Обломки падающих звезд

                    Майвиэль прищурила глаза, прикрыв их ладонью и смотря вдаль. Море сегодня немного штормило, но в такую погоду можно быть спокойным и не бояться ничего. Телери всегда выходили в плаванье, привозя обратно отличный улов дивной рыбы. Опять дворец наполнится запахом приготовленной рыбы: жареной, варенной, печеной. Конечно, в Чернолесье есть реки, и в них тоже водится рыба, но Майвиэль поняла, что будет скучать по морским окуням и селедке.       Лодка качалась на волнах, а ветер надувал паруса, неся судно в лазурную даль. Митлонд постепенно становился все дальше и дальше, превращаясь в темную точку, пока совсем не исчез из вида. Дальше не стоило заплывать, и Майвиэль прекрасно знала это, поэтому судно развернули в обратную сторону.       Она откинулась на бархатную подушку, бросая взгляд на своего спутника, а потом снова на светлую линию горизонта, сливающуюся с морем, искрящимся в лучах солнца. Эллет вздрогнула от крика чаек, словно ее это напугало. Хотя скорее всего это напомнило резкие фразы брата. Он не долго читал ей гневные нотации. Наверное то, что она молчала и никак не отвечала ему, быстро погасило гнев, и он ушел ни с чем, словно это Эльдерин был виноват, а не она. Конечно, он был прав — она должна была спросить у него разрешения и взять с собой еще кого-нибудь, но Эльдерин совсем не понимал ее, или не хотел. Майвиэль прощалась со всем родным, близким, любимым. Она прощалась с домом.       Наверное, из-за брата целых два дня Майвиэль просидела у себя в покоях, лишь раз, выйдя, погулять в сад, где она встретила Леголаса. Ниэль только стиснула ее руку, словно призывая не говорить с ним, но Майвиэль нашла способ остаться с принцем наедине. Она отправила свою юную служанку за розами, чтобы поставить букет у себя в спальне, а сама решилась пройтись по саду с Леголасом. Вот тогда ей и пришла в голову весьма странная мысль — пригласить его выйти с ней в море. Он с радостью согласился и понял ее заговорщическую улыбку, означавшую одно: они будут вдвоем.       Майвиэль поправила волосы, продолжая наблюдать за тем, как Леголас управляет лодкой. Она не понимала: разделяет ли он ее страсть к водной стихии, или же просто впечатлен. Эльфийка знала только одно — Леголас никогда не забудет этого дня, по крайне мере ей хотелось в это верить.       Жить у моря — значит, слышать его шум день и ночь, вдыхать его запах, гулять вдоль берега и смотреть на горизонт, туда, где скругляется земля. Осознавать, что там, в глубине, происходит столько всего, что никогда не увидеть и не узнать, словно за порогом сразу начинается какая-то великая тайна. Еще штормы — впечатляющие зрелище. Когда волны перехлестывают через волнорез, ветер гнет деревья, как траву, а ты наблюдаешь за всем этим, сидя в своих покоях, где тепло, сухо и уютно, наблюдая за тем, как волны разбиваются о скалы.       — Знаете, как удивить, — вдруг произнес Леголас, садясь рядом с Майвиэль. Она резко обратила на него свой взор, отрывая взгляд от плещущегося о борт лодки моря.       — Просто мне хотелось вам показать это великолепие, — нашлась эльфийка, зачем-то поправляя лиловую юбку из блестящего барежа [1]. Она ловила себя на мысли: когда делает так, значит, ее что-то волнует, и возможно, это касается Леголаса.       — Это действительно красиво, — согласился принц. — Когда мы приедем в Чернолесье, я покажу наш осенний лес, он как раз оденется в пестрые краски, пока мы доберемся до дома.       — А ваш отец разрешит? — полушепотом поинтересовалась Майвиэль.       — Думаю, что да, — губы Леголаса сложились в улыбке. — Он сам любит верховую езду. Уверен, он обязательно свозит вас к реке.       — Думаю, что через пару часов мы будем на пристани, — проговорила Майвиэль, отворачиваясь и снова направляя взор вдаль, ощущая, как ветер начинает понемногу усиливаться.       — Надеюсь, что в этот раз ваш брат не будет злиться? — Леголас затаил дыхание, гадая, каким ее будет ответ.       Конечно, Эльдерин ни о чем не знал. Майвиэль просто решила не ставить его в известность. Вот уж точно — истинная телери, ставящая свою свободу превыше всего. Но пока Леголас рядом, защитить ее от всех бед — это его важная задача. Беречь Майвиэль.       — Помни, сын, ты отвечаешь за нее. Все, что может случится с ней, будет на твоей совести, — вспомнил Леголас последние наставления Трандуила.       Майвиэль почему-то молчала, и он понял, что так оно и было. Эльдерин не имел ни малейшего представления о том, с кем и где проводит время его сестра. Возможно, со своим прошлым женихом она вела себя так же, а может быть и нет. Леголас понимал, почему она так себя вела. Во-первых, уже не одну сотню лет Кирдан и Эльдерин доверяли ей часть государственных дел, и, конечно, это только подпитывало тягу Майвиэль к некоей независимости. Во-вторых, эльфийка давно занималась всеми дворцовыми делами, и не зря ее считали полновластной хозяйкой Анара. В-третьих, все считались с ее мнением. Наверное, прав Келегон — Трандуилу будет не так-то просто совладать со своей будущей женой. Она не такая, как казалось когда-то, и, узнав ее поближе, Леголас легко соглашался с этим мнением.       — Наверное, Эльдерин будет очень злиться, но я смогу сгладить его гнев. — Ее светлые глаза светились теплом.       — Надеюсь. — Леголас заметил, как Майвиэль кутается в свой плащ, прячась от холодных порывов. — Ветер стал меняться.       — Но мы же еще сможем побыть на море? — по-детски спросила Майвиэль, и Леголас решился поддаться ее порыву. Они все же смогут быстро причалить к берегу.       Леголас совсем не следил за лодкой, да и никто из них не заметил легкие тучки на горизонте, тянущиеся с берега. Первый раз он почувствовал перемену, когда ветер вдруг стих, и дельфины, сопровождающие их судно, куда-то исчезли, а паруса повисли. Леголас оглянулся вокруг и увидел надвигающийся шторм. Для страха и пустой паники не было ни времени, ни места. Малейшая ошибка могла дорого им стоить.       — Ложитесь на дно и держитесь, — тихо сказал он Майвиэль. — Надеюсь, что нам удастся справиться с волнами и ветром.       Майвиэль оглянулась по сторонам, и ее глаза расширились: только что было солнце и тепло, и вдруг — облака и черное, без единого просвета, небо. Без лишних слов она сделала то, что приказал Леголас. Он же ловко управлялся с лодкой, совсем не обращая на нее внимания, сосредоточившись на штурвале.       Майвиэль не боялась. Ей почему-то вспомнился Мародан и тот день, когда ей сказали, что он утонул во время легкого шторма. В этот момент налетел сильный шквал. День превратился в мутную темноту. Неба не стало видно совсем, его закрыли тяжелые тучи, которые, как казалось еще совсем недавно, были далеко от них. Ливень обрушился сразу, в один момент насквозь промочив одежду.       Страх завладел Майвиэль, но она всеми силами старалась взять себя в руки. О ней слагали легенды, называли матерью драконов, она не боится их, так почему должна пугаться стихии?! Эллет перевернулась на живот и с трудом откашлялась. Она пыталась поднять голову и спросить у Леголаса, что происходит и откуда такой шум. Но ей на лицо упал объемный капюшон, закрывая обзор.       «Либо я его скину, либо задохнусь», — подумала эльфийка. Одной рукой она пыталась расстегнуть серебряную пряжку, другой отчаянно вцепилась в поручень. Лодку бросало из стороны в сторону. Временами казалось, что она становится совсем вертикально и просто идет ко дну, но в следующий момент суденышко взлетало на неимоверную высоту, позволяя разглядеть ужасающие гребни волн вокруг.       Майвиэль снова вспомнила, как Инвилас со скорбью в глазах сообщила ей, что ее жених утонул. Странно, она сотни раз представляла себе, как это могло произойти, и как он шел ко дну, неизвестность душила ее. Так хотелось узнать последние слова Мародана, о чем он думал, прежде чем вода окончательно заполнила легкие, вытеснив остатки воздуха. Это эгоистично — думать о том, что мог прошептать умирающий, но первые несколько лет она не могла отделаться от этих мыслей.       Наконец ей удалось справиться с застежкой и скинуть с головы капюшон. Она осмотрелась. Кругом в темноте были лишь стены воды. Они бушевали и обдавали пеной, мешая сделать вдох полной грудью. Водное крошево забивалось в рот и нос, заставляло щурить глаза.       — Леголас! — Майвиэль попыталась перекричать шум шторма, но ей казалось, что осипший голос тонул в этой сизой тьме. — Леголас! — еще раз крикнула она, понимая, что если его не смыло и он еще на лодке, то непременно должен ответить.       Майвиэль лихорадочно оглядывалась, вцепляясь в борт озябшими руками. «Будь проклят тот день, когда Эльдерину взбрело в голову выдать меня замуж за Трандуила!» Если бы не это, у нее не было бы такой острой необходимости прощаться с морем. Да, она не первая, кто покидает дом и выходит замуж за того, кого не знает, но Эльдерин ей обещал: она остается здесь. Майвиэль прищурилась, ощущая, как негодование и злость придают сил и прогоняют панику. Она постаралась добраться до носа судна, надеясь, что Леголас именно там.       Через плотную стену дождя эльфийка с трудом разглядела принца. Он стоял на коленях, его плечи и спина напряглись, голова была высоко поднята, взгляд устремлялся вдаль, но он вряд ли видел хоть что-то за сплошной стеной дождя. Левой рукой Леголас вцепился в руль, правой в поручень. Он привязался веревкой, чтобы его не снесло.       «Я ненавижу его!», — почему-то подумала Майвиэль, понимая причину всех ее стремлений показать Леголасу нечто удивительное. Все дело было в том, что она симпатизировала ему, и эта симпатия, как говорила Ниэль, могла перерасти в нечто опасное. Она не должна в него влюбляться! Ни при каких обстоятельствах. Но с другой стороны, если этот шторм — последнее, что она увидит в своей жизни, то почему бы не поселить в своем сердце любовь хотя бы на пять минут? Отпустить себя и дать волю всем чувствам, которые она сдерживала после смерти Мародана.       Майвиэль с ужасом посмотрела на очередную надвигающуюся волну. Она старалась себя успокоить. «Леголас прекрасно с ней справится, как и со всем остальным, ведь все знают, какой он храбрый войн». Она пересилила себя и, высоко подняв голову, посмотрела навстречу этому хаосу, глубоко вздыхая и возвращая себе уверенность в том, что все закончится хорошо.       Майвиэль ничего не знала о беспорядочности ветра в такую бурю, она лишь видела со своего балкона, как бушует море во время шторма. Когда поднимается очень высокая волна, она перекрывает собой ветер, заглушая его свист. Лодка поворачивается поперек волны, и тогда появляется возможность пройти ее. Эльфийка не понимала, что Леголас маневрирует со знанием дела среди этой стихии, хотя и живет в краю, где совсем нет моря. И все вроде бы было в порядке до тех пор, пока Леголас не закричал:       — Осторожно! — И Майвиэль увидела, как гребешок волны накрывает их.       Она услышала треск где-то совсем рядом и почувствовала, как сначала медленно, затем быстрее огромная масса накрывает ее с головой. Волна сразу отступила, но вода осталась на дне лодки, и Майвиэль только сейчас поняла, что холод стал постепенно охватывать тело, все же в конце лета вода не такая теплая, как несколько недель назад. Эльфийка посмотрела на напряженное лицо Леголаса. Сначала оно было так близко, затем далеко и вдруг совсем исчезло. Лодка перевернулась, и оба они оказались в воде.       Юная правительница Митлонда и не подозревала, что бывает такая холодная вода, или, вернее, она казалась таковой. Сверху лил сильный ливень, и холод сжимал ее конечности. Зубы непроизвольно застучали, дрожь отдавалась в голове с ужасной силой. Она ничего не осознавала, кроме того, что тело парализовало от холода. Но она продолжала двигаться, поднимаясь и опускаясь на волнах, уцепившись за какие-то обломки лодки. Майвиэль совсем забыла о том, что она была не одна в море, и думала только о том, что будет дальше с ней.       — Майвиэль! — услышала она сквозь звук дождя и ветра.       Она знала, это был голос Леголаса. Она почувствовала его руку, крепко сжимающую ее талию, но не видела его: вода заливала ей глаза. Его голос был совсем рядом. Звучал прямо над ухом.       — У нас есть всего один шанс. Лодка где-то рядом. Я держу канат. Мы должны поднырнуть под лодку, и тогда мы будем в относительной безопасности. Я считаю до трех, и ныряем. Все будет в порядке. Ты готова? — Не дождавшись ответа, он стал считать.       Майвиэль набрала воздуха в легкие, отбросив все мысли и воспоминания о женихе. Затем ее куда-то утащило под воду. На несколько секунд. Вынырнув, она жадно стала глотать воздух.       Майвмэль осматривалась по сторонам. Не так уж и плохо, если не считать холод. Перевернутая лодка служила прекрасной крышей и спасала от дождя. Да и шторм казался не таким страшным, хотя лодку и бросало постоянно из стороны в сторону.       — Нужно снять платье, оно тяжелое и мешает двигаться. — Майвиэль послушно кивнула, разворачиваясь к Леголасу спиной. Он быстро развязал тесемки, потом спустил его с хрупких плеч, и мокрая ткань скользнула по ногам к морскому дну.       — Все будет хорошо? — вдруг спросила Майвиэль.       — Да, — выдохнул Леголас, растирая ее замершие руки. — Нужно говорить хоть о чем-то, иначе холод завладеет телом окончательно. Течение несет нас к берегу. Прилив нас принесет туда, откуда мы отплыли. Будем надеяться, что доберемся целыми и невредимыми.       Эльфийка так устала. Если бы она могла положить голову на плечо Леголаса и поспать… Его руки так нежно прижимали ее к себе. Ее голова упала ему на плечо. Больше не было сил. Принц встряхнул ее, призывая не спать. Он задавал какие-то нелепые вопросы, она пыталась хоть как-то отвечать, ловя на мысли, что это настоящая глупость.       — Я чувствую, мы совсем недалеко от берега. Скоро все закончится.       — Так холодно… — прошептала она.       — Мы сейчас вынырнем из-под лодки. Майвиэль, ты слышишь? — Его голос звучал будто сквозь вату. Чужие руки крепко сжали плечо и тряхнули, заставляя с трудом разлепить веки. Майвиэль кивнула лишь на третий раз, и тут же резко распахнула глаза — они нырнули, а в следующий миг лодка оказалась за спиной.       Леголас обхватил Майвиэль так, чтобы ее голова оставалась над водой, и поплыл, аккуратно лавируя между волнами. Лил мелкий дождь, ветер начал стихать. Эльф прикрыл свою спутницу от надвигающейся сзади волны, она подняла их на свой гребень и понесла к берегу. Главное - не захлебнуться теперь, когда осталось совсем чуть-чуть.       Майвиэль не чувствовала, когда он опустил ее на песок, она ощущала лишь пронизывающий до костей холод. Тонкая сорочка облепила тело и никак не могла согреть, и только ладони Леголаса, больно растирающие онемевшее тело, возвращали к жизни.       Наконец Майвиэль открыла глаза. Ее взгляд мало что выражал. Она ощутила песок под рукой и тихо заплакала, чувствуя, что Леголас тесно прижимает ее к себе. На миг она оторвала голову от его груди, поднимая лицо, их взгляды встретились.       Она не помнила потом, как это случилось, но предпочитала объяснять себе это тем, что они только что спаслись и были рады тому, что выжили. Но на самом деле у нее не было путного объяснения, почему она поцеловала его, а он ответил ей.       В ту минуту их ничто не заботило, главное, что они были живы.