осталось совсем немного. Я закончу все приготовления, когда Эльдерин скажет, кто будет в моей свите.       — Когда они приедут, надо будет устроить праздник с танцами, вином и песнями. — Инвилас хлопнула в ладоши, призывая музыкантов прекратить играть. — Почему такая печальная мелодия, у нас в замке не случилась беда, наоборот, будет радость — прибудут гости. Сыграйте что-нибудь повеселее.       Мелодия действительно стала веселой, но почему-то не хотелось радоваться. Майвиэль, поставив кубок с недопитым вином на деревянный столик с резными ножками, вышла на просторную террасу, откуда открывался вид на весь город и главную дорогу, переходящую в Восточно-западный тракт. В последнее время эллет все больше предпочитала проводить время в Жемчужном зале, где часто устраивали праздники, потому что отсюда можно было увидеть приезд Трандуила.       Жемчужный зал хоть и не был самым большим, но зато являлся главным украшением дворца из-за высоких сводов с цветочным орнаментом, окрашенных в жемчужную краску; зеркал в кружевных рамах, которые делали зал бесконечным; мебели из беленого дерева, украшенной резьбой, позолотой, виньетками. Порой начинало казаться, что здесь все сделано из какого-то хрупкого материала — настолько все было пропитано чувственностью и невесомой нежностью, словно все это — лишь прекрасная иллюзия, чей-то волшебный сон.       — Ты совсем в последнее время расклеилась, — начала Инвилас, подходя к Майвиэль.       — Я все та же, — спокойно ответила эльфийка, продолжая смотреть вдаль.       Ветер развевал ее светлые волосы, которые сегодня не стали убирать в прическу, а просто расчесали, оставив лежать густой волной на спине. Такая легкая небрежность была почти несвойственна Майвиэль, но в последнее время она именно так и выглядела. Почти не носила украшений, выбирала простые платья без изящной отделки, сшитые из простых тканей, какие обычно надевали служанки в их дворце. Инвилас не раз пробовала заговорить с Майвиэль на это тему, но эллет всегда пресекала разговор. Ей совсем не хотелось обсуждать то, как она должна выглядеть.       Майвиэль считала, что сейчас ей не до праздной жизни, ибо все мысли занимал предстоящий приезд жениха. Сейчас эльфийка решила, что ничего не будет предпринимать, просто смирится со своей судьбой и будет делать то, что от нее хотят брат и Киридан. Многих ее спокойствие и покорность беспокоили, потому что Майвиэль всегда была деятельной особой. Она редко сидела, сложа руки, но сейчас ее не интересовали ни политика, ни жизнь Митлонда, лишь только упоминание о драконах оживляло ее глаза. Она просто вся расцветала и сразу же сникала, как только Эльдерин запрещал выезжать на луга.       — Я бы так не сказала, — продолжила рассуждать Инвилас, протягивая подруге блюдце с засахаренными фиалками и розами. — Я понимаю, ты боишься того, что история с Мародоном повторится, но в этот раз все точно будет иначе. Может, тебе кажется, что ты товар, и Эльдерин и Киридан торгуют тобой, как могут, но они думают о твоем будущем. Это вовсе не происки Нерэль, хотя она, конечно, будет рада тому, что ты отсюда уедешь, потому что так будет проще манипулировать Эльдерином.       — Я знаю, что это не происки Нерэль. — Майвиэль глубоко вздохнула. — Я говорила вчера с Эльдерином на твой счет, и он согласился со мной. Вот станешь хозяйкой Митлонда и сможешь вышвырнуть отсюда Нерэль.       Инвилас удивленно посмотрела на подругу, не совсем понимая, что происходит. Нет, конечно, ей нравился Эльдерин, но они не были так близко знакомы, чтобы говорить о чувствах, и уж тем более о браке. Все их короткие разговоры сводились в основном к Майвиэль и делам дворца. Они беседовали на праздниках во время танцев, иногда в саду, когда Эльдерин прогуливался по вечерам, но не более того. И вот теперь Майвиэль говорит о том, что ее брат согласился, что ему стоит жениться именно на ней. Инвилас совсем в это не верила, но зло шутить не свойственно ее госпоже.       — Давно ты это решила? — дрожащим голосом спросила Инвилас.       — Еще до того, как Эльдерин решил выдать меня замуж. — Майвиэль продолжала всматриваться вдаль, словно ожидала приезда важного гостя, отмечая, что дворцовая площадь стала многолюдной. — Просто нужно было все хорошо обдумать. Мы решили, что через пару дней состоится ваша помолвка, и через год вы поженитесь.       — Тебя не будет на нашей свадьбе, — прошептала Инвилас.       — Я надеюсь, что все же смогу приехать. Меня выдают замуж, но не ссылают. — Майвиэль вдруг напряглась, заметив, как на площади перед дворцом стали собираться жители. Эльдерин и Киридан въехали на площадь с каким-то отрядом запылённых всадников. Это были гости. Кажется, те самые гости, которых здесь ждали уже не одну неделю.       Сердце Майвиэль бешено застучало в груди от волнения. Смутно она догадывалась, что это произойдет именно сегодня, но почему-то все равно не была готова к этому.       Эльфийка, не говоря ни слова подруге, кинулась в сторону длинной лестницы и, подбирая юбки, поспешила вниз, совсем не боясь поскользнутся на гладком мраморе. У подножия лестницы уже собрались эльфы, чтобы воздать почести гостям, поэтому пришлось пробираться через толпу.       Наконец Майвиэль оказалась перед гостями и увидела Трандуила: сильного война с крепкими плечами, стройной фигурой, прошедшего многие сражения, с волевым подбородком с ямочкой, что являлось бесспорным признаком мужественности, длинными светлыми волосами. Он не казался таким мрачным, как рассказывали те, кто был с ним знаком.       Его лошадь остановилась перед ней, и взгляды короля лесных эльфов и матери драконов встретились. Он улыбнулся ей, и почему-то Майвиэль ощутила спокойствие, словно все страхи развеялись от одной лишь теплой улыбки.       Она еще не знала, что через несколько минут наступит разочарование, ибо Трандуил пожелал остаться в Чернолесье, но в эту минуту Майвиэль не думала ни о чем, кроме прекрасных светлых глаз, смотрящих на нее.